***
Ранним утром Оливия распахнула входную дверь, принимая свежую корреспонденцию: несколько газет и заветное письмо. Обведя глазами каллиграфический почерк, принадлежащий Лондонскому университету экономики и права, Ливи сглотнула нервный ком. Пройдя в кухню и, протянув бабушке газеты, титанически игнорируя Рэджи, Оливия распахнула конверт и впилась глазами в печатный текст. «Зачислена!» — прозвенело в ее голове, прежде чем она опустила письмо на стол и, потрепав по волосам сына, отправилась в прихожую. Опустившись на прохладную ступень, Ливи прикрыла глаза. — Рады сообщить, что Вы, мисс Оливия Крэй, зачислены на Высшие Юридические Курсы Лондонского Университета… — донеслось из уст Вайолетт, прежде чем она громко рассмеялась, вскидывая руки. — Какое же счастье! Наша Оливия выучится и получит настоящий диплом! В нашей семье будет свой адвокат! Смех Чарли Крэя-старшего перешел в кашель, а Джимми, веселый от общей обстановки, захлопал в ладоши и закричал: — Праздник! Только Рэджи сидел за столом чернее тучи, уставив пустой взгляд на письмо, что лежало теперь посреди посуды, заполненной завтраком, сжимая кулаки.***
Через некоторое время Оливия с головой окунулась в учебу, посещая различные курсы и семинары, после чего приходила домой и просто падала спать, оставляя Рэджи в полном неведении о ее делах и жизни, забывая и о маленьком Джимми. Рэдж занимался сыном, сидя с малышом на руках на краю кровати рядом с Ливи, которая крепко спала у него под боком, грезя об университете, дожидаясь сентября. Рэджи эгоистично не хотел отпускать ее учиться, боясь, что она найдет себе какого-нибудь прощелыгу и, оставив его с Джимми на руках, переедет с ним в центр, о котором часто говорила, желая покинуть мрачный Ист-Энд. И Рэджи был не согласен, разрываясь от злости, вступая с Ливи в споры, которые перетекали в скандалы, заканчиваясь хлопаньем шкафами и дверьми. Все шло своим чередом, заставляя Крэя все сильнее вживаться в роль отца для мальчика и одной девочки, которая по-прежнему избегала его, возвращаясь домой поздно вечером в хорошем настроении и с запахом чужих мужских духов. Злость била из Рэджи ключом, проявляя желание прибить девушку к стене и надеть ей пояс верности. Только какое право он имел вмешиваться в жизнь своей племянницы? Она могла делать что угодно, а Рэдж — лишь наблюдать. Джимми не доставлял много хлопот, за исключением мокрой постели и штанов, так и не научившись писать стоя. Иногда Рэджи ловил сынишку наблюдающим за Ливи, когда та переодевалась или принимала ванну. В этом Крэй с сыном тоже были похожи. Холодность Оливии, маленький Джеймс, которому постоянно требовались забота и внимание, трудности в бизнесе, отсутствие отдыха и нормального сна делали из Рэджи настоящего психа. И повадками он стал походить на Ронни. А еще отсутствие хорошей близости, которая был у него только с девицами из клуба, разрядка с которыми дарила Рэджи короткое удовлетворение, но никакого покоя, схожая с тем, что он испытывал, когда уединялся в душе с мыслями о Ливи и ее прекрасном теле. Ему было нужно раствориться в ней и с каждым днем это стало превращаться в манию. С каждым днем Рэджи было все сложнее не сорваться, чтобы не выпить или не занюхать одну небольшую полоску кокаина, которые могли дать ему, наконец-то, почувствовать себя расслабленно и схватить Ливи в свои лапы, а утром оправдаться, что он был под кайфом и фактически не ведал, что творит. Возможность подвернулась через неделю, когда Рэджи удачно приобрел большой ночной клуб, отжав его у какого-то молокососа, применив силу. Вечером Крэй проставлялся за приобретение, сидя за столиком, лакая виски и размышляя о том, как было бы замечательно добраться до Оливии этой ночью. Спиртное и запрещенные вещества сделали свое дело и на тяжелых, даже ватных ногах, Рэджи поплелся к машине, чтобы добраться домой. Он, как всегда, небрежно раскидал вещи и направился наверх, к Ливи в комнату, в которую его тянуло, как магнитом. Оливия конечно же спала в столь поздний час, скинув одеяло ногами, сбив его в большой ком. Мысль о том, что занявшись ею вовремя, Рэдж предотвратил худшее, подарив ей сына, оставив ее, красивую и нежную дома, коротать вечера в компании ребенка, а не ублюдков, вынашивающих одну только цель — проткнуть ее маленькую мишень. Тонкая белая ночная рубашка и бежевые трусики — это все, что на ней было, когда Рэдж опустился на край постели, любуясь спящей девушкой. Проведя рукой по ее лицу и поцеловав в щеку, заставляя Ливи слегка улыбнуться, Рэдж принялся ласкать ее шею, спускаясь к груди, ощущая прилив возбуждения. Он провел пальцами по ее животу, ведя линию к груди, задирая ночное платье. Небольшая грудь открылась его взору и Рэдж тихо вздохнул. Маленький Джимми выполз из-под одеяла и, не открывая глаз, улегся на подушку всем телом, сладко причмокивая припухлыми розовыми губами. Рэджи взъерошил волосы, прикрывая Ливи и Джимми одеялом, как можно теплее, опускаясь рядом. Он еще долго не мог заснуть, вдыхая запах тела Ливи и ее духов с волос, поглаживая макушку Джимми.