Статья 131

3 глава ~Вова~ Утром просыпаюсь от звонка. Это с работы. Я: Слушаю, Юр. Ю (Юра): Вован, это чё за подстава? Почему не придёшь? Я: Юр, мне чёт херово вчера стало, — вру я, — А на студии от басов ещё больше бошка разболится. Я завтра постараюсь прийти, ок? Ю: Ладно, понял. Выздоравливай, пока. Я: Спасибо, до завтра. Отключаю звонок и понимаю, что уже 10 утра. Иду в спальню и вижу, что Надя ещё спит. Закрываю дверь, чтобы не разбудить раньше времени, и иду на кухню. Через 15 минут снова захожу в комнату, но уже с подносом. Я: Надя, просыпайся, — тихонько трогаю её за плечо, — Потеряшка, пора вставать. Н: Мм? — она приоткрыла один глаза, — Ой! Я: Чш-ш, всё хорошо. Ты помнишь, что было вчера? Она немного подумала, а потом пустила слезу. Н: Да, к сожалению… Я: Так, не плачь, — подаю ей салфетку, она аккуратно вытирает слёзы, — Я приготовил тебе завтрак. Тут манная каша и чай. Надеюсь, ты это ешь. Она непонимающе посмотрела сначала на меня, потом на тарелку, потом снова на меня. Я: А… Э… Если ты не любишь, давай я что-нибудь другое приготовлю? — я провёл рукой по затылку, думая, что делать, — Что ты хочешь? Н: А, нет, я люблю. Эээ… Спасибо, Вов. Я: Тогда ешь, умывайся и рассказывай мне, что с тобой случилось, и почему ты оказалась одна на улице ночью, — я видел, что она испугалась, поэтому поспешил уйти из комнаты, — Я в ванной щётку новую поставлю, паста на раковине, увидишь. Я буду в зале. Увидев, что она кивнула, я вышел и включил телевизор, чтобы посмотреть новости. Там, как всегда, всё плохо. Президент опять подписал какие-то непонятные законы, в госдуму снова приняли какого-то непонятного типа, на одной из главных улиц прорвало канализации и так далее. Н: Вов?.. Я повернул голову и увидел девушку, что принесла тарелку с чашкой и поставила в раковину. Н: А где моя одежда? — неуверенно спросила она, — Я пойду. Я: Куда ты пойдёшь? — я подскочил с дивана. Н: Ну… — она чуть ли не плакала от безысходности, — Я… Я: Так, сядь, — я указываю на диван. Н: Что?.. — в её глазах я читаю дикий испуг. Я: Ну, просто садись, давай поговорим, м? Надя неуверенно прошла мимо меня и села на самый край дивана. На ней всё ещё была моя одежда, а сама она сидела и ломала пальцы на руках. Нервничает. Я: Ну, давай, рассказывай, как ты оказалась ночью на улице. Н: Зачем тебе это? — всхлипывает. Я: Ну, как зачем? Я нашёл тебя в ужасном моральном и физическом состоянии, сейчас тебе некуда идти и некому позвонить. Мне кажется, я могу знать, как такое могло произойти. Нет, в принципе, мы можем пойти в полицию. Н: Нет, нет, пожалуйста, только не полиция! Она закричала и вскочила с дивана, выставив руки перед собой в попытках защититься. Я: Хорошо, хорошо, ладно, никакой полиции. Н: Нет, только не полицию! Она продолжила кричать, но внезапно схватилась рукой за живот. Я не понял, что с ней произошло, а потом заметил, что моя синяя футболка стала красной. Я: Чёрт, я совсем забыл про твою рану! Надя испуганно смотрела то на меня, то на рану. Н: Вова… Я: Тихо, ложись. Я аккуратно уложил девушку на диван и взял аптечку. Её глаза от ужаса стали огромными, руки её дрожали. Я: Футболку приподними, мне нужно кровь остановить. Н: Но… Я видел, как она стесняется, но другого выхода нет. Я: Спокойно, я учился в меде. К тому же, мне нужно посмотреть лишь твой живот, не волнуйся, он у всех одинаковый. Н: Откуда ты знаешь про рану? И почему она у меня заклеена? Я: Тихо, тихо, — успокаиваю её и начинаю обрабатывать. Н: Вова, ответь! — снова психует она. Я: Хорошо, я отвечу, только, пожалуйста, успокойся! — она перестала шевелиться, но продолжила смотреть мне в глаза, — Вчера, когда ты уснула, я осмотрел тебя. У на руках и ногах одни синяки, ты в курсе вообще? И откуда этот порез? Я закончил и посмотрел на девушку, она отвернулась, по её щекам текли слёзы. Я: Надь, расскажи мне всю правду, иначе мне придётся вызвать полицию. У меня просто не будет другого выхода. Н: Тогда ты меня точно прогонишь… Я: Почему? Ты из тюрьмы что ли сбежала? Н: Нет, — она вздохнула и пододвинулась к спинке дивана, чтобы принять сидячее положение, — Я… В общем, я приехала сюда к парню, мы в интернете познакомились. Мы почти три месяца уже вместе живём, а вчера… Она начала захлебываться в слезах, я взял её руки в свои, но она из выдернула. Н: Вчера пришёл какой-то его друг и… Они… Он… Я… Меня… Она заикалась от слёз, не могла нормально связать предложение. Но я, кажется, понял, что произошло. Н: Кор-роче, они вдвоём изн… меня изнаси… Я: Все, я понял, можешь не продолжать. Я не мог поверить, что такое вообще возможно. Вот эти случаи по телеку, это вообще другое. Ведь передо мной сейчас сидит совсем молодая девушка и захлёбывается в слезах, потому что её парень так ужасно поступил с ней. Хотя нет, слово «ужасно» сюда не подходит. Это намного хуже, чем просто ужасно. Я: Чш-ш-ш, — прижимаю девушку к себе и легонько глажу по спине, уткнувшись носом в её волосы, что пахнут моим шампунем, — А порез на животе откуда? Н: Эт-то они… Я… — она никак не может сказать об этом, поэтому я максиално аккуратен с ней, — Я дёргалась, и они решили меня так… успокоить. Вновь истерически плачь, а я предпринимаю жалкие попытки успокоить убитую горем и униженную девушку. Н: Не трогай меня, — шепчет она, продолжая плакать, — Я ведь сама виновата… Я резко поднимаю её голову за подбородок и смотрю в глаза. Я: Что? Нет, ты не виновата! Слышишь? Жертва насилия не виновата! Виноват этот мудак и его друг, нужно заявить в полицию, слышишь, Надя? Н: Нет, прошу, — умоляет она, — Если я расскажу об этом, то ни один парень на меня больше никогда не посмотрит. Это же позор. Я: Прекрати нести чушь! Это не позор, а если какой-то парень упрекнёт тебя в этом, значит, он полный идиот, и тебе не нужно даже пытаться строить с ним какие-то отношения, даже дружеские. А этих придурков можно посадить. Можно добиться их наказания. Это нельзя так оставлять! Н: Ты не понимаешь… Я: Я-то, как раз, всё прекрасно понимаю. Н: Но мама всегда говорила мне, что подобное нельзя придавать огласке… — покачала она головой, — Поэтому она даже слушать меня не будет и скажет, что я виновата сама. Я: Твоя мама в корне не права. Я пойду с тобой в полицию. Я не могу позволить, чтобы это всё просто так закончилось. Н: Зачем тебе это? — она подняла на меня глаза, полные слёз. Я: Я за справедливость. Я вновь обнял девушку, она вся сжалась в моих руках и заплакала ещё сильнее. Я понимал, насколько ей плохо, поэтому молчал, лишь гладил по спине и прижимал к себе. Я не думал, что она подпустит меня к себе, ведь после изнасилования девушки обычно обходят мужчин за километр, но у этой, видимо, не было выбора. Она почувствовала от меня поддержку и не смогла сопротивляться. Я: Всё будет хорошо, обещаю. Она поднимает голову, я обеими руками вытираю слёзы с её щёк. У неё подрагивает губа, а слёзы начинают литься снова. Надя вновь прячет голову в моей груди, а я целую её в макушку, обнимая. Через время понимаю, что она уснула. Сказалось состояние, да и вчера мы уснули лишь ближе к 3-м ночи. Я: Думаю, нам всем нужен отдых. Диван у меня большой, поэтому я принимаю горизонтальное положение и, обняв Надю, засыпаю. ‐------------- Вот такая жестокая история и Нади