Головокружение

Когда Дирк выходит из ванной, он почти сразу натыкается на Тодда, который стоит в коридоре, переминаясь с ноги на ногу. Он натянул поверх пижамы толстый халат, и Дирк делает себе мысленную пометку снять его как можно скорее. Он быстро и крепко целует Тодда в губы, а затем устремляется по коридору к своей спальне. И почти сразу останавливается, потому что Тодд не идет за ним. Вместо этого он стоит на месте и выглядит не уверенным в том, что ему можно идти. – Тодд? Тодд облизывает губы. – А… Ты сказал, что хочешь одеться? – спрашивает он, показывая на открытую дверь спальни Дирка. – Я такого не говорил, – лукаво отвечает Дирк. – Я сказал, что хочу избавиться от моего полотенца, – он дает этой мысли усвоиться, а потом собирается всю свою уверенность и говорит. – Ты идешь со мной, дорогой? Тодд мгновение смотрит на него, открыв рот. Тоже хорошее выражение лица. Дирк поворачивается лицом к своей спальне, кусая губы и молясь одной знакомой висайской* богине, которую он однажды встретил, чтобы он смог быть соблазнительным достаточно долго для того, чтобы Тодд Бротцман пошел за ним в его спальню, и чтобы он справился с этим, не слишком часто спотыкаясь. Пожалуйста, пусть он пойдет за мной, снова повторяет про себя Дирк. Дирк не знает, благодарить ему Вселенную, висайскую богиню или удачу, но он умудряется не запнуться, не чихнуть и никак иначе не сделать себя менее сексуально привлекательным на пути в спальню. Он слышит, что Тодд идет за ним, догоняя, когда Дирк проскальзывает в комнату. Тодд тихо закрывает за ними дверь, и они оказываются наедине в месте, которое ему знакомо и пахнет домом, но внезапно комната кажется меньше и интимнее, чем Дирк ее помнил. Дирк смотрит на разворошенную кровать, думая о том, сколько раз он мечтал о том, что Тодд окажется в ней, и снова чувствует себя немного нереально от того, что скоро это желание может исполниться, когда чувствует, что Тодд подошел к нему сзади. Дирк не оборачивается. Он ждет, что сделает Тодд, наслаждаясь тем, что его присутствие успокаивает и притягивает одновременно. Тодд кладет ему руки на талию, и Дирк позволяет себе прижаться к нему спиной, облегченно вздыхая. Тодд поворачивает его. Дирк мельком видит его глаза – темные и пристально смотрящие на его губы, прежде чем Тодд целует его. Поцелуй начинается нежно, осторожными движениями, а Дирк обнимает Тодда руками за шею. Потом Дирк зарывается пальцами Тодду в волосы, и Тодд кладет свои руки Дирку на бедра, а поцелуй становится горячее, они доходят до той точки, где остановились ранее. Тем не менее, теперь Дирк чувствует себя посвежевшим и чистым, а значит – более проснувшимся и уверенным в том, что все это реальность, что Тодд действительно держит его, целует его. Тодд тоже выглядит более сосредоточенным и уверенным, и последнее, как быстро решает Дирк, ему очень-очень нравится. Тодд целует его с той же целеустремленностью, с какой идет за ним в каждом деле. Его поцелуи теплые, крепкие и кружат Дирку голову. Совершенно неожиданно для Дирка Тодду не чуждо озорство: он снова прикусывает нижнюю губу Дирка, очевидно ожидая той же реакции, что была в прошлый раз, и он получает ее, после чего ухмыляется и снова ныряет в поцелуй. Дирка снова захлестывают ощущения, и теперь он уже не так застигнут врасплох тем, что чувствует, а не представляет их. В этот раз, вместо того, чтобы быть ошеломленным, он радостно прыгает чувствам навстречу. Он проводит пальцами по волосам Тодда, целует Тодда в ответ и наслаждается каждым касанием, каждым ощущением голой кожи к коже. А главное, Дирк позволяет себе запоминать, зная, что ему больше не придется сдерживаться, не нужно будет забывать. И чем больше Тодд целует его, чем больше ощущает Дирк, тем лучше он понимает, что и Тодд носил свою бурю внутри, свои собственные облака любви и желания, и теперь Дирк – в самом ее центре. И он более, чем рад. Через туман их общего возбуждения, Дирк, наконец, понимает, что очень шумно выражает свои желания. Тодд, на контрасте, тихий, если не считать прерывистых вдохов между поцелуями. Дирк не против, он хочет быть именно тем, кто доведет Тодда до того, что он больше не сможет сдерживаться, но небольшая его часть беспокоится о том, насколько он громкий, в сравнении. К счастью, Тодд, кажется, только за, потому что с каждым стоном он только более страстно целует Дирка. А Дирк больше занят тем, чтобы избавиться от этого проклятого халата. Он умудрился просунуть одну руку в ворот, прижимая ладонь к груди Тодда, но дальше ему не продвинуться и не протиснуть руку так, чтобы развязать пояс. Лучшее, что ему удается – гладить голую кожу в вырезе футболки. Кончиками пальцев он касается шеи Тодда, и тот вздрагивает. В следующий же момент Дирк становится очень тяжело думать, потому что Тодд проникает языком ему в рот. О, боже. Вот этого Дирк точно ждал месяцами. Дирк сразу радуется, что халат такой толстый – так ему есть во что вцепиться, когда Тодд вырывает у него еще один стон движением своего языка. Ощущений настолько много, что чувства Дирка отключаются, он застывает и еле может целовать в ответ. Все же, он успевает прийти в себя, чтобы ответить, и чувствует, как Тодд сжимает его крепче, прижимаясь к нему бедрами. Слои ткани между ними смягчают столкновение, но давление все равно слишком сильное, так что Дирк теряет контроль и громко и отчаянно стонет прямо Тодду в губы. Если Дирк сомневался, нравятся ли Тодду звуки, которые он издает, эти сомнения были бы смыты его реакцией, потому что Дирк оказывается мгновенно прижат спиной к стене, а Тодд прижимается к нему так, что ткань полотенца трется о его твердеющий член. – Черт… Тодд, – выдыхает Дирк, хватаясь за плечи Тодда. Тодд тоже задыхается, он весь покраснел – Дирк запоминает этот вид и нежно целует его в лоб, потом в щеку, потом в край челюсти… – Н-нормально? Все нормально? – спрашивает Тодд, его дыхание ласкает шею Дирка. – Да, боже, я… я люблю тебя, я люблю тебя… я не могу поверить… – Дирк весь горит, он все целует и целует Тодда, вспоминая каждый раз, когда он хотел сделать именно это. – Я не могу поверить, что ты любишь меня. Но и могу тоже. И я не могу поверить, что я не знал… Тодд смеется. – Боже, я тоже, я думал… я думал, со мной все было очевидно. – Я думал, со мной все очевидно, мне было так плохо, я думал, ты меня не хочешь… – Нет, – Тодд резко поднимает голову, в его взгляде боль. – Нет, теперь я знаю, – отвечает Дирк. – Я говорю, что… это прекрасно. Ты хочешь меня, ты любишь меня, и мне больше не нужно скрывать это, и я могу… Он демонстрирует свои чувства, целуя Тодда в губы, и Тодд мгновенно отвечает с таким рвением, будто пытается доказать, как сильно хочет Дирка. Дирк на мгновение растворяется в ощущениях, но он не может долго сдерживать свои чувства. – Я так долго… хотел этого, – говорит он, теряясь в тумане дикой, сверкающей любви. – Я хотел… быть ближе к тебе, я… Дирк заканчивает предложение стоном, когда Тодд медленно трется об него. Дирк еле может думать, но слова бесконтрольно льются из него. – Я представлял это… я так много об этом думал, но… это намного страннее и лучше, или просто… просто больше… – Ты говоришь… Когда ты говоришь, что думал об этом, ты имеешь в виду..? Дирк закрывает глаза, у него в голове приятный туман, так что отвечает, не задумываясь: – Пока трогал себя. Да. Представлял… довольно откровенные сцены. – В-в множественном числе? – Достаточном, чтобы наполнить небольшую, но очень пошлую книжку. Только когда Тодд отстраняется, Дирк достаточно приходит в себя, чтобы осознать, что именно он только что сказал. Черт… может, мне не стоило этого говорить. Но когда он открывает глаза, он не видит отвращения или неудобства. Он видит только Тодда и то, как в его глазах попеременно загораются наслаждение и любопытство, он выглядит как тот, кто не может поверить своей удаче. И все это перерождается в очередную чудесную улыбку. У Дирка снова кружится голова, и в то же время внутри рождается тепло. Он думает, что Тодд именно это имел в виду, когда говорил, что «думал» об отеле, но получить этому подтверждение… – Ты тоже? Тодд кивает, потом открывает рот, но, кажется, не может найти слова. Вместо этого, он нежно и мягко целует Дирка. А потом прижимается лбом к его лбу и спрашивает: – Ты представлял нас вот так? Губы Тодда настолько близко, но не касаются его. Из-за этого Дирк чувствует разделяющее их пространство еще сильнее, так что губы начинает покалывать, как от электричества. – Так? Нет… не совсем. – Тогда как? Жар между ног Дирка становится болезненным. Тодд все еще держит его на месте, и это прекрасно и ужасно одновременно, между ними слишком много ткани. Дирк начинает думать, что никогда раньше так не ненавидел одежду. Но с другой стороны, он думает, что именно ткань сейчас прячет то, насколько он уже твердый, и он не знает, плохо это или хорошо, и не смутится ли он, не занервничает ли, если Тодд поймет все слишком рано. Тодд, который явно догадался, что Дирк перенапряжен, но явно понял причину неверно, отодвигается, делая давление меньше. Дирк протестующе стонет, не думая, но руки Тодда уже на его голой груди, на боках, и его прикосновения теплые и трепетные. – О чем ты думал, Дирк? – мягко спрашивает Тодд. Дирк пытается сосредоточиться. – О… шкафе. Том большом. Из дела о Свадебной ассоциации. Мы прятались, и ты… Когда мы пробирались мимо тех норковых шуб, ты прижался ко мне. Чтобы пройти. В уголках губ Тодда появляется улыбка. – Я помню. – И я продолжал говорить, и вошла служанка, так что ты… ты схватил меня сзади и накрыл мой рот ладонью. И затянул меня за шубы. – Тебе… понравилось? – Ну, сначала я думал о том, чтобы нас не поймали. И шубы пахли нафталином. Но потом… прошла пара минут. И я мог думать только о тебе. Ты все еще держал меня, прижимал к себе. Тодд сглатывает и повторяет: – Я помню. – А потом… Я снова думал об этом. Я думал о том… как все могло пойти, если бы ты продолжал держать меня. Если бы любил меня… – Я уже любил, – тихо говорит Тодд, – и я не хотел отпускать. Его руки переходят от груди Дирка к его животу, спускаясь все ниже. Дирку все сложнее и сложнее вспомнить, что он хотел сказать. – Если бы я не отпустил, – спрашивает Тодд, – чего бы ты хотел? Что ты представлял? Дирк позволяет себе закрыть глаза. – Я представлял… как твои руки двигались… по моему телу, – медленно говорит он. – Я представлял, что ты хочешь меня, хочешь коснуться меня. Ты прижимал меня к своей груди одной рукой, но ты… ты вытянул мою рубашку из-за пояса… Тодд рвано выдыхает, и Дирк чувствует это кожей на ключице. Тодд снова вжимается в него, но лишь слегка. – Нам пришлось быть тихими, но… ты поцеловал меня в шею, один раз. И я знал, что ты любишь меня, – выдыхает Дирк. – И ты нырнул рукой в мои джинсы… и коснулся меня. Тодд издает тихий, полузадушенный звук. Когда Дирк слышит его, он открывает глаза и видит, что Тодд кусает губы. Дирк ничего не может с собой поделать, он ухмыляется. – Хочешь услышать больше… Его прерывает то, что Тодд снова вжимается в него и ворует его дыхание горячим, мокрым поцелуем. Он длится недостаточно долго, Тодд отстраняется раньше, чем Дирк бы хотел. – Тодд… – Твое лицо, – выдыхает Тодд. – Я хотел бы видеть твое лицо… я повернул тебя? Сердце Дирка снова перестало биться, ему становится жарко. – Да. Ты повернул меня и прижал к стенке шкафа. Как сейчас, – Дирк с намеком двигает бедрами. В этот раз Тодд не может дышать, он прижимается к Дирку, цепляясь за его талию. – И ты… – Дирк не уверен, как лучше выразиться. – Ты… Он решает, что легче будет показать, но потом Тодд, то ли ловя его волну, то ли просто удачно угадывая, трется об него еще раз, медленно. В этот раз Тодд вжимает свое бедро Дирку между ног, и когда Дирк снова может думать, он удивляется тому, что все происходит именно так, как в его фантазиях. – А-а потом? – Ты начал… ты… Оказывается, в такой ситуации не так просто говорить, но Тодд, восхитительный, как всегда, уже на шаг впереди. Он не уменьшает давление, а наоборот, прижимается сильнее и целует Дирка в шею. Дирк откидывает голову к стене, открывая себя для его поцелуев. – Да, – выдыхает он, – это ты и сделал… Тодд кладет поцелуи один за одним на шею Дирка, один мокрее другого. Дирк пытается не сбиться с мысли. Он хочет описать, что представлял следующим, но Тодд уже делает это, ровно как надо, прежде чем Дирк успевает подобрать слова. Он ведет дальше дорожку поцелуев к ключицам Дирка, оставляя мокрые следы языка, прослеживая им бьющуюся на коже жилку. Дирку снова приходится вцепиться в халат Тодда, просто чтобы не упасть. Он почти стонет… возможно, он произносит имя Тодда. – Д-да, так, – удается произнести ему. Прежде, чем Дирку удается объяснить, что он имеет в виду, Тодд уже переходит к следующей части его фантазии, каким-то образом угадывая то, что Дирк хотел сказать. Он поднимает голову, и его губы оказываются на шее Дирка, целуя так сильно, чтобы остался след. Дирк забывается в тепле его дыхания, в ощущении горячего языка, в том, как ощущаются его зубы на коже. И когда ощущения почти переходят в боль, Тодд отстраняется, оставляя ощущение приятного покалывания, которое распространяет возбуждение ниже. После этого Тодд оставляет там еще один легкий поцелуй, похожий на их первый, нежный и аккуратный, прежде чем оставить еще один засос выше, под самой челюстью. Дирк снова ведет себя громко, он знает, но он не может сдерживаться – весь его мозг будто наполнен взрывающимися лампочками. И если он звучит умоляюще, он ничего не может с собой поделать. Ему нужно больше – больше кожи к коже, больше давления, больше движений – он приживается к бедру Тодда, и Тодд отвечает тем, что вжимается в него еще и еще раз, начиная медленно двигаться. Ровно так, как он делал в фантазиях Дирка. – К-как ты это делаешь? – выстанывает Дирк. Правда, он впечатлен, хоть и не может скрыть скепсиса, но Тодд перестает двигаться, замирает. – Что? – он в ужасе резко отпускает Дирка. – Я что… – Нет-нет-нет-нет-неээт, пожалуйста, не останавливайся! – Дирк тянет Тодда обратно за полы его дурацкого халата. – Не останавливайся, мне хорошо, правда, мне до одури хорошо… Я имел в виду, что ты… ты делаешь ровно то, что я представлял. До того, как я тебе говорю. Тодда отпускает паника, потом – удивление, а потом он почти робко ухмыляется. – Правда? – И кто теперь экстрасенс? – усмехается Дирк. – Я не думаю, что дело в этом, – смеется Тодд. Он берет Дирка за руку и тянет вперед. Дирку приходится ухватиться за свое полотенце, потому что все то, что они делали до этого, почти размотало его. Это и стоящий член Дирка, который теперь куда сложнее скрыть. Но глаза Тодда не отпускают Дирка, он говорит: – Я думаю, ты просто представлял ровно то, что я хотел сделать с тобой. – Это… точно совпадение, – говорит Дирк. Это лучшее, что он может выдать, потому что он чувствует, что Тодд снова его переместил и теперь толкает его назад на кровать, и в животе у него завязался узел. – Разве ты не с ними работаешь? – насмешливо спрашивает Тодд. – А ты? – отвечает ему Дирк. Тодд улыбается, его взгляд устремляется вниз, туда, где начинается полотенце, которое висит на бедрах опасно низко… и, конечно, именно в этот момент Дирк ударяется ногами о кровать и спотыкается, приземляясь на матрас, а его полотенце раскрывается. Все длится не больше секунды, прежде чем Дирк успевает прикрыться, возвращая на место упрямую ткань, но Тодд совершенно точно увидел, что с ним сделали все эти поцелуи и прикосновения. На самом деле, было бы странно, если бы Тодд не увидел. Он смотрит на полотенце, не моргая, хотя два слоя достаточно толстого поликоттона совершенно точно скрывают то, что под ними. И если до того Дирк лишь немного волновался, то вид Тодда, замершего и покрасневшего, заставляет Дирка паниковать, что он каким-то образом переоценил интенсивность того, что они собирались делать в этой комнате. Или вернулась его прежняя паранойя о том, что он слишком торопится, или что он выглядит разочаровывающим или странным, или неправильным… – Прости, прости меня, я все неправильно понял, я… – Черт, Дирк, нет… Тодд поднимает глаза и видит выражение лица Дирка, отчего сразу нежно берет его лицо в свое ладони, вставая одним коленом на край кровати и смотря ему в глаза. – Нет, Дирк, нет. Ты все правильно понял, ты не… Нет в тебе ничего «неправильного». Просто… на самом деле, эм, – Тодд краснеет еще сильнее. – Ты… ты когда-нибудь видел что-то настолько горячее, что твой мозг переставал работать? Теперь Дирк знает, как чувствовал себя Тодд несколько мгновений назад. Паника успокаивается, как по волшебству, заменяется спокойствием и приятным чувством легкости, и немного удивлением. Первым инстинктом Дирка является проверить, что Тодд действительно говорит о Дирке, а не о каком-то невероятно горячем незнакомце, который только что вошел в комнату, которого видит только Тодд. Вторым инстинктом Дирка является зависть по отношению к этому невероятно горячему незнакомцу, из-за которого мозг Тодда перестал работать… потом он вспоминает, что сам выдумал этого незнакомца и чувствует себя глупо. А потом он вспоминает, что поскольку они тут одни, а Тодд неотрывно смотрит на него… то тем незнакомцем, который оказался настолько горяч, что мозг Тодда перестал работать, был он, Дирк Джентли. Не стоит говорить, что Дирку нужно несколько секунд, чтобы собраться и найти ответ, из-за которого он не будет звучать, как полный придурок. – Я видел тебя, так что… Да, много раз. Тодд не отстраняется. Он поглаживает пальцами щеку Дирка. – Я… представлял это, – говорит он слегка дрожащим голосом. Он смотрит на лицо Дирка, а потом переводит взгляд ниже, на его грудь и живот, а потом возвращается обратно, будто запоминая. – Но это не то же самое, что… Тодд снова смотрит вниз, и Дирк видит, как ресницы оставляют тени у него на щеках. – Переживать это. – Да. – … Я не тороплюсь? – спрашивает Дирк, пытаясь успокоить свою неуверенность, ему надо быть точно уверенным, прежде чем он нырнет слишком глубоко, зная, что его сердце не выдержит отказа. – Потому что, если все слишком быстро, ты так и скажи. – Дирк… – Если ты хочешь сходить на свидание сначала, а потом уже запрыгнуть ко мне в постель, я обещаю, я могу подождать, если очень постараюсь, и я буду… – Дирк, – Тодд хватает его за руку и кладет ее под свой халат, между своих ног. – … Оу, – выдыхает Дирк. Тодд закрывает глаза. Его щеки покраснели, и он хмурится так, как Дирк никогда не мог себе до конца представить. Он рвано выдыхает, когда Дирк прослеживает пальцами контур его члена через ткань боксеров. Тодд тоже твердый, тверже, чем Дирк мог бы представить подо всей этой одеждой. Тонкий хлопок боксеров позволяет нарисовать куда более точную картину. Когда Тодд открывает глаза, у него расширены зрачки. – Вот… вот чего я хочу. Если ты тоже этого хочешь. Дирк улыбается. – Я думаю… мы случайно выгнали Фару из дома на весь день. Возможно, даже на ночь. Наверное, нам стоит выжать из этого максимум… – Д-да, – медленно соглашается Тодд. – В смысле. Это будет… – Практично. – Практично, ага, – выдыхает Тодд, его бедра дергаются, когда Дирк сжимает его сквозь трусы. Дирк ухмыляется. А Тодд сжимает губы, как делает каждый раз, когда пытается показать раздражение, вместо симпатии. Любовь, понимает Дирк. Это была любовь. Не просто симпатия. Тодд сдается улыбке и наклоняется для поцелуя. Мгновение они мягко целуются, Дирк все еще поглаживает Тодда сквозь ткань, лишь слегка, чувствуя его вес с нервным предвкушением в животе. Потом пальцы Тодда касаются полотенца, и Дирк останавливает его свободной рукой. – Это полотенце останется на месте, пока ты не снимешь этот чертов халат. Тодд моргает от такой реакции и смеется, наполовину удивленно. – Слишком много злости для какого-то халата. – Он меня оскорбляет. Избавься от него. На пробу, Дирк проводит костяшкой указательного пальца по члену Тодда, прослеживая форму под тканью. Тодд снова закрывает глаза, его дыхание сбивается. – Мне… мне нужно было что-то с карманами… я не был уверен в том, что все дальше пойдет, как я надеялся… Тодду точно сложно не терять нить беседы, так что Дирк перестает его мучить. Вместо этого он проверяет карманы Тодда и находит горсть маленьких шуршащих пакетиков. Два из них точно с презервативами, но остальные меньше и уже, похожи на пакетики с сахаром, если не считать того, что на пакетиках с сахаром не написано «смазка». – Я, эм, думаю, презервативы просрочены, но… – Нам они не нужны? – Я чист, – смеется Тодд. – В смысле, я не… прошли годы, поверь мне, и в последний раз, когда я проверял… А ты? Дирк уже пренебрежительно сталкивает презервативы с края кровати. – Есть некоторый плюсы в том, чтобы в тридцать шесть быть почти девственником. Я думаю, все будет хорошо, если мы не перейдем к проникновению, – он игнорирует звук, который издает Тодд, что-то среднее между смешком и задушенным вздохом, и берет в руки пакетики со смазкой. – Это же… – он с интересом смотрит на Тодда. – Это тебе для чего? Тодд снова краснеет. – Это… Они были у меня в кармане джинсов. После Звуков Ничего. Это пробуждает неясное воспоминание в подсознании Дирка, что-то, связанное с музыкой, и формами, и цветами, и он снова с любопытством смотрит на пакетики. – Я думаю, Тина просто раздавала их всем вокруг, – быстро говорит Тодд, стараясь перевести тему. – Я не думаю, что использовал их… в смысле, типа, очевидно, что не использовал… я знаю, что я не… Дирк уверен, что и он не, но что-то знакомое в этих пакетиках. Но это, наверное, разговор для другого раза. – Я никогда раньше… не использовал смазку, – немного смущенно признает Дирк. – С ней, эм… приятнее, – говорит Тодд, – даже если мы не… Ему явно неловко говорить об этом, но есть в этом что-то милое, что заставляет Дирка поверить, что он в нужном месте и в нужное время. Все чувствуется правильным. Даже то, что смущает. – Ну, – Дирк улыбается и отклоняется назад, пересыпая пакетики со смазкой между пальцами. – Ты – прекрасный ассистент, Тодд. Тодд ухмыляется в ответ, и вскоре они уже снова целуются, счастливые от того, что они вместе. Дирк отползает назад по кровати, чтобы лечь удобней, и Тодд следует за ним, почти не разрывая поцелуй, так что они тяжело и криво падают на матрас, Дирк еле находит подушку, и тогда им приходится прерваться из-за смеха. Еще несколько мгновений они кривляются, смеются и пытаются лечь так, чтобы ноги не свисали с кровати. Когда их губы снова встречаются, они оба улыбаются и Тодд прижат к Дирку, и, боже, Дирк чувствует его бедренные косточки, как тогда, в отеле, но лучше, а их ноги переплетаются, как в отеле, но лучше, и теперь, когда халат распахнут, Дирк чувствует, как твердый член Тодда прижимается к нему через тонкую ткань боксеров и полотенца. И ощущения божественные. Но халат все еще с ними, и Дирк не настолько поглощен страстью, чтобы не заметить, как Тодд пытается потихоньку снять с него полотенце. – Ммф… мм, – он упрямо отстраняется. – Сними эту ужасную штуку. Тодд неверяще смотрит на него, тоже отстраняясь. – Серьезно? – Да, серьезно, на самом деле, учитывая, насколько я раздет, тебе пора нагонять. Тодд ворчит, но соглашается и встает, чтобы снять одежду. Дирк знает, что если будет смотреть, как раздевается Тодд, то с ума сойдет, так что вместо этого он открывает один из пакетиков со смазкой и выдавливает себе на руку. До того, как на него снизошло Сексуальное-Желание-Связанное-С-Тоддом, либидо Дирка не особо его заботило, и те эксперименты, что он проводил, либо не требовали смазки, либо – если говорить о тех случаях, когда Дирк удовлетворял сам себя – он обходился без нее. Смазка… немного странная, но неплохая на ощупь, и то, как она из желе превращается в жидкость, когда Дирк размазывает ее по ладони, завораживает. В этот момент Дирк понимает, что он лежит на кровати, почти голый, полностью возбужденный, а Тодд раздевается рядом, а еще Дирк растирает гель по пальцам, готовясь, и от того, как все странно, он смеется. Тодд, которого Дирк видит периферическим зрением, почти стянул свою рубашку и тоже смеется. – Не играй ты с ней, просто… типа… – Я собираюсь, перестань ныть – раздевайся. – Ты невозможен. – Ты мог представить меня таким романтичным, Тодд? – шутливо спрашивает Дирк. Тодд не отвечает, а Дирк слишком нервничает, чтобы посмотреть на него прямо. Лежа на спине, Дирк видит свою руку перед собой, а потом видит только потолок, когда опускает руку и поддевает полотенце. Он не хочет его снимать сейчас, наверное, потому что не уверен, как сделать это спокойно. Может, потому что он хочет, чтобы Тодд сделал это сам. А если точнее – по обеим причинам. Вместе этого он запускает руку под него, не раскрываясь, осторожно, и немного взволнованно проводит рукой в смазке по своему члену. Чувствуется приятно. Дирк закрывает глаза и пытается отдаться этому чувству, а не думать слишком много о том, что он слышит, как рубашка Тодда падает на пол его спальни. Он чувствует, что Тодд рядом, смотрит на него, и Дирк старается не думать и об этом. Он пытается поверить, что все в порядке, что он все делает правильно, что он не выглядит глупо – так, сфокусируйся, давай, все хорошо. Ты с Тоддом. Ты со своим лучшим другом. И это понимание, как возвращение домой, заставляет Дирка расслабиться и наслаждаться ощущениями собственных движений. Знакомым ощущением кровати под ним, теплом его одеяла и подушек, легкой тревогой от того, что он лежит на кровати голый, разведя ноги, и что его прикрывает только лишь полотенце, которое распахивается все сильнее от движений его руки, так что его правое бедро теперь полностью голое. Его слегка встряхивает, когда он чувствует, как матрас прогибается под весом Тодда. Дирк не открывает глаза. Тодд трогает край полотенца. – Могу я..? Дирк не доверяет себе, так что просто кивает. Он все еще отдрачивает себе, когда Тодд полностью распахивает полотенце. Он слышит, как Тодд резко выдыхает, на грани со стоном. Дирк не может заставить себя открыть глаза, уверенный, что если он увидит лицо Тодда, то сам забудет, как дышать. Он не понимает, что перестал двигаться, пока не слышит, как Тодд хрипло обращается к нему, и это самый лучший звук, который Дирк когда-либо слышал. – Не останавливайся. Пожалуйста. Дирк снова начинает двигаться, медленно, вверх и вниз. Смазка позволяет замедлиться, успокоить жар, пока Тодд устраивается над ним. Их голые бедра соприкасаются, и Дирк чувствует, как у него от этого встают волоски. Он чувствует, что Тодд наблюдает, но вместе того, чтобы нервировать, его взгляд усиливает жар внутри, превращает его в жидкое золото… – Не торопись, – шепчет Тодд. – Я… я хочу… Возбужденный тем, как голос Тодда сбивается, Дирк чувствует себя смелее, чем когда-либо. – Ты хочешь заставить меня кончить? Тодд перестает дышать. Дирк улыбается и прикусывает губу. Когда Тодд снова может говорить, он делает это уверенней и спокойней. – Да. Но я хочу смотреть на тебя. Я… я хочу представить… знать, как бы ты выглядел, когда… Дирк открывает глаза. Тодд стоит над ним на коленях, его бедра прижимают Дирка к кровати, его взгляд блуждает по телу Дирка. Дирк видит, что Тодд так и не снял боксеры, что немного разочаровывает, но он сжимает свой член сквозь ткань, пока смотрит на Дирка. Это… Дирк сглатывает звук, который слишком похож на стон. – Дирк, – говорит Тодд, – расскажи мне еще. Еще одну фантазию, в смысле, если есть… – Есть и другие, – подтверждает Дирк. – Но сначала сними боксеры. Тодд снова почти смеется. – Т-ты… правда хочешь, чтобы я полностью разделся, не так ли? – Я думал, это достаточно очевидно, да. Сними. Боксеры. Тодд почти уклончиво улыбается. – Расскажи мне еще одну, и я сниму. – Хорошо, – разгоряченно говорит Дирк, – вот тебе фантазия. Я хочу тебя прямо тут и сейчас, чтобы ты лежал на мне, трогал меня, и чтобы ничего нам не мешало. Тодд стонет, и его рука рефлекторно сжимается сильнее, его бедра снова вздрагивают, так что боксеры слегка сползают, и Дирк видит, как головка его члена показывается из-под резинки, растягивая ее. Дирк чувствует, как у него перехватывает горло от этого вида, и внезапно он полностью понимает, что Тодд имел в виду, когда говорил «так горячо, что твой мозг перестает работать». Они долго смотрят друг другу в глаза, и Дирк чувствует взгляд Тодда настолько глубоко внутри себя, что он с тем же успехом мог бы в него войти. По груди у него разливается тепло, медленное, но ненасытное. Осторожно, Дирк садится, приближаясь к Тодду. Воздух между ними становится тяжелым. – Дай мне посмотреть. Тодд качает головой. – Нет, не так. Ты… – он неуверенно улыбается. – Ты раздеваешь меня слой за слоем с того самого дня, как мы встретились, и можешь сделать это снова. Просто… Если я притронусь к себе, я долго не продержусь. Совсем. А я хотел дольше посмотреть на тебя. Дирк чувствует, как его щеки загораются. – Но теперь ты можешь сделать это в любой момент. Тодд смотрит на него, у него зачарованный и голодный взгляд. Дирк проводит пальцами по резинке его боксеров, сначала чувствуя напряженные мышцы, а потом – редкую полоску волос, ведущую вниз. Дирк тянет резинку вниз, и когда он видит целиком член Тодда, он чувствует, как его собственный член дергается вместе с участившимся пульсом. Тодд все это время смотрит на Дирка, не отрываясь, и он продолжает смотреть, пока Дирк не берет его член в руку, и тогда он будто обмякает – он все еще сидит прямо, но его плечи опускаются и он слегка откидывает голову назад в безмолвном экстазе, когда Дирк размазывает смазку по его члену. – Я думал об этом, – низким голосом говорит ему Дирк. Он уже переступил за край, он в том тихом месте, которое существует только для них двоих, его не волнует, звучит ли он глупо и делает ли что-то не так. Он почти как под заклятьем, все вокруг размытое, тяжелое и легкое одновременно. Он медленно дрочит Тодду, запоминая ощущение, насколько ценным и сокровенным все чувствуется сейчас. Глаза Тодда закрыты, он хмурится, будто старается сконцентрироваться, но его тело все еще расслаблено, будто единственное, что держит его на этой земле – руки Дирка, между его ног и на его бедре. Дирк чувствует, что Тодд пытается заговорить, хочет спросить. Он решает ему помочь. – Я так давно мечтал прикоснуться к тебе вот так, Тодд. После стольких разных дел. Если честно, даже во время некоторых. Я лежал ночью и думал, сколько раз за день я хотел поцеловать тебя. Тодд вздыхает и это звучит почти грустно. Дирк целует его, нежно, пытаясь загладить все потраченное впустую время. – Я думал о том, как бы все могло быть. Обо всех аллеях, в которых мы прятались, всех машинах, в которых сидели в засаде. Про тот раз, когда мы застряли на крыше в дождь. Через мечтательно-возбужденное выражение лица Тодда пробивается улыбка. – Это ты запер нас на той крыше. Фара думала, мы оба сляжем с воспалением легких. – О, я всегда был в безопасности. Ты был со мной, – Дирк улыбается. – И ты дал мне свое пальто. Тодд вздрагивает, когда Дирк сжимает его чуть сильнее. – Т-ты быстрее замерзаешь. – Ты всегда так хорошо заботишься обо мне. Тодд немного сухо улыбается. – Нормально. – Нет, хорошо. И я хотел бы хорошо о тебе позаботиться. Тодд, кажется, понимает. Его лицо все еще обращено к потолку, глаза закрыты, но он тяжело сглатывает. – Ты поблагодарил меня. – Но я хотел поблагодарить тебя, – говорит Дирк. Он тянется, чтобы поцеловать Тодда в шею. – Я хотел поцеловать тебя, обнять тебя. И мои руки так замерзли. Им бы точно было теплее под твоей рубашкой. Или в твоих джинсах. – Это… Возможно… – Я хотел тебя согреть. Чтобы поблагодарить, очевидно, – объясняет Дирк с притворной невинностью в голосе, пока продолжает гладить член Тодда, все еще дразняще медленно, не давая себе поддаться искушению ускориться. – Я хотел поблагодарить тебя очень тщательно. Хотел поблагодарить тебя, стоя на коленях, на самом деле. Тодд издает тихий мягкий звук, и хватается одной рукой за талию Дирка, другой стараясь удержать баланс. Его ноги слегка подрагивают. От такого вида Дирк и сам начинает дрожать, так что ему приходится призвать весь свой контроль, чтобы двигаться медленно, и слова продолжают свободно литься из него, когда он ускоряет темп. – Боже, Тодд, я хотел ощутить твои пальцы в моих волосах. Я хотел взять тебя в рот. Я представлял, как доведу тебя до самого края. А когда я бы закончил, ты поднял бы меня и сцеловал дождь с моей шеи, а потом трахнул бы меня прямо у стены… – Подожди, – приглушенно просит Тодд, он хватает Дирка за запястье, останавливая, сжимает почти до боли. – Тебе надо… тебе надо остановиться, я… Дирк испытывает тревогу лишь долю секунды, и она быстро сменяется самодовольством, а может он благодарен себе или чувствует облегчение, хотя на самом деле эти чувства куда темнее. Будто он голоден и сыт одновременно. Он опять целует Тодда в губы. – Дорогой. У нас есть весь день. И все же, Тодд качает головой, и Дирк отпускает его, используя эту возможность, чтобы отодвинуться достаточно, чтобы лечь. Тодд переворачивается на дрожащих коленях и падает на кровать рядом с Дирком, тяжело дыша. Мгновение он лежит так с закрытыми глазами, но у Дирка кружится голова уже от того, что он смотрит на Тодда: он лежит, запрокинув голову на подушках, его грудь быстро поднимается и опускается, его член прижат к животу резинкой боксеров. На головке выступила капелька смазки. Дирк еще никогда его так сильно не хотел. И учитывая, сколько раз Дирк хотел дотронуться до Тодда, и насколько сильно он иногда этого хотел, по большей части – за последний час, это достаточно сильное заявление. – Тодд, – руки Дирка дергаются от желания дотронуться, он сжимает их в кулаки. – Ты… Ты выглядишь… Тодд открывает глаза и смотрит на него. Он все еще тяжело дышит и взгляд глаза в глаза никак не помогает. Не в силах больше ждать, Дирк тянется к резинке его боксеров. – Пожалуйста, сними. Или дай мне. Тодд кивает, его взгляд направлен на губы Дирка. Они движутся вместе, притягиваются, как магниты, и Дирк тянет боксеры Тодда вниз, дергая их, когда они оказываются зажаты его весом. Тодд даже этого не замечает, он кладет руки Дирку на талию, притягивая их ближе друг к другу. Дирк стонет, когда его член касается бедра Тодда, его пальцы, все еще держащиеся за ткань, слабеют, а потом сжимаются снова. – Тодд… Тодд, пожалуйста… Он не может выразиться яснее, но Тодд, кажется, легко понимает, что Дирк имеет в виду. Он быстро стаскивает боксеры, изворачиваясь так, чтобы откинуть из подальше, нечаянно снова прижимая Дирка к себе и вырывая еще один стон. Этот звук быстро превращается в плач, когда Тодд, наконец, полностью прижимается к нему, и последняя лампочка в мозгу Дирка взрывается от ощущения того, как член Тодда прижимается к его. Когда Дирк находит силы открыть глаза, он видит Тодда, который смотрит на него так, будто охвачен чем-то неназываемым. Он почти улыбается, но Дирк видит слезы в его глазах. – Тодд? – Я… хотел этого, – говорит Тодд срывающимся голосом. – Я так сильно хотел этого, что не знал, как попросить. Я даже не знал, как справиться с желанием. И даже не пытался думать или надеяться, что ты можешь… Но я должен был знать, так ведь? Потому что мы… Всегда, ты всегда был, в смысле, ты замечательный… Дирк чувствует комок в горле и гладит пальцами лицо Тодда, пытаясь выразить всю свою любовь, которую ему приходилось сдерживать, он не может сдержать смех. – Тодд, любовь моя, я не… Что ты пытаешься сказать? – Что мы, как… я должен был знать, что ты чувствуешь то же самое, потому что ты ворвался в мою жизнь, и мы… Ой, да к черту. Устав от попыток объяснить словами, что он имеет в виду, Тодд с силой целует Дирка. И неожиданно Дирк понимает, что чувствует Тодд, может почувствовать это на кончике его языка – его радость, и облегчение, и голод, как и пылкую нежность, которые говорят: «Я думал, что был один, но я не был, я думал, что был не прав, но я не был.» И Тодд прав. С ними так всегда было, с тех пор, как они встретились. Тодд глубоко целует Дирка, со страстью, и его рука гладит его бок. Когда Тодд отстраняется, Дирк протестующе стонет, но он уже чувствует руки Тодда на себе, и о боже, о-боже-милостивый-о-блять… Дирк двигает бедрами, вбиваясь сильнее в ладонь Тодда, но Тодд не собирается ускоряться. Он медленно проводит ладонью по его члену, так же, как делал Дирк с ним, и Дирк чувствует, как Тодд улыбается в поцелуй. Когда они отстраняются друг от друга, Тодд определенно улыбается, а потом смотрит вниз, прикусив руку, явно наслаждаясь видом своей руки на члене Дирка. Дирк истекает смазкой, но он понимает это только тогда, когда Тодд размазывает ее по головке, а потом смешивает с лубрикантом. Дирк проводит рукой между ними под рукой Тодда, чтобы положить ладонь на его член. Тодд снова задыхается и сжимает его сильнее. – Боже, Дирк, я хочу сделать тебе хорошо, – стонет Тодд. – Я так много об этом думал, и я просто хочу, чтобы тебе было хорошо… – О, ты чудесно справился с миссией, – уверяет его Дирк. – Нет, Дирк, я имею в виду… Чего ты хочешь? – спрашивает Тодд. – Чего ты хочешь сделать? Есть ли что-то особенное, что тебе нужно… Я хочу сделать это для тебя. Дирк чувствует, как у него снова сжимается сердце, одновременно мягко и неожиданно. – Ты всегда присматриваешь за мной. И всегда даешь мне то, что мне нужно. – Но… – И ты уже это делаешь. Тодд в замешательстве сводит брови. Он кидает взгляд на свою руку. – Не это. То есть, да, это. Но говоря об особенном… – Дирк медленно двигает бедрами, заставляя пальцы Тодда скользнуть по его члену вниз, пока головкой он не упирается в живот Тодда. Он слышит, как в глубине горла Тодда рождается стон, едва слышимый. – Я хотел, чтобы ты хотел меня. – Дирк, это… – у Тодда, кажется, опять возникают проблемы с дыханием, – это… обязательный минимум… – Нет, ты не понял, это… то, что ты хочешь меня, чувствовать это, знать это. Действительно чувствовать, что ты хочешь меня. Вот что мне было нужно все это время, потому что я хотел тебя. – Я… – Я знаю, – Дирк целует его. – Я чувствую. На самом деле, он чувствовал это всегда. Он просто не знал, что это такое, потому что уже находился в глазу бури. – И учитывая это, – говорит Дирк, – я думаю, что настала моя очередь дать тебе то, что тебе нужно. Он берет запястье Тодда и тянет его руку вверх. Прежде, чем Тодд успевает открыть рот, Дирк переворачивает их, прижимая Тодда спиной к кровати. И как только он оказывается сверху, Тодд раздвигает ноги для него. Дирк двигается, повторяя то, что Тодд делал с ним у стены. Но в этот раз между ними нет лишней ткани, так что он вжимается прямо Тодду между ног, их члены трутся друг о друга. Тодд ругается, а потом замирает, его руки хватают Дирка за бедра, чтобы держать его на месте. – Д-дирк, – Тодд дрожит. – Не надо. Слишком быстро. Если ты сделаешь так еще раз… Дирк целует его в щеку. – Разве идея не в этом? Тодд впивается пальцами ему в бедра. Его глаза темнеют, когда он смотрит на Дирка. – Дирк, я так давно мечтал трахнуть тебя. Поверь мне. Я хочу насладиться первым разом, когда могу коснуться тебя. Дирк пытается не дрожать, но не может. – Х-хорошо. Ладно, – он приподнимается, будто хочет отстраниться. – Будет медленно, если ты так этого хочешь… Тодд дергает его обратно на себя. – Не настолько. Он прижимает Дирка к себе, держит на месте, не дает двигаться. Давление между ними ощущается пыткой. И снова Дирк вспоминает тот момент, когда они были парализованы на кровати в отеле… но в этот раз паралича нет. Все как раз наоборот, он чувствует безопасность, восхищение и приятное нетерпение. Дирк опирается на свои локти так, чтобы все давление оказалось там, где встречаются их бедра, и когда они оба настолько чувствительны, тем более с помощью смазки, каждое движение не проходит незамеченным. Он чувствует, как грудь Тодда поднимается и опадает с каждым неуверенным вдохом. Кожа Тодда такая горячая. Дирк прижимается лбом к плечу Тодда, зарывается лицом в изгиб шеи и снова вздрагивает. – Д-достаточно медленно? Тодд задумчиво мычит. Потом он двигается так, что в следующее мгновение Тодд уже снова целует шею Дирка, медленно и мокро, с языком и зубами. Дирк стонет, отчаянно желая начать двигаться, но руки Тодда держат его на месте, и Дирк не хочет сдаться первым. Он, что, хочет убить меня? Недоверчиво думает Дирк. И все же, он умудряется достаточно сконцентрироваться, чтобы прошептать мягко Тодду на ухо: – К слову о том, что ты думал, как бы трахнуть меня. В качестве награды пальцы Тодда вздрагивают на его бедрах. – Ты говорил, раньше, что ты думал об отеле. Что ты думал? Тодд прерывает поцелуй, но его губы почти остаются на коже Дирка, он тяжело дышит. – Я… – Ты думал, как все могло бы обернуться? Если бы могли двигаться..? После паузы, Тодд неуверенно отвечает: – Да. Но, Дирк, я не… не так хорош в этом… – В чем? – Ты знаешь. В грязных разговорчиках. – А я, что, этим занимаюсь? – Ты, очевидно, в курсе. Дирк ухмыляется. – Ладно, в курсе, – он спрашивает нетерпеливо. – И я..? Хорош? Тодд почти смеется, от его дыхания у Дирка мурашки бегут по коже, а место, где он целовал его охлаждается движением воздуха. – Ага. – Оу, – Дирк лукаво улыбается. – Так… ты хочешь, чтобы я продолжил? Тодд сглатывает, его пальцы слегка сжимаются. – Возможно. Дирк приподнимает голову и трется своим носом о нос Тодда. – Ты раньше так мило меня просил… – Мне все кажется, что стараешься ты один. И это наш первый раз, и я должен… – Я могу рассказать тебе, что я думал об отеле. Тодд замолкает. Даже не смотря, Дирк чувствует его желание, оно как облако, обволакивает его. И все то, что так долго копилось, готово пролиться наружу. – Давай я расскажу, – шепчет Дирк в поцелуй, – я дам тебе то, что тебе нужно, Тодд. Тодд напрягается в ответ, слегка двигаясь так, чтобы заставить Дирка лечь на себя. – … Расскажи мне. Дирк снова целует его в награду. А потом начинает. – Я так старался не думать об этом. Я уже был… ну. Думал о тебе. Но после отеля все стало хуже, потому что я знал. – Знал? – Тодд звучит так, будто уже знает ответ. – Каково это, чувствовать тебя подо мной. Тодд прерывисто вздыхает, а потом снова закрывает глаза. В его вздохе и выражении лица Дирк видит невысказанное: «Я знаю». – Я знаю, что мы оба были слегка… парализованы, что было… Чувствовалось ужасно, но когда мы касались друг друга… – Я хотел обнять тебя, – шепчет Тодд, обхватывая Дирка руками. – Я так хотел, чтобы ты чувствовал себя в безопасности. – Так и было. Просто быть с тобой рядом достаточно. Но потом у меня возникла другая проблема, – Дирк целует Тодда в челюсть. Его губы почти касаются его горла, когда он говорит. – Это было так приятно, Тодд. Ты, лежащий подо мной вот так… Я не мог перестать думать об этом после. Я пытался не… делать ничего. Но не мог перестать думать. И потом мне приснился сон. – Ммм? – Тодд проводит руками ниже. Дирку приходится заставлять себя не двигаться, но он не может сдержать дрожь. – У… у меня был сон, – говорит он, концентрируясь, – что мы в отеле. Лежим, как и было. И мы не могли двигаться, и Фара не приходила, но все было в порядке. Я знал это. Я знал, что ты любишь меня. Тодд снова легко вздыхает. – Я любил. Люблю. – И ты держал меня, как только смог. Как ты смог двигаться. Сначала – лишь палец, потом рука, и первое, что ты сделал – провел рукой по моей спине, прямо как… Прямо как Тодд делает сейчас, нежно, почти успокаивающе. Правда, «успокаивающе» не подходит к тому, насколько напряжено его касание, и как Дирку хочется выгнуться под ним. – Ты притянул меня к себе, и как только я мог двигаться, я… – Дирк кладет ладонь Тодду на щеку, прослеживая пальцами линию челюсти, как и делал во сне. Он так хорошо это помнит. – Я заставил тебя откинуть голову. Тодд уже и так открыл ему шею, и Дирк решает перестать рассказывать, чтобы начать показывать. Он зарывается лицом в изгиб шеи Тодда, целует его, грубее, чем было во сне, так что ему приходится напрячься, чтобы притормозить, чтобы совпасть с тем ритмом, который он помнит, и это почти невыносимо. Он так же, как делал Тодд, кладет поцелуи один за одним вверх, до линии челюсти, кончиком языка он чувствует волоски, где начинается щетина. Дирк чувствует, как горло Тодда вибрирует под его губами, и Тодд напрягается под ним, почти двигая бедрами. Их члены трутся друг о друга так легко, что это мучительно, и Дирк стонет ему в шею. – Черт, – тихо ругается Тодд, а потом его рука скользит дальше. Он берет Дирка за задницу и слегка сжимает, посылая электрический разряд по позвоночнику, Дирк стонет и моментально теряет контроль, поцелуи становятся жарче. Он заставляет себя отстраниться после еще одного движения языка, и он поднимает голову, чтобы увидеть, что оставил красную метку у Тодда на шее. – Ты подвинул меня, – задыхаясь, говорит Дирк, – вот так вот. Я был на тебе, и ты… ты был такой красивый. И ты… Дирк не знает, догадался Тодд, было ли это совпадением или просто нетерпением, но Тодд притягивает его в себе резко за шею и глубокий, жадный поцелуй. Дирк снова стонет, Тодд заставляет его открыть рот своим языком и углубляет поцелуй. Бедра Дирка рефлекторно дергаются, он не может остановиться, но он заставляет себя отстраниться. Он глубоко вдыхает. Тодд сглатывает. Но он получит всю историю. Тодду, судя по всему, сложнее сфокусироваться. Он дышит резко, одна его ладонь все еще лежит на заднице Дирка, второй он держится за его бедро, будто так помогает себе не двигаться. – И что потом? – спрашивает Тодд. – Что… – Я проснулся, – говорит Дирк. Тодд хмурится почти отчаянно, но Дирк успокаивает его, слегка вжимаясь. Они еще даже близко не закончили. – Я не остановился, Тодд. Мне просто пришлось взять все в свои руки. – Ты… – Я откинул одеяло. И начал трогать себя, представляя. Что могло бы произойти дальше. Тодд перестает хмуриться, а потом снова сводит брови, несмотря на то, что все его мышцы расслабляются, как в тот момент, когда Дирк впервые дотронулся до него. Дирк чувствует все это, каждый мускул. Дирк никогда не видел Тодда таким открытым. Он прекрасен. – Если честно, я не стал думать об отеле. Просто… о чем-то, что пришло мне в голову тогда. Дирк снова вытягивает, поворачиваясь так, чтобы можно было дразнить Тодда, двигаясь. Он наблюдает, как Тодд открывает рот от болезненного блаженства. – Я думал о том, как ты лежишь подо мной. О том, что могу целовать тебя. Я представлял, что мы вместе достаточно долго, – добавляет Дирк, путаясь пальцами в волосах Тодда, – что я уже точно знаю, что делать. Что ты любишь. Тодд выдыхает его имя, моляще, и Дирк целует его. – Я был уже так возбужден, Тодд. Просто из-за одного короткого сна о тебе. Я дрочил, представляя тебя, как бы ты выглядел… От этого Тодд задыхается, теперь он кладет обе ладони на задницу Дирка, прижимая его к себе и, одновременно с тем, двигая бедрами. Дирк сжимает пальцы в его волосах. – Я позволил себе думать об этом. Как разведу тебе ноги. Вожмусь между твоих бедер, как сейчас, прижмусь своим членом к тебе… Тодд ругается и вздрагивает, но Дирк все еще сдерживается, хотя его голос становится хриплым и дрожащим от того, что он пытается сфокусироваться, пытается не сдаться сейчас. – А потом, когда я бы знал, что ты хочешь этого, чувствовал, что тебе это нужно, я бы вошел в тебя. Тодд распахивает глаза, ненадолго, лишь на мгновение, и они полны возбуждения и любви, он слепо смотрит вперед, и этот взгляд врывается в сердце Дирка, как молния. Это ослепляет настолько, что Дирк удивляется, как он мог не замечать. Глаза Тодда все еще открыты, когда Дирк вжимается бедрами в него, но со вздохом он их закрывает. Дирк чувствует, как дергается член Тодда и на мгновение думает, что он уже кончил, но тут же Тодд вжимается в него, ища больше трения. И Дирк дает ему то, что он хочет – новый толчок, новый вдох-превратившийся-в-стон, новое полузадушенное ругательство. – Я бы поначалу трахал тебя медленно, дорогой, – говорит ему Дирк, демонстрируя это медленным движением бедер. – Я бы трахал тебя медленно и глубоко, не торопясь, наслаждаясь тобой. Но это не Тодд из фантазий, готовый не торопиться, это реальный Тодд, который уже и так слишком долго не торопился, и теперь жаждет разрядки. Он вжимается в Дирка, используя ладони на его заднице. Чтобы заставить Дирка двигаться, и после очередного толчка Дирк перестает контролировать себя. Он вжимается в Тодда, быстро наращивая темп, стараясь дать Тодду то давление, которое ему нужно. И все это время Дирк шепчет ему, перемежая слова стонами и вздохами, половину из них проговаривая Тодду в губы, в шею и лоб. – Я бы трахал тебя так, как ты хотел бы. Как тебе было бы нужно. Я бы поблагодарил тебя за все, что ты сделал для меня. Ты так хорошо ко мне относился, Тодд. Ты так хорош в том, чтобы быть хорошим для меня… – Дирк не может думать ясно, он больше не может найти слова и сконцентрироваться, но не может и остановиться. – Это так хорошо, боже… Пальцы Тодда впиваются в его задницу, почти заставляя Дирка развести ноги сильнее. Дирк не может трахнуть его прямо сейчас, не так, как описывает, но он намерен сделать это в том виде, в котором может – трением друг о друга, используя свое тело и свой вес, чтобы трахнуть Тодда, и Тодд прижимается к нему, принимая, прижимая тело Дирк к себе с каждым движением. – Я так люблю тебя, Тодд. Я хочу, чтобы ты чувствовал. Мне нужно. Я..я… Дирк точно потерялся в этом, они трутся друг о друга, член Дирка трется о бедро и живот Тодда, а Тодд берет его руку и сжимает вокруг своего члена. Голос Тодда срывается, когда он говорит: – Я хочу, чтобы ты… И Дирк трахает его, жестко и быстро, он трется о бедро Тодда и дрочит ему своей рукой, грубо, беспорядочно и совершенно не похоже на нежные поцелуи, которые он оставляет на его губах. – Я… я присмотрю за тобой, Тодд, – выдыхает он, пока они двигаются. – Я… Тодд тоже может быть громким, но в своем стиле – полузадушенные звуки, тяжелое дыхание, и каждое из них прекрасно и драгоценно до боли в сердце. Теперь он напряжен и неожиданно затихает, и Дирк чуть не пропускает момент, когда он кончает, отвлекаясь на тяжесть в своем животе, как предвестник, и резкий вдох Тодда у своего рта, когда они отстраняются друг от друга во время оргазма. Тодд изливается ему на руку, но Дирк уже слишком близко к своей развязке, он не может остановиться. Он пытается прошептать извинения, но Тодд целует его, прижимая еще ближе, сильнее, давая Дирку трахнуть себя его бедром. О, вот теперь Дирк ведет себя громко, очень громко, но он чувствует лишь вибрацию в своем горле, приятную вибрацию. Тодд смотрит на него, широко раскрыв глаза, запоминая каждый момент, как святое откровение. – Кончи для меня, Дирк, – тихо и мягко говорит он. Его присутствие, как всегда, дает направление, успокаивает, даже в сердце бури. – Дай мне увидеть, как ты кончишь. И, наконец, наконец-то, буря разразилась. Она прорывается сквозь Дирка волной удовольствия, она гремит и мерцает, когда Дирк выстанывает имя Тодда посреди собственного оргазма, который поднимается из самой глубины и кружит голову, заставляя выгнуться все тело. Он кончает Тодду на живот, и Тодд стонет громче, чем Дирк ожидал. Дирк в последний раз напрягается, а потом обмякает, когда буря внутри заканчивается, и он понимает, что имя Тодда все еще на его губах, хоть и тише. – Дирк… Руки Тодда находят его плечи и талию, и укладывают его на кровать рядом с собой, а потом прижимают к груди. Дирк понимает, что он дрожит и почти плачет от эмоций, которые сдерживал месяцами. Тодд крепкий и теплый, но он так же крепко хватается за Дирка и целует его так же отчаянно. – Я люблю тебя, – выдыхает Тодд в поцелуй. – Я люблю тебя, Дирк. – Я знаю, – голос Дирка дрожит. – Я тоже люблю тебя… о... о боже мой… Он смеется и дрожит, ощущения от оргазма еще не оставили его. Тодд тоже смеется, а потом прижимает его к себе ближе, шмыгая носом. Дирк смотрит на него, и видит слезу в его глазах. – Что? Нет, не плачь! Тодд смеется. – Ты тоже почти плачешь! – В смысле..! – Дирк указывает на него пальцем и шмыгает носом. – Да, хорошо! Мы оба не в порядке! Тодд смеется громче, одна слеза сползает по щеке. Больше нет тревоги, Дирк понимает, что Тодд почти плачет по той же причине, что и он. Они оба слишком наполнены любовью и концентрированным счастьем, смешанными с ощущениями после оргазма и разрядки. Это действительно чувствуется, как освобождение, во всех смыслах. Буря, которая пугала Дирка месяцами, оставила за собой такое чистое небо, что Дирк не может охватить его взглядом. Конечно, она вернется, в иной форме. В более победимой, нормальной и приносящей удовольствие. Скорее, как весенний дождь, после которого все вокруг расцветает. И да, по другим причинам их еще ждут бури. По опыту, жизнь Дирка полна ими. Но эта закончилась наилучшим образом – ужасное чувство сдерживания исчезло. Теперь есть только Тодд, его Тодд, который смотрит на Дирка так, будто он для него целый мир. – Нам, наверное… стоит привести себя в порядок, – говорит Тодд. Он не может звучать практично, пока его глаза все еще блестят от слез и он улыбается так, но мило то, что он пытается вернуть их с неба на землю. – Будет гораздо удобнее. И вот, Дирк не может перестать улыбаться, так что не ему говорить. – Дирк? – Точно! Да! Эм… Дирк садится и достает пачку платочков из тумбочки. Эти маленькие пластиковые штучки Фара всегда носит с собой, и Дирк иногда «берет» их у нее. Дирк делает себе заметку поблагодарить Фару за то, что она заботится о его ежедневных потребностях, максимально корректно. Когда они вытираются, Дирк смотрит на Тодда, чувствуя неясное смущение. Когда они больше не погружены в страсть, он неожиданно начинает беспокоиться, о некоторых из тех вещей, что он не то, что признал, а описал в деталях. Через мгновение он находит смелость спросить: – Все… в порядке? Тодд смотрит на него с улыбкой, от которой внутри все переворачивается. – Ага. – … Правда? – Да. Боже, это было, – Тодд качает головой, пока сминает в шарик платочки, а потом смеется. – Ты помнишь, что когда мы встретились, ты кое-что сказал про то, что у меня скучная сексуальная жизнь? Это не то, чего ожидает Дирк, и нет, он не помнит ничего такого. Его улыбка замирает. – Я что? – потерянно говорит он. Тодд просто смеется. – Ты сказал, что у меня скучный-скучный секс. Оу. Да, что-то такое Дирк бы точно мог сказать, если бы пробирался в чужой дом в надежде найти долгожданного ассистента. – Я же не знал, что влюблюсь в тебя! – Дирк… – И уж тем более, что у нас будет секс… – Все было ровно наоборот, – спокойно прерывает его Тодд. Дирк перестает психовать. – … Наш… секс? – Ага, – Тодд медленно и тепло улыбается. – Заниматься любовью. Трахаться. Это было… – Хорошо? – До одури хорошо, как ты выразился. И теперь от улыбки Тодда в животе у Дирка все время что-то переворачивается, что глупо, учитывая, что они только что делали. – О. Это… Тодд бросает взгляд на довольную улыбку Дирка, а потом ухмыляется. – Ты на шестьдесят процентов более пошлый, чем я думал. – Нет, нет, Тодд, ты ошибаешься, – самодовольно говорит Дирк. – Я асексуален, а разве ты не знаешь, что мы все такие ванильные, так что я не могу быть пошлым, ни на шестьдесят процентов, ни вообще, потому что я маленький и невинный… Тодд кидает в него платочком, но Дирк уклоняется, потому что ожидал этого, а потом Тодд замирает, хмурясь. – Тодд? Если ты опять про мою асексуальность, то я тебе клянусь, я очень хотел трахнуть тебя… – Нет, просто… – Тодд открывает рот. А потом закрывает, на его лице странное выражение. – Эм. Дирк с нарастающим беспокойством смотрит, как он краснеет. – … Тодд? – Хорошо, я не хотел говорить в тот момент, и мне все понравилось, и все хорошо… – О, боже. – Нет, нет, все в порядке, просто… эм… это даже горячо, но эм… – Тодд вздыхает. – Та фантазия. Последняя, о которой ты говорил. – … Да..? – говорит Дирк, беря себя в руки. – Я именно об этом и думал. Дирк задыхается от удивления. – … Чт… – В последний раз, когда я… – Тодд замолкает. – Об отеле. Это. Это то, о чем я думал. – В смысле..? – У нас была одна и та же фантазия, – Тодд краснеет еще сильнее. – Типа. Детально. – … О, – Дирк обдумывает сказанное, а потом ярко улыбается, выпрямляясь. – Ловко! Тодд внимательно смотрит на него. – … Ловко?! – Я думаю, это… – У нас была одна и та же фантазия! – восклицает Тодд. – Независимо! Вплоть до движений рук! – Ну, стоит признать, что это буквально самое сексуальное совпадение, которое со мной случалось, – Дирк пожимает плечами, – но это вряд ли так уже странно… – О, боже. – Не понимаю, почему ты так расстроен. – Я не расстроен, я… Нет, знаешь, я расстроен, – говорит Тодд, совершенно не выглядя расстроенным, раздраженным или даже как-то иначе, кроме как по-дурацки счастливым. Дирк улыбается ему. – А я считаю, что это романтично. Тодд хмыкает. – Кто б сомневался. Это одна из самых неубедительных насмешек Тодда, которые Дирк когда-либо видел. Дирк падает на кровать, ухмыляясь сам себе. – А еще у меня была фантазия о том, как ты обнимаешь меня после секса, – говорит он через плечо. Тодд бурчит что-то о придурках-детективах, которым нравится всеми командовать, но к моменту, как он заканчивает, обе его руки обернуты вокруг Дирка, а его голова прижата к плечу Дирка. Дирк растворяется в объятиях, просто наслаждаясь ими, чувствуя улыбку, которую Тодд пытается спрятать за его спиной, а потом и легкий поцелуй между лопаток. Дирк переплетает свои пальцы с пальцами Тодда у себя на животе, удовлетворенно вздыхая, и Тодд гладит его руку, даже не задумываясь. После долгого момента блаженства, Дирк вспоминает кое-что и ухмыляется. – И в моей фантазии, – говорит он, – по дикому стечению обстоятельств, на столе в кухне были маффины… Тодд стонет.