Мой ангел-хранитель поседел.

Вваливаемся в комнату, я бегло ее осматриваю. Никого. Живо стаскиваю с нее одежду. Вот так по быстрому, в задрипанном отеле, а я даже ее имя не знаю. Только глаза, красивые такие, миндальные и пахнет она по другому. Не так как пахнет Нарцисса, Андромеда или Алекто и другие девчонки, не опасностью, а теплом. Из-за этого я её и заметила, среди всех она была более стеснительной, что ли? Быть в клубе полном наркоманов, преступников, воров... Ей это не шло. Львенок. Маленький, кусающий когда слышит о несправедливости. Подойдя к ней и увидев, как она ругается с Антонином, когда тот пытался треснуть мелкому торчку по имени Добби, за пролитый коньяк, что на человека стал мало похож, в его-то 12 лет. Мне захотелось её. Это желание когда видишь не тронутый цветок, такой чистый, что хочется капнуть грязи, что бы видеть, хоть один грязный лепесток. — Стой, — она упирается мне руками в плечи, отодвигая от шеи, на которой теперь красуется засос. Мы уже перешли на кровать, одну из самых чистых и, наверное, целых из всего отеля. — В чем проблема? — даже как-то заботливо звучит. Я терпеливо жду ее ответа. — Я... у меня... ещё не было, — я продолжаю смотреть на неё, пытаясь понять, что она имеет в виду. Но похоже поняв, что мой мыслительный процесс зашел в тупик, сказала: — Интима, — при этом так мило покраснев. Я попыталась успокоиться от того, что она девочка и мне предстоит её опорочить, ведь только при этой мысли меня уже било предвкушение. Желания отпускать девчонку не было. — Мне прекратить? — Нет, просто я нервничаю, — она отвернулась и стала осматривать заляпанные обои на стенке. Ситуация довольно неловкая. Я ухватилась за ее кисти и завела их над ее головой. Стянув с себя рубашку и майку, я поймала заинтересованный взгляд. Смотря в глаза своей спутнице, я завела руку за спину и расстегнула застежку. Она облизнула губы и я отзеркалила движение. Двигаясь руками вверх по ее животу, поддела чашечку лифчика. Тут я вспомнила кое-что важное. — Как тебя зовут? — Гермиона. А тебя? — Беллатрикс. — Вау, правда? Как звезду? Я закатила глаза на это любопытство и наклонилась к ней. Гермиона покраснела, а я не сдержала довольного оскала, такой она нравится мне ещё больше. Закрыв глаза и накрыв ее мягкие губы своими, почувствовала как она неумело мне отвечает. Это меня успокоило, если отвечает - значит тоже хочет. Я навалилась всем телом на неё, сосредоточив вес на руках, чтобы ее не раздавить. Укусив за губу и углубив поцелуй, до моих ушей донесся стон. Сняв лифчик, я стала ласкать ее грудь руками. После губами став исследовать ее ключицы, я оставляла на них засосы. Спустившись губами ниже, я приметила стоящие соски. Гермиона вплела свои руки в мои кудри когда, я прикусила ее сосок, а другой стала перекатывать указательным и большим пальцем. Она выгнулась мне на встречу... Однако, продолжению было не суждено сбыться. Услышав звук упавшей двери в которую "аккуратно" постучались так, что она грохнулась с петель, мы вздрогнули. Поняв кто остановил столь возбуждающий и приятный процесс, я сказала: — Копай себе могилу, рыжий выродок! — Герми?