Планета Океан

            «Мы в жизни любим только раз, а после ищем лишь похожих».       Сергей Есенин

***

      Утром Серебряный Дождь не пожелал встречаться с Яшмой и на рассвете улетел в Сферу. Хотелось всё по порядку обдумать и разобраться в смятённых чувствах. Когда личное счастье никак не складывается, поневоле начнёшь копаться в себе, чтобы понять, где допустил роковую ошибку.       Вначале Лаву не любил, а теперь и самого постигла та же участь. Новая избранница совсем не уважала и даже безжалостно избавилась от первого совместного детёныша. Как с ней дальше жить? Всё шло к тому, что с Яшмой придётся расстаться. Да, доктор Ветер оказался прав, когда советовал не бросаться в чувство, как в омут с головой.       Уже наступил вечер, но домой возвращаться не тянуло. Оставалось непонятным, как вести себя с избранницей, но как прежде уж точно не получится. После такого серьёзного стресса, разве можно спокойно смотреть друг другу в глаза и делать вид, словно ничего не произошло. Супруга оказалась насквозь лживой. Как ей теперь доверять? Если решилась один раз солгать, так и будет постоянно обманывать. Не только в этом, но и вообще, во всём.       С такими мыслями в голове Серебряный продолжал жить в Сфере. Яшма тоже не пыталась с ним увидеться. Но спустя неделю самка заявилась в лабораторию, вдруг надумала вернуться к работе, а Серебряный всё же приходился ей начальником. Проигнорировать это было никак нельзя. Супруга держалась так, как будто ничего не случилось, ни о чём постороннем не заговаривала, только о профессиональных делах и постепенно перевела отношения на уровень по типу «руководитель и сотрудница». Это подействовало. Незаметно для себя учёный самец увлёкся совместными исследованиями и немного отошёл от шока. Яшма это сразу уловила, нашла удачный момент, взяла избранника за руку, извинилась и попросила дать ей шанс всё исправить. А что Серебряному оставалось делать? Ведь, что ни говори, они по-прежнему считались семейной парой. Тогда, ещё раз хорошенько поразмыслив, самец возвратился домой.       Поначалу всё шло отлично. Яшма изменила поведение в лучшую сторону. Как примерная мать занялась дочерью, вечерами сидела дома. Прямо даже не верилось, что эта самка недавно совершила предательство. Серебряный успокоился, подумал, что, возможно, Яшма и вправду тогда сорвалась, ошиблась, так может, попытаться ей простить? Но с течением времени избранница приуныла, стала постоянно жаловаться на скуку, а после предложила вместе посещать весёлые местечки, что, дескать, она ещё очень молода, чтобы закрывать себя от общества, и хочет приятно проводить свободное время. Серебряный с ней согласился. По вечерам супруги начали выбираться в разные развлекательные заведения, а там не обходилось без крепких напитков. Неожиданно у Яшмы проявился к этому особый интерес. К возвращению домой гулёна уже нетвёрдо стояла на ногах. На все замечания самка отмахивалась и просила не мешать ей отдыхать по своему вкусу.       Как-то раз в один из клубов, где семейная пара обычно скрашивала досуг, заявилась оживлённая группа охотниц-воительниц в доспехах и при оружии. Всё как полагалось. Боевые подруги заняли соседний стол и с увлечением негромко застрекотали. Время от времени долетали обрывки фраз и такие слова, как: жесткотелые, клан, плазмамёт. Особенно самочки заводились, когда обсуждали самцов охотников. Тут уж знойные амазонки прямо заливались от смеха. Похоже, эта тема бойких подружек здорово занимала. Позднее объявились и сами герои пересудов горячих охотниц. Самцы подсели к соратницам и с довольным видом присоединились к беседе, все весело смеялись. Яшма не спускала с группы восторженных глаз, вся подалась вперёд, вытянув шею.              — Ах, как я им завидую! Я бы тоже хотела состоять в клане воительниц, — самка огорчённо щёлкнула. — Как жаль, что я родилась аттури. Мне пришлось стать учёной, как моя мать и дядя. А потом семья, детёныши. Это же это скучно и неинтересно, ф-и-и. Никогда бы этого не знать.       Серебряный вскинул брови и с удивлением посмотрел на завистницу. Яшма сразу же осеклась, потупив глазки. Тогда самец приобнял супругу за плечи, участливо наклонился и постарался подбодрить.              — Яшма, не огорчайся. Я смогу тебе помочь.              — Что ты имеешь в виду? — живо встрепенулась супруга.              — Я неплохо владею боевыми искусствами, — пояснил Серебряный. — У меня даже есть статус Окроплённого. Вот видишь это кольцо? — Он указал на один из отростков гривы, где поблескивал статусный знак отличия. Яшма с любопытством рассмотрела награду.              — Да, действительно. А ты не так прост, каким кажешься, — смешливо застрекотала развеселившаяся самочка. — Так что ты можешь мне предложить?              — Обучить некоторым приёмам. Вначале самым простым, а если дальше дело пойдёт хорошо, то и посложнее.              — Оу, дорогой, это было бы замечательно!              — Тогда пошли сейчас домой, а вот завтра этим и займёмся, — предложил супруг.       Утром, как только Серебряный открыл глаза, сразу наткнулся взглядом на Яшму. Она стояла рядом с кроватью, наряженная в старые доспехи Лавы. Надо же, какая неожиданная прыть проявилась у самки!              — Давай, вставай! Хватит спать, засоня! — новоявленная воительница нетерпеливо тянула супруга с постели. — Я тебя давно жду!       Нечего делать. Если обещал, держи слово. Тренер и ученица, одетые в броню, с копьями в руках, вышли на лужайку. Серебряный показал основные приёмы. С горящими глазами Яшма старательно проделывала все пассы. Конечно, пока у самочки всё получалось очень неловко. Из-за этого она страшно психовала.              — Не волнуйся. Вот будешь упорно заниматься, и у тебя обязательно получится, — подбадривал Яшму супруг.       Пара позанималась примерно два часа. Так ежедневно продолжалось в течение недели, но постепенно тренировки плавно сошли на нет. Яшма потеряла к военному искусству всякий интерес и вновь взялась за старое. Опять повадилась проводить вечера в увеселительных заведениях с выпивкой, но уже без своего законного партнёра. Серебряный перестал «гулящую половину» о чём-либо спрашивать или упрекать. Спала она теперь в другой комнате. Как-то раз Серебряный Дождь нашёл на полу использованную ампулу, подобную той, первой, и понял, что Яшма ему неверна. Вот тогда и закрались подозрения: возможно, малёк, которого порочная самка извела вначале, был от чужого самца.       Дальше — больше. Блудница уходила в сумерках, а возвращалась уже под утро и крепко навеселе. В Сфере появлялась крайне редко. Серебряный не делал замечаний ни как начальник по работе, ни как супруг. Доктор Ветер только качал головой и вздыхал. Дядя тоже не мог повлиять на племянницу. В один из вечеров Серебряный лежал на траве во дворе своего дома и размышлял на научные темы. Яшма, как обычно, отсутствовала. Он не ждал гулящую, поскольку знал, что та заявится только завтра на рассвете и пьяная сразу же завалится спать в своей комнате. Но дочь постоянно звала мать, и было очень жаль малышку, ведь мамаша совершенно не заботилась о детёныше и полностью переложила свои обязанности на плечи терпеливого спутника жизни. Наконец плач Ирис окончательно вывел из себя Серебряного. Тогда самец поднялся на ноги, взял копьё и отправился разыскивать непутёвую избранницу. Он примерно знал, где Яшма чаще всего торчала.       Солнце село. На город опустилась ночь, когда в одной из прибрежных забегаловок Серебряный обнаружил свою самку в обществе двух воинов. Все втроём были крепко навеселе. Яшма, почти голая, угнездилась на коленях у одного приятеля. Она обнимала самца за шею, заливаясь от смеха громким хриплым стрекотанием.       При виде такой непристойной картины кровь бросилась Серебряному в голову. Ему бешено захотелось немедленно всех насадить на копьё, как на вертел. Но самец усилием воли заставил себя сдержаться, остановился в дверях и произнёс голосом строгого арбитра:              — Яшма, пора домой. Тебя зовёт дочь.       Распутница слегка отлепилась от вояки и лениво взглянула на Серебряного.              — А-а-а, это ты, дорогой, — вяло пробурчала самка и звонко икнула. — Подожди ещё немного. Хочешь выпить?              — Нет! Быстро пошли домой! — сердито рыкнул разозлённый самец и еле выдержал, чтобы грубо не схватить нахалку за руку, и силой не оторвать от шеи воина: Серебряный не хотел публичных скандалов. — Я тебя жду!              — Нет-нет, я не хочу, отвяжись от меня… — сипло застрекотала Яшма, откидывая голову назад.       Охотник-воин, к которому та прицепилась и сидела на нём как на кресле, попытался подняться и неуклюже снял распутницу с колен. Но с первого раза потуга не удалась. Наконец горе-охотник встал, покачиваясь на ногах от выпитого хмельного зелья.              — А это ещё что за наглый тип? — глухо рыкнул воитель, окинув заносчивым взглядом Серебряного. — Ты кто такой? Почему пристаёшь к моей самке?              — Она не твоя самка, а моя избранница, — небрежно бросил Серебряный и в нетерпении рявкнул на Яшму:              — Немедленно поднимайся и шагай домой. Сколько мне тебя ещё ждать?       Но блудница не двигалась с места. Наоборот, плотнее уселась на стуле, подпёрла подбородок кулачком и с циничной усмешкой глядела на возмущённого супруга.       Вояка медленно перевёл тяжёлый взгляд с Серебряного на Яшму и удивлённо встряхнул головой. Наградные кольца на отростках гривы глухо звякнули. Видать, во многих сражениях участвовал, а тут вон как развезло беднягу.              — Что-о? Твоя избранница? — с недоверием щёлкнул кутила. — Вот так новость… а эта горячая штучка говорила, что она свободная самочка.       Серебряный горько усмехнулся, но ничего не ответил.              — Нет, ты подожди, подожди! — возмущённо встрепенулся охотник. — Я не могу её тебе так просто взять и отдать. Шлюха обещала мне ночь удовольствий, а теперь что? — хмельной самец обиженно застрекотал. — Этому хмырю она дарила знойную любовь, — гуляка указал на задремавшего товарища, — а мне не получится? Не-е-е-т, так не пойдёт! Так не делается! Я не согласен. Вам, значит, всё, а мне ничего. Я тоже люблю сладенькое.        От таких откровенных заявлений Серебряный просто остолбенел и вмиг лишился дара речи… А когда опомнился, так ужасно взревел от праведного гнева, что даже грива на затылке у него приподнялась.              — Ты клевещешь, мерзавец! Как ты смеешь оскорблять мою самку, подлец?!       Воин резко дёрнулся, как от удара, моментально подскочил к Серебряному и злобно зашипел:              — Ты посмел разинуть на меня жвала, жалкий ублюдок?! Вижу, у тебя статусное кольцо Окроплённого и копьё в руке — тем лучше! Выйдем наружу! Я вызываю тебя на бой!        В ответ Серебряный жёстко врезал ему кулаком по мандибулам и яростно прорычал:              — Я принимаю твой вызов!       Соперники вплотную придвинулись и уставились друг другу в глаза, да так пристально, как будто нацелились взглядами прожечь один другого. Наконец охотник смачно сплюнул зелёную кровь Серебряному на ноги и злобно фыркнул в лицо.              — Но учти, если ты проиграешь, этой ночью твоя самка будет меня по-всякому ублажать, — ехидно прострекотал воитель, не отрывая упорного взгляда от соперника. — И это будет справедливо, потому что мой товарищ уже имел эту шлюху, и не только он один.       Обманутый муж с силой оттолкнул соперника от себя. Разъярённые самцы бросились на улицу и встали на самом освещённом месте в позицию с копьями в руках.              — Защищайся! — дико взревел Серебряный и в стремительном выпаде сразу же ранил неприятеля в плечо.              — Так ты это серьёзно! — взвыл лихой воитель и опрометью кинулся на успешного дуэлянта. Но в этот момент учёный самец настолько взбеленился, в нём клокотал такой сокрушительный гнев, и он с таким ожесточением в ответ атаковал охотника, что тот грузно свалился на спину сражённым. Победитель поставил ногу на грудь обидчика, а остриё копья приблизил к его горлу. Оставалось сделать одно движение, чтобы прикончить врага.              — Я тебя сейчас убью! — угрожающе прогудел Серебряный.       Яшма в стороне от страха тряслась мелкой дрожью. От хмеля не осталось и следа. Блудница схватилась за голову и с ужасом уставилась на сцену сражения. Не доставало больше сил всё это выдерживать. Ещё миг и взбешённый супруг прикончит незадачливого любовника. Несчастная резво подскочила к Серебряному и схватилась за его копьё.              — О-ё-ёй, не надо, милый, остановись, прошу тебя, — громко и жалостливо застрекотала испуганная самка. — Пойдём скорее домой, я устала. — Она вцепилась в супруга и потянула к летающей платформе. Самец резко вырвал свою руку. Глаза его вспыхнули гневным огнём. Он пригнул голову и решительной походкой пошагал вперёд. Яшма бежала следом.              — Подожди-и, не серди-ись, я тебе всё объясню-ю, — испуганно скулила негодница.       Дома Серебряный не стал разговаривать, а тем более выяснять отношения, и немедленно закрылся в комнате. Яшма тихонько поскреблась к нему в дверь, но отклика не добилась и поплелась отсыпаться к себе. Утром самец улетел в Сферу, а позже, днём Яшма с кротким видом заявилась в лабораторию и, как ни в чём не бывало, спокойно принялась усердно трудиться. Только когда приходилось обращаться по делу, пыталась с подхалимской улыбочкой заглядывать супругу в глаза. Тот держался невозмутимо, чётко занимался текущими научными проблемами, но в душе чувствовал себя ужасно сердитым и расстроенным из-за вчерашнего происшествия. Какой страшный позор, какое мучительное унижение пришлось вытерпеть по вине этой наглой самки! Не передать словами…       Доктор Ветер вызвал Яшму к себе в кабинет.              — Ты что творишь, Яшма?! — он с возмущением ударил ладонью по столу. — Тебе достался исключительно порядочный самец! А ты что делаешь? Как себя ведёшь?              — Ах, дядя, хватит меня учить! — насмешливо воскликнула самка и упёрла руки в бока. — Я же не малёк.              — Как ты собираешься жить дальше? — продолжал увещевать её родственник.        Яшма беззаботно плюхнулась в кресло и закинула ногу на ногу.              — Дядя, скажу тебе правду: мне не нужна семья. Я не хочу иметь детёнышей, — выдала племянница с наглой усмешкой. — Вы с матерью заставили меня стать учёной, но я мечтаю о карьере охотницы. Мне нравятся сражения и оружие, а не возня с пробирками. Лучше бы ты мне помог с обучением боевым искусствам.              — А как же твои дочь и супруг? Они у тебя уже есть, и ты несёшь за них ответственность, — сердито напомнил доктор Ветер.              — Я оставлю их тебе, — Яшма звонко рассмеялась и пожала плечами. Ей было на всё наплевать.              — Хватит болтать! Довольно глупостей! Иди работай! — учёный ещё раз резко хлопнул ладонью по столу и указал дерзкой племяннице на дверь.       Самка нехотя встала и, развязно виляя бёдрами, направилась к выходу. Доктор Ветер проводил её неприязненным взглядом.       Серебряный и Яшма продолжали жить под одной крышей, но в разных комнатах, как соседи. Супружеские отношения у пары давно прекратились. Они старались как можно реже общаться друг с другом и не затевать семейные разборки. Яшму такое положение дел вполне устраивало. Гуляка с головой кинулась в свои привычные занятия и часто пропадала сутками. Подлая самка бессовестно бросала на видное место пустые ампулы из-под препарата для прерывания беременности. Супруг совершенно перестал реагировать. Ему стало безразлично, тем более мальки были не от него.       Серебряный Дождь уже не испытывал к Яшме былых чувств и удивлялся, как вообще угораздило связаться с этой эгоистичной особой. Теперь разочарованный самец ясно разобрался сам в себе и понял, что попался на сходство Яшмы с матерью, как мелкая рыбёшка на крючок. На самом деле его тогда по-прежнему влекло к потерянной возлюбленной, вернее, к светлому образу Сельвы. И тут до бедняги внезапно дошло, что воспоминания о прошлой привязанности его больше не трогают. Словно фантом, Сельва навсегда ускользала из памяти, и самец не старался её удерживать. Как после тяжёлой затянувшейся болезни, Серебряный постепенно возвращался к жизни и в конце концов осознал, что по своей воле лишился личного счастья, долгие годы гоняясь за призраком.       С тоской вспомнилась Лава. И он искренне пожалел, что оттолкнул единственную самку, которая оставалась ему беззаветно преданной. Ради него даже совершила героический поступок, спасая от неминуемой гибели. Сколько же глупостей он натворил, что не воспринимал влюблённую охотницу всерьёз и только для того, чтобы сохранять верность выдуманной мечте. Почему бы ему раньше не посмотреть на страсть Лавы, как на великое благо, как на подарок небес, как на чудо… Далеко не каждому выпадает удача встретить такую горячую, жертвенную любовь.       Серебряный обхватил голову ладонями. Вся его жизнь пронеслась перед мысленным взором. Эх, вернулось бы время назад, и он бы ни за что не оттолкнул Лаву от себя, не позволил ей уйти, всё бы сделал, чтобы дорогая самочка осталась. Но уже слишком поздно. Она избранница Янтаря и, скорее всего, выбросила из сердца бывшего супруга. Ну что, правильно, так ему и надо…       Только вот что делать с Яшмой? Так долго продолжаться не может, но не выгонять же самку на улицу. Потом, Ирис жалко. Малышка привязалась, называла Серебряного отцом. Детёныш всецело находился на его попечении. Чтобы не оставлять Ирис одну, отчим нанял для неё няню, а после начал подолгу пропадать в Сфере и даже частенько там ночевал, избегая встреч с матерью малышки. В лаборатории Яшма окончательно перестала появляться. Серебряный Дождь прилетал домой, чтобы проведать Ирис и в такое время, когда распутная мамаша обычно отсутствовала. Поэтому соблюдать нейтралитет в отношениях с Яшмой оказалось нетрудно. Супруги почти не виделись.       Такое положение тянулось около года, пора с этим заканчивать. Нужно сделать первый шаг к окончательному разрыву, но для самцов и самок здесь допускали неравные права. Самка могла уйти, когда ей вздумается, без лишних разговоров. Хотя самец тоже мог расторгнуть отношения по своей инициативе, но ему пришлось бы долго объясняться и доказывать причину нежелания оставаться с избранницей. Серебряному не хотелось вдаваться в подробности совместной жизни с Яшмой. Однако бедняга уже находился на грани, чтобы на это пойти, и собирался объявить о расставании в ближайшее время со всеми вытекающими последствиями.       Как-то вечером Серебряный вернулся домой из Сферы и в спальне на кровати неожиданно обнаружил конверт с чипом. Это было письмо от Яшмы, которое звучало так:             «Дорогой мой Серебряный Дождь, ты мечта любой самки и прекрасный отец, но я ухожу от тебя. Дело в том, что я не такая, как многие производительницы маленьких пухленьких мальков. Мне не нужна тихая семейная жизнь, не нужны детёныши. Мне нужна — свобода! Я чувствую, что моё призвание быть охотницей-воительницей, а не самкой-учёной. Мне нравятся сражения и победы, а не тишина лабораторий. Я улетаю на Яутжа-Проксиму, там начну обучаться всем тонкостям военного искусства. К тебе я не вернусь, не жди меня напрасно. Свою дочь оставляю тебе. Ты сумеешь воспитать малышку правильно. Прощай».       Серебряный тут же связался с доктором Ветром по коммуникатору:              — Я хотел спросить, Яшма сейчас у вас?              — Да, она у нас, — мрачным тоном подтвердил учёный.              — Дело в том, что я нашёл от неё странное письмо, — пояснил Серебряный.       Доктор Ветер досадливо щёлкнул:              — Подожди, я сейчас к тебе прилечу, и мы всё обсудим.       Через несколько минут учёный прибыл. С хмурым видом он уселся в кресло и молча прослушал письмо Яшмы. Повисла напряжённая пауза.       Наконец Серебряный раздражённо произнёс:              — Мне необходимо увидеться с Яшмой. Она обязана объясниться. Как относиться к её посланию? Это серьёзно или её очередная вздорная выходка?              — Думаю, тебе не стоит с ней встречаться. Негодница закрылась в комнате и не хочет никого видеть! — сердито рыкнул доктор Ветер.       Серебряный бросил на учёного обескураженный взгляд:              — Но Яшма моя избранница. Мы связаны с ней узами брака.              — Считай, что уже нет, — виновато развёл руками доктор Ветер и и по-отечески обратился к Серебряному: — Сынок, очень тебя прошу, выброси Яшму из головы. Просто замечательно, что она от тебя ушла! Ты даже не представляешь, как тебе повезло! — воскликнул учёный и ободряюще похлопал по плечу молодого самца, у которого от этой новости в душе ничего не дрогнуло. Наоборот, сразу несказанного полегчало, захотелось глубоко вздохнуть и расправить грудь.              — Я бы хотел побольше узнать о Яшме. Кто её отец? — неожиданно поинтересовался Серебряный Дождь и пояснил: — А вернее, получше познакомиться с Сельвой. Почему у такой прекрасной серьёзной самки вдруг такая легкомысленная дочь? В чём причина?       Доктор Ветер уселся поудобнее и приготовился к откровенному разговору со своим учеником, иначе тот совсем запутается. Зря учёный раньше не заводил беседы на подобные темы. Может, и удалось бы оградить тогда ещё юного Серебряного от ошибок в жизни. Вот и семью бедняге создать никак не удаётся. А ведь такой славный самец заслуживает лучшей участи!              — Сейчас я тебе расскажу всё по порядку, — неторопливо начал разговор учёный. — Яшма с самого детства считалась трудной. Возможно, в этом есть наша с Сельвой вина. Мать постоянно находилась на работе и редко виделась с дочерью. Малышка так и выросла сама по себе как трава в поле. У Сельвы ещё имелся сын, кстати, твой ровесник. Теперь этот талантливый изобретатель трудится в космической отрасли. Прекрасный семьянин, воспитывает пятерых детёнышей, тоже весьма способных в учёбе и развитых.              — Родные брат и сестра, но настолько сильно отличаются, — удивился Серебряный.              — У них разные отцы. Яшма, видимо, пошла в своего родителя — охотника-воина. Первым избранником Сельвы был учёный. От него родился сын, но через год её замечательный супруг трагически погиб. Позже возник сожитель из воителей, но тот так и не решился на узаконенные отношения. Вскоре этот мутный тип исчез из жизни моей сестры, осчастливив дочерью в наследство. Долгое время сестрица оставалась одна, разуверившись в личном счастье. Но неожиданно рядом с Сельвой появился ты, безумно влюблённый юнец, который её боготворил. По существу, ты любил не обычную самку со всеми её достоинствами и недостатками, а некое нереальное создание. Сотворил в воображении для себя кумира, идола и ему поклонялся. Вот Лаву и потерял из-за своих фантазий. Да ты и сейчас ещё хранишь память о Сельве, поэтому связался с Яшмой из-за внешнего сходства с матерью.       Серебряный в согласии склонил голову. Доктор Ветер с воодушевлением продолжал увещевать своего бывшего ученика:              — Оставь эти химеры, сынок! Не цепляйся за прошлое. Живи настоящим, с надеждой на будущее. Пойми, Сельва умерла, ушла навсегда и никогда не вернётся. Пора расстаться с её призраком. Она была обыкновенной самкой, как все остальные. Не хуже и не лучше. — Доктор Ветер утешающе похлопал Серебряного по руке и возобновил свою речь: — Сначала я отправлю Яшму на Аттур, а потом подыщу ей хорошего тренера боевых искусств. Однако здесь всё не так просто: самка — аттури. Вряд ли ей удастся выбиться в настоящие воительницы. Скорее всего, это её очередная блажь, но попробовать стоит. Может, действительно охотничья стезя призвание для этой сумасбродки, хотя бы свободной, то есть на подхвате. Если ничего с этим не получится, то, по крайней мере, испытает себя. А дальше, возможно, успокоится и вернётся к науке. Здесь она неплохо справлялась. Но ты не старайся с ней встретиться. Эта нахалка истерзает тебе душу. Яшма никого не любит, только одну себя.       Серебряный внимательно выслушал рассказ учёного и признал все его доводы. Учитель как всегда прав. Давно пора отпустить образ Сельвы, дать покой нетленной душе в том заоблачном далеке, где она сейчас пребывает. Следует отбросить все иллюзии и жить в реальности.              — Я бы хотел оставить себе Ирис, — попросил Серебряный. — Малышка называет меня отцом, и мы прекрасно ладим.       Доктор Ветер отрицательно покачал головой.              — Зачем тебе неродное дитя? Не взваливай на себя чужое бремя. У тебя будут свои детёныши. Встретишь нормальную самку, создашь семью. Ты так молод, для тебя ещё всё впереди. И потом, не надо давать повода Яшме через Ирис влиять на тебя. Обруби все концы привязанности к этой взбалмошной особе. Держись от неё подальше. Не создавай себе новых проблем. Всё! — вздохнул учёный и поднялся с кресла. — Сейчас я забираю Ирис и ухожу. А ты подумай над моими словами, сынок.       Серебряный снова остался один. Он освободился от семейных проблем и, наконец, перестал привязываться к прошлому. Принял произошедшие драматические изменения как необходимые и приготовился жить с пустотой в душе, с надеждой на лучшие времена.