Перья павшей пустельги

      Эспарцет попросил друидов разжечь для него костёр. Предстояла сложная и долгая работа. Ему доводилось пару раз видеть, как мастер в деревне плавил стекло, но сам он никогда с таким материалом не работал.       - Свербига, можно у тебя одолжить перчатки ненадолго?       Женщина достала свои плотные кожаные перчатки и протянула парню.       - А вашим костром смогу воспользоваться?       - Мы на открытой возвышенности. Уже темно, нас будет видно издалека. Пошли, поищем для тебя другое место.       Пришлось спуститься, поискать. Вскоре они нашли рытвину, хорошо прикрытую каменным уступом с одной стороны. Сэймир отыскал палку-стержень, какой-то шнурок, стал тереть, в общем, принялся к выполнению просьбы. Когда огонь был получен, Эспарцет выпросил одну настоящую стрелу. Парень остался один на один с Сэймиром, ибо Свербига ушла.       - Кстати, что ты думаешь о мече демона? Как такое возможно? - спросил Эспарцет.       - А, ты про клинок-лёд? Это Магия Воды. Я сам был удивлён, мягко говоря…       - Воды? Ну вот. А в книгах пишут, что вода – стихия, не подвластная демонам.       - В том и дело. Верно пишут. Я никак не ожидал такое увидеть в демонических руках. Видимо, это тоже происки Серых. Мешают Белое с Чёрным. Выдают одно за другое. По итогу, такие грязные методы позволяют рогатым быть сильнее и одних, и других. Я крупно недооценил его. Моя ошибка могла стоить Свербиге жизни.       Оба помолчали, Эспарцет начал накалять стекло.       - Свербига не хотела этого делать. Нет, не так. Хотела, конечно. Страстно хотела! Но боялась. Я и Кьелл убедили её. А она как чувствовала. Месть никогда ни к чему хорошему не приводит.       Эспарцет выглянул из-за камней, чтобы посмотреть на Свербигу. Она сидела неподалёку, на крупном камне. Рядом с ней лежал вороной двуглавый Обсидиан. Видимо, она уходила, чтобы привести его. Чуть дальше паслась лошадь Сэймира.       Женщина едва заметно покачивалась. Она смотрела куда-то в даль, и взгляд её был таким, будто мысленно она находилась где-то очень далеко. Сейчас она и её конь выглядели не как воин и зверь с отметкой Дьявола. Сейчас они напоминали двух калек.       - Мне кажется, что она поёт, - шёпотом сказал Эспарцет.       - Она не может петь, - не понял Сэймир.       - Если бы у неё был голос, она бы пела. Я уверен.       Эспарцет нагревал стекло. Сэймир ещё немного посмотрел, а потом ушёл к сестре, дабы не стоять над душой.       Громко стрекотали сверчки, щёлкал огонь. Лошади мирно паслись, друиды перебрались повыше, вернулись к своему костру. Одна из давно купленных стекляшек была розового цвета. Две другие – зеленого и сиреневого. Эспарцет стал нагревать одну из них. Огонь вылизывал стекло, на месте прикосновения пламень сиял белым и слепил глаза. Парень слишком поторопился с нагреванием, стекло треснуло и разлетелось кусками. Один из осколков оцарапал Эспарцету щёку и вдобавок обжёг. Шлема нет, хоть проси. Он собрал осколки, продолжил работу аккуратнее, медленнее и равномернее нагревая стекло. Плавить склянку теперь было страшно.       Через некоторое время стекло стало податливым, будто тугой пластилин, и тогда Эспарцет направлял готовый для работы материал наконечником настоящей стрелы. Потом отыскал друидов, попросил у них кинжал, стал орудовать и им, придавая плавленому стеклу нужную форму.       Массу, полученную от стекляшек, пришлось смешать. Стрелы получались короткими и тонкими. И кривоватыми. Но красивыми. В плане цвета. Красиво до тех пор, пока не знаешь, что это не абстракция художника, а (извините) стрела.       Эспарцет встретил и проводил ночь за работой. Пели ночные птицы. Иногда кричала маленькая пустельга Свербиги и фыркали лошади. Друиды о чём-то «болтали» жестами, потому Эспарцет мог бы и забыть о их присутствии. Он любил заниматься плавкой и изготовлением оружия и украшений, а покуда в своем «отпуске» не делал ничего подобного уже давно, то взялся за дело с жадностью и энтузиазмом. Конечно, взорвавшееся и угодившее в щёку стекло поубавило его пыл, но тем не менее к раннему утру работа была завершена.       Эспарцет смотрел на свои труды. Перед ним лежали три тонкие стрелы. Без перьев. Выглядели они так, будто их слепил страдающий болезнью Паркинсона алкоголик. Который недавно раздобыл денег. В пятницу.       Эспарцет, глядя на эти стеклянные стрелы, вспомнил свою юность. Раннюю юность. Когда он только-только занялся кузнечным делом и выковал то, что назвалось его «первым клинком».       Одна стрела была отчасти розовая, отчасти сиреневая. Стекло красиво от одного цвета перетекало в другой. Вторая стрела сиренево-зелёная. А третья – полностью зелёная. Застреленный таким произведением современного искусства получил бы немыслимое оскорбление.       Друиды ещё спали. На время ночлега они перетащили не все вещи. Эспарцет убрал своё творение в сумку, выглянул из-за ущелья, изучил обстановку и заключил, что самое время для побега. Ступая аккуратно и тихо, он прихватил с собой один лук. Но вместо него оставил свою флейту.       Тихонько отдалившись, Эспарцет свернул к деревьям и перешёл на бег. Бежал долго, останавливался отдышаться, а после снова продолжал бежать.

* * *

      Эспарцет выбрала путь повыше, как это часто делал демон. Траектория её движения пролегала по плавно возвышающемуся пригорку. Ломались высокие травы под ногами, которые приходилось поднимать выше, и из-за этого Эспарцет быстро уставала. На неё цеплялась паутина, она натыкалась на кочки, невидимые из-за травы. Поднявшись на самый вверх, она стала идти вдоль возвышенности и смотреть вниз, на открытую местность, лишённую деревьев.       Там-то она и увидела всадника.       - Иннэранд! Иннэ-эра-а-анд! – кричала Эспарцет, пока бежала к демону с распростёртыми руками, думая при этом, как бы не споткнуться.       Демон услышал. Он поскакал ей навстречу.       - Иннэранд! Я искала тебя, - тяжело дыша выпалила радостно Эспарцет. – Друиды…!       - Я знаю, - спокойно ответил демон, когда спешился с мула.       - Правда? Я боялась, ты подумаешь, что я сбежала. А где Луч?       - Там же. Тебя долго не было. А потом я увидел птицу в небе. Такую же, как та, мёртвая. И я понял, что они рядом. Но опоздал. Тебя уже не нашёл. Ты им…       - Нет! Они не поняли, что я тогда солгала. Я ничего им не говорила!       - У тебя ссадина на щеке. Это они тебя? Как ты освободилась?       - Я сумела сбежать…       - Сбежала? А это что?       - Я украла у них лук. Сувенир…       - Отдашь мне.       Демон отобрал лук, прицепил к седлу мула, на котором и без того был полный гарнитур. Оба вернулись к «лагерю», собрали пожитки и возобновили путь к лесу. Но Эспарцет снова была связана, и её коника вёл на привязи Иннэранд.