От света к тьме

      Рейстлин уже несколько минут сидел перед тарелкой с нетронутой едой, пока Карамон напротив него съедал уже вторую порцию. Чувствовал юноша себя не лучшим образом: он не выспался, голова побаливала, а события прошедшей ночи заставляли испытывать отвратительную смесь чувств, в которой можно было различить только стыд. Рейстлин напрягался лишь от мысли о том, в каком состоянии позволил полуэльфу себя застать, и ругал себя, что не прогнал его сразу же. Неважно, как бы он успокоился после этого кошмара — главное, что наутро ему бы не пришлось ощущать себя так паршиво.       Ещё одной вещью, вызывавшей смешанные чувства, был тот факт, что Рейстлин успокоился в объятиях Таниса не хуже, чем если бы на его месте был Карамон. Это было уж совсем странно и неправильно, ведь юному магу всегда казалось, что он, проснувшись от кошмара, не сможет вновь уснуть, если рядом не будет его брата-близнеца.       А что теперь думает полуэльф о нём, Рейстлин даже не хотел представлять. В его глазах явно перевернулась картина того, кем является юноша. Танис увидел самые глубокие, самые сокровенные страхи всегда спокойного, холодного, отстранённого Рейстлина. Сердце, казалось, на секунду забыло, как нужно работать, когда пришло осознание: теперь, возможно, об этой ночи узнают все их друзья, а в первую очередь — Китиара. Рейстлин сглотнул и мотнул головой, пытаясь отогнать неприятные мысли. В конце концов, зачем полуэльфу рассказывать о событиях этой ночи всем остальным? Юный маг был уверен в том, что Танису хватит благоразумия молчать. Но так же твёрдо он был уверен и в том, что всё, о чём знает полуэльф, узнает и его возлюбленная. Даже если он не захочет ей рассказывать, Кит найдёт способ узнать. И уж ей точно незачем молчать. Рейстлин ясно представил, как сестра издевается и смеётся над ним, как над Стурмом и Карамоном…       Маг вздрогнул, когда поток его мыслей прервал озабоченный голос брата:       — Рейст, поешь хоть немного. Я слышал, магам тоже нужны силы.       Рейстлин тяжело вздохнул, чувствуя, как накатывает раздражение, однако промолчал и даже взял ложку, чтобы приступить к трапезе. Карамон воспринял этот жест как знак, что брат пребывает в хорошем расположении духа, и продолжил:       — Слушай, ты ничего этой ночью не слышал? Ты же чутко спишь.       Рейстлин поднял вопросительный взгляд и изогнул бровь.       — А ты что-то слышал с учётом того, что вернулся лишь под утро?       — Да нет. Просто когда я зашёл, из комнаты нашей сестры выходил Танис, — ответил Карамон.       Юный маг уже открыл рот и поднёс к нему первую ложку каши, но, услышав слова брата, вдруг замер.       — Он, похоже, ночевал здесь. Они с Кит, видимо, уже вообще ничего не стесняются. Понимаешь? — Карамон усмехнулся и подмигнул брату, многозначительно взглянув на него.       Рейстлин поджал губы, скривился, глядя в тарелку, и принялся наблюдать за своими ощущениями в поисках хотя бы намёка на аппетит. Бросив это бесполезное занятие, маг буквально кинул ложку обратно в тарелку и так резко поднялся из-за стола, что стул, на котором он сидел секунду назад, едва не упал.       — Карамон. Ты — свинья. — С расстановкой бросил Рейстлин и направился к двери, оставив Карамона, что недоумённо смотрел на него пару секунд, радоваться дополнительной порции еды.       Рейстлин резко остановился в коридоре. На пороге их дома он увидел Таниса, напротив него, спиной к брату, стояла Китиара. Маг удивился: как он мог не услышать сестру раньше, когда она очень громко высказывала свои претензии, разумеется, не без ругани. По обрывку последней фразы Рейстлин понял, чем Кит была недовольна. Речь шла о последней ночи, и, видимо, приход полуэльфа был для девушки не менее неожиданным, чем для её братьев. Юный маг выдохнул, кажется, облегчённо: то, что Китиара была недовольна, вполне могло означать, что ничего такого, о чём говорил Карамон, у них не было этой ночью.       «Почему меня вообще это так волнует?» — вдруг подумал Рейстлин.       Да, мысль о том, что происходит в постели между мужчиной и женщиной, всегда вызывала отвращение у юного мага, но в случае Таниса и Китиары всё было иначе: к отвращению примешивалось сильное раздражение, заставляющее нервно прикусывать губу, чтобы не сказать ничего лишнего, а вместе с ним приходило ещё одно чувство. Рейстлину было трудно назвать его каким-то словом, но описать было легко: он ощущал, будто это чувство пожирает его изнутри, не давая здраво мыслить и лишая эмоционального равновесия.       — Ладно, проехали. Я надеюсь, ты хотя бы сразу ушёл после этого идиотского поступка? — вдруг спросила Китиара у полуэльфа.       Рейстлин, уже собиравшийся пойти дальше, резко остановился.       «Он всё расскажет…»       Юный маг повернул голову на Таниса и встретился с его мудрым, понимающим взглядом. Рейстлин сразу понял, что это его шанс, и едва заметно мотнул головой. Полуэльф снова посмотрел на возлюбленную.       — Да, сразу. Правда, Кит, прости, что так получилось.       Рейстлин вздрогнул и снова посмотрел в глаза Таниса. Их взгляды вновь встретились, и на этот раз юноша лишь благодарно кивнул. Он отвернулся, и уголки его губ приподнялись, образуя улыбку, пусть и немного горькую.       Китиара, в свою очередь, несколько секунд с подозрением смотрела на Таниса, ожидая хоть какое-то неосознанное действие, которое могло бы его выдать. Однако полуэльф не изменился в лице, не потупил взгляд и ничего больше не сказал, заставив девушку думать, что её подозрения напрасны.       — Ладно, — выдохнула Китиара, а после очаровательно улыбнулась. — Что ж, проходи, Танис.       Полуэльф кивнул и прошёл в дом. Он не успел дойти даже до комнаты близнецов, когда Китиара схватила его за руку, развернула к себе и прильнула к его груди. Танис лишь улыбнулся и прижал девушку к себе, после чего принялся поглаживать вьющиеся волосы.       — Никогда ты не был таким, как другие, Танис… — прошептала Китиара.       Полуэльф не понял, к чему относились эти слова, но не стал переспрашивать и просто наслаждался моментом их близости.       Рейстлин всё это время стоял у двери в кухню и наблюдал, даже не замечая, что так в открытую смотрит за возлюбленными. Да и они сами, кажется, ничего не замечали вокруг себя, словно в этот момент в принципе ничего не существовало, в том числе и Рейстлина. И того это почему-то изрядно раздражало. Не меньше, чем то, что девушка прижималась к груди Таниса, и то, что полуэльф не отталкивал, — хотя почему бы ему вообще потребовалось отталкивать возлюбленную? — а обнимал Китиару в ответ.       Рейстлин судорожно выдохнул. Раздражение нарастало, превращаясь в злость, возможно, даже ярость, что пульсацией отдавалась в голове. Осознание, что несколько часов назад к этой же груди прижимался сам Рейстлин, теперь было действительно противным.       Китиара, до этого прятавшая лицо где-то на шее Таниса, вдруг повернула голову и посмотрела на брата. Карие глаза были полны веселья. Но это было не просто желание улыбаться и смеяться — это была насмешка. Словно эти глаза видели Рейстлина насквозь, словно знали, что он чувствует, и смеялись над этими чувствами.       Маг стиснул зубы от злости, готовой вырваться наружу в виде обидных, колких слов, однако он молчал, понимая, что не сможет задеть Китиару. И Танис тут же попытается узнать в чём дело. Этого нельзя было допустить: Рейстлин чувствовал, что, стоит только полуэльфу спросить, что случилось, и маг не сможет сдержаться и всё выложит. Почему? — было непонятно, но Рейстлин, на самом деле, не очень-то и хотел знать.       Кит криво улыбнулась брату, а после немного отстранилась от полуэльфа и поцеловала его в губы. Тот, немного вздрогнув от неожиданности, ответил на поцелуй.       Глаза Рейстлина защипало от подступивших слёз ярости. Он резко развернулся и пошёл к двери, миновал Таниса с Китиарой, схватив с тумбочки какую-то книгу, подошёл к порогу, взяв свою белую мантию, и вышел из дома, даже не надев её, — хотя обычно так никогда не делал, ведь сильно мёрз.       Когда дверь за юным магом захлопнулась, Танис отстранил девушку от себя, взяв её за плечи, и взглянул на то место, где только что был Рейстлин. Китиара недовольно посмотрела на полуэльфа.       — Что ещё? — спросила она.       — Что это с Рейстлином? — отозвался Танис.       Кит закатила глаза.       — Я тебя умоляю, просто разозлился. Я не знаю из-за чего. Он всегда такой, знаешь ли. И пытаться его понять бесполезно.       Танис продолжал обеспокоенно смотреть на дверь.       — Хватит, Танис. Я не позволю ему испортить наш день, просто потому что его день не удался — как обычно, собственно, — проворчала Китиара. — А ты, я смотрю, готов позволить?       Полуэльф оторвал взгляд от двери и посмотрел на девушку. Увидев в её глазах что-то похожее на обиду, он мысленно выругался на себя — мысль о том, что эта эмоция, такая редкая для Китиары, может быть наигранной, в голову полуэльфа не приходила. Он вздохнул.       — Я не хочу, чтобы наш день был испорчен, но…       — Так хватит думать о Рейстлине! — довольно громко перебила Кит. — Пойдём в комнату уже.       Девушка взяла Таниса за руку и потащила в сторону своей комнаты. Тот в последний раз обернулся на дверь, а когда снова повернулся к возлюбленной, чтобы сказать, что он всё-таки пойдёт за Рейстлином, Китиара вновь прижалась губами к его губам и сладко поцеловала. Полуэльф был просто не в силах отстраниться вновь, так что лишь ответил на поцелуй и попытался безрезультатно перехватить инициативу. В итоге он беспомощно тонул в той страсти, с которой Кит целовала его, попутно закрывая дверь в свою комнату…       Рейстлин заметил, что взял книгу, которую только вчера дочитал, лишь когда отошёл достаточно далеко от дома и то ужасное состояние немного отпустило его. Однако вернуться ему не позволит гордость — и понимание того, что сейчас скорее всего происходит в комнате его сестры. Маг поёжился от холода и наконец натянул на себя белую мантию…