POV Астория Гринграсс
Чем выше поднималась Астория по трибунам на Чемпионате мира, тем неуютнее ей становилось. Дело было не в том, что она боялась высоты, нет, всё из-за того, что она находилась между Люциусом и Драко Малфоем — двумя самыми ненадёжными людьми из всех, кого она знала. Не помогало и то, что всякий раз, когда она оглядывалась назад, на лице Нарциссы Малфой появлялось сочувствующее выражение. С каждым шагом она слышала, как её рациональная сторона взывает к ней: — «Позови Добби и убирайся отсюда, — однако она отказалась от этой мысли, ещё сильнее стиснув зубы. — Я справлюсь, я не позволю себе испугаться. Если Гарри смог выстоять против ста дементоров, то самое меньшее, что я могу сделать, — это справиться с этим». Не прошло и пяти минут, как резкий стук трости Малфоя-старшего по металлической ступеньке вывел Асторию из ступора. — Лорд Блэк, как приятно встретить вас здесь, — сказал Люциус. Астория проследила за хмурым взглядом Драко, увидев людей, сидящих на трибунах. Это были Сириус Блэк, её бывший профессор Ремус Люпин, Майкл, Невилл, Трейси, Оуэн Дэвис, Блейз и, конечно же, уставившиеся прямо на неё Дафна и Гарри. — Астория? — привычным ледяным тоном произнесла ей сестра, хотя Астория заметила панику в её глазах. — Что ты здесь делаешь? — Нас пригласил сам Министр, — раздражённо, но с гордостью в голосе ответил Драко. Между Сириусом и Люциусом завязался разговор, полный политических колкостей, но Астория не могла на нём сосредоточиться. Она сфокусировалась на том, как помочь Гарри и Дафне, при этом не выдав себя. О том, чтобы говорить вслух, не могло быть и речи, поскольку её отец и Малфой-старший были рядом, однако, она неожиданно вспомнила, что Гарри практиковался в легилименции, и, когда Астория поймала взгляд его изумрудных глаз, слегка, но незаметно постучала себе по виску. Она облегчённо вздохнула, увидев, как Гарри наполовину достал из кобуры свою палочку из акации и тихо прошептал: — Легилименс. Астория не знала, чего ожидать, поскольку прежде не испытывала на себе что-то подобное, но всё же она мгновенно почувствовала, как Гарри вторгся в её сознание. Она заставила себя думать обо всём, что видела и слышала в поместье Малфоев, а также о причине, по которой она находилась сейчас в такой компании. Заметив, что Гарри кивнул, она мысленно сказала ему: — Скажи Дафне, что я в порядке. Я знаю, что нужно вызвать Добби, если я буду в опасности. Я понимаю, что вы, вероятно, осознаёте это лучше меня, но будьте осторожны. Гарри снова кивнул и убрал палочку обратно в кобуру, а затем сильный толчок в бок, полученный от Драко, заставил Асторию двигаться дальше. В тот же миг она увидела ярость, вспыхнувшую в глазах Дафны, но к счастью, Гарри взял её за руку, ободряюще сжимая. — «Всё будет хорошо, — заверила себя Астория. — Всё будет просто прекрасно». Зная теперь, что Гарри получил её сообщение, она продолжила подниматься выше и выше, пока не оказалась перед закрытой ложей, тщательно охраняемой и запертой на множество замков. Она наблюдала за тем, как Министр с самодовольной улыбкой поднёс палочку к двери, и та мгновенно распахнулась, пропуская внутрь горделивого толстяка. В Министерской ложе сидел ещё один человек, который, как предположила Астория, был полной противоположностью Фаджа. В то время как Фадж был довольно низким, толстоватым и лысеющим мужчиной, на голове которого надета шляпа-котелок, другой мужчина наоборот был высоким и довольно мускулистым, с длинной гривой идеально уложенных тёмно-каштановых волос. Если сейчас на Фадже был несуразный костюм коричневого цвета, то незнакомец был одет в чёрный бархатный костюм, а сверху была накинута мантия с золотой отделкой. Астория подумала о том, что если бы между этими двумя началась схватка, то этому мужчине даже не пришлось бы доставать палочку, чтобы уничтожить Фаджа. — А, Министр Обланск, — гордо произнёс Фадж. — Рад, наконец-то, познакомиться с вами! Как вы, возможно, уже знаете, я — Министр магии Корнелиус Освальд Фадж, а это мои гости — семья Малфоев и семья Гринграсс. Мужчина повернулся к Фаджу, растерянно глядя на него, и Астория улыбнулась. Английский — межнациональный политический язык, его знание — практически обязательное условие в Европе для тех, кто хочет занять государственную должность. Астория знала столь важную информацию, поскольку Дафна постоянно твердила ей об этом, когда та была маленькой. Этот человек просто дурачил Фаджа, а после того как Министр в прошлом году неудачно использовал дементоров, Астория не испытывала к нему ни малейшего сожаления. Ей пришлось прикусить язык, чтобы не рассмеяться, когда болгарский министр, поняв, что она его раскусила, бегло подмигнул ей, на что девочка ответила ему лёгким кивком. Астория с удовольствием наблюдала за тем, как Фадж продолжал выставлять себя полным идиотом, используя непонятные жесты, дабы донести то, что он хотел сказать другому Министру. В конце концов, Фадж, казалось, сдался, и Астория заняла своё место за мужчиной в ряду для гостей Министра. Она окинула взглядом квиддичное поле и всю окружающую обстановку и с восхищением посмотрела на болгарского Министра. Он привёл с собой одного человека — мальчика, возможно на год или около того старше её самой, с вьющимися светлыми волосами и глубокими карими глазами. — Здраствуйте, — вежливо произнёс мальчик, повернувшись к Астории. — Меня зовут Дамьян Обланск, я сын министра. — Приятно познакомиться, я Астория Гринграсс, — произнесла она с улыбкой, благодарная тому, что рядом есть кто-то, кто не кажется полным болваном. Ей показалось довольно странным, что Дамьян непохож на своего отца. Зная, что она не сможет спокойно усидеть, не узнав ответа, она мягко спросила, обратившись к мальчику: — Твоя мама не любит квиддич или что-то вроде того? — Нет, — ответил Дамьян, почесав затылок, — на самом деле, я никогда не знал свою маму. Правильнее было бы сказать, что я приёмный сын министра. — О, — ответила Астория, почувствовав, что ляпнула полную глупость. — Извини, я не хотела совать нос не в своё дело. — Всё в порядке, правда, ничего страшного, — с улыбкой произнёс Дамьян, — отец… то есть Министр Обланск взял меня к себе, когда я был совсем маленьким, и, по правде говоря, я чувствую себя счастливчиком. Прежде чем Астория успела ему ответить, звук горна вернул её внимание к квиддичному полю, и на лице девочки мгновенно появилась улыбка, когда над их головами пронеслись мётлы. Громкий взрыв разнёсся по полю, и на нём появился символ ирландской команды — гигантский лепрекон. Астория смеялась над тем, как гигантский человечек танцевал, а затем послышался свист летящих мётел, которые, промчавшись мимо, врезались в лепрекона, что распался красными искрами. Прибыла болгарская команда.***
POV Гарри Поттер
Гарри, приобняв Дафну, прошептал: — С ней всё будет в порядке, она знает, что нужно вызвать Добби, если ей будет грозить опасность. И к тому же, здесь слишком много свидетелей, вряд ли Малфой-старший сделает что-то с ней во время игры. Я понимаю, что ты беспокоишься за неё, но с ней всё будет хорошо. — Часть меня понимает это, — устало вздохнула Дафна, — но другая, параноидальная часть не доверяет никому из Малфоев. — Я не виню тебя, — сказал Гарри и повернулся, глядя на Министерскую ложу. — Я верю Астории, и, если вдруг что-то случится, я вызову Кикимера, и мы окажемся в ложе, чтобы надрать задницы Малфоям. Никто не причинит Астории вред, пока я рядом. — Я не знаю, почему, — произнесла девушка с улыбкой на лице, — но меня это успокоило. Спасибо, Крылатик. — Всегда, принцесса. После того, как Министр Фадж объявил о начале игры, Гарри аккуратно поцеловал Дафну в макушку. Он отстранился от неё, когда Майкл, сидящий рядом с ним, с усмешкой произнёс: — А теперь пора сосредоточиться на просмотре потрясающей игры. Голос Седрика мгновенно привлёк его внимание, когда на поле появился худой темноволосый парень с землистым цветом кожи. У него был большой кривоватый нос и чёрные густые брови, что заставило Гарри подумать о нём, скорее, как о ястребе, а не о человеке. — Это он, это Крам, — сосредоточенно произнёс Седрик. — Я не могу поверить, что ему всего восемнадцать, он, должно быть, один из самых молодых профессиональных игроков в истории квиддича. —«Ага, значит, это Крам, — подумал про себя Гарри. — Ладно, посмотрим, насколько мастерски он летает». — Эй, приятель. — Майкл подтолкнул его локтём. — Ты в порядке? У тебя сейчас такое выражение лица, как будто ты драться собрался. Дафна весело покачала головой, глядя на Гарри. — Неужели всё, что связано с квиддичем, является для тебя вызовом? — Да, — с усмешкой ответил Гарри, но не успел он опомниться, как квоффл был подброшен в воздух, бладжеры отвязаны, а снитч — выпущен восвояси. На лице Гарри появилось возбуждённое и сосредоточенное выражение, когда он принялся следить за началом игры. — Они стартовали! — крикнул комментатор, и Гарри, посмотрев в омнинокль, увидел человека с розоватой кожей, светлыми волосами и голубыми глазами. Гарри чувствовал, как внутри него разгорается пожар, пока он следил за каждой размытой фигурой, летающей по полю. — «Так вот что значит квиддич высокого уровня», — подумал про себя Гарри, а затем вслух поблагодарил Сириуса за то, что тот дал ему омнинокль, поскольку без него он вряд ли бы смог не только следить за происходящим на поле, но и замедлять время, сосредотачиваясь на каждом игроке. Сириус так же сказал, что человека, комментирующего матч, зовут Людо Бэгмен. — Маллет пасует Трою, он передаёт Мор… — Бэгмен закричал. — Вот это да! Димитров забрал квоффл. Настоящая кража со стороны болгаров! Это был тот уровень игры в квиддич, которого Гарри пока не достиг. Всё его тело дрожало от возбуждения, желая больше, чем когда-либо, чтобы у него появился шанс выйти на это поле. Челюсть Майкла почти отвисла до пола, когда он крикнул: — Нев, Гарри, вы вообще видели это? — Нет, — с замешательством ответил Невилл. Пока они наблюдали за тем, как болгарский вратарь отбил удар Троя, который разозлил целое море одетых в красное болельщиков. Но в отличие от Майкла и Невилла, Гарри видел это. То, как Трой обдурил болгарскую охотницу Иванову, буквально взорвало его разум, а того, как сработали рефлексы болгарского вратаря, было бы достаточно, чтобы Вуд сошёл с ума от зависти. Это был квиддич — игра, которую Гарри любил больше всех остальных, игра, которая достигла своего апогея. Для Гарри это было искусством. Дело было не только в скорости, с которой летали игроки, но и в быстроте их передач, которые еле-еле давали время бедному комментатору, чтобы тот успевал произносить фамилии игроков. Гарри был уверен, что смог бы достичь подобной скорости на своей «Молнии», но его разум буквально кричал об абсурдности данной ситуации. Какова была выносливость этих команд, чтобы играть с такой скоростью в течение, возможно, нескольких часов? — Атакующая схема «голова ястреба», — с благоговением произнёс Майкл, когда Гарри увидел на поле трёх ирландских охотников — в центре, чуть впереди Трой, справа и слева Маллет и Моран. — Это стандартная схема полёта для нашей когтевранской команды, но я никогда не видел, чтобы это делалось так быстро. — Это «Финт Порскова», — сказал Седрик, его идеальная улыбка буквально сияла от изумления, когда Трой сделал вид, будто собирался рвануть, что было сил, наверх, отвлекая болгарскую охотницу Иванову, а сам швырнул квоффл вниз в Моран. Гарри мгновенно увидел, как Моран уклонилась от удара бладжера болгарского загонщика Волкова, и почувствовал, как Дафна вздрогнула, крепче схватившись за его руку. — Мерлин, как кто-то может вообще двигаться так быстро? — произнёс Невилл. Однако улыбка на лице Гарри медленно поползла вниз, когда он увидел, как Левски выбил квоффл из рук Моран, передавая его Димитрову, и тот быстро пронёсся мимо ирландских защитников. Произошло то, чего Гарри прежде видеть не доводилось: со всей ловкостью, не свойственной, по мнению Гарри, вратарю, Райан поймал квоффл, а затем, размахнувшись, кинул его Трою, который поймал его, как ребёнок баскетбольный мяч, мягко брошенный его отцом. И снова комментарии Бэгмена лучше всего описали то безумие, что происходило на поле, пока он быстро произносил имена игроков: — Трой! Маллет! Трой! Моран! Моран, пролетая над Димитровым, передаёт квоффл Трою! И-и-и… ТРОЙ ЗАБИВАЕТ! В эту же секунду Гарри увидел, как Трейси и другие болельщики ирландской национальной команды вскочили со своих мест и так громко закричали, что ему показалось, что арена развалится на части. Сто тысяч человек присутствовали на трибунах, и, по крайней мере, половина из них разразилась аплодисментами, когда Трой забил гол. Гарри был уверен, что к концу вечера он лишится слуха, но, по правде говоря, ему было на это плевать. Если бы кто-то спросил у него, то он бы с уверенностью ответил, что ирландские охотники были порядком лучше болгарских. Они работали как единое целое, словно читая мысли друг друга. И, когда в течение следующих нескольких минут Ирландия забила ещё два гола, доведя счёт до тридцать-ноль, он понял, что не ошибается в своих суждениях. Игроки становились агрессивнее, скорость их полёта увеличилась, и Гарри, понимая, что следить за этим без дополнительной помощи просто невозможно, снова воспользовался омниноклем. Он наблюдал за тем, как болгарские загонщики, играющие куда агрессивнее тех, кого Гарри видел в Хогвартсе, переломили ситуацию с бладжерами в свою пользу, запугивая игроков больше, чем их бы запугивали иссиня-чёрные шары. Глаза Гарри лихорадочно бегали, пока он следил за тем, как ирландские охотники, под натиском болгарских загонщиков, не могут проворачивать запланированные коронные манёвры. Бладжер, который от сильного удара ирландского загонщика пронёсся по полю со свистом, заставил болгар разлететься в стороны, но вот наконец Иванова сумела прорвать оборону противника, пролетев мимо Маллет, обыграла вратаря Райана и забила первый болгарский гол. Счёт изменился на тридцать-десять. Словно водопад, внезапно пролившийся в большой бассейн, Гарри услышал, как ахнула толпа, когда двое игроков, на которых был сосредоточен его взгляд, нырнули мимо охотников и, словно влечёные силой гравитации, понеслись к земле. Скорость пикирования Виктора Крама вызвала восхищение у Гарри, и, когда он увидел ирландского ловца, летящего за ним следом, то понял, что всё это было спланированным приёмом Крама. Гарри прикрыл глаза, когда почувствовал, как сильно Дафна сжимает его руку. Он услышал скандирования болельщиков Болгарии, когда Крам в последний момент совершил финт Вронского, выходя из пике, и крики ирландских болельщиков, стоило Линчу с оглушительным ударом врезаться в землю. — Тайм-аут! — объявил Бэгмен. — Подождём, пока прибывшие на поле медики обследуют Эйдана Линча! Игра продолжится с минуты на минуту! — Если я когда-нибудь увижу, что ты делаешь подобное во время игры, — ледяным тоном произнесла Дафна, — тебе лучше будет надеяться, что ты разобьёшься, иначе мне придётся самой тебя убить. Гарри улыбнулся, когда Седрик, сидящий позади них, рассмеялся: — Я сомневаюсь, что Гарри вообще купился бы на такой трюк. Вот честно, о чём думал Линч? — По-моему, ты слишком сильно веришь в рациональную сторону Поттера, — поддразнил Майкл. — Не забывай, что этот идиот спрыгнул с метлы более пяти месяцев назад. — Ты никогда не позволишь мне забыть это, да, Корнер? — ответил Гарри, покачав головой. — Именно так. Гарри отвлёкся от разговора, глядя на Линча, которого приводили в чувства при помощи огромной тележки с зельями, а затем он посмотрела на Крама, что, поднявшись в воздух, недолго покружился и застыл на месте. — Ты следишь за его глазами, Поттер? — тихо спросил Седрик, и Гарри кивнул, и то, что он видел, по-настоящему завлекло его. Сканирование поля не было чем-то новым: каждый ловец занимался этим, и, когда Гарри вспомнил о своём сравнении Крама с ястребом, он понял, что это действительно было так. Весь его угрожающий взгляд, оглядывающий поле, говорил об этом. Из сосредоточенного наблюдения Гарри вывели возгласы одетых в зелёное болельщиков, когда Линч, наконец, поднялся на ноги. Дафна была готова начать радостно подпрыгивать на месте, восхищённая скоростью, с которой колдомедикам удалось оживить ирландского ловца. — Может быть, ты станешь колдомедиком в моей команде, когда я стану профессионалом, — улыбнулся Гарри. — Да, возможно, — с благоговением произнесла девушка, и он удивился этому, поскольку ожидал, что она ответит с присущим ей сарказмом. — Линч очнулся! — радостно прокричал Бэгмен. — Судья Мустафа! Когда будете готовы, начинайте игру! Как только Мустафа дал свисток о продолжении игры, Гарри не мог поверить в то, как быстро она возобновилась. Он понял, что возвращение Линча открыло его команде второе дыхание, но так же нельзя было оспорить тот факт, что Крам был лучшим ловцом. Однако ирландцы не позволили этому остановить их, и Гарри разрывал своё внимание между натиском голов, которые забивались болгарам, и тем, что Трейси выглядела так, будто была готова взорваться от радости в любой момент. А затем снова раздался свисток. Игра закончилась, и Гарри не понимал, почему, сидя в замешательстве. Болгары были всего лишь в двух голах от победы, но Крам решил закончить игру. — Благородный шаг, — он услышал голос Ремуса за спиной. — Или эгоистичный, в зависимости от того, как на это смотреть. Когда Майкл, Невилл и Седрик обернулись, с замешательством глядя на Ремуса, Гарри понял, что он не единственный, кому не была ясна реплика бывшего профессора. — Болгары собирались грязно играть, вы же видели, что они с каждый минутой становились агрессивнее, — начал Ремус, объясняя своё мнение. — Крам закончил игру до того, как его команда бы успела опозориться. Полагаю, он считал, что лучше достойное поражение, чем позорная победа. Хотя его товарищи по команде могут посчитать это довольно эгоистичным, поскольку если бы не он, то они, забив ещё два гола, могли бы победить. В любом случае, Крам победил и доказал, что он — самый профессиональный ловец в мире. Гарри понял, но ему не очень импонировала подобная тактика, конечно, она в действительности благородная, но ему не нравилась идея сохранения собственной славы, путём игнорирования усилий каждого члена команды. Тем не менее, снова раздался свисток, и, хотя Гарри нашёл его довольно разочаровывающим, Чемпионат мира по квиддичу тысяча девятьсот девяносто четвертого года подошёл к концу.***
POV Астория Гринграсс
Астории прежде никогда не приходилось испытывать раздражение из-за победы команды, за которую она болела. Хуже всего было то, что Дамьян в равной степени злился проигрышу его команды. Тем не менее, Астория выдавила из себя улыбку и, повернувшись к своему новому другу, сказала: — Что ж… м-м-м… было приятно познакомиться с тобой. Может быть, если я когда-нибудь приеду в Болгарию, мы снова увидимся. — Думаю, это не займёт много времени, — улыбнулся Дамьян. — Ты ведь учишься в Хогвартсе, да? — Астория кивнула, и улыбка на лице мальчика стала ещё шире. — Тогда, похоже, мы увидимся ещё раньше, чем ты думаешь. Астории хотелось задать ещё очень много вопросов, но, прежде чем она успела это сделать, Дамьян наклонился и, взяв её руку, оставил на ней невесомый поцелуй. Он последовал из ложи за своим отцом, который раскрыл Фаджу то, что знает английский язык, оставив возмущённого Министра буквально закипать от растерянности. Астория обратила внимание на большие часы, находившиеся на стадионе, на которых ярко-зелёным горела надпись: «Ирландия победила!», — а под ней время: «11:42». Она громко зевнула, и, глядя на то, как Драко, Люциус и её отец, казалось, не могут оторваться друг от друга, Астория решила воспользоваться этим шансом, чтобы присоединиться к Гарри и Дафне. Она быстро взяла свою сумочку, убедилась, что её палочка надёжна спрятана, а затем двинулась в сторону выхода из Министерской ложи. Однако прежде чем Астория успела толкнуть дверь, девочка почувствовала, как на её плечо легла рука, и она оказалась лицом к лицу с Нарциссой Малфой. — Я могу вам чем-то помочь? — немного раздражённо произнесла Астория. — Не оставайся здесь, — тихо произнесла Нарцисса, а в её голосе слышался страх. — Возвращайся домой с матерью. — Я никуда не уйду без своей сестры, — твёрдо ответила девочка. — Ладно, — тяжело вздохнув, сказала Нарцисса. — Забирай свою сестру и убирайся отсюда до наступления полуночи. Умных чистокровных женщин становится всё труднее и труднее найти, и я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. — Что вы имеете в в… — начала Астория, но, прежде чем она успела закончить фразу, Нарцисса Малфой отошла от неё, затерявшись среди тех, кто присутствовал в ложе. Девочка почувствовала, как её руки задрожали, и она пробормотала себе под нос: — Они планируют нападение здесь? Я должна найти Гарри и Дафну, и как можно быстрее. Астория хотела позвать Добби, чтобы он доставил её к друзьям, но не смогла вымолвить ни слова, поскольку из-за того, что она была маленького роста, люди, покидающие трибуны, пихали её из стороны в сторону. Она снова бросила взгляд на табло, когда, наконец, добралась до низа трибун, чтобы посмотреть, сколько времени у неё осталось. «11:54». — «Надо найти Гарри и Дафну. Чёрт побери, где их палатки?» — в панике думала она про себя. Когда Астория услышала плач ребёнка, то сфокусировала всё своё внимание, чтобы понять, откуда он раздаётся. Она увидела мальчика, ниже её ростом, из глаз которого текли слёзы. — Мамочка! Папочка! Где вы? — кричал он. Астория знала, что ей нужно найти Гарри и Дафну, сообщить им о своих подозрениях, и это было для неё приоритетом, но она не могла просто оставить ребёнка, которому явно было не больше шести лет, одного. Она с трудом сглотнула, подходя к малышу, и, с успокаивающей улыбкой обратилась к нему: — Эй, малыш, ты потерял маму? — Д-да, — ответил мальчик, и его нижняя губа задрожала. — Мне… мне страшно. — Всё в порядке, — как можно спокойнее ответила Астория. — Я помогу тебе, хорошо? Ты знаешь, где твоя палатка? — Р-рядом с ф-ф-фургончиками с едой, — проговорил он дрожащим от слёз голосом. — «Это на другой стороне», — выругалась мысленно Астория, но сохранила спокойное лицо, снова обратившись к мальчику: — Я знаю, где это. Ладно, давай отведём тебя обратно к твоим родителям. — Правда? — спросил мальчик. — Да, — с улыбкой ответила она и взяла мальчика за руку, снова глядя на табло с часами. — «И сколько здесь таких же, как он?» — задумалась она. — «Сколько здесь тех, кто так же молод и не может иметь палочку?» Время на часах показало полночь, и Астория прошептала: — Господи, пожалуйста, пусть я окажусь не права. Но её мольба не была услышана, и теперь она с ужасом наблюдала, как небо озаряется зелёным светом, а в его центре появляется череп с выползающей из него змеёй. Когда она поняла, что это за символ, её руки задрожали, и она сквозь стиснутые зубы пробормотала: — Чёрт возьми.