Колыбели в песках

Сопровождающие Карин, не церемонясь, без конца толкали ее вперед по коридору, отделанному песчаником. Ноющее от тупой боли тело болело от ударов, которые она получила во время своего захвата, вероятно, через несколько часов оно все будет в синяках, но в остальном серьезных травм не было. Синяки — отстой, но вряд ли от них кто-нибудь умирал. Надо признать, ему было не так уж трудно поймать меня, — подумала она кисло. Гребаные ублюдки квинси. У них был конфликт с Обществом душ и шинигами, и как ни старалась, но Карин не могла понять, с чего они вдруг заинтересовались простым человеком. Таким, как она. У нее ведь была одна простая цель — защищать себя и своих близких от кровожадных пустых. Чертовы лицемеры, — прорычала она себе под нос. — Топай давай, — прикрикнул мужчина позади нее. Последовал еще один толчок, от которого она чуть не упала на колени. Карин споткнулась, но сумела удержать равновесие. Она потянула запястья, связанные за спиной энергетическими веревками, но проклятые штуки двигались вместе с ней и не проявляли никаких признаков ослабления или разрыва. — Еще раз толкнешь меня, и я тебя так отделаю, что даже у твоих потомков дети будут инвалидами, — обернувшись, чтобы взглянуть на мужчину, прорычала Карин. Угроза возымела действие — он на секунду задумался. Никто не умел смотреть, как Куросаки. Даже более крепкие мужчины, чем этот, и те вздрагивали от одного ее взгляда. Квинси быстро пришел в себя, но, прежде чем рассмеяться над ней, мужчина сжал свое копье и удостоверился, что ее запястья все еще связаны. — Через несколько минут ты станешь ничем иным, как пятном крови на песке, — насмешливо произнес он, толкая ее еще раз, вновь заставляя споткнуться. Клянусь Ками, если бы мои руки не были связаны сейчас за спиной, я бы отправила этого ублюдка кормить червей! Остальные ее мысли были гораздо более жестокими и содержали изрядную долю настолько мерзких ругательств, из-за которых Юзу посмотрела бы на нее тем суровым взглядом, который заставлял даже закаленных мужчин краснеть от смущения и кротко опускать голову. По мере того, как они продвигались по гладкому коридору из песчаника, впереди нарастала суматоха. Звуки были похожи на те, что слышны на стадионах. Вроде тех, которые Карин посещала, чтобы посмотреть футбольные матчи, когда жизнь была куда проще, чем сейчас. В отличие от тех возгласов, эти по какой-то причине звучали намного более кровожадно, что было довольно впечатляюще, учитывая, как страстно некоторые люди относились к спорту. В конце коридора, по которому ее тащили, появился яркий свет. Шум становился все громче, пока не стал почти оглушительным. Девушка прищурилась, когда ее втолкнули через дверной проем в помещение, похожее на Колизей. Солнце наверху не имело ни тепла, ни массы, а «небо» было слишком однородного цвета, чтобы она могла поверить в его реальность. На самом деле, все это очень напоминало ей тренировочные площадки под магазином Урахары. Фальшивая крыша. Это вполне объясняет этот странный свет. Я помню, как Ичиго и Орихиме-тян рассказывали о фальшивом небе Лас Ночес. Тогда ясно, как мы перешли от темных небес Уэко Мундо к внезапно залитому солнцем Колизею. Но это не может быть Лас Ночес. В последний раз я слышала, что брат и другие шинигами все еще удерживают этот город, и я уверена, что Исэ-сан упомянула бы, если бы они его потеряли. Невозможно скрыть такое крупное поражение, они выдали бы ситуацию одним только своим отношением. Орихиме, в частности, отстойно скрывает что-то, а Нелл вообще никогда ни о чем не парится. Старик мог бы извлечь урок из ее примера, — мрачно подумала она. Она была в Колизее, точь-в-точь как на картинках, которые она видела в своих учебниках по истории в главах о Римской империи. Толпа вокруг была полна квинси, одетых в их отвратительную белую униформу. Но были и люди без формы, на которых была простая одежда, хотя они все равно выглядели такими же бледными. Скорее всего, гражданские лица или, возможно, другие вспомогательные подразделения военных, такие как повара, кузнецы и тому подобное. Напротив места, где стояла сейчас она, был большой затененный балкон. Свет падал таким образом, чтобы он был окутан темнотой, мешая Карин разглядеть, был ли на нем кто-то, не говоря уже о том, кто именно. — И последнее из развлечений на сегодня: человек, имеющий духовную силу, из города Каракура. Посмотрим, сможет ли она продержаться дольше, чем одетые в черное недоумки, которые все еще осмеливаются противиться воле Его Величества! Она не смогла разглядеть диктора со своего места, но эта проблема не являлась лидирующей в ее списке. Толпа взревела, когда ее грубо подтолкнули к краю ямы и заставили вступить на доску, выступающую над краем пропасти. Внизу, со всех сторон ямы, Карин видела решетки, но яркий искусственный свет сверху отбрасывал на них тень, так же как и на крытую кабину балкона, делая невозможным понять, что находится внутри них. Со следующим сильным толчком в спину, она поняла, что летит с края доски прямо в яму. Опутывающие ее запястья веревки исчезли на полпути вниз, и она смогла сгруппироваться при приземлении, чтобы не сломать запястья или лодыжки при столкновении с мелким белым песком. Карин почувствовала, что ее контроль над своей реацу исчез одновременно с веревками. Именно это и заставило ее выругаться, когда она быстро вскочила на ноги и встала в оборонительную стойку, которую Тацуки смогла вбить в нее за последние десять лет. Песок в яме был относительно чистым, но было несколько влажных пятен, к которым она ни за что бы не подошла близко, чтобы рассмотреть. Из нескольких неровных пятен торчало что-то похожее на свежие кости, все еще блестящие и окровавленные. Свет до сих пор был слишком ярким, чтобы разглядеть, что находится в клетках, но у нее появилось тошнотворное ощущение, что она скоро все узнает. Звук прутьев, скребущих по камню, заставил ее резко обернуться и посмотреть на медленно поднимающуюся решетку. Не обращая внимания на незначительную боль в теле, которую она получила во время захвата и при падении, Карин сменила защитную стойку, чтобы противостоять надвигающейся угрозе, и молилась, чтобы не оказаться лицом к лицу с несколькими львами-людоедами или чем-то вроде этого. Что ж, это не лев, но что-то на него похожее, — подумала девушка, когда костлявая белая кошка, намного крупнее любого тигра, которого она когда-либо видела в зоопарке, лениво выбралась из клетки и начала ходить кругами по песку. Благодаря дыре, которую она увидела на спине животного, Карин поняла, что стоит перед пустым, и, судя по умному блеску в ярко-голубых глазах, этот тип явно был не из низших рангов. — Это означает, что я, вероятно, вляпалась по полной. Дерьмо! Ну, если у меня здесь нет реацу, то и у него, наверное, тоже. Это значит, что нет ни Серо, ни Иерро, так что это битва в рукопашную — мои кулаки и ноги против острых, как бритва, когтей и клыков. О да, все закончится просто замечательно, — саркастически подумала она. Карин, переступив с ноги на ногу, продолжила наблюдать за кошкой перед собой, изучая ее так же, как она изучала Карин в ответ. Казалось, атаковать ее не спешили, по крайней мере пока, но каждый шаг животного был твердым и уверенным. Карин не могла заметить никаких слабостей или повреждений, которые могла бы использовать в бою. Что же это за вид кошки такой? Не лев, да и фигура не настолько правильная, как у тигра или гепарда. Может быть, ягуар или леопард? Не то чтобы между ними была большая разница, за исключением того, по какую сторону океана они водятся. — эта мысль зацепила что-то в ее голове, но Карин тут же потеряла нить размышлений, когда пустой, наконец, решил напасть на нее. Она прыгнула вправо и тут же развернулась, пнув его в бок и, когда они оказались рядом друг с другом, ей едва удалось избежать атаки когтей и клыков. Толпа над ними зааплодировала, и Карин пожалела, что не может выделить и секунду на то, чтобы злобно нахмуриться и выкрикнуть им все, что думает о них и об этом отвратительном зрелище. Они снова заняли свои позиции, и преследование по кругу началось заново. Еще несколько раз ягуароподобный пустой атаковал ее. Карин заработала немало порезов от этих острых когтей, но, по крайней мере, ей удалось удержать его клыки подальше от себя. В тот момент, когда на песке появилось несколько новых пятен крови, толпа зааплодировала еще громче. Следующее нападение дало ей возможность понять пол пустого, когда она откатилась в сторону от режущих когтей. Отлично, это только отдаляет мою неизбежную смерть, — подумала Карин кисло. — Почему он продолжает двигаться в одном и том же направлении? Независимо от того, как заканчивается каждая атака, он всегда идет против часовой стрелки. Она перенесла вес тела и оступилась, когда что-то под ее ногой внезапно покатилось. Пустой напал на нее в тот же момент, стоило девушке потерять устойчивое положение. Карин не стала пытаться восстановить равновесие, вместо этого позволила себе упасть, чтобы схватить с песка обломок кости, который и подвернулся ей под ногу ранее. И едва обломок оказался в ее руке, девушка размахнулась им изо всех сил, чтобы разбить кость о морду пустого. Она заработала несколько царапин на ногах, но у ее противника от удара по голове скосились глаза. Он отпрыгнул от нее, но Карин успела оставить ему на память рваную рану на животе от расщепленного конца своего нового оружия. Она поднялась и постаралась принять стойку, насколько это было возможно со жгучей болью в ногах, пока ее противник изучал рану, которую Карин ему нанесла. Голубые глаза, посмотревшие на нее после, сузились, и она тоже прищурилась в ответ. — Ну давай же, большая киса! — она зарычала на противника, размахивая своим новым оружием. Без его Иерро и с оружием в руках, пусть даже таким ничтожным, у нее появлялся шанс. Что ж, если я смогу попасть острым концом оружия в глаз, шею или грудь, я смогу ранить его достаточно сильно, чтобы суметь прикончить, — ее мысли стали более оптимистичными. Она решительно отказывалась думать о том, что ее оружие — это кость. Ведь если б она приняла эту мысль, то ее разум отметил бы, как сильно ее орудие похоже на отломанную бедренную кость человека. Его голубые глаза опасно сузились, и на этот раз он бросился на нее с рычанием. Карин успела выставить свое костяное оружие по диагонали перед собой, что при нападении попала поперек его рта, удерживая его клыки от прямой атаки. Своим весом он легко прижал ее к песчаному полу, и девушке пришлось извиваться под ним, чтобы избежать ударов его когтей. К счастью, он был слишком занят их использованием, чтобы сохранить собственное равновесие и не дать себе упасть. Она раздраженно нахмурилась и использовала всю свою силу, чтобы удержать кость, застрявшую в его пасти, и его клыки подальше от собственной плоти. Если кость попадет под прямой удар его клыков, то безусловно, сломается, как соломинка — в этом у Карин не было ни малейшего сомнения. Девушка нахмурилась еще сильнее, разочарованная временным ступором, возникшим между ними, а зверь над ней внезапно замер, или, по крайней мере, перестал проявлять явные попытки ее убить. Однако пустой не ослаблял давления, и казалось, что ее руки вот-вот должны сломаться от попыток удержать его массивное тело и сильные клыки подальше от себя. — Р-Ин? — его голос был сильно искажен из-за того, что кость действовала, как кляп. — Чего? — не понимая его слов, спросила Карин. Медленно большая кошка попятилась, явно устав от «оружия», воткнутого в его рот. Карин с трудом поднялась на ноги и наконец-то смогла разглядеть другой его бок, на котором на белой шкуре красовалась татуировка, набитая черной краской. Был только один пустой, который мог оказаться тем, кто сейчас был перед ней. И, хотя она никогда не встречалась с ним лично, у Карин не было сомнения, кто это мог быть. Одному Богу было известно, сколько раз брат ворчал на него в своих письмах, да и в живом разговоре тоже, в те немногие разы за последние десять лет, когда ему удавалось попасть на часик домой. — Гриммджоу?! — Карин изумленно уставилась на пустого. — Ты ведь Карин, не так ли? — тут же ответил он. — Да, — ответила девушка, чувствуя, как напряжение между ними медленно начинает угасать, когда они вроде как узнали друг друга. — Я думал, мне показалось, что у кого я уже видел такой же точно взгляд, — прорычал Гриммджоу. — Ты похожа на своего глупого брата. Ликование толпы над ними постепенно сменилось на недовольное ворчание и свист, когда стало ясно, что битва закончилась. Гриммджоу перевел взгляд на затененный балкон, затем обнажил клыки и издал громкий рев. Многие в толпе вздрогнули, так же, как и сама Карин, потому что его рев был оглушительным, а она сейчас находилось к нему ближе остальных. В толпе многие сразу же прекратили недовольные выкрики. Над стадионом воцарилась тишина.

***

Когда объявили последнее состязание, он понял, что сегодня ему все-таки достанется нечто, напоминающее скудный обед. Чего он никак не ожидал, так это того, что еда начнет что-то пробуждать в его памяти в тот момент, когда они окажутся лицом к лицу. Было очень мало шинигами, которых он когда-либо встречал, еще меньше он потрудился запомнить. И все же эта казалась знакомой, к тому же очень отличалась от большинства других слабаков, которых ранее бросали в яму. Во-первых, эта девушка была одета не в шихакушо, на ней были обычные серые брюки, белая футболка и кроссовки. Но его внимание привлекла далеко не разница в одежде, а что-то в ее поведении и взгляде. Сначала Гриммджоу подумал, что это, возможно, была та черноволосая шинигами, которая вечно болталась возле Куросаки, но глаза девушки были не того цвета и лицо не такое круглое. Он встречался раньше с Рукией, так как Ичиго много времени проводил с ней, и если его обоняние не ошибалось, запомнил ее запах. Эта женщина была намного выше крысы Кучики, не говоря уже о том, что мелкая подружка Куросаки узнала бы его сразу, а эта — явно не догадалась с первой секунды, кто перед ней. Другой интересной вещью было то, что хотя девчонка явно беспокоилась о самой себе, она все же быстро заняла оборонительную позицию и не сводила с него глаз. Она не пыталась сбежать: ни попытавшись взобраться на стену ямы, ни убежав к воротам, ведущим из этой круглой смертельной ямы. Не было ни мольбы, ни просьб о пощаде — ни у их похитителей, ни у него самого. Не было и истерических рыданий. Гриммджоу перестал кружить по арене и сделал неуверенный выпад, чтобы посмотреть, как она отреагирует. Девчонка перекатилась мимо него и ухитрилась нанести ему удар ногой в бок. Это его слегка задело. Она наспех поднялась на ноги и повернулась к нему так быстро, как только могла. Все ее внимание было сосредоточено на сражении, мерзкие возгласы квинси, наблюдавших за ними, она словно пропускала мимо ушей. Ничего в этом движении не всколыхнуло его воспоминаний, но что-то в ней казалось таким чертовски знакомым, что дико раздражало. Пустой мысленно похвалил соперницу, когда она нашла кость на песке и стала размахивать ею, словно кинжалом. Вид того, как девушка отчаянно вцепилась пальцами в свое «оружие», только сильнее подхлестнул его. Но, когда после атаки он прижал ее к песку, а кость во рту помешала его клыкам разорвать ее горло, и девушка бросила на него нахмуренный взгляд, что-то в его разуме щелкнуло. Это хмурое выражение глаз. Этот решительный взгляд прямо ему в глаза, даже перед лицом очевидного поражения. Волосы и глаза были разного цвета, но ошибки быть не могло — то же выражение, те же резкие очертания лица. У этой молодой женщины были черные волосы вместо светлых, что могло означать только одно. Кость во рту исказила его вопрос, но, судя по всему, она немного поняла его. Гриммджоу осторожно попятился, не отводя взгляда от заостренной кости, которая ранее уже нанесла ему рваную рану на животе. Он внимательно наблюдал, как она быстро поднялась на ноги. Едва сделав это, девушка снова приняла оборонительную стойку. Его догадка, должно быть, была верна, потому что девушка произнесла его имя. И хотя ранее он никогда не встречался ни с одной из сестер Ичиго, его напарник по патрулю, конечно, болтал о них достаточно много раз, когда молчание длилось слишком долго. Очевидно, Куросаки тоже рассказывал что-то сестрам в те короткие мгновения, что провел с ними. — Я думал, мне показалось, что у кого-то я видел такой же взгляд, — прорычал Гриммджоу, переводя взгляд на затененный балкон, прежде чем обнажить клыки и издать громкий рев. — Очень смешно блять. Держу пари, ты бы с удовольствием рассказал Куросаки, как я съел одну из его сестер, — прорычал он. Вокруг воцарилось молчание. Яхве и его подручный вышли на свет и уставились на них. От одного вида ублюдка короля квинси у Гриммджоу встала дыбом шерсть, потому что именно он был непосредственным виновником возвращения к этой ублюдской форме. Он никогда не забудет, как его тело извивалось и дергалось от боли, когда Яхве использовал какую-то способность или инструмент, чтобы силой лишить его части силы шинигами и вернуть обратно в форму адьюкаса. Он стал первым арранкаром, который пострадал; другие последовали за ним, включая Нелл в один из дней её просветления во взрослой форме. Однако, в случае с Нелл, все обернулось к лучшему, так как ее сломанная маска восстановилась, и она вернулась к высокоуровневому адьюкасу. Нелл смогла быстро превратиться обратно в вастер лорда благодаря парочке хорошо подобранных «блюд», которыми стали тела нескольких наиболее неосторожных квинси. Эти идиоты сами прокололись, превращая ее. В какой-то степени Гриммджоу полагал, что должен был быть благодарен судьбе за то, что его не убили в тот же день, когда он тяжело дышал, лежа на песке, а Яхве стоял над ним, в привычной тактичной манере наслаждаясь тем, что его маленькое «заклинание» сработало. Однако все произошедшее потребовало бы признать, что Ичиго фактически спас ему жизнь. Было достаточно плохо все еще считать себя обязанным этому «гибриду» за то, что он спас его от уебка Ннойторы, а признание того, что у него накопилось уже два «долга жизни», ощущалось почти физически болезненным. — Я нахожу забавным, что ты бросил одну из сестер Ичиго в яму, Хашвальт, — усмехнулся Яхве. — Она могла бы быть нам гораздо полезнее живой. — Я скорее сдохну, чем буду использована против брата. — прорычала Карин рядом с ним, и Гриммджоу мысленно зааплодировал этому замечанию, в то время как двое на балконе продолжали смотреть на них, как на дрессированных собачек, выполняющих интересные трюки для развлечения других. — Приношу свои извинения, Ваше Величество. Я по глупости полагал, что эта девушка была одной из его духовно сильных человеческих друзей. Тот факт, что Хашвальт понятия не имел, кто такая Карин, застал Гриммджоу врасплох. Похоже, эти дураки даже не знали, кого захватили в плен. Обычные солдаты-то понятно, но все-таки Хашвальт должен был знать членов семьи своего противника. Он проигнорировал этот важный факт, но, хоть это заняло у него совсем немного времени, вовремя признал свою ошибку. Гриммджоу задумался, бросили бы они Карин сюда вообще, если бы знали о ее связи с Ичиго, и вообще планировали бы они выловить ее сейчас, зная о том, кто она. Карин была очень ценным заложником, особенно учитывая, какой занозой в заднице для Вандеррейха был Ичиго. — Я подумал, что было бы интересно посмотреть, как человек, имеющий духовную силу, справится с этим домашним животным, лишенным силы шинигами. Я не знал, что у сестер Куросаки развились какие-то способности. Секста зарычал на ублюдков за то, что его называют «домашним животным», и повернулся спиной к этой парочке. — Пошли, — прорычал он, направляясь к своей камере. Карин колебалась лишь мгновение, прежде чем последовать за ним. Умная девчонка. Им будет труднее ее выловить, если она окажется в моем логове. Как бы мне ни было неприятно это признавать, я в долгу перед Куросаки, и если я сохраню ее в целости и сохранности, то этим ублюдкам это тоже неплохо попортит планы. Да и мне особых усилий это стоить не будет. У сучки есть мужество, — он не мог не думать об этом с удивлением. Как только они оказались в сомнительной безопасности отведенной ему берлоги, и он улёгся в своем гнезде, Гриммджоу постарался не обращать внимание на ее присутствие. Ему нужно было беречь силы и не тратить энергию впустую до следующей кормежки, когда бы она ни наступила. Пустой сомневался, что ему дадут еще один шанс на следующий раунд битвы, раз он решил пощадить эту жертву. А еще не очень-то хотелось признавать, что она нанесла ему несколько хороших ударов. Гриммджоу использовал собственное тело, чтобы отгородиться от нее, и Карин бы не смогла увидеть, как он очищает рану, которую она нанесла ему этой костью. Неплохой был удар для девчонки, и если бы кость уперлась в землю, она смогла бы даже нанести серьезный урон. Следующая бойня наступит только через какое-то время. Так что, пока получается отдыхать и не расходовать энергию, к следующей кормёжке я должен восполнить достаточное количество сил. Слабые болваны, неудивительно, что они целуют сапоги этих ублюдков. У них никогда не было и шанса стать вастар лордом. Стать арранкаром — это лучшее, на что они могут надеяться. — он не обращал внимания на тихий голосок у себя в голове, который называл его лицемером. В конце концов, Айзен дал ему возможность пройти кратчайшим путем. — Айзен бы убил нас, вздумай мы отказаться, а бежать и прятаться нам было негде. Эти идиоты играют с огнем. Это не займет много времени, я чувствую, как сила внутри меня сжимается так сильно, что скоро должна вырваться наружу. Я буду купаться в их крови и пировать на их трупах еще много дней. Подобные мысли развлекали его еще некоторое время, прежде чем внимание вновь привлекла новая соседка по убежищу.

***

Карин заметила, как Гриммджоу издал тихий утробный рык из-за того, что его назвали «домашним животным», но от ее внимания не ускользнул и тот момент, что он не произнес никакой едкой колкости в ответ на этот комментарий. Это показалось ей довольно странным, учитывая все, что она слышала раньше о бывшем Секста Эспада. Она не долго колебалась, прежде чем последовать за ним, когда он направился обратно в свою камеру. Последнее, чего Карин сейчас хотела, так это открывать другую клетку, чтобы оказаться лицом к лицу с новым противником, который с удовольствием ее сожрет. В толпе слышались перешептывания, и, следуя за Гриммджоу, девушка почувствовала взгляды на своей спине. Ей потребовалось не мало самообладания, чтобы не вздрогнуть от этого чувства. Внутри камеры не было ничего, кроме странного сооружения, похожего на гнездо, сделанное из черно-белой ткани. Решетка опустилась позади нее, запирая их вдвоем в маленькой комнате. Стены были из песчаника, но в них были заметны двойные ряды металлических прутьев на внутренней стороне стен. Как защитные загоны в зоопарках, используемые для переноса предметов в клетки и из них. Я полагаю, что они также могут быть использованы для перемещения заключенных между ними, пока в камере идет уборка. Звук разбредающейся толпы, исходящий с арены, походил на фоновый шум, а выглянув из камеры Карин увидела, как несколько очень нервных людей чистят арену. Она нахмурилась, заметив, что эти люди были одеты в очень потрепанные шихакушо, и предположила, что они, вероятно, были пленными шинигами, которых не выбрали в качестве пищи для пустых, или, по крайней мере, пока не выбрали. Гриммджоу подошел к своему гнезду и лег, не обращая на нее внимания. Карин села у стены напротив пустого, решив осмотреть свои раны. Стиснув зубы, когда использовала относительно чистую часть своей одежды, чтобы попытаться смахнуть песок из своих рваных ран, девушка все же не смогла сдержать тихого шипения от боли. Некоторые раны были достаточно глубокими, и ей пришлось оторвать маленькие полоски со своей одежды, чтобы перевязать их. Учитывая, что он живет в клетке, неудивительно, что стал таким психованным. Интересно, как часто какой-нибудь недоумок квинси открывает одну или несколько таких камер, чтобы посмотреть, какие из пустых менее безвредны? Проклятье, эти раны сильно болят, и, как бы мне ни было неприятно это признавать, дышать становится тяжелей. Еще один бой сейчас определенно не закончится для меня ничем хорошим. Кроме того, мои слова, что я скорее умру, чем буду использована против кого-либо, были чистой правдой. И мне кажется, что Гриммджоу без проблем быстро убьет меня, если я попрошу. Возможно, он даже получит от этого удовольствие, ведь сможет отомстить Ичи-нии за все их стычки. По крайней мере, не так обидно узнать, что с такой легкостью поймал меня именно приближенный их короля, а не какой-нибудь тупой рядовой квинси, — она почувствовала, как ее уязвленная гордость медленно восстанавливается, а затем и вовсе возвращается в норму, когда Карин поняла, что смогла продержаться дольше четырех секунд против Гриммджоу в этой яме, даже если он был лишен всего, кроме своей собственной физической силы. Он был обученной машиной для убийства, хищником, у которого было оружие в виде когтей и клыков, а у нее были лишь кулаки и кость, о которую она умудрилась споткнуться. — Полагаю, мы не настолько удачливы, чтобы здесь откуда-нибудь взялась вода? — спросила она после того, как осмотрела комнату, не обнаружив ничего, кроме пола, решетки, стен, потолка, Гриммджоу и его гнезда из ткани. — Бывает, но не часто, — ответил он. — Вот черт! — выругалась Карин. — Это будет просто офигенно, если в одну из этих царапин попала какая-нибудь зараза, и я умру от инфекции, — пробормотала она. Вселенная словно ей досаждает, это было ясно, как день. Она уже начинала чувствовать, как погружается в лихорадочный сон. И чуть не подпрыгнула, когда его тень внезапно упала на нее. — Дай посмотреть, — приказал он. Карин подняла руку, которую ранее осматривала, и чуть не выпрыгнула из кожи, когда его шершавый язык пробежал по ране. Это было странно и неудобно, особенно из-за того, что его язык был шершавым, как и у любой кошки. Если бы у них была хоть какая-то вода, пусть даже не слишком чистая, чтобы промыть раны… Но, беря во внимание полное отсутствие какой-либо жидкости, это видимо был единственный способ удалить грязь из ран. Гриммджоу обработал все ее царапины, прежде чем молча вернуться в свое гнездо. По крайней мере, у него не воняет изо рта. Боже, надеюсь, они позволят нам хоть иногда принимать душ. У меня песок в таких местах, где ему совсем не место, а волосы — превратились в запутанное воронье гнездо, не говоря уже о том, как сильно я буду вонять, если мне придется жить в этой пропитанной потом одежде. Вскоре после того, как заключенные закончили уборку арены и удалились куда-то в свои камеры, свет погас, погрузив все вокруг в темноту. Карин мысленно чертыхнулась и быстро заморгала, пытаясь приспособиться к отсутствию освещения. Через несколько очень долгих минут единственным, что она смогла разглядеть, были горящие красные глаза из нескольких камер напротив. Это очень нервировало, и девушка почувствовала, как волосы на ее теле встали дыбом, а кожа стала более чувствительной. Даже ее слух, казалось, стал более острым.  — Итак, очевидно, что ты не мертв, — прокомментировала Карин после того, как тишина и темнота, наконец, окутали камеру. Ответом ей было фырканье. — Можно спросить — что это за место, какая-то арена для больного развлечения квинси? — Тренировочный полигон, — проворчал Гриммджоу. — Большинство других, кто находится в клетках, являются обычными адьюкасами, но некоторые были арранкарами, насильственно регрессировавшими, как и я. Самых ничтожных изгоняют из камер и отправляют в качестве пушечного мяса на сражение вместе с этими долбанными ублюдками-квинси, когда те «заслуживают привилегию, внося свой вклад в развитие империи», — презрительно фыркнул он. В этом был какой-то смысл. За эти годы Карин узнала от других, что квинси использовали пустых в качестве ударных войск. Один адьюкас мог справиться с целым отрядом даже офицеров, а сразиться с арранкаром могли очень немногие шинигами, не ниже уровня капитана. — Судя по тому, что рассказал мой брат, ты вряд ли похож на «домашнего питомца», и если ты пробыл здесь так долго, что тебя стали считать мертвыми, почему они до сих пор не убили тебя? — растерянно спросила она. — Глупость? — равнодушно предположил он, вызвав у нее смешок. — В это я могу полностью поверить, идиотизма у них в изобилии. Между ними снова воцарилось молчание, но на этот раз оно было более комфортным. Чем дольше не горел свет, тем холоднее становилось. «Или, возможно, здесь всегда было холодно, и теперь, когда адреналин выветрился, я, наконец, начинаю это замечать». Карин свернулась калачиком, стараясь устроиться поудобнее на песчаной поверхности. На полу было около двух дюймов сухого, зернистого материала, под которым она снова наткнулась на твердый песчаник. Без сомнения, камера была покрыта слоем песка, потому что ее было легко очистить, и эта мысль не была столь приятной. Ничего, похожего на уборную, Карин в камере не увидела. Ее инстинкты кричали о том, чтобы она не поворачивалась спиной к хищнику, особенно такому опасному, как большая кошка позади нее, но Карин мысленно «послала все к черту» и сказала себе, что если Гриммджоу захочет съесть ее, то на самом деле мало что может остановить его. О, она могла бы противостоять ему, но мыслей о том, что ей удастся победить в подобном сражении, у нее не было. Она собрала вокруг себя как можно больше песка и свернулась калачиком у стены, засунув руки под футболку и крепко обхватив себя ими. Это немного помогло согреться, но не слишком. Через час Карин все еще не спала и ее тело била дрожь. Звуки из других камер тоже не помогали уснуть. Она слышала урчание, рычание и что-то похожее на странные всхлипы и тихий плач. Тот факт, что последние два звука были похожи на издаваемые человеком, еще больше не помогали уснуть. Карин испуганно вздрогнула, когда почувствовала, как что-то приземлилось на нее. — Твоя дрожь бесит, — проворчал Гриммджоу. — Извините, — саркастически пробормотала она, но отталкивать ткань, которую он бросил на нее, не стала. Карин показалось, что это какая-то юката, но в темноте не могла сказать наверняка. Эта тряпка вполне сойдет за одеяло, и это было главным. Сложенная пополам, она, по крайней мере, давала немного тепла, и ее тело, свернутое калачиком, в конце концов начало согреваться. Уже не было так холодно, но и сказать, что ей тепло Карин по-прежнему не могла. Было так темно, что она, честно говоря, понятия не имела, когда ей удалось заснуть.

***

Было уже далеко за полночь, когда Карин наконец погрузилась в беспокойный сон под «покрывалом», которое он ей отдал. Гриммджоу, если честно, ожидал, что она заползет в гнездо вместе с ним, чтобы согреться, но, похоже, Карин все еще недоверчиво относилась к нему. И он уважал это. Нелегко было делить гнездо с кем-то, кого ты только что встретил, тем более, что он час или около того назад пытался тебя съесть. Притворное общение с легкой добычей не было редкостью среди адьюкасов. Секста как раз собирался немного отдохнуть, когда обитатель камеры слева от него заговорил. — Совсем размяк, Гриммджоу? — Иди на хуй, Старрк. Это не твое дело, — прорычал он. — Интересно, она по-прежнему будет оставаться тихой и послушной, когда увидит, чем они нас кормят? Или то, что мы делаем с теми, кого они дают нам в качестве домашних животных? Тебе надо поспать сегодня, пока есть такая возможность. — Отвали, — усмехнулся Гриммджоу, но вынужден был признать, что койот прав. Ичиго всегда брезгливо относился к тому, когда Гриммджоу приходилось питаться другими адьюкасами или шинигами, и не было никакой уверенности, что Карин отнесется к этому лучше брата, особенно учитывая, что она могла бы даже лично знать некоторые из его «блюд». Существовал также шанс, что ублюдки квинси могут предложить награду тому адьюкасу, который сможет съесть Карин во время следующего представления, или, по крайней мере, отделить ее от него и поместить в свои собственные камеры, откуда она проще попадет в руки квинси. Опять же, если они вообще собираются кормить ее. Я не могу просто наколдовать ей еды, и очень сомневаюсь, что она станет разделять мою трапезу. Люди не могут есть сырое мясо в конце концов — от этого, скорее всего, ей станет довольно плохо. Да пошло все к черту, нет смысла беспокоиться о дерьме, которое я не могу контролировать. Гриммджоу погрузился в дремоту, которую легко можно было нарушить, если бы кто-нибудь вдруг решил побеспокоить его. Идиоты, которые полезут к Карин, пока он отдыхает, так просто не отделаются. Это был бы глупый шаг, но он не доверял половине охранников с уровнем интеллекта, как у пустоголового Ямми. Вероятнее всего, они пошлют на подобное задание своих рабов, чтобы попытаться забрать ее, поскольку то, что Гриммджоу сожрет этих несчастных, не будет для них большой потерей. Да и о том, что она попытается напасть на него, арранкар совсем не беспокоился. Если она хоть немного похожа на Ичиго, то теперь, когда они стали «товарищами», она готова рискнуть своей жизнью ради него. Это была странная вещь, которую люди, или, по крайней мере, чертовы Куросаки, казалось, всегда делали.