Воплощая раскаяние

      Только-только опустилась ночь. Многочисленные кроны деревьев усыпаны мягким лунным светом, точно так же, как и крыша старой, заброшенной в глубине густого лесочка, хижины. Дойти до этой хижины, собственно, было не так трудно — к ней простирается широкая дорога, рядом речка, как прекрасный ориентир, но наши путники пережили уже немало злоключений и, соответственно, улеглись отдыхать всей группой на полу, как только переступили порог.       Несмотря на всеобщее спокойствие, вокруг, казалось, до сих пор было довольно оживленно. Снаружи, сидя на ветке одного из самых высоких деревьев, гулко заухала сова. Внутри, лишая ребят ощущения прохладной влажности и затхлости, размеренно потрескивал огонь в камине. Где-то на верхних этажах слышался писк шустро пробегающей мышки. Атмосферу покоя довершало шумное дыхание, сопение и похрапывание крепко спящих товарищей.       Лишь один из команды притворялся спящим, терпеливо выжидая именно подобной обстановки. Ему это не составляло никакого труда — заснули ребята уже как полчаса, и оставалось лишь дождаться, когда затихнет скрип старой двери и половиц под весом куклы-горничной в красных одеждах, что вышла в лес, к реке — набрать воды. Зелгадис подождал еще минуту, пока Озэль не спуститься с крыльца, и бесшумно поднялся на локтях. Объект, захвативший его внимание, можно сказать, был прямо перед носом — не пришлось даже разворачиваться, дабы кинуть на него презренный внимательный взгляд. Покота чуть ли не заботливо уложил его на подушечку, а Лина спала прямо за Зелгадисом, повернувшись к Амелии лицом. Лучше момента, чтобы раз и навсегда покончить с глупой дракой за эту урну, да получить, наконец, все необходимые ответы, просто не придумаешь. Благо, благодаря персоне, чья душа была заточена в черном горшке, Зел много лет тому назад научился передвигаться, словно тень. Не в первый, не в последний раз ему придется что-то красть.       Но времени, естественно, не так уж много. Попутчики, может быть, и не обнаружат так быстро пропажи (ведь теперь Покота банально не дотянется до груди Лины своей «третьей рукой», а той не придется принимать его за сдобную плюшку), но Озэль может вернуться в любой момент. Именно с расчетом на подобный исход событий, Зелгадис и мчался вперёд, как только ему удалось покинуть территорию хижины. Одной рукой он стискивал Вазу Повелителя Ада с душой Резо внутри, неотрывно следя за дорогой перед собой.       — Ничего личного, — на всякий случай, хладнокровным тоном уточнил маг-воин, чуя нутром, что Резо без проблем осознает происходящее. Как он и ожидал, из вазы тотчас послышался ровный глубокий голос в ответ:       — Куда заведёт тебя этот путь? Нельзя колебаться. Передо мной нет дороги. И нет её позади меня.       Всего пара мудреных фраз и у Зелгадиса создалось впечатление, словно он издевался. Маг-воин был сыт по горло этими «великими советами» ещё со вчерашнего дня. Резо всё такой же, даже когда Зел рискует чуть ли не буквально ради разговора с ним. Очень хочется просто с силой швырнуть эту вазу на землю и наставить на неё свой острый меч, но Зелгадис в последний момент стискивает зубы — он не настолько вспыльчив. Резо всего лишь собирается им вновь манипулировать, ведь рано или поздно Озэль спохватиться.       — Молчи! Разговаривать будешь, когда я позволю!       Вот так. Ответа из вазы не доносится, и Зел вновь продолжает свой побег, стараясь сосредоточиться на первостепенной задаче — скрыться. В конце концов, кто знает, сколько времени понадобится великому магу на разъяснение его вопросов? Рациональным решением в подобном случае будет найти укромное местечко и начать свой допрос там. Хорошенько подумав, Зелгадис сворачивает с открытой местности и прыгает прямиком в чащу леса, с торопливым шелестом перемещаясь как можно глубже. В идеале, ему бы найти некую пещеру, да затаиться внутри, но не похоже, что в этом лесу вообще «водятся» каменные полости. За неимением лучшего и, к тому же, ограниченный временем, маг-воин ныряет за первый попавшийся достаточно широкий ствол дерева. По мере продвижения, ему приходится ещё и перепрыгивать через парочку тонких деревцев — поваленных то ли благодаря давнишней буре, то ли стараниями иных путешественников — что, так или иначе, может послужить дополнительным препятствием при его поиске.       Зелгадис усаживается на листву, переводя дыхание и клянясь самому себе, что последний раз в жизни он проворачивает нечто подобное в угоду гадскому Резо. Потревоженный перемещениями воина, лес частично замолкает, и Зел старательно прислушивается к звукам за тысячи метров от места своего привала — «спасибо» за это длинным чутким ушам блоу-демона. Благо, никаких криков, беготни и прочего обнаружить не удается — даже поразительно. Взглянув на вазу в своих руках, Зелгадис цыкает, и со спокойной совестью бросает её на траву, сам поднимаясь на ноги.       — Ну, а теперь рассказывай, как мне вернуть тело, — с резким звучным скрежетом он достаёт меч из ножен, молниеносно наставляя его на урну, как и хотел ещё в начале пути, — Будешь молчать на этот раз, и твоё временное пристанище разобьется вдребезги.       Ранее Зелгадис и представить себе не мог, что ему предоставится подобный шанс. Прискорбно было осознавать, что Красный Священник до сих пор жив, но, во-первых, сейчас это именно он находится в небезопасном положении, а во-вторых, как ни крути, лучше всех знать нюансы обращения кого-либо в химеру может непосредственный «обратитель». Зелгадис полностью руководил ситуацией и был способен извлечь из неё достаточно выгоды. У него не дрогнет рука замахнуться мечом; как только он получит информацию — то не станет жалеть Резо. В конце концов, его воскрешение сделает только хуже.       От неожиданного порыва ветра листва вокруг обеспокоенно затрепетала. До этого момента лунный свет был достаточно ярким и проходил даже сквозь плотные кроны деревьев, но вот, откуда ни возьмись, на ровный голубой шар набежали тучи, погружая пространство в угрожающий ночной мрак. Не хватало, разве что, резкого потока дождевой воды, но Зелгадис лишь крепче стиснул рукоять, ведь удивляться ему было нечему — это всё выходки Резо. До этого великий маг так делал всякий раз, когда собирался произнести бредовую премудрость, но каменная кожа не покрывалась мурашками от предвкушения, а зоркие глаза позволяли различать очертания Вазы Повелителя Ада даже в кромешной тьме. Она не шевелилась.       Если бы ребята проснулись ещё спустя пару минут после побега Зела, они бы уже на всех порах мчались по широкой тропинке. Покота чертыхался бы, а Лина укоряла бы себя за недостаточную слежку, пусть даже если полагала, что на подобное маг-воин не пойдет, пока ваза условно принадлежит ей. Так или иначе, всем, кто путешествовал с Зелгадисом уже не один год, были бы прекрасно известны причины его нетерпения. «Зел жизнь отдаст, лишь бы тело вернуть. В конце концов, таким его сделал Резо»… Но даже если ребята ознакомлены с характером Зелгадиса, подробности его конфликта с прадедом и истинные чувства знать дано только ему самому.       Вот и сейчас, неподвижно застыв с мечом в руке, Зел начинает вновь прокручивать воспоминания, сколько бы он ни старался затолкнуть их поглубже внутрь; неконтролируемо бередить старые раны. Он видит себя в возрасте пятнадцати-шестнадцати лет, погибших Зольфа, Родимуса, Дилгира, Нунсу, что в те времена всегда составляли ему компанию в вылазках. Вот они нападают на разбойников, дабы добыть немного провианта и вернуть награбленное во владение совсем уж обедневших деревень. Вот возвращаются назад, встречаемые радостными криками детишек, что ранее общались с Красным Священником. Зелгадис замечает его гордое лицо и сам светится изнутри. Он не жалеет ни капли потраченных усилий, когда чувствует всеобъемлющую благодарность, пусть даже если лишнее касание Резо его смущает. Юный воин старается ободрить великого прадеда всеми возможными речами, когда тот вновь сомневается в том, что может сделать для людей достаточно, будучи слепым. Зелгадис готов взвалить на себя любую ношу, пойти на любые жертвы и даже «маленькое зло», если это будет ради Резо и, порою, бессильного перед лицом жизненных трудностей простого люда. Даже когда вылазки выходят довольно неудачными, и он получает ранения, парень всё равно старается больше и больше, оставляя на твердом стволе следы от ударов мечом: «Сильнее! Ещё сильнее!». «Я должен двигаться вперёд ради этих детей…». «Ещё! Ещё!». «Ради этого великого человека!». И он падает без сил.       В реальности Зелгадис жмурится, чтобы скорее отогнать все остальные картины, уже не раз являющиеся ему в кошмарах. Он не хочет переживать тот опыт вновь. Не хочет видеть, как образ самого близкого ему человека, что заботливо вырастил его таким, какой он есть, раскалывается и рассыпается — Грейвордс его итак похоронил. — Я никогда не говорил, что хочу стать химерой, а ты… — острый меч вновь отбрасывает блики в темноте и кончиком приближается ещё ближе к крышке вазы. — Ненавидишь меня? — Конечно! И никогда не смогу простить. — Но я ведь исполнил свое обещание, так ведь? — голос из вазы не отбрасывает и тени эмоций. — Обещание..? — Зелгадис снова стискивает зубы, — Став химерой, я стал сильнее, да. — Так в чём же дело? — В чём? Ты хоть осознаешь, что сделал? Думаешь, я забыл о том, что видел незадолго после того, как стал химерой?!       И вновь поток не удается так просто остановить. Испуганные дети по пути к хижине наемников. Пирушка в честь удавшейся вылазки, благодаря которой Зел поверил даже в то, что пока рядом с ним есть люди, что принимают его в таком облике — всё не так уж и плохо. Рассеченный пополам ствол, осознание колоссальной силы, которую он так хотел. Удачно услышанный неподалеку звон колец. Лаборатория. Десятки самых разных, помещенных в огромные стеклянные сосуды существ. Резо в кресле посередине магического круга. Крики. Неудавшийся ритуал. Истерика, потеря самообладания, которая так беспокоила Зелгадиса ещё в глубоком детстве.       — Именно тогда и я узнал… Что втайне от нас ты экспериментировал с химерами. Всё, что ты делал было ради возвращения зрения, а я… Был всего лишь твоим подопытным! Всё, что мы добывали, рискуя жизнями, тратилось на твои опыты!       Не в силах больше терпеть напряжения, Зел резко взмахнул мечом. Послышался небольшой скрежет металла о крепкую глину, в воздух взлетели ворсинки от срезанной, попавшейся под горячую руку травы, ваза с грохотом раскрутилась вокруг своей оси, но удачно остановилась со свежей царапиной прямо над красным глазом.       — Спрашиваю в последний раз, — маг-воин отдышался, — Как мне вернуть телу прежний вид? Отвечай.       Теперь Красный Священник понимал, что смысла тянуть время нет. Прошло уже достаточно минут с его ночного похищения, а лес казался столь же безмятежным — пропажа не была пока что обнаружена, их точно не прервут. Столь же ясно он понимал, что несмотря на оставленную царапину — для Зелгадиса это был максимум. «Ты открыт для меня. Ты не устроишь мне похорон» — сказал бы он уверенным глубоким голосом в иной ситуации, и был бы абсолютно прав…       Резо мог представить, как Зелгадис выглядит сейчас перед ним. Он чувствовал его решительный острый взгляд. Знал, что теперь его рука слегка дрожит, а грудь до сих пор тяжело вздымается. Правнук был в нетерпении, уверял себя в том, что вот сейчас ещё секунда — и он снова полоснёт по поверхности вазы мечом, но проходили две, три, пять, а тело словно намертво застыло в одном положении. Колебался Зелгадис. Колебался Резо вместе с ним.       Воскреснуть. Умереть вместе с Шабранигдо вновь. Рассказать всё, пока ещё есть время. Увидеть свет.       У него есть множество шансов скрывать всё до поры, до времени. Он мог бы даже вернуть всех жителей Тафорашии, только заполучив тело Посола Корбы — тот бы обязательно согласился — и скрыть тем самым желание возродить Шабранигдо вновь… Отвлечь внимание всех из команды Лины Инверс.       Но как бы не было сильно желание опять раскрыть глаза и посмотреть на этот мир — Резо теперь не может оправдываться влиянием Шабранигдо. Пока тот спит, сознание и душа Красного Священника чисты как-никогда. Его не питает отчаяние, не раздирает от ненависти к своей судьбе (лишь к самому себе), у него всё ещё есть сердце, и только осознание всей тяжести своих поступков давит при принятии твердых решений.       А рядом с Зелгадисом кажется, что данное давление усиливается. В итак тесном для двух душ артефакте становится всё меньше места. Зел также сглатывает, нутром чуя, что, наконец, Резо готов заговорить.       — Тебе не понравится ответ на этот вопрос. Не стоит колебаться, можешь разбивать вазу прямо сейчас.       — Что?!       Красный Священник и сам был бы рад, окажись его рвение разбиться сейчас вдребезги хотя бы отчасти правдивым. Его не покидало ощущение, что, подталкивая Зелгадиса к своему убийству, он всего лишь пытается избежать неизбежного. В конце концов, в чем бы Резо себя не уверял и какие бы цели не выдвигал на первый план, он все-таки боится, что после произнесения правды шанса исправить всё уже не выдастся. Он может его снова потерять, но даже если не расскажет…       — Что это значит?! — по тону Зелгадиса становится понятно, что в слова Красного Священника он ни капли не верит: скорее, считает, что тот решил его вновь обдурить. Если так и дальше пойдет, его терпения надолго не хватит — они зашли в тупик. Маг-воин не убьет его сейчас, но и не сдвинется с места, пока не получит ответа — будет допытываться вновь и вновь. У Резо изначально не было никакого выбора. — Не существует способа вернуть химере первоначальную форму… — Т-ты шутишь..? — голос Зелгадиса на мгновение дрогнул, — Ведь это ты сделал меня таким. Ты должен знать!       Резо хотел бы знать. Он чувствует, что меч в руке Зела снова непривычно дрожит, приблизившись к вазе практически впритык. Лица химеры касается напряженная, практически отчаянная гримаса.       — Даже получив доступ к Пречистой Библии, я не узнал бы ответ, — и снова чувство, словно он произносит отрепетированный, сухой, режущий ухо текст, — В нашем мире это просто невозможно.       Зелгадис вздрагивает всем телом.       — Ты лжешь.       «Это ложь. Это ложь. Это ложь. Это ложь. Это ложь!».       Меч с грохотом ударяется о землю. За ним с более глухим звуком приземляется Зелгадис на колени и обхватывает вазу руками, чуть наклоняя к себе.       — Умоляю… Ты же соврал, ну скажи, Резо! — приподнятая ваза конвульсивно дрожит, отбивая ритм крышкой, — Я не верю… Ты знал это и всё равно сделал меня химерой?!       На самом деле, всё здесь гораздо сложнее. Резо бы попытался объяснить, но едва ли это уже изменит то, что, так или иначе, натворили его руки. Влияние Шабранигдо и чужие чувства — Зелгадису на это будет всё равно. Как-никогда тихо, с сожалением, с презрением к самому себе:       — Ну, а если я знал… То что?       «Если знал… Если…»       Ответом служит сдерживаемое кряхтение, предательски вырвавшиеся слёзы, струйка крови от сильнейшего сжимания челюсти и громкий болезненный крик:       — ПОДОНОК!       В следующую минуту, Резо слышит тихий свист меча, но даже и не успевает попрощаться с жизнью — Зел бросает вазу на землю и прыгает с мечом вперёд. Болезненно скрипят вновь потревоженные старые деревья и тут же разлетаются в сухие щепки — маг-воин рвет и мечет, вымещая свою ярость и боль на них. Именно в этот момент быстрой чередой мелькают, ослепляя взор, моменты из счастливого прошлого до обращения. Мягкие прикосновения, светлая добрая фигура, обещания, назидательные слова, любовь, преданность, восхищение, семейное тепло… Зелгадис до изнеможения размахивает мечом, желая разорвать их в клочья, но те не реагируют, свободно размываясь, словно облачная дымка и снова ныряя куда-то в глубину. Где-то вдали, в хижине, где остановились все Рубаки, только-только разгорается паника. Маг-воин без сил падает на один из поваленных стволов.       Ваза стоит, слегка осыпанная щепками, но ничем более нетронутая.       — Зелгадис… — голос Красного Священника кажется охрипшим, словно он сам посадил его длинным болезненным криком, но, так или иначе, ему по правде страшно теперь замолчать.       — Не произноси моего имени, — Зел выплевывает эти слова, стараясь выровнять дыхание и чуть прикрывает глаза, до сих пор роняя мелкие горькие слезы. Он впервые ощущает себя настолько выжатым, уставшим, — Т-ты ведь даже не понимаешь… Самое худшее здесь не то, что я не смогу вновь стать человеком.       Он сжимает кулак. После истерики ничего не осталось — лишь пульсирующее в груди пятно — что заставляет его даже сквозь презрение и ненависть, пока никто не слышит, выудить наружу всё, что он так хотел просто разорвать и выбросить.       — Всё… Всё дело в том, что это сделал ты. И как выяснилось теперь — осознанно. Использовал меня, обманул, предал… Подстроил всё, чтобы я о тебе не забывал при всём желании… И что, после всего этого ты начал полагать, что я тебя вот так легко убью?       Зелгадис даже начал вставать с места. На удивление, придя к подобным мыслям, он начал ощущать нечто вроде… Довольства. Не было никого, кто им бы сейчас помешал, кто бы его увидел вот таким — и это всё играло на руку, приводило его к подобному непривычному состоянию. Он смахнул слёзы рукавом, вытер уже слегка подсохшую кровь. Начал медленно надвигаться к вазе, смакуя надвигающееся безумство. Резо не издавал ни звука — никоим образом не сопротивляться, когда тот взял урну за ручки и развернул глазом к себе.       — Если бы я это сделал, наплевав на всё… Это тело служило бы напоминанием о твоей поганой личности мне до последних дней, я прав? Тебе ведь было мало того, что я уже пережил ещё когда только-только начал работать на тебя наемником в химерном теле, — Резо захотелось, наконец, возразить, что это полный бред, но в последний момент что-то в душе затрепетало. Зелгадис, не получив ничего в ответ, расплылся в ухмылке, — В таком случае, я поспособствую тому, чтобы ты непременно возродился… И когда это случится, я не спущу с тебя глаз. Ты будешь жить, расхлебывая последствия своих поступков. Увидишь, сколькими действиями ты отравил этот свой прекрасный любимый мир. Я не позволю тебе жить спокойно, Резо.

*тем временем, недалеко от старой хижины*

— Чёрт, Зелгадис! Лезет впереди всех!       Вся группа путешественников уже растянулась по широкой дороге у реки. Лина, Гаури и Амелия бежали по земле, тяжело дыша, а порядком разозленный Покота и ощутимо встревоженная Озэль, что потеряла столь трепетно доверенный ей хозяином артефакт, летели над ними по воздуху. — Да уж, мне нужно было следить лучше… Хотя сейчас проблема в том, что неизвестно, сколько уже времени прошло и как далеко Зел мог унести эту вазу. — Господина Зелгадиса можно понять… Но это и правда немыслимо! Если бы не госпожа Озэль, мы бы так и проспали до утра, не подозревая ни о чём! — прибавила Амелия, испытывая от сложившейся ситуации двоякие чувства. — Я подвела хозяина Резо… Нужно найти его любой ценой. — Лично мне уже всё равно, какие у Зелгадиса могли быть оправдания! После подобной выходки, я точно не стану ничего ждать и сам отправлюсь спасать Тафорашию, как только мы его найдём!       Лина слегка притормозила, заставив остальных автоматически последовать её примеру.       — Ладно-ладно, поумерьте все пыл! — ситуация и правда начала порядком накаляться — не хватало ещё и непреднамеренных конфликтов. Волшебница приложила к подбородку ладонь, — Озэль ведь говорила, что находилась снаружи не больше двадцати минут, да и не думаю, что Зел правда хотел её украсть с концами. Его главная цель — вернуть себе человеческий облик, много времени это не займёт, если ему удалось договориться с Резо. Возможно, если мы разделимся, то успеем найти их гораздо быстрее.       — И как ты предлагаешь разделиться, Лина? — не особо понимающий причины всеобщей паники Гаури таки решил внести свою лепту в этот бедлам.       Чуть успокоившись, соратники уставились на Инверс. Ту не очень-то радовало быть единственной, кто должен принимать подобные решения, да и досадно было упускать минуты столь непозволительно-мало ей достающегося сна, но ничего тут не попишешь, волшебница недовольно вздохнула.       — Ну, а чего тут голову ломать, когда есть только две доступные дороги?! Тут либо лес, либо река! Мы с Гаури прочешем чащу, а вы отправляйтесь на другой берег или же просмотрите вдоль — ничего не найдёте, возвращайтесь сюда и проверяйте сверху! — Тц, тоже мне раскомандовалась! — от возражения Покоты Лина чуть оскалилась. — Ну будет вам, Покота-сан! Как по мне, план очень даже хорош. Мы обязательно найдём их — главное сейчас верить и решительно действовать! К тому же, с нами госпожа Озэль, которая связана со своим хозяином магией! Давайте, полетели скорей!       ДажеДра проводила компанию (а в особенности, Мистера Плюшевого Принца) хмурым взглядом.       — Идём, Гаури. Чтобы пробраться сквозь эти бурные заросли, придётся тебе чуть поразмахивать мечом.       …Однако, стоило Габриеву и Инверс зайти чуть поглубже, как послышался треск беспощадно поваленных деревьев.

***

      — Поступай как знаешь.       Таков был ответ Красного Священника на твердое намерение Зелгадиса, наконец, начать ему мстить. Он произнес это, как всегда, хладнокровным, чуть высокомерным тоном, словно сомневался в том, что его правнук сделает нечто подобное и продолжал поддерживать свой истинно-злодейский облик, но, на деле, подобная возможность взбудоражила в нём не одну тонну чувств. На какой-то момент столь серьезное решение Грейвордса младшего перевесило все его первоначальные планы. Если бы у Резо был сейчас хоть один намёк на кожу — он бы точно начал дрожать. Зелгадис хочет разрушить всю его жизнь, но сам того не подозревая, удачно вкладывает в руки шанс воссоздать всё то утерянное, казалось бы, из пепла. «Лучше уж так, чем если бы он отгородился от меня тысячью стенами» — пульсирует единственная мысль в голове великого волшебника.       Он питается столь робкой надеждой ещё парочку секунд, прежде чем на неё вновь ложится громадная, густая тень.       — Но знай, в своём стремлении ты столкнешься с одним препятствием.       Как же он мог снова о нём забыть.       Зелгадис, уже полностью придя в себя, сложив меч в ножны, а урну положив на землю, слегка хмурится и хмыкает:       — Ну и каким же? Только не смей мне дурить голову своими небылицами.       — Ты поймешь, что я не шучу. И тебе я доверю эту тайну. Зелгадис, вместе со мной…       Позади Грейвордсов оживленно шумит листва. Переполошенный двумя спешащими, разгоряченными от бега путниками, лес «выплевывает» сначала светловолосого воина, а за ним рыжую волшебницу. — Лина, он здесь! Зелгадис! — Зел!       Инверс одним прыжком кидается на развернувшегося к ней химеру.       «Всё же нашли» — более равнодушным и, наоборот, скорее, негодующим тоном проносится одна и та же мысль в голове родственников.       — Вот же зараза ты! Зарылся в таком неудобном месте! — не забывает чуть повозмущаться Лина, угрожающе помахав над каменной головой друга кулаком, но тут же переводит взгляд на вазу, — Ты… Ты что-то уже успел выяснить?       — Вот это да-а-а… — тем временем, Габриев прошел чуть вперёд, осматривая остатки измученных деревьев, — Получается, мы с Линой всё же не прогадали! Тут словно ураган прошёл! Зелгадис, это ты их так..?       ДажеДра заглядывает за спину воина-мага, чтобы оценить масштаб нанесенных лесу увечий — моментально на её лице отражается смесь подозрения и тягостной догадки того, что здесь могло произойти… Зел хватает её за плечи, требовательно отцепляя от себя. — Ничего я не выяснил. Не существует способа обратиться в человека назад, если тебя превратили в химеру. — Зел…       Лицо Лины становится сочувствующим и словно слегка сожалеющим. Даже Гаури застывает на том же месте, где остановился, чуть нахмурившись. Зелгадис вдруг чуть наклоняется к земле и хватает безмолвную, словно несуществующую здесь до этого момента, Вазу Повелителя Ада одной рукой, как бы намекая, что данная тема для него уже закрыта.       Но Лина Инверс не была бы Линой Инверс, если бы при одном взгляде на виновника травмы его друга, не засучила хорошенько рукава.       — Ох, и устрою же сейчас я этому Красному Священнику!       Не ожидавший (или, возможно, как раз тайно ожидающий) подобного исхода Зел, даже изумленно моргает и незаметно усмехается, прежде чем приостановить волшебницу рукой.       — Неважно. У нас и без этого есть немалое количество проблем.       Также заметив, что напарница готовит кулаки — во избежание чьих-либо травм — к дуэту подбегает бравый Гаури и с слегка паникующим выражением лица, ищет за что бы ухватиться.       — Ну если ты так говоришь… — лицо Лины становится серьезным вновь. Телохранитель смело выдыхает, — …то ты, в общем-то, прав, — хотя Инверс всё ещё не спускает внимательного взгляда с вазы, — К слову, говоря об одной из них. Резо, я тут сообразила как бы между прочим, что вот гоняемся мы за тобой целыми днями, а об очень важных вопросах забываем.       Раз Зел уверял её в том, что всё в порядке, то волшебнице не было нужды впадать в сентиментальности — друг об этом никогда не просил. По-хорошему, также стоило дожидаться остальных, да и уже при всех спрашивать о насущном, но Лина понимала, что если уж с Зелгадисом Красный Священник раскололся (и судя по всему, с максимальной честностью), то и при ней не приемлет тоже самое повторить. Скрывать от ребят информацию, как подруга, Инверс не станет.       Воцарилась, мешаясь с небольшой интригой, тишина. Лина с превосходством протянула руку вперёд, пальцем почти касаясь глаза на поверхности глиняного горшка (вдобавок, она приметила чуть выше длинную царапину, разумно расценив, что Зел с Резо тут не шутил). Парни смотрели на неё с пристальным интересом. Не хватало лишь слов «Виновен».       — Зачем тебе вообще понадобилось создавать вазу Повелителя Ада? — наконец, требовательно произнесла она, — Великий Резо уж точно не сделал бы такую вещь просто со скуки! — тон ДажеДры стал ещё более выразительным и артистичным, — А не хотел ли ты переместить свою душу в другое тело? Небось думал: «Мои глаза увидеть све-е-ет!», а? Ну?       Погода не менялась ещё с самого начала этого марафона признаний. Подул лишь легкий ветер и Резо спокойным голосом проговорил:       — Понадобилось тысячи экземпляров. . .       Удивляться сообразительности Лины Инверс было незачем — девушка, как всегда, нашла за что зацепиться даже в самой, казалось бы, нестандартной ситуации. Более того, Красный Священник уже был готов раскрыть самую главную тайну своего воскрешения Зелгадису — и тот прекрасно помнил его прерванную фразу. Если сейчас великий маг расскажет о теле Посола Корбы — он ничего не потеряет. Уже после первых слов объяснения, стоящие краем уха расслышали спешную возню позади себя, отдаленный нежный девичий голос, чуть встревоженный и подгоняющий тон — остальная часть команды была близка к их укрытию — но Резо размеренно продолжал рассказывать.       —. . .Однако, переместить душу в другое человеческое тело оказалось сложнее. Чтобы найти подходящее тело, способное вместить все магические мои силы, я подобрал более тысячи экземпляров-       — П-подожди секундочку…       Лина и Гаури обернулись на голос Покоты, очевидно, прорвавшегося сквозь листву быстрее Озэль и Амелии — он застыл в воздухе с пораженным выражением лица. — Покота-сан, ну подождите! — Госпожа Лина. Хозяин Резо… — Зелгадис-сан!       Наконец, собрались абсолютно все. До этого трио спешило сломя голову через весь лес, ведомые чутьем особенно обеспокоенной Озэль, но как только они оказались на месте происшествия и успели расслышать слова принца Тафорашии — все разом успокоились.       — Эта тысяча экземпляров, это не-?!       Резо продолжил так, словно никто его не прерывал:       — Я собрал необходимые материалы.       В конце концов, всё словно обратилось по спирали назад. Красный Священник, ради возвращения зрения, воспользовался тысячами больных и беспомощных людей. Не напрямую он способствовал развитию Дюрамского поветрия, лекарство от которого на тот момент ещё не существовало и, словно в качестве единственной надежды на спасение, протянул руку помощи несчастному городу, обратив всех его жителей в сон. Единственными, кого он оставил, якобы для поиска лекарства — был Посол Корба и Дюклис.       «Иногда маленькое зло необходимо, чтобы достичь великого добра» — этой цитатой прикрывал себя Резо, когда жестокие подробности стали очевидны каждому слушающему. Зелгадис мог лишь пренебрежительно фыркнуть — ведь эти слова прадед слышал из его уст — но он больше не позволял себе вспылить, дав установку перестать поражаться «темной стороне» Красного Священника.       Во второй раз великий маг мог слышать, как от его сухих и хладнокровных слов очередное существо дрожит, кричит: «Не верю!», плачет, доходит до нервного безумного смеха, снова сомневается — «если уж врёте, то врите правдоподобно» — но когда дело, наконец, касается обозначения истинного сосуда, что нашел себе Резо — не поверить уже не получается. Посол Корба Тафорашия по какой-то иронии судьбы оказался единственным, кто ценою привычной жизни в своём настоящем теле, мог спасти весь народ. Единственное, в этот раз, Красный Священник не решается провоцировать его мудрыми словами в духе «Счастье и горе ходят рука об руку. Всё сгорает, словно забытый факел…» — и без того принц уже кажется готовым прыгнуть на Зелгадиса, да поспешить скорее с вазой в Тафорашию.       Перед глазами Зела застыли ошарашенные, возмущенные или просто неравнодушные к происходящему лица, но, несмотря на всё услышанное, он сжимает вазу двумя руками ещё крепче — даже не думает в порыве гнева попытаться её вновь разбить — в конце концов, на основе всего ранее пережитого, маг-воин понимает, что Резо только этого от него и ждёт. Единственная проблема тут в том, что сам Зелгадис даже не подумал об использовании прадедом чужого тела. До этого он не так сильно беспокоился о судьбе Тафорашии, но теперь ситуация приняла иной поворот. Грейвордс решился воскресить своего великого прадеда, но не желал, чтобы кто-либо посторонний испытал на себе жизнь в полностью измененном теле — на такие жертвы он не пойдет. Более того, что-то в рассказе Красного Священника его сильно смущало — когда Резо желал поведать ему о неком препятствии, его тон не звучал так, как пару минут назад.       — Если ты используешь моё тело, то сможешь разбудить всех остальных..? Если я отдам своё тело… Я…       Дрожащий Покота поднимает на Зела твердый, храбрый взгляд. Химера настораживается, спешно пытаясь что-нибудь придумать. — Покота, постой. Возможно, это ещё не единственный выход. Может быть так, что он ещё что-то не усмотрел! — Твоего мнения никто не спрашивал, — цедит сквозь зубы принц, готовясь ринуться вперёд в любой момент, — ЕСЛИ ТАК НАДО, ТО МНЕ ВСЁ РАВНО! Я ЭТО СДЕЛАЮ, ОТДАВАЙ ВАЗУ МНЕ-Е-Е!       Зелгадис не успевает вовремя среагировать. Дернувшиеся тени. Оханье. Рывок вперёд. Голос из вазы:       — ОЗЭЛЬ!       Шум взметнувшейся ткани и приглушенный хлопок.       — ПУСТИ МЕНЯ!       Зелгадис чувствует толчок и скользит по траве назад. Перед ним стоит горничная-кукла, крепко стиснув в руке дергающийся туда-сюда молочно-зеленый комочек. Она чуть оборачивается с сожалеющим выражением лица:       — Простите, что не смогла защитить вас ранее, Резо-сама.       Зел опускает взгляд на всё ещё целую-невредимую (за исключением проделанной его мечом царапины) вазу Повелителя Ада.       — Самое главное, что ты справилась прямо сейчас.       Обессилив, Покота начинает снова плакать. Лина, Гаури и Амелия так и стоят, отрезанные от Зелгадиса фигурой Озэль — Инверс подозрительно хмурится. — Зелгадис, — от неожиданно смягчившегося тона, химерный воин вздрагивает: — Да? — Ты говорил о том, что я мог что-либо не усмотреть. Какое, по твоему мнению, тело будет способно уместить все мои силы?       — Слушайте. — на всякий случай, преграждает дорогу своим напарникам Лина, чувствуя, как Амелия уже хотела что-то возразить и предпринять.       Зел, на мгновение, теряется. Ему с трудом удается вообще понять, что произошло всего пару секунд тому назад. Он не пытался защитить Резо — лишь хотел приостановить Покоту от, возможно, самого несправедливого решения за всю его жизнь — а прадед вдруг решил его послушать и… Помог?       Зелгадис чуть качает головой, пытаясь вновь вернуть проскочившие под адреналином воспоминания. От возможного варианта у него чуть сужаются зрачки.       — Когда-то давно я помогал тебе в ещё одной сфере опытов, а незадолго после твоей смерти нам всем пришлось столкнуться с их последствиями в Сайрааге.       — Неужели… — Лина сразу же понимает о каких именно «последствиях» заходит речь. Даже Покота успокаивается, со смесью надежды и подозрения глядя на мага-воина, так что Озэль отпускает его, да чуть отходит в сторону. — Сайрааг..? — доносится из вазы почти удивленно. — Создание Копии, — Зелгадис чуть отводит взгляд, — Учитывая то, с чем мы уже не раз имели дело, это может быть довольно рискованно… Но кому, как ни тебе лучше знать о всех нюансах? Я помню, что обычно Копии походят на оригинал, разве что, одной лишь внешностью. Однако, в данной ситуации нам это только на руку. Эрис не смогла совладать с доверенными ей тобою знаниями, но лично я уверен, что ты что-нибудь придумал бы. — То есть… Постой-ка, Зел, ты хочешь, чтобы Резо создал копию одного лишь своего тела, зарядил его магией и использовал это, как сосуд?! — не выдержав, воскликнула потрясенная Лина, хотя ещё недавно заставляла молчать остальных. — Разве подобное возможно?! — энергично поддержала её рядом стоящая Амелия.       Зелгадис лишь слегка пожал плечами и уставился на вазу вновь. Как ни странно, такой идеей были поражены не только Рубаки. Красный Священник и понятия не имел, что на самом деле произошло по вине Эрис с его разъяренной Копией когда-то в Сайрааге. Он, в принципе, забыл за столько лет о том, что оставлял верную ученицу одну-одинёшеньку (тем более, что после возрождения время поджимало) со множеством неоконченных исследований, манускриптом Пречистой Библии, вызывающей доспехи Занафаара и всем остальным. Естественно, он и не думал о каких-то альтернативах, покинув то поместье с новыми безумными идеями. А ведь Зелгадис был прав… О Создании Копий он всё знал. По правде говоря, подобная идея была почти гениальна — Резо и сам бы предпочел «сидеть» в родном-привычном теле, вместо тела какого-то там принца.       — Да. — чуть ли не громогласным твердым голосом после непродолжительной тягостной тишины произнёс он, — Если в моем поместье остался хоть какой-то источник ДНК, я могу создать Копию своего тела без каких-либо последствий.       От подобного ответа вздрогнул и самолично догадавшийся Зел: — Ты правда можешь?! — если бы у Резо было тело уже сейчас, он бы довольно улыбнулся. — Значит… — слабо проговорил витающий Покота и слегка «осел», — Значит, мне вовсе необязательно отдавать тело..? — он, казалось, не мог уже поверить полностью не единому слову, — …Но ведь Сайрааг очень далеко! Вы не подумали, что будет с Тафорашией, если мы не успеем?!       Зелгадис чуть почесал подбородок — с этим возражением он не мог не согласиться, так как Озэль ещё с начала их пути предупреждала, что печать на вазе не вечная и, если та разобьётся — в небытие растворится помещенная внутрь душа.       Он недовольно цыкнул: — Ну, Резо? Что ты на это скажешь? — Время ещё есть. Успеем, если выдвинемся как можно раньше.       На этот раз, оживилась ещё стоящая в паре метров от Зела рыжая волшебница, и энергично замахала ладонями туда-сюда: — Придержите-ка коней, вы! Это, конечно, замечательно, что нам не надо будет жертвовать ещё и этой плюшевой игрушкой- — Ты надоела! — вскрикнул итак вконец измученный обладатель прозвища. —. . .Но знаешь, Резо, мои вопросы к тебе не закончились! Чувствую я, что в твоём воскрешении, есть ещё парочка скрытых аспектов — к примеру, та же Озэль. Почему одновременно она и защищала, и желала уничтожить вазу? — Госпожа Лина, — безэмоционально отозвалась кукла.       Пусть Зелгадис и не видел ситуацию с вазами в одной из лавок лично — причин не доверять словам подруги у него не было. Не только служанка Резо, но и он сам вел себя весьма странно. Если посмотреть на произошедшее, так сказать, ясным взглядом — непонятно, хочет ли маг воскреснуть или нет. Химера развернул вазу глазом к себе.       — К слову, помимо этого, ты и сам хотел что-то мне сказать, но нас прервали. Не думай, что я снова буду ждать момента, когда мы останемся наедине — решил «наставить», дай знать и всем остальным.       Казалось, Красного Священника со всех сторон зажали кровожадные разбойники — это уже начинало порядком утомлять. Он бы попытался что-то придумать, но, во-первых, несмотря на лишнее благородство, Зелгадис уже два раза за ночь подарил ему шанс, а во-вторых, не в принципах Резо бежать, поджав хвост, «с поля боя». Кто знает, может быть, если он расскажет всё этим поистине талантливым детям, пережившим ни одну катастрофу, они смогут что-либо предпринять?       Ни он, ни кто-либо из ребят не заметил, как над их головами на ветке дерева расположился сине-черный силуэт и начал с интересом наблюдать.       — Да будет так, — вновь по лесу разнесся властный голос, — Вопрос, который задала мне Лина Инверс и информация, что лично я желал раскрыть тебе — связаны неразрывно, Зелгадис. Моё воскрешение и правда может обернуться нежелательными последствиями, ведь вы уже, вероятно, догадывались, что мне совсем не обязательно было впутывать в это дело вас. — Как знала! — чертыхнулась Лина про себя. Резо продолжил почти таинственным шепотом: — …За много лет пребывания в вазе, я научился контролировать и преуменьшать влияние его силы… — все одновременно вздрогнули, — Можете быть уверены. Сейчас он спит. Но именно тогда, пусть даже если на мгновение, поглощенный силой Повелителя Тьмы — Шабранигдо, я смог увидеть свет. С самого начала, главной целью моего возрождения было увидеть этот свет вновь. Я буду готов снова умереть, лишь бы открыть глаза. А вашей целью в этом путешествии будет уничтожить меня, как и в тот раз. — Чего?! — Не может быть! — Резо и Повелитель Тьмы Шабранигдо?! — Какаа~ая же ирония! — в конце концов, послышался слащавый возглас сверху, и к ребятам спустился их незаметный доселе наблюдатель. — Зеллос! — охнула половина группы путешественников, знавшая жреца в лицо. — Черт! Только его здесь не хватало! — рыкнул вновь раздраженный Зелгадис. — Да-да-да~ — Мазоку усмехнулся, — Кто бы мог подумать, что краткий разговор со своим кровным родственником может заставить Вас так легко это рассказать, Красный Священник Резо?       Лина мгновенно кинулась на демона, чуть ли не полыхая праведным огнем:       — Так ты всё-таки что-то знал об этой вазе, Зеллос — гадская зараза! Думал, я не смогу тебя поймать?!       Мазоку быстро взлетел вновь, заставляя ослепленную гневом и замешательством волшебницу подпрыгивать с чуть ли не пеной у оскаленного рта.       — Во-первых, не конкретно «знал», а лишь проверял мимолетные догадки, — жрец немного покрутился в воздухе, — А во-вторых, вы и сами прекрасно знаете, что всё это секрет!       — Мать всего Сущего, — послышалось удивительно грубым, раздраженным голосом из вазы. Свалившиеся, словно снег на голову, катастрофическая новость и мазоку, воцарили настоящий хаос среди ребят. — Чеееерт, я больше не могууу! — завывал Посол Корба, своими руками-ушами растирая себе фиолетовую копну волос, — Почему каждый раз, когда я так близок к спасению Тафорашии, появляется что-то новое и разрушает абсолютно всё?! — Гаури-сан, что же нам делать, Гаури-сан?! Госпожа Лина говорила, что в прошлый раз Рубиноокий Шабранигдо чуть не уничтожил наш мир! Как же нам быть в подобной ситуации?! — Я бы и сам хотел хоть что-то понима-а-ать! — восклицал Габриев, растягивая гласные от тряски.       Одна лишь Озэль стояла будто бы по стойке смирно, робко протягивая руку к троице прямо перед ней или же то и дело вновь обращаясь взглядом к Зелгадису с вазой в руке. Химерный маг-воин вновь оглядел пространство — на его скулах уже проступали желваки.       — Ну что, добился своего?! — довольно громко прокричал он, чуть ли не утыкаясь носом в злополучный красный глаз, — Весь этот цирк — твоя работа! Вместе с тобой заключён Шабранигдо, говоришь?! Что ж, в таком случае, я счастлив буду передумать — хочешь подохнуть вместе с ним — сделаешь это именно сейча-а-а-сргх!       На занесенную над головою Зела вазу приземлилась рука в перчатке.       — Советую подумать ещё раз, — рассудительным тоном произнес застывший в воздухе Зеллос. Это заставило, проклятое на крики и истерики пространство погрузиться в долгожданную тишину, — Если вы это сделаете, господин Зелгадис, вполне вероятно, что разбираться с Повелителем Тьмы нам придётся прямо сейчас.       Химера цыкнул и одним рывком прижал вазу к своей груди. Благодарить мазоку, впрочем, ни Резо, ни он сам не собирался.       — Какой же кошма-а-ар..! — стенала, потирая свой затылок снова успокоившаяся Лина, — У меня уже пухнет голова, я скоро лопну! Который ещё раз нам придётся сражаться с ним?! Хорошо хоть, что это всё вскрылось сейчас, когда мы можем что-нибудь придумать!       Ребята подошли к волшебнице поближе. Зеллос опустился на землю рядом с Зелом. — Думайте быстрее! Мне абсолютно наплевать на все ваши бывшие битвы! — А на уничтожение мира будет не плевать! — Что же мы можем сделать, Лина-сан..?       Зелгадис глубоко вздохнул. Паршивее поступка от Резо уже нельзя было придумать, но что у них есть хотя бы мизерный шанс исправить ситуацию на данном этапе — это правда. У всех, кто мог рассуждать адекватно, опустив эмоции, началась интенсивная работа мысли.       — Эй, Зеллос, — Лина вновь бросила колючий взгляд на безмятежного при подобном положении дел мазоку, — Раз уж ты здесь, то даже не мечтай молчать. Судя по твоему вмешательству и слежке за нами всё это время, Мазоку тоже нежелательно возрождение Шабранигдо. Можем ли мы хоть как-нибудь это предотвратить? Возродить Резо без его души или же как-то убить их двоих?       Покота вздрогнул при упоминании второго варианта. Зеллос слегка вздохнул и открыл один глаз, поглядывая им на артефакт.       — Везучая же вы, госпожа Лина! — он слегка взмахнул деревянным посохом, обращая внимание всех на свою персону, — Отвечу то, что вы итак, в общем-то, должны знать. Повелитель Тьмы был разделен на семь частей, а эти части, соответственно, заключены в людские души — но несмотря на подобную формулировку, внутри тела или же, в данном случае, сосуда, души не спаяны, а сосуществуют вместе, способные друг на друга влиять. Собственно, именно поэтому господин Резо может поддерживать Шабранигдо спящим. Об остальном, пожалуй, он должен сам вам пояснить.       При взгляде на вазу, у Зелгадиса слегка сузились зрачки. Лина чуть хмыкнула.       — Ага-а-а… Я поняла. Резо, а ну-ка открывай свой треклятый рот! Тебе не повезло, что этот таракан не может врать!       Красный Священник чуть вздыхает. На помощь подруги с допросом приходит Зел:       — Если ты знаешь хотя бы примерный способ — говори сейчас же! Не ты ли сам бросался на любую, даже самую безумную возможность, лишь бы вернуть себе зрение?!       Все Рубаки окольцевали вазу, нависая безжалостной тенью.       «После подобного Зелгадис будет обязан со мной поговорить.»       — Может помочь Переселение душ, если сосредоточить это заклинание конкретно на моей душе — но, чтобы так им управлять понадобится колоссальная, почти божественная сила. В одиночку, запертый в вазе, добиться подобного я не смогу.       Ребята застыли с пораженными лицами. Было пока что непонятно, смогут ли они справиться со столь неоднозначной задачей. Все взгляды пали на задумчивую Лину Инверс.       — П-ф-ф, всего-то?! — ко всеобщему удивлению, волшебница чуть ухмыльнулась, воссияв, — Богов у нас среди знакомых нет, но вот совсем неслабые Мазоку пригодятся!       ДажеДра притянула к себе и с силой сжала, не успевшего скрыться жнеца: — Ох, госпожа Лина, но я ведь-       — Да и мы сами, в общем-то, не вчера родились — имели дело с могущественной магией не раз! И мир спасали, и сами раз-другой успели умереть, и вот не столь давно предотвратили аннигиляцию! Что нам это управление «Переселением душ»?!       Ещё держа сдавшегося монстра за пазухой, волшебница развернулась к друзьям: — Я ведь права? — она чуть подмигнула. — Да с тобой, Лина, попробуй поспорить… — неловко почесал затылок Гаури. — Если это поможет, наконец, освободить Тафорашию ото сна — я готов потратить самые последние силы! — А я если услышу от тебя, Покота, слово «Тафорашия» ещё хоть один раз — распотрошу и набью тобою подушку! — Ох, Лина-сан, как же вы хорошо сказали! В смысле, не про «подушку» из господина Покоты, а про наши приключения! Я почувствовала такой прилив сил! Ну же, Зелгадис-сан, давайте возвращаться!       Зелгадис слегка «подзавис», вглядываясь в скрывающиеся за густой листвой силуэты.       — А она безрассудная.       Маг-воин вздрогнул всем телом, совершенно забыв о все ещё прижатой к груди вазе: — Эм, ага… — Кстати говоря, Озэль, — кукла не сдвинулась с места, похоже, решив теперь не спускать со своего хозяина глаз. Услышав его голос, она подошла ближе, — С этого момента, Зелгадис будет новым обладателем Вазы. — Ч-что?! — Слушаюсь, хозяин Резо. — Эй, подожди! Я не собираюсь с тобою нянчиться!       — Ну что ты застрял, Зел?! — крик чуть измученной волшебницы не оставил Грейвордсу шанса, — Сам нас заставил подняться посреди ночи, а теперь еще и не дашь доспать?! Нет времени тянуть — завтра же отправимся в Сайрааг!       Зелгадису предстояло тяжкое путешествие.