Вдвое больше

С каждым днём атмосфера на пике Цинцзин становилась всё хуже и хуже. Дежуривший почти каждую ночь в бамбуковой хижине Юэ Цинъюань не знал покоя и уже давно пренебрёг многими своими обязанностями перед школой. Вместе с ним, забыв про сон, не покладая рук, трудился тревожный Му Цинфан. Ему так и не удалось узнать причины странного недуга, что окутал собой двоих похожих, словно две капли воды, друг на друга мужчин. К тому же, ему так и не прояснили, откуда появился второй Шэнь Цинцю. И из-за всей суеты, что здесь творилась, лекарь только и мог, что думать о том, как всё чересчур уж затянулось. Но день миновал другой, и вот один из больных мужчин, задыхаясь во сне, всё же открыл глаза. А за ним, будто по сговору, прокашлявшись, пробудился и второй. Юэ Цинъюань мог поклясться, этот момент воистину был одним из счастливейших в его жизни. На радостях он подбежал к Шэнь Цинцю, но тот всё ещё со слегка затуманенным от долгого сна взглядом грубо оттолкнул его в сторону, желая видеть лишь человека, что точно так же, как и он сам, лежал напротив него. Но тем не менее, ничего не произнёс, позволяя очнувшемуся от внезапного шока Лорду Цяньцао прощупать свой пульс. Позже тот, заверив Главу, что ещё хуже быть не должно, поспешил вернуться на свой пик, отшутившись на прощание, что за такие тягости ему просто обязаны дать прибавку к жалованью, на что Шэнь Юань беззвучно усмехнулся. И с ним и с Шэнь Цинцю всё было абсолютно в порядке, причём второй даже чувствовал себя лучше, чем до этого: к его лицу вернулись все краски, а глаза просияли. Он уже не выглядел так безнадёжно немощно, как пару часов назад. Даже недомогание, что было с ним задолго до этого, полностью покинуло его тело. Возможно, всё благодаря той божественной девчонке. Юэ Цинъюань ещё долгое время оставался с ними, не давая покоя от своей заботы, причём по отношению к обоим мужчинам. Он всё расспрашивал об их самочувствии, доводя Шэнь Цинцю до белого каления и вызывая яркую благодарную улыбку у Шэнь Юаня. Последний за двоих охотно делился с ним мыслями, тактично умалчивая о путешествии в «божественные угодья». За неторопливой беседой выяснилось, что их сон продолжался около двух-трёх недель, вызвав на обоих лицах откровенное недоумение, ведь для них самих всё не продлилось так долго. Глава школы также рассказал, что им не удалось установить ни одной причины их болезни, и что минувшее скорее всего было чьей-то злой шуткой. Естественно, как и им самим, правды Юэ Цинъюаню узнать было не суждено. Вскоре, окончательно убедившись, что всё в порядке, их оставили одних, дав наконец-то обсудить всё наедине. Но… Ещё никто не успел и рта открыть, как в хижину с грохотом вломился встретивший счастливого Главу школы Мин Фань. Запыхавшись, паренёк решительно поднял голову, радостно приветствуя Шэнь Цинцю: — Учи...те… — и так и обомлел. У него что, от быстрого бега закружилась голова, и теперь двоится в глазах? Или.. тут и впрямь два Учителя? Два Шэнь Цинцю? — Учитель?! Мужчины переглянулись. Мгновение тишины и Шэнь Юань прыснул со смеху, а Шэнь Цинцю страдальчески ударил себя по лицу. — Какого чёрта ты так бесцеремонно вламываешься к своему учителю?! Неужто за моё «отсутствие» позабыл обо всех правилах приличия, дрянной мальчишка?! — побранил тот его. Не найдясь с ответом, Мин Фань просто шлёпнулся на колени, со стуком припав к головой к полу: — Я… Я… п-просто… я... — Убью, если кому-нибудь расскажешь. — Ну же, братец Шэнь, для чего его так запугивать? Твой ученик просто беспокоится о тебе, не за чем так на него кричать, — всё так же весело прокомментировал Юань. — Давай, парень, поднимайся, он больше не будет. Сгорая от злости, Шэнь Цинцю не придумал ничего лучше, как кинуть в него своей подушкой, благо ему под руку попалась одна из мягких. — Не смей командовать моими учениками! Шэнь Юань лишь весело хохотнул: — Да кто ж ими командует? Как ходили беспризорниками, так беспризорниками и ходят… — Ах ты! — в этот раз Шэнь Цинцю не преминул на него замахнуться, но вовремя остановился, так и не ударив. — Раз пришёл, принеси нам чай, — строго обратился он уже к стоящему на четвереньках юноше. — И пошевеливайся! Тот быстро поднялся на ноги и молнией умчался выполнять поручение. Цинцю раздражённо фыркнул: — Паршивец. — А по-моему, славный парень, — спокойно произнёс Шэнь Юань. — Да кто здесь о Мин Фане говорит?! После непродолжительного времяпрепровождения юноше разрешили удалиться, снова пригрозив убийством, если вдруг тот посмеет кому-нибудь рассказать о втором Шэне. А вот сам Шэнь до этого дела был абсолютно безразличен. Он даже не пожелал уходить к себе, настояв на том, чтобы отдохнуть этой ночью в покоях Цинцю, и ему было совершенно плевать, что утром к своему учителю может прийти ещё больше посетителей. Зная о некоторой иерархии, он был уверен, что те не посмеют так просто вломиться сюда, иначе безжалостности Шэнь Цинцю не будет предела. Комната растворилась в темноте, за окном тихо стрекотали цикады. Шэнь Юаню не спалось от слова совсем. Разглядывая потолок, он скучно крутил на пальце прядь. В голове роились мысли, иногда обо всём произошедшем, а иногда просто бессвязный бред. Вдруг повинуясь порыву, мужчина сел на своей кушетке, повернув голову к лежащему к нему спиной Цинцю. Не придумав ничего лучше, он тихо спросил: — Ты уже спишь? Никто не ответил. Конечно, он и не надеялся на ответ, в любом случае он понимал, что даже если этот человек и не спит, он попросту может не захотеть с ним разговаривать. Ещё при разговоре о его совершенствовании с девчушкой-богиней он ощутил это его странное полу грустное полу раздражённое настроение. — Знаешь, если я тебя чем-нибудь задел… извини… Я просто хочу помочь, потому что ты мне действительно нравишься, хоть мы и знакомы недолго. Надеюсь, ты примешь мою помощь, — после он снова лёг, старательно пытаясь уснуть. А Шэнь Цинцю же в свою очередь крепко сжал в руке простынь, обуздывая свои чувства и мысли.