Начать сначала

      Девушка смотрела с постели в спину уходящего парня и ярко улыбалась. Пусть она и не помнила прошлую ночь, но она всё равно была довольна. Да и теперь она может не бояться страшных сказок, ведь теперь она встречается с главным героем этой сказки, что отрубал головы существам. Теперь она была спокойна за сохранность своей головы.       Но она была довольна не только из-за этого, но и из-за того, что теперь у неё есть парень, который пока не требует от неё чего-то доказывать и не боится её сущности.       Сладко потянувшись, девушка встала с кровати и собиралась пойти в душ, как была остановлена звонком телефона. На экране высветилось имя того, кого она пыталась забыть, того кто разбил ей сердце. - Алло. - Адалинда, - в ответ раздался мужской голос. - У меня есть дело для тебя. - Извини, Шон, но я больше не выполняю твои задания, - Адалинда злорадно улыбнулась, хоть этого и не было видно. - И вообще, Шон, забудь этот номер. - Адалинда, пойми это очень важно. В Портленд приехала гримм, чтобы обучить путям предков своего племянника. Ты должна убить её, чтобы она не смогла обучить гримма, - у Адалинды перехватило дыхание.       Она поняла про кого говорил Шон, но не понимала, как он может приказывать убить ей женщину, что больна и может в любой момент умереть? Пусть он может и не знать об этом, но это не его дело. Не он должен решать, кто может жить, а кто нет. Да и если бы тетя Ника обучала его путям предков, то у Ника есть своя голова на плечах и он сам может принимать решения, кого убить, а кого нет. - Нет, Шон, - Адалина покачала головой больше для того, чтобы привести мысли в порядок. - Я тебе сказала. Я больше не буду выполнять для тебя работу. И ты мне не нужен. У меня теперь есть парень и у меня всё хорошо. Гримм приехал, ну и ладно. У другого гримма есть своя голова и он сам сможет принять решение кого убивать. Пока, Шон. Не звони больше. - Адалинда... - Шон хотел сказать что-то еще, но девушка уже сбросила трубку и глубоко вздохнула.       Она хотела продолжить путь в душ, но опять раздался телефонный звонок и на экране высветилось имя директора её компании. Что ж видимо в душ сегодня попасть ей не суждено...

***

      Стоя на пороге своего дома, я не мог набраться смелости войти в этот самый дом. После этого закрытого дела, у меня было время, чтобы подумать обо всём. И меня до сих пор не покидали те думы. Я знаю, чего хочу для Джульетты и Адалинды, но... Но как всё это сложно!       Я знаю, что случиться с Джульеттой и хочу огородить её от этого, но сейчас же она ничего этого не знает и это будет для неё удар ниже пояса. Но... Сейчас я уже не тот, что был тогда, когда впервые увидел существ. У меня уже нет тех былых чувств к Джульетте. Но очень больно говорить ей то, что я должен сказать. Тогда, перед финальной битвой с Разрушителем, она стала для меня сестрой, которой я хочу всего лучшего. Теперь же я понимаю, что после нашего расставания мы не сможем быть даже простыми друзьями. Да и лучше будет если она уедет и больше не вернётся. Для её же блага...       Адалинда... Её я люблю. И я не хочу, чтобы она страдала от ошибок, что совершила тогда. Я видел, как она страдала, когда кто-то нечаянно говорил о той или иной ситуации, к которой она приложила свою руку. Помню, как целый день не разговаривала ни с кем, потому что Монро начал разговор о Джульетте и о том, как она стала ведьмой. Он не хотел обидеть Адалинду или что-то ещё, просто с чего-то зашёл разговор об этом. Но не это важно... Тогда, после разговора, Адалинда замкнулась в себе и ни с кем не разговаривала. Она винила себя. Я смог с ней поговорить лишь чудом. После этого она вроде поняла, что я её люблю и не оставлю. Но всё равно, время от времени ей снились кошмары, где я понимаю какая она плохая ведьма и что она никогда не измениться, поэтому я собираю вещи, забираю Келли и ухожу от неё. И тогда она не отходила от меня, Келли и Дианы весь день. Я же брал выходной и проводил всё время дома. В такие моменты я понимал, как сильно она жалеет обо всем, что натворила. И сейчас я не хочу, чтобы повторялось то же самое. По сути я понял, почему она натворила то, что... натворила. И понял одну истину. Адалинде просто не хватало любви. Ей не хватало того, кто принял бы её такой какая она есть и не стал бы что-то требовать от неё, чтобы доказать её любовь. И сейчас я готов сделать так, чтобы она поняла, что я люблю её и не собираюсь её просить что-то мне доказывать...       Набравшись смелости, я толкнул дверь рукой и вошёл в дом. В доме было тихо. Оно и понятно почему. Ночь все-таки на улице. Глубоко вдохнув и выдохнув, я закрыл дверь и стал осторожно подниматься по лестнице в верх. На мгновение остановился и заглянул в комнату, где спала тётя. Осторожно приоткрыл дверь и, убедившись, что она спит, так же тихо закрыл её обратно. Войдя в спальню, я увидел, что Джульетта не спит. Что ж мне же проще. Мысленно придавая себе сил, я позвал Джульетту на кухню, чтобы поговорить. Сначала она смотрела на меня ничего не понимая, затем что-то прочтя у меня на лице встала и прошла за мной вниз по лестнице на кухню. - О чём ты хотел поговорить? - она осторожно присела на стул и обеспокоенно уставилась на меня. - Джульетта, - понимая, что обратного пути назад нет, я набрал в грудь побольше воздуха и наконец произнес то, что так боялся сказать, но так хотел, чтобы уберечь её, - нам надо расстаться.       Джульетта замерла. Сначала она не поняла, что я сказал, а затем её глаза расширились и она посмотрела на меня глазами, в который плескались боль, обида, гнев на предательство. Она не совсем меня понимала, но не спешила задавать вопросы, продолжая молча сверлить меня взглядом, будто искала какие-то ответы.       Я увидел, как она глубоко вздохнула и тяжело выдохнула воздух, будто она не могла нормально дышать. Через какое-то мгновение она снова посмотрела на меня, но теперь в её глазах не было ничего, будто её лицо стало непроницаемой маской. - Почему? - нарочито спокойным, равнодушным голосом спросила она. - Просто я понял, что не люблю тебя так, как любил раньше, и что ты вряд ли справишься со всеми трудностями в моей жизни. Извини. - Раньше справлялась, - на мгновение я уловил в глазах девушки гнев, который тут же пропал. - Сейчас всё стало сложно и у меня добавиться много работы. Я не думаю, что ты выдержишь это. Да и я уже не люблю тебя, - слова давались тяжело, но я знал так надо, поэтому смотрел на неё решительно и непоколебимо, стараясь донести до неё свою точку зрения. - Скажи честно, - Джульетта набиралась смелости, чтобы задать вопрос, но она не решалась озвучить его, потому что понимала, что ей будет больно от ответа. Я видел её неуверенность, но не торопил, я понимал, как ей тяжело сейчас, - у тебя есть кто-то сейчас? Ты её любишь? - Да, - тяжело выдохнул я. - Да на оба вопроса. - Ясно, - Джульетта вся сгорбилась и смотрела на меня глазами, в которых плескалась сильная обида на меня. - Джульетта, послушай... - Не стоит, - она тяжело поднялась и пошла на выход, остановившись у выхода и обернувшись ко мне. - Я соберу завтра вещи и буду продавать свою половину дома. Как поступишь ты, мне всё равно. Прощай, Ник.       Я смотрел ей в след и понимал, как её обидел. Но даже так, она не стала закатывать истерику или устраивать скандал. За это я был ей благодарен.       С тяжелым вздохом, я опустился на стул, который она освободила, и устало откинулся на его спинку. Острый слух уловил звук шагов, но я не стал открывать глаза или как то менять позу. Я знал, кто это и не было смысла что-то менять. - Как ты, Никки? - тётя Мари легонько коснулась моего плеча. - Я в порядке, тётя, - я вымученно улыбнулся и указал ей на стул напротив. - Почему ты так поступил с ней? - в голосе тёти было сочувствие, но никак не осуждение. - Потому что ей опасно рядом со мной, - я открыл глаза и посмотрел в расширившиеся от шока глаза тёти. - Как? - Вчера я увидел, как лицо девушки изменилось, - я сел прямо и серьезно смотрел на женщину напротив. - Потом я увидел в участке, как изменился парень. Сегодня же я познакомился с потрошителем, который рассказал немного о себе и о гриммах. Нашем наследии. - Вот как, - тётя подняла на меня взгляд, в котором было сочувствие и раскаяние. - Я хотела тебе вчера рассказать про это, но ты ушёл. - Да, - я приподнял уголки губ в чуть извиняющийся улыбки. - Кто была та девушка, с которой ты вчера встречался? - тётя Мари в любопытстве склонила голову на бок. - Как ты узнала? - я в шоке уставился на неё. - Ох, Никки, - она притворно вздохнула и широко улыбнулась, - я знаю тебя очень хорошо. Это ведь из-за неё ты расстался со своей девушкой? - От части, - нехотя признался я ей, мысленно ругая себя за глупость. Тётя удивленно посмотрела на меня. - Джульетта вряд ли смогла бы принять моё наследство, да и она была бы в постоянной опасности. А ещё я просто очень сильно влюбился, такого не было даже с Джульеттой, - признал я чуть откинувшись назад. - Вот как, - я чувствовал, что тётя о чём-то крепко задумалась. - Получается ты нашёл себе девушку - существо, верно? - Да, - чуть нервно ответил я. - Кто она? - тётя прищурилась, глядя мне в глаза. - Ведьма, - нервно признал я. - Её зовут Адалинда Шейд. И она была первым существом, что я увидел. - Вот оно что, - тётя смотрела на меня задумчивым взглядом, затем вдруг улыбнулась и обняла меня. - Тётя? - Я хочу познакомиться с ней, - чуть отстранившись сказала она. - Ты же не будешь пытаться её убить? - я серьезно посмотрел ей в глаза. - Нет, - она помотала головой и отстранилась от объятий. - Я не собираюсь делать ей плохо. Пригласи её завтра на ужин, а пока иди спать.       Я не успел ей что-либо ответить, а она не дала мне возразить, просто уйдя из комнаты и поднимаясь наверх. Я только покачал головой, слегка улыбаясь и вспоминая Адалинду. Прошёл всего день, а он жутко скучал по ней. Теперь её ещё надо как-то на ужин к двум гриммам пригласить.       Чуть помедлив я лёг на диван, предварительно достав подушку и одеяло. Укладываясь я вновь прокручивал в голове вечере, проведенный с моей будущей женой, и утро. А затем сон захватил меня окончательно.       А в другом доме, девушка засыпала с мыслями о молодом детективе, что запал ей в самое сердце. А ещё у неё было предчувствие, что что-то вот-вот должно произойти, но не плохое, а наоборот хорошее.