А вы точно смерть?

—Бум…—посыпалась с потолка старого, с позволения сказать, двухэтажного сарая пыль—Бум…—затрещали стены.—Бум… Хрясь! — упала дверь под натиском великана.       Уже два дня я живу в этой чёртовой дыре! Чёртов канон! Вернон, когда Петунья ему всё рассказала. Утащил меня в магазин и накупил кучу оборудования для похода. Именно на этом этапе меня начал терзать смутный образ канонной лачуги, а когда он затолкал меня в машину и под аргументом, что нехер всяким колдунам переться к нормальным людям, увёз меня далеко и надолго, а вернее сказать именно в ту самую лачугу, пообещав навестить через два дня. Хорошо ещё подумал о том, чем мне заниматься! —Бум…—поставил Хагрид на место расхлябанную дверь.— Есть тут кто? —забасил он и, не получив ответа, затопал по лестнице наверх. Я же переворачиваюсь на другой бок и включаю актёрское мастерство по полной.—Гарри? —открыл он дверь и, увидев спящего меня, рванулся ко мне.—Гарри! Гарри! Ты жив?! —вырвал он меня из кровати и начал трясти в воздухе. —Помогите! Насилуют! —заорал я, изображая привязанную за хвост к крану макаку.— А-а-а-а-а-а… —Стой я не… —хотел начать оправдаваться великан, но кто ему даст-то! —Он ещё и мигрант! Спасите-е-е-е-е-е-е! —Э-э-э… —Спасите, люди! Насилуют! —вновь ору и делаю вид, что потерял сознание, ибо Хагрид мне нужен несколько без сердечного приступа. —Во подштаники мерлина…— молвил слегка отошедший великан и уложил меня спать.

***

      Утро первого августа было до омерзения погожим. На небе ни облачка, ветра нет, и лишь чайки нарушают эту идилию. —Хррр…пью-пью-пью—Ну и Хагрид тоже идилию нарушает.—Хррр…пюь-пью-пью…       Когда я спустился на первый этаж, то увидел великана, который отдыхал на продавленой софе, с пустой бутылкой огневиски в кармане. —Ну товарищ…не серчай.—пробормотал я и начал обвязывать гостя скалолазным тросом, невольно представив этого гиганта в шибари.       Спустя пол часа моих страданий мне с горем пополам удалось связать гостя по рукам и ногам. Оставался лишь последний штрих, я тихонько пошёл на кухню, взял самую большую кастрюлю и самый тяжёлый половник. Тихонько надеваю кастрюлю ему на голову, делаю глубокий вдох и: —Дзынь…—тело подаёт признаки жизни. —Дзынь…—подопотный начинает совершать хаотичные движения и издавать нечеловеческие звуки. —Дзынь…—тело совершает резкий рывок и падает с софы, сбрасывая на пол кастрюлю. —Здравствуйте, дядя,— мило улыбаюсь, но в ответ получаю только взгляд полный чистого #%$@.— Я Гарри, а вы кто?