Колыбели в песках

Карин проснулась, потянувшись и зевнув, прежде чем вздрогнуть и втянуть руки обратно в относительное тепло своего кокона. Оглядываясь назад, отрезать штанины от ее джинсов было глупой идеей, но просить Гриммджоу отказаться от части его «постельного белья» могло быть еще более глупой затеей, особенно учитывая тот факт, что ткань была бы безвозвратно испорчена, если бы ей пришлось использовать лоскуты в качестве прокладок, когда это было бы необходимо. Как бы то ни было, тряпки годились для того, чтобы время от времени использовать их в качестве «губки», чтобы хоть немного помыться, хоть от подобных ванн и не было особого толка. Взглянем правде в лицо — моя одежда уже реально начинает вонять, — кисло подумала девушка. А еще вещи были повреждены от всех этих потасовок, дырок и порезов на вещах стало больше. Может быть, стоит переодеться в «постельное белье» на пару дней? Дать одежде проветриться, может даже, стоит его немного постирать, чтобы попытаться смыть подсохший пот, оставшийся на ней? Карин поднялась и еще раз потянулась, встав на цыпочки и вытянув руки настолько высоко, насколько могла — до потолка она не дотягивалась на несколько футов. После включения света согреться получилось довольно легко, хотя Куросаки до сих пор не могла понять, где здесь источник тепла. Гриммджоу тоже зевнул и потянулся, с присущей ему грацией кошки, которая делает это, когда ей захочется, прежде чем арранкар замер и посмотрел на нее. — Что? — спросила девушка, пока он продолжал смотреть на нее и нюхать воздух. — Ничего, — проворчал он, прежде чем сесть рядом с решеткой, ведущей в яму. Карин только пожала плечами и приняла три миски от Ханы. Рис, мясо и вода, как и каждый день. Она съела рис, оставила нетронутым мясо в миске, сделала остальные дела, а потом присоединилась к Гриммджоу у решетки клетки. Одним движением пустой заглотил куски мяса, оставленные ею. Сегодня снова был свободный от «развлечений» день, и Карин теперь наблюдала, как первого пустого выпустили в яму, чтобы он мог справить нужду. Это был тот шакал, что чуть не перегрыз ей глотку. Он ходил вокруг, точно пес, постепенно приближаясь к их камере. Чем ближе он подходил, тем выше задирал нос, чтобы втянуть воздух и почувствовать запах. Карин потребовалось мгновение, чтобы понять, что Гриммджоу издал низкий кошачий рык, когда адъюкас подобрался ближе. Шакал зарычал в ответ, после чего помочился как можно ближе к их камере, прежде чем убраться обратно, к собственной клетке. Сначала она подумала, что этот придурок просто метит территорию, включая все события, произошедшие на днях, но большинство прочих пустых, один за одним, повторяли его действия. Некоторые осмелились подойти даже ближе, чем шакал; некоторые даже не обращали внимания на предупредительный рык Гриммджоу. Наконец, настала его очередь выходить на песок. — Держись поближе к камере Старка, — приказал он, выходя на пески. — Как всегда, — она закатила глаза. Секста не ответил. Она вышла и прислонилась к секции стены, отделяющей их камеру от камеры Старка и Нанао. Карин подняла глаза на изображение, которое представляла эта парочка. Голова Старрка расслабленно лежала на коленях Нанао, но его взгляд и уши были настороже. Нанао положила руку ему на шею, рассеянно поглаживая его с закрытыми глазами и сосредоточенным выражением лица. Он взглянул на нее и раздраженно вздохнул. — Что, работа не ладится? — уточнила Карин. — На самом деле все идет неплохо, — ответил Старрк. Гриммджоу, казалось, не особо торопился, медленно ходил по яме, помечая все вокруг, прежде чем найти место, чтобы по-настоящему пописать. В прошлые дни Карин не замечала за ним такого поведения. Может быть, его раздражает то внимание, которое мы привлекаем… — размышляла девушка, наблюдая, как большой кот ходит по арене, помечая территорию еще несколько раз, прежде чем вернуться к камере. — Нанао, пора сделать перерыв, — зевнул Старрк. Нанао вздрогнула, выходя из транса, и девушки обменялись натянутыми улыбками, прежде чем Карин последовала за Гриммджоу в их камеру. Как и Гриммджоу, Старрк также бродил повсюду, помечая половину ямы, прежде чем нашел место, чтобы закончить свои дела. Это окончательно подтвердило ее мысль, что эти двое пытаются всем в этой яме напомнить, кто тут главный, чтобы предотвратить посягательства других пустых. — Старрк говорит, что все идет хорошо, — прокомментировала Куросаки, пока они наблюдали, как койот оставляет еще одну метку на песке. — Больно, но хорошо, — поморщилась Нанао. — Каждый раз, когда я пытаюсь коснуться его источника силы, мне кажется, что мои руки, как духовно, так и реально, чем-то обжигают. — Нанао согнула пальцы и посмотрела на свои абсолютно здоровые руки. — Боюсь, что сила Старрка слишком велика для меня, чтобы я могла безопасно ею управлять. — Может быть, — согласилась Карин. — Есть ли шанс наколдовать какие-нибудь духовные перчатки? — спросила она без особой надежды в голосе. — Если бы был доступ к моему духовному давлению — то это было бы вероятно, — ответила Нанао. — В нынешней ситуации наша большая надежда — это ты с Гриммджоу. По силе вы несколько ближе друг к другу, чем я и Старрк-сан, если, конечно, предположить, что Джаггерджак позволит тебе попробовать это сделать. Честно говоря, я бы его даже не винила, если он откажется. Обе девушки взглянули на пустого краем глаза, но Гриммджоу их проигнорировал, если вообще слышал их разговор. Все его внимание было обращено к Старрку, который метил территорию так же, как и он сам чуть раньше. Бьюсь об заклад, если б мы с Нанао могли это учуять, то поняли, что ни одно место на песке не пометили дважды. Гриммджоу, конечно, не выглядит расстроенным, что Старр ходит в точности по его следам и точно так же все метит, но он ведь за ним наблюдает, как ястреб. Дорогой Ками-сама, надеюсь, остальные пустые не будут делать то же самое. Человеческое обоняние или же нет, но тут скоро вонять будет несусветно, если все будут помечать территорию таким же образом. Есть причины, по которым место будет вонять, и дело не только в мусоре или пьяницах. Клянусь, от котов обычно воняет куда хуже. Старрк закончил осмотр и вернулся в свою камеру. — Что ж, похоже, меня снова ждет медитация и духовные ожоги, — вздохнула Нанао. — Я не сомневаюсь, что у тебя все получится, — одобряюще улыбнулась девушке Карин. Нанао последовала за Старрком обратно в их собственную камеру, и на арену выпустили следующего пустого. Карин заметила, что те, кого выпустили позже, хотя и демонстрировали то же странное поведение, что и раньше, делали это на гораздо большем расстоянии от их камеры. Гриммджоу провел весь день, пристально наблюдая за ними, чуть обнажив клыки в предупреждающем тихом рыке. Карин решила, что будет лучше оставить его в покое и не нервировать и без того раздраженного кота. Она поговорит о том, чтобы попробовать с ним потренироваться, когда ее сокамерник будет в более склонном для переговоров настроении. Сейчас же он выглядел, словно готов убить любого, кто даже просто не так посмотрит в его сторону. Девушка даже заподозрила, что прочие пустые держатся на расстоянии от них не только из-за меток, сколько из-за взгляда Гриммджоу и его сверкающих клыков. Какая вожжа его под задницу ударила? Он сердит с самого утра, как только проснулся. Полагаю, единственная причина, по которой он сейчас не двигается, в том, что его когти, вонзенные в пол, сейчас заняты превращением песка в стекло. Она села на свое место и закрыла глаза, пытаясь помедитировать. Какое-то время она концентрировалась на реацу вокруг них, даже на тех частицах, что ощущались в воздухе. На самом деле, шинигами или пустые куда хуже манипулировали реацу. Это для них было почти так же, как рыбе пытаться дышать под простым дождем, лежа на суше. По крайней мере, так ей говорили. Пустые, видимо, могли поглощать реацу, но вряд ли могли управлять ей. Это ощущение напоминало губку, лежащую в луже воды — именно так Садо описывал ощущения от пребывания в Уэко Мундо. Квинси же, наоборот, чертовски мощно могли поглощать духовное давление вокруг себя, да и управлять им вне собственного тела, изменяя даже окружающую среду. Они умели забирать силы даже у невоодушевленных предметов, просто уничтожая само их существование. Карин опасалась, что более мощные квинси могли даже нечто подобное сотворить с более слабыми душами. И сама эта мысль была по-настоящему ужасающей. Ну, мама ведь была квинси, а здесь реацу значительно больше, чем в Каракуре. И если вы чего-то не пробовали — это не значит, что это невозможно. У меня раньше не было шанса просто посидеть, ничего не делая, так что, может у меня получится сейчас сконцентрироваться и попробовать управлять тем духовным давлением, что есть здесь, внизу. Хотя это кажется настолько же вероятным, как если бы мертвецы снова смогли бы сражаться. Пока что она видела только одного квинси, брошенного в яму, и Старрк убил его так быстро, что у человека даже не было возможности подумать о том, чтобы защитить себя. — Старрк? — тихо позвала она, чтобы не вызвать раздражение у Гриммджоу. — Да, Карин? — Квинси, которых они бросают сюда, чтобы съесть… Кто-нибудь из них когда-нибудь пытался сопротивляться? Применить способности? Старрк молчал, без сомнения, пытаясь обдумать вопрос и освежить свои воспоминания. Если все остальные запертые тут пустые, убивали квинси так же быстро, как бывший Примера, то, возможно, ни у одного не было шанса даже попытаться дать отпор, прежде чем их убивали. Старрк ведь упоминал, что пустые ядовиты для квинси. Один укус — и игра окончена. — Мне кажется, — медленно произнес Старрк, — что я припоминаю одну женщину-квинси, которая попыталась призвать свое оружие, прежде, чем ее убили. Тогда я подумал, что это лишь игра света, поскольку она очень скоро умерла… но ведь это могло быть и не просто так. Но это все же был шанс. — Почему ты спрашиваешь? — Мать была квинси, — проворчал Гриммджоу, переводя взгляд в ее сторону. Он по-прежнему выглядел злым, но она не думала, что его злость была направлена в ее адрес. — Действительно? — с любопытством спросил Старк. — И ты думаешь, что сможешь манипулировать самим воздухом, возможно, даже уничтожить рейши, удерживающие существование этих стен и решеток? — Я никогда не пробовала, — пожала плечами она. — Возможно, во мне нет ни капли способностей квинси… а если бы они даже и были — раньше я никогда не пыталась ими воспользоваться. Тем не менее… в этих клетках и заняться-то больше нечем. — Я бы предложил тебе проверить это на песке. Дыры в стене или решетке они заметят, а вот пропажу части песка — вряд ли, — предложил Старрк. — Неплохая идея. Карин закрыла глаза и снова занялась медитацией, сделав перерыв только на ужин. Остановилась она только тогда, когда настала пора спать. Прогресса в ее занятии не было никакого, но она понимала, что это все равно что тренировать мышцы, о существовании которых ты не знал раньше. И ты просто пытался представить, как бы ты их оущущал, если бы они существовали. Походило это занятие на то, как слепой пытался бы дать словесные подсказки глухому.

***

Следующие три дня были сплошным раздражением. Гриммджоу провел большую часть этих дней лежа, убедившись, что собственным телом укрывает от Карин вполне себе реальную проблему, расположенную между его ног. Долбаные инстинкты, — раздраженно фыркнул он про себя. — И будь прокляты люди за то, что овулируют каждый чертов месяц. МОжет, мне просто убить ее и покончить со всем этим? Если придется терпеть это каждый месяц, то в конечном итоге я просто сорвусь и трахну ее, просто чтобы это прекратилось! Прогулка по арене с возможностью пометить территорию немного помогала обуздать его инстинкты. У нее только начинался день течки, так что не все еще это почувствовали и посходили с ума. Завтра… о да, завтра будет кошмар. Хорошо еще, что у людей циклы короткие. У пустых течка продолжается неделю, и даже при этом, учитывая размеры пустыни Уэко Мундо, добраться до самки, пока она еще способна зачать, будет неведанной удачей. Ну и если эта самка к себе подпустит. Карин, хотя бы, кажется поняла, что его что-то раздражает, и соблюдала дистанцию, за что Секста был ей очень благодарен. Ичиго каждый раз приставал к нему с расспросами, пытаясь выведать, что тревожит Гриммджоу, и продолжал настойчиво его допрашивать, пока тот не сломался бы, либо не вонзил бы в него свои клыки и когти, чтобы это прекратилось. Или, по крайней мере, попытался бы это сделать, учитывая, что в нынешнем состоянии Гриммджоу был намного слабее Ичиго. Треклятая форма адъюкаса. Пустой зарычал на другого адъюкаса, который обнюхивал землю возле их камеры. Запах овуляции Карин будет распространяться быстро, и вскоре вся арена узнает, что у нее течка. А те, кто еще не почувствуют, обо всем догадаются по поведению остальных. В какой-то мере, это был бонус от пребывания арранкаром — он еще мог управлять собственными инстинктами. Хотя ему не грозила опасность потерять голову от предвкушения спаривания, запах этой девушки был крайне заманчивым. Поскольку Гриммджоу сейчас лежал, то мог видеть часть балкона над ареной, где сидели квинси, наблюдающие за прогулками пустых. Он чуть ощерился, обнажая клыки, с ненавистью глядя на Хашвальда. Заместитель командира спускался на арену с задумчивым выражением на лице, которое Гриммджоу не понравилось. И еще больше не понравилось, когда этот холодный взгляд остановился на нем. Гриммджоу сильнее обнажил клыки, и, если бы у него была шерсть, то она сейчас встала бы дыбом. Хашвальд выглядел спокойным и ни один мускул на его лице не дрогнул, пока продолжался этот зрительный контакт между пустым и квинси. Наконец, мужчина резко повернулся и ушел. Беги-беги, тупой осел, — яростно подумал Гриммджоу. Наконец, последний пустой сходил в туалет на арене и вернулся в свою камеру. Гриммджоу почувствовал, как немного успокаивается, инстинкты чуть отступают, и он обратил внимание на Карин, которая медитировала. Ичиго владел силами квинси, так что был шанс, что и у Карин это получится. Если бы она могла использовать силы квинси, чтобы поглотить камень вокруг них, — учитывая, что все в мире пустых сделано из рейши, — то она смогла бы разрушить все замки, а может, даже снесла бы часть стены, чтобы они могли сбежать. А если еще и все это сделать ночью, то может им бы даже удалось убраться на приличное расстояние, прежде, чем кто-либо заметил. Мне тут уж точно делать нечего. Еды, которой меня кормят, едва хватает, чтобы удержаться от дальнейшего регресса, не говоря уже о том, чтобы помочь эволюционировать. Пора разнести в клочья это место. Он подошел к своему гнезду и уселся спиной к Карин, уткнувшись носом в ткань. Это помогло немного притупить исходящий от нее запах и скрыть его нарастающую проблему. Утро наступило слишком быстро, и, вместе с завтраком, им принесли две миски воды. Пустым не требовалось столько же воды, сколько людям или шинигами, особенно учитывая, что они жили в пустыне, где дожди бывали редко, не говоря уже о том, чтобы оставались лужи с водой. Одной миски воды раз в месяц им было достаточно, если они достаточно питались свежим мясом или, куда более важно, кровью и органами. Карин делилась с ним своей водой каждый день, так что у Гриммджоу не было сейчас потребности хорошо напиться. — Ух ты… мы могли бы немного помыться, — размышляла Карин, рассматривая обе миски. — Я бы не отказалась хорошенько обтереться водой, даже может попробую немного помыть голову… Хочешь, и тебя чуток помою? — спросила она. — Да, — ответил Гриммджоу, прежде чем понял, что это действительно глупая затея. Однако он не собирался брать свои слова назад, иначе это выглядело бы подозрительно. Сегодня запах от нее был сильным, и пустой мог слышать, как другие, находящиеся в клетках без пары, и даже некоторые, уже спарившиеся, пустые энергично двигались в своих клетках. Гриммджоу вылез из своего гнезда и лег на песок, прежде чем девушка смогла бы заметить, насколько сильно он был возбужден. Ему пришлось приложить не мало сил, чтобы не тереться своей налившейся кровью плотью о песок, чтобы получить разрядку. Мокрая тряпка коснулась его шкуры, и он невольно закрыл глаза. Из его горла вырвались тихие довольные урчания, когда пальцы Карин коснулись его кожи. Его чувство самодовольства вознеслось до небес от ощущения, что за ним ухаживала девушка. Он был крупнее нее, и частенько ей приходилось касаться его своим телом, чтобы дотянуться до нужного места. Телом и довольно хорошо очерченной грудью. Гриммджоу поймал себя на мысли, что подается навстречу ее движениям, не обращая внимания на влажную тряпку. — Кажется, тебе это нравится, — усмехнулась девушка. Секста замер и резко распахнул глаза, осознав, что лежит сейчас перед ней на спине, пока она гладила его живот. Ее глаза смотрели на плоть со спокойным выражением, и, к счастью, без какого-либо ужаса от того, что он был возбужден. Ее глаза сузились, когда она увидела часть его члена, торчащую из кожаной складки. — М-да… и правда похоже на шипы. Я знала это. Сам здесь помоешься или мне это сделать? — легко спросила она. — Что? — спросил он удивленно. Она закатила глаза и подняла тряпку. — У меня есть руки, а у тебя нет, — сказала Карин с таким выражением в голосе, которое он не смог понять. — Ты ведь раньше тоже был человеком, и я как-то не могу представить, чтобы ты обрадовался перспективе вылизывать собственные яйца. Ты весь в песке. — Нуу… Давай, — ухмыльнулся он, уверенный, что она попытается отказаться от своего предложения или, по крайней мере, покраснеет. Всё его тело вздрогнуло, когда влажная ткань несколькими уверенными движениями прошла по разгоряченной плоти. Едва ли Карин чувствовала себя некомфортно и вернулась к очистке остальной части его тела. Ее движения и нажим на его кожу остались неизменными. Чееерт, это было хорошо. Чудом не застонал. Когда я в последний раз приятно проводил время в компании женщины? Кажется, где-то перед Зимней Войной. Желающих изучить, на что способны их новые тела, в то время было предостаточно. Бои друг с другом были запрещены, и все, что оставалось делать — это спать, есть и трахаться. И первым двум пунктам не все отдавали предпочтение. Пожалуй, больше всех в этом преуспели Старрк и Ямми. Гриммджоу снова посмотрел на Карин, которая разделась до белья и сейчас хорошенько обтиралась влажной тряпкой. Его взгляд скользнул по ее груди. Теперь, когда на ней не было футболки, ему ничто не мешало хорошенько рассмотреть ее бюст. Размер был значительно меньше, чем почти у любой из самок пустых. Те были куда более «щедро» сформированы, чтобы компенсировать объемы молока для выкармливания потомства, когда их форма сменилась с животной сменилась на человеческую. Вот только Гриммджоу находил большую грудь не особо сексуальной. Слишком уж большая, чтобы поместиться в руках. Грудь же Карин выглядела так, словно идеально легла бы в его ладони. Ему захотелось проклясть его нечеловеческое тело. Вымыв их обоих губкой, девушка использовала оставшуюся воду в большой миске, которая изначально предназначалась, без сомнения, для Гриммджоу, чтобы попытаться вымыть волосы. На голове творился самый настоящий бардак, и брюнетка выругалась, когда ее пальцы запутались. — Тебя надо постричь. — прокомментировал Секста. — Сделать их короткими, как у твоего брата. Карин вздохнула и уставилась на спутанные влажные пряди, свисающие перед ее лицом. — Наверное, ты прав, — согласилась она. — Насколько хорошо ты управляешься своими когтями? — Достаточно хорошо, если ты мне доверяешь. Ей придется позволить моим когтям и клыкам приблизиться к ее шее и черепу, что даже в парах не всегда доверяют друг другу. — Можно попробовать. Не то чтобы здесь было зеркало, чтобы я могла поплакаться над прической, если получится криво или типа того. Честно, я уже устала от этого гнезда на голове. Клянусь, я чувствую, как этот груз на затылке вечно опускает мою голову. И одним богам ведомо, какие твари могли там поселиться. — Давай к решетке, чтобы лучше видеть. Карин подошла к нему, взяв в руки униформу, которую он в самую первую ночь отдал ей для ее импровизированной лежанки. Она по-прежнему не приходила спать в его гнездо, чему в текущей ситуации, включающей ее ежемесячный период и его возбужденную на это реакцию, он был только рад. Она разложила ткань перед ним и легла, умостив голову на его лапы. Глаза девушки закрылись, и он мог поклясться, что она задремала, пока он состригал ее спутанные волосы при помощи когтей и зубов, пока те не стали чуть длиннее, чем у ее брата. Идеально ровно не получилось, но Гриммджоу считал, что справился на отлично, учитывая те «инструменты», которыми приходилось пользоваться. Когда работа была закончена, она еще какое-то время просто лежала, пока, наконец, не поднялась с еле слышным вздохом. Карин ополоснула волосы частью оставшейся воды, а в остальной слегка постирала штаны и футболку, после чего повесила их сушиться на прутья решетки и закуталась в свое «одеяло», пока ждала. Девушка зевнула и потянулась, но бодрее от этого не стала. — Вот, — предложил Секста, поднимаясь, чтобы вытащить из гнезда еще один лоскут одежды. — Похоже, тебе не помешает вздремнуть. — Можешь не рассказывать мне об этом, — улыбнулась она, подавляя очередной зевок. Едва она свернулась калачиком на новом предмете одежды, то тут же погрузилась в сон. Гриммджоу и сам чувствовал себя довольно вялым и растянулся на своем гнезде. Его дыхание стало рваным, и он проснулся, ощущая страх. Он даже не помнил, как заснул, и даже сейчас, когда он уже проснулся, ему казалось, что его разум находится в тумане. Пустой пытался вцепиться когтями в пол, но его вытянули из камеры. Слишком уж легко, на его взгляд. Карин лежала неподвижно на своей «кровати», и он понял, что они оба оказались под каким-то наркотическим воздействием, иначе шум бы ее точно разбудил. — Черт возьми, я думал, ты сказал, что он не должен просыпаться, — раздраженно рявкнул мужчина слева, пока его медленно тащили из камеры к центру арены. — Я накачал их чертову воду наркотиками. Он должен был спать по крайней мере шесть часов, — рявкнул тот, что был справа от него. Видимо, квинси не знали, что Карин давала ему часть своей воды, из-за чего ту миску, что составляла его ежемесячную норму питья, они использовали в качестве воды для умывания. Пустой попытался броситься на левого охранника, и хоть ему удалось чуть потянуть веревки, которыми его связали, он по-прежнему не мог свободно двигаться. Посреди арены стоял Хашвальд, наблюдавший за происходящим со своим обычным спокойным выражением лица. Гриммджоу почувствовал острое желание вцепиться этому уроду в горло. Еще двое охранников подбежали, чтобы помочь, каждый схватившись за веревки, чтобы подтащить пустого к заместителю Яхве. Гриммджоу ощущал, что выматывается, но, черт подери, без боя сдаваться не собирался. Веревки были зацеплены за два крюка в земле, заставляя его голову плотно прижаться к песку. Он пытался вцепиться и разорвать веревки, но то, из чего эти путы были сделаны, оказалось, были прочнее, чем его когти. Никакие усилия не могли ему помочь выпутаться из этих веревок. Он зарычал и с ненавистью уставился на Хашвальда, который медленно поднимал меч, сделанный из чистой энергии. — Вы развились настолько, что мы еле можем позволить себе прокормить вас. Теперь пришло время убедиться, вы не эволюционируете дальше. На мясе хоть сэкономим. Или ты посчитал нас такими глупыми, Гриммджоу? Таким образом, идиоты-квинси все же заметили, что он использовал их, чтобы питаться и постепенно набирать силы. Он почувствовал, как его охватил ужас, когда он понял, что задумал этот человек. Его глаза со страхом смотрели на энергетический клинок, когда он достиг вершины своей дуги и медленно начал опускаться к его морде.