Menma Next Generations

Годы шли. Клан Узумаки пользовался всеобщим одобрением и восхищением. Обычные люди были благодарны, что они спасли их от Они. Шиноби уважали из-за силу и уникальные техники, которые ни один другой клан повторить не мог. Никто, кроме Узумаки, не мог справиться с Они. Никто кроме Узумаки не имел такой жизненной силы, чтобы противостоять демонам. Их техники были невероятно сложными в освоении, их силе завидовали, их маски пугали. Зависть и Страх. Это было началом конца. Люди боялись, что Узумаки используют силу для запечатывания демонов против них самих, ведь люди всегда боялись того чего не понимали. Шиноби завидовали, ведь они не могли повторить эти техники. Не могли взять демонов под контроль, не могли использовать их силу. От клана Узумаки начали отворачиваться их союзники, их храмы начали разрушать и ломать маски. Они снова получили свободу и власть. У членов клана Узумаки враз стало много забот. И они уже не справлялись, не успевали снова затачивать демонов в маски и отбиваться от кланов других шиноби. Именно тогда во время битвы, глава Клана Узумаки в первый раз использовал силу Они против других шиноби, чтобы защитить свой клан. Он призвал Бога Смерти в их мир: тот поглотил души всех шиноби из армии противника; за это глава клана Узумаки отдал и свою душу. Победив в битве, но лишившись своего главы, Узумаки были потерянными и разбитыми. После победы, их клан разом наслал на себя гнев всех кланов шиноби, которые только и ждали момента, когда они ослабнут, чтобы нанести решающий удар. Кланы объединились против общего врага и уничтожили деревню скрытую в Водовороте. И ещё долгие годы они преследовали всех выживших членов клана, презирали их за яркие рыжие волосы и жизненную силу. — Нас использовали, как рабов для своих целей, чтобы ни на секунду не забывали о том, что мы пленники в их руках. Наруто узнал историю своего клана от Карин. После войны, когда он заступился за Саске, он заступился и за всех его друзей. Тогда они и поговорили. В первый и последний раз. Историю, что рассказала ему Карин, Наруто не нашел ни в одном свитков, что сохранились в Конохе. На родине его матери и вовсе ничего не осталось. Только прогнившие от времени развалины. Другие кланы хорошо постарались, чтобы не осталось и следа от проклятого клана Узумаки, который они так ненавидели. Коноха была единственной деревней, которая не участвовала в уничтожении деревни Водоворота. Этому было очень простое объяснение — в Листе были заинтересованы в жизненной силе Узумаки больше, чем в их уничтожении. Ведь только человек с такой жизненной силой, как у Узумаки, смог бы сдержать в своем теле демона лиса. Второй Хокаге разумно поступил, когда после смерти своего брата, позаботился о том, чтобы было кому передать силу хвостатого. Благодаря этой силе другие деревни не выступили против Конохи, после того, как уничтожили деревню Водоворота. Именно поэтому, только в деревне листа сохранился храм Клана Узумаки, единственный на всем континенте. Наруто предложил Карин проведать этот храм, но девушка отказалась. — Я всю жизнь бежала от этого наследия не для того, чтобы вернуться. — Я даже не знал о своем наследии. — Признался Наруто и неловко улыбнулся. В детстве он бы многое отдал, чтобы узнать кем были его родители, почему они не любили его настолько, что бросили и даже ничего на память о себе не оставили. Но Карин его мнения не разделяла. — Тебе очень повезло, Узумаки Наруто. Это было последними словами Карин, девушка развернулась и зашагала прочь. Теперь она была свободна, главы деревень больше не желали ей смерти. А к клану Узумаки стали относиться намного лучше после того, как Узумаки Наруто спас весь мир и закончил Четвертую Мировую Войну Шиноби. Карин могла идти, куда хотела, и в Конохе она оставаться не собиралась. Больше они с Наруто не виделись. Наруто все силился снова с ней встретиться и спросить, что она имела ввиду, но то времени не хватало, то смелости бередить старую рану и заставлять девушку снова пройти через ее ужасное прошлое. Это он мог говорить о своем ужасном детстве и улыбаться, другие так не умели. Наруто потребовались годы, чтобы это понять. Но теперь он уважал чужие решения и выборы. Порой, лучше не знать прошлого. Как Мадара предпочел бы не знать, что вся его жизнь была обманом и чужой манипуляцией, что его просто использовали и настроили против лучшего друга, который никогда не желал ему зла. *** На третий день в другом измерении Менма спустился к подножию горы, в которой был выдолблен Храм Бога Смерти. Он уже знал, где находится лестница, и куда нужно ступать, чтобы не провалиться под лед замерзшего озера. Он ступал аккуратно и шел медленно, осматриваясь по сторонам. В этом мире он не встретил ни животных, ни растений. Под снегом была голая промерзшая на несколько метров вглубь земля. Этот мир был таким неживым. Как та игрушка, с искусственным снегом, которую нужно потрясти, чтобы пошел снегопад. Намикадзе потратил полдня, чтобы спуститься с горы и где-то к полудню добрался до деревни, которую нашел его клон. Когда-то здесь кто-то жил. Деревянные постройки хорошо сохранились. И здесь были леса, из которых местные жители построили свои дома. Казалось, дома на окраине деревни забросили намного раньше, чем дома в центре. Дома в центре лучше сохранились. Внутри домов была довольно занятная отопительная система, в центре каждого дома было место для семейного очага, где люди разводили огонь, от него шли металлические трубы в полу и в стенах, чтобы прогревать весь дом. Огонь не выбирался за перегородку и не сжигал дом, а только прогревал его. Вот только теперь пламя застыло и превратилось в кусок бесполезного льда. Менма протянул руку вперед и коснулся застывшего пламени, пламя было все еще теплым, но лед его прочно сковал. Будто это была какая-то техника. Кто-то специально заморозил весь огонь в домах. В одном доме на стенах были похожие символы, что и в Храме Бога Смерти. Там были символы людей, что поклонялись дракону, а потом символ дракона был перечеркнут много раз, в другом доме был тот же рисунок, но вместо символа дракона осталось выжженное пятно на стене. Намикадзе провел рукой по вырезанным на стене символам, в его голове билась только одна мысль. «Почему Дракон оставил эти земли? Почему он бросил местных жителей?» Менма обошел большую часть домов в деревне, но ничего не нашел. Вещи в домах были на месте, хотя и сильно износились от времени. Казалось, люди просто исчезли или переехали и оставили свои дома. Так прошел весь оставшийся день. Сложно было определить, сколько было времени Солнце на севере уже садилось, но на юге, Солнце только поднималось на небосвод. По ощущениям, был уже вечер, и Менма чувствовал себя чертовски уставшим. Он выбрал дом поближе к центру деревни, чтобы остаться там на ночь. Замороженный огонь было не так просто растопить. Даже спустя час, лёд не начал таять под действием огненной чакры. Намикадзе решил вложить больше чакры, чтобы усилить технику. Огонь резко вспыхнул столпом пламени и Менма отдернул руку. Кажется, он перестарался. Как и всегда впрочем. Вложил слишком много чакры и потерял контроль над пламенем. А лёд так и не растопил. С этим огнем было что-то не так. Ладонь болела от ожогов. Менма стиснул зубы, чтобы не закричать. У него с собой не было ни бинтов, ни мази. Только несколько таблеток стимуляторов, которые он выпросил у Сакуры перед тем, как техника закинула его в этот мир. Выйти на улицу и засунуть руку в снег казалось лучшей идеей, по крайней мере перестало печь. Намикадзе просидел так какое-то время, пока совсем не перестал чувствовать руку. Определенно Сакура его потом отчитает за подобное лечение. В соседнем доме нашлись какие-то старые тряпки, которые Менма порвал и перевязал руку. После чего завалился спать на твердой деревянной кровати. Это было всяко лучше холодного каменного пола в храме. На следующий день Менма проснулся довольно рано, принял стимуляторы и попытался игнорировать боль в руке. За ночь ладонь опухла, но он все ещё мог складывать печати, это главное. Использовать огненные техники он больше не решался. Появилась идея поковырять лёд кунаем или разбить его. Но ничего не сработало. Лёд не поддавался. Менма устало вздохнул. День только начался, а у него уже ничего не выходит. Вчера он обошел почти все дома в деревне, не побывал только в доме, что стоял в центре. В том доме дверь была заперта, а окна — забиты досками. Менма вначале не решился туда войти. Но теперь, казалось, там он сможет найти ответы на свои вопросы, ведь люди никогда ничего не прячут просто так. Этот дом был самым высоким, в отличие от других одноэтажных домов в этом доме было целых три этажа. И к нему прилегал огромный сарай. Похоже это был дом старосты деревни, местного Хокаге. Менма улыбнулся подумав о том, что его отец мог бы жить в таком доме. И вместе с ним Саске. Или Хината. Так-то неважно, его отец все равно будет слишком занят, чтобы приходить домой ночевать. Менма запрыгнул в единственное открытое окно, что было под самой крышей деревянного сарая. Дальше Намикадзе перепрыгнул на балку, что держала крышу здания и спустился по главной опоре вниз. Внутри было пусто и даже как-то слишком. В других домах осталось хоть что-то, какая-то мебель, а здесь не было ничего. Единственная дверь вела в прихожую. И не была закрыта. Трехэтажный дом был украшен красивой резной мебелью. Но на этом все его убранства заканчивались. Дом был пустым, и так же как и в других домах в нем не было ничего кроме мебели и старых тряпок. На кухне нашелся вход в подвал. Намикадзе дернул на себя старую деревянную дверь, и та легко поддалась. Внизу, казалось, было всего несколько метров в высоту и деревянная лестница, чтобы спуститься. Менма проигнорировал лестницу и спрыгнул вниз, приземлившись на ноги. Три метра, не так уж и высоко. Внутри было темно: чтобы видеть хоть что-то Менма использовал здоровую руку и зажег Пламя на ладони. Ветра внизу не было, так что огонь не затухал и не обжигал. Но был какой-то странный, едва уловимый запах. Было сложно разобрать, что это за запах. Потому Намикадзе его проигнорировал и направился вглубь темного коридора. Все стены были исписаны символами дракона, который был много раз перечеркнут. В некоторых местах даже его изображение было выжжено на стене или закрашено краской. Менма дошел до конца коридора и остановился перед деревянной дверью. Дверь была закрыта, так что её пришлось выбить. Когда Менма это сделал, запах усилился. Намикадзе потушил Пламя на ладони и закашлялся. Потому что просто не мог этого выносить. Теперь стало понятно, что это за запах. Запах сгнившей плоти. Только зажав нос рукой, и дыша ртом, Менма смог переступить порог комнаты в подземелье. Огонь осветил помещение и Намикадзе ужаснулся, когда увидел, что было за дверью. Впервые в жизни он видел подземелье, ужаснее, чем покои Орочимару. Без этих его ужасных устройств, резервуаров с водой и клеток с заключенными. Весь пол был усеян человеческими костями и черепами. За все эти годы, плоть уже успела разложиться, а кости остались. Некоторые скелеты сохранили свой изначальный вид. В углу комнаты когда-то сидела женщина, которая прижимала к себе маленький скелет ребенка. Теперь от них двоих остались только кости и обветшалые тряпки. Некоторые скелеты уже рассыпались. Другие продолжали держать свою изначальную форму. Один скелет сидел вдалеке от других и сжимал в руках книгу. Менма попытался достать эту книгу, но скелет держал ее слишком сильно. Когда Намикадзе с силой вырвал книгу, скелет буквально рассыпался и кости упали на пол с противным звуком. — Извините, — тихо проговорил Менма и отошел подальше от груды костей. Книга была рукописной, страницы были сделаны из пергамента, на них продавливались символы, обычные чернила уже давно бы выцвели. Но сделанные таким способом надписи оставались в сохранности даже спустя годы. Но что было самое удивительное — Менма мог прочитать эти кандзи. Первые страницы были посвящены количеству собранного урожая, и учету припасов. Ничего интересного. Но где-то с середины почерк изменился, и вместо записей о припасах и урожаях, были записи о количестве жертв. Когда-то эта деревня была большим цветущим городом, но потом численность жителей начала резко сокращаться. К концу книги почерк снова изменился. Стал более рваным и невнятным. Больше умерших никто не считал. Надписи были обрывисты и сами по себе не несли никакого смысла. «Холодно». «Как же чертовски холодно». «Снег идет непереставая. Уже нет разницы день или ночь. Температура не повышается. Звук от стука моих зубов уже застыл у меня в ушах. Я слышу его, куда бы не пошел. Дети все время плачут. Они голодны. Но нам нечем их кормить». «Бог Огня, великий Огненный Дракон Кагу-Цити оставил эти земли. И их захватил Белый Хлад. Уже несколько лет мы не видели лета. Не могли взрастить пшеницу и накормить скот». «Еды и дров почти не осталось. Если мы не умрем с голоду, мы замерзнем насмерть». Дальше надписи и вовсе становились нечеткими и непонятными. Менма сложил книгу в поясную сумку. И ещё раз осмотрелся. Возле костра валялись железные казаны, и лежало больше всего костей. Люди до последнего пытались согреться. В одном из железных казанов, Менма увидел маленькие кости. Первой мыслью было, что это просто крысы. Но кости были слишком большими для крыс. Они были как раз размером с кости ребенка. В начале Намикадзе даже не понял, почему ребенка положили в казан для приготовления еды. Потом понял. Его съели. Люди съели собственного ребенка. Менма упал на колени и просто не понимал, как люди могли прийти к этому. Как они могли решиться съесть собственного ребенка, чтобы не умереть с голоду. Шиноби не должна пугать смерть. Они видят её чаще других и всегда должны сохранять холодным рассудок. Смерть это естественный порядок вещей. Но от этого подземного кладбища с непогребенными остатками становилось не по себе. Менма видел смерть только однажды. В день когда впервые встретил отца. Когда тот ворвался в подземное убежище Орочимару и раскидал всех своей чакрой. А потом взял его на руки и обещал защитить от всего. — Теперь ты в безопасности. Тебе больше нечего бояться. — Менма сглотнул. Он смотрел на подвал для хранения припасов, что стал могилой для стольких людей, и больше всего на свете хотел сжаться в комок и заплакать. Чтобы Наруто его забрал и обнял. И сказал, что это просто плохой сон. Он же не этого хотел. Он просто хотел чтобы отец им гордился. Он совсем не собирался перемещаться в этот другой мир. Ему нравилась деревня листа. Там было тепло и солнечно. Больше всего на свете он любил сидеть на стене Хокаге и смотреть на солнце. Там было так спокойно. Открывался красивый вид на старые районы Конохи и резиденцию отца. Он чувствовал себя в безопасности в том мире. А этот мир был холодным и чужим. — Он не придет. Ты должен сам выбираться отсюда. — Голос воображаемого Боруто отрезвлял. Верно. Ещё рано сдаваться. Он должен выбраться из этого мира. И вернуться домой. Где он сможет спрятаться под одеяло в своей кровати и больше не выходить оттуда. Менма выбрался из подземного хранилища и снова прошелся по улицам деревни. Больше он в дома не заглядывал. Он просто брел по улице, пока его не накрыла огромная тень. Намикадзе поднял голову вверх и увидел летящего в небе дракона. Того самого, что уничтожил его клона на вершине горы. Намикадзе застыл на несколько минут и просто не могу поверить своим глазам. Значит, то была не иллюзия? Он действительно видит то, что видит? Огромная ящерица с крыльями, прямо как в той книге, что Наруто ему показывал. В той книге дракон умел разговаривать и знал человеческий язык. Что если этот дракон тоже? Это он тот дракон, что кинул жителей этой деревни умирать? Менма должен был его догнать и обо всем расспросить Дракон летел медленно, настолько медленно, что Менма умудрялся от него не отставать. Хотя и сильно устал. А ещё дракон летел достаточно низко к земле, вначале Менма этого не заметил. Но кажется, дракон был ранен. Спустя время, когда Менма уже почти выдохся, дракон замедлился. Он залетел в пещеру, выдолбленную в скале. У подножия скалы была заледеневшая лестница, которая вела наверх к пещере, прямо как возле горы, где был Храм Бога Смерти. Менма слишком устал, оттого решил просто подняться по лестнице, наконец отпустив концентрацию чакры в ногах. О чем пожалел. Он дважды поскользнулся. Второй раз он был уже достаточно высоко и чуть было не полетел вниз с горы. Только благодаря тому, что он успел вовремя выкинуть кунай с тонкой леской — он удержался и не упал вниз. Сцепив зубы, Менма сконцентрировал чакру в ногах, и натянув леску начал подниматься вверх, пока не добрался до пещеры дракона. У входа в пещеру лежали камни и сломанные колонны, а рядом с ними валялась разбитая каменная спираль. Внутри пещера была просторной и холодной. И совсем не предназначенной для жизни. Стены были сломаны, и везде валялись камни. Будто дракон вторгся в чужой храм и разрушил все, сделав своей пещерой. Менма осматривался по сторонам, когда увидел, что на него смотрят два огромных желтых глаза. Дракон во всей своей красе расположился посредине просторного зала. И у него действительно была рана в правом боку. Именно поэтому он так медленно летел и ввалился в этот храм, снеся стены. Вначале Менма растерялся, потом почувствовал себя неловко. Он сам пришел, чтобы его сожрали. Идиот. Спустя мгновение дракон продолжал на него смотреть, без какой либо реакции. Менма понял что дракон чего-то ждет. И вежливо поклонился, низко склонив голову. — Я уже устал ждать тебя настоящего. — Низким голосом проговорил дракон. Менма неуверенно приподнял голову. Кажется, его не собираются есть? Или драконы просто любят играть с едой? Откуда ему-то знать, это первый дракон в его жизни. Он встречал драконов только в детской книжке и ещё… — Вы— Бог Огня, великий Огненный Дракон Кагу-Цити? — Менма осторожно приподнял голову и посмотрел в лицо дракону. Дракон был стар. Его чешуя потрескалась, шипы уже не казались такими острыми. И тело усеяно шрамами. — Верно. — Вы хранитель этих земель? Менма почувствовал, как его обдало теплым воздухом. Дракон тихо вздохнул. — Когда-то давно — был им. — Почему вы не спасли всех этих людей? Они же вам поклонялись, но вы их бросили, и они начали поклоняться Богу Смерти? Старый дракон смотрел на Менму через полуопущенные веки. Намикадзе был уверен, что дракон сейчас усмехнулся, но прочная драконья чешуя не делали мимику лица подвижной. — Люди всегда хотят, чтобы их спасали. Они перекладывают ответственность за свою жизнь на кого-то другого, и успокаивают свою совесть. — Но вы же могли их спасти. В какой-то момент, Намикадзе ощутил прилив уверенности. То ли от того, что дракон не собирался его есть, то ли от воспоминаний о подземном кладбище костей. Все те люди верили и надеялись на дракона, которому поклонялись. Но тот бросил их. И они замерзли насмерть. — Я мог бы растопить весь этот снег, но не лед, который сковал сердца этих людей. Нельзя спасти человека, если он не хочет, чтобы его спасали. Люди забросили этот храм задолго до того, как пришел белый хлад. Менма осмотрелся по сторонам, вначале он решил, что это ещё один храм Бога Смерти, но теперь начал замечать, что камень здесь темнее. Этот храм был построен раньше и в совсем другом стиле. Здесь не было изображений и символов на стенах, но зато были алтари для жертвоприношений. — Огонь это стихия, которой не существует в природе. Нужна сильная воля и упорный труд, чтобы создать собственный огонь. Огонь погаснет если твоя воля недостаточно сильна. Менма нахмурился, он не понимал к чему дракон заговорил об этом. Но ничего не сказал. Что-то подобное говорил отец, без воли к победе, ты не победишь. Каким бы сильным ты ни был шиноби. — Люди из деревни у подножия гор повелись на сладкие речи Бога Смерти и отдали ему свои души. Они верили, что так они получат чего желают, не прикладывая никаких усилий. Люди всегда ищут простой путь. — Не правда! Мой отец, он… — Прячешься за спиной у отца. — Дракон снисходительно усмехнулся. — Готов говорить о его подвигах, а сам пришел в Храм Бога Смерти. Менма хотел возмутиться, он прятался от холода в храме Бога Смерти. Он не с подношением, и сделку с Богом Смерти он тоже не собирался заключать. Он просто. так отчаянно хотел сбежать из своего мира, что оказался здесь. Намикадзе виновато опустил голову. Дракон был прав. Он не хотел бороться, не хотел сражаться и быть шиноби. Он просто. — Чего ты хочешь, юный воин? — Я не хочу быть воином. — Менма смотрел вниз на свои ноги и не решался поднять взгляд. — Я просто хочу, чтобы мои близкие были в безопасности и были живы. Хочу их защитить, но я не уверен, что смогу. — Думаешь, они не справятся без твоей защиты? Менма вспомнил отца. Не было сильнее в мире человека, чем его отец. И Саске наверняка тоже может о себе позаботиться. Клятый Боруто наверняка со стыда сгорит, если примет чью-то помощь. А Сарада, она… Перед глазами всплыла фреска из храма Бога Смерти. Человек в белом плаще с красной надписью «девятая тень огня» опустился на колени перед Богом Смерти на фоне разрушенной Конохи. Он не может этого допустить. — Нет. Я должен защитить свою сестру. Я не могу дать ей пожертвовать собой. — Уверенно сказал Менма и посмотрел на дракона. Дракон улыбнулся своей огромной пастью. Из которой чем-то воняло. Драконы не чистят зубы. — Зажги свой огонь, юный воин. Менма сложил печати и зажег Пламя на ладони на здоровой руке, но Дракон покачал головой. — Настоящий огонь, выйди на свет и зажги свой огонь. Намикадзе не понял, чего от него хочет дракон, но вышел из пещеры. Дракон на него продолжал выжидающе смотреть. Менма отвернулся возможно дракон хочет посмотреть на какую-то другую огненную технику? Намикадзе сложил печати для техники огненного шара. Змея. Овца. Обезьяна. Свинья. Лошадь Тигр. Пламя было действительно огромным. Он смог направить пламя в лес заледеневших деревьев и деревья начали оттаивать. Намикадзе удивленно смотрел перед собой и не мог поверить, что у него получилось. Горела именно та часть леса, куда Менма целился, а не все пространство вокруг него, как это обычно случалось, когда он тренировал огненные техники. И пламя больше не было таким слабым, что даже согреться не получалось, как тогда, когда он только попал в этот мир. Менма сконцентрировал чакру в своих руках и почувствовал, как его замерзшие пальцы снова начали согреваться. Но самое главное — он не обжегся. И его ожог на руке перестал болеть. — У меня получилось, я не могу поверить. — Менма вернулся в пещеру, но дракона в ней уже не было. Он осмотрел всю пещеру, выход был только один. Дракон просто исчез. Будто его никогда и не было. И только разрушенный храм был доказательством того, что это было не иллюзорное видение, и дракон был настоящим. Менма решил вернуться в деревню, чтобы проверить, сможет ли он теперь растопить лед, что сковал огонь в домах. *** Киба уловил запах горящей древесины и принюхался. Аромат был слабым. Но в мире, где все было окутано снегом, не было и мысли, что огонь появился самостоятельно. Это наверняка был человек, а если им повезет, он увидит своего неумелого ученика. — Эй, Учиха. Я, кажется, знаю куда нам идти. — Саске обернулся в сторону Кибы. Они уже проверили храм Бога Смерти, но никого там не нашли. Снег не переставал идти, так что отследить кого-то по следам, было невозможно. Барьер мешал почувствовать чакру и просканировать округу. Оставалось надеяться только на обоняние. Потому Саске кивнул, когда Киба указал направление и последовал за ним. Но стоило им добраться до деревни, как с горы обрушилась лавина. Саске сложил печати и призвал своего ястреба. — Забирайся. Киба отрицательно покачал головой. — Если Менма в одном из этих домов — то так мы его никогда не найдем. — Ты собираешься каждый дом проверять? — Если придется. — Понял. Я осмотрюсь сверху. — Саске поднялся в небо. *** Менма сидел у костра и грелся. Он вернулся в деревню и смог растопить лёд, что сковал пламя. Дом враз наполнился приятным теплом. Впервые со дня, как попал в этот мир, он чувствовал, что наконец мог согреться. Ветер за окном изменился, Менма услышал странный шум, который усиливался. Намикадзе вышел на улицу посмотреть и увидел, что прямо на него надвигается волна снега. Первой мыслью был не страх, а то, что это будет хорошая тренировка для огненных техник. Менма начал складывать печати, но раньше, чем он успел закончить, у него за спиной появился человек, который схватил его сзади и переместил на крышу одного из домов. Менма скинул с себя чужие руки и обернулся назад. Последнее, чего он ждал после трёх дней скитания по безлюдному миру — это встретить здесь кого-то знакомого. — Киба-сенсей, что вы тут делаете? — Менма удивительно смотрел на своего сенсея. — Мы с твоим отцом пришли тебя спасать. — Киба осмотрелся по сторонам. Снег продолжал сходить с горы, все вокруг было окутано белым туманом. Они определенно не в безопасности. — Не стой на месте, нужно поскорее убраться отсюда. Менма последовал за своим сенсеем и тоже побежал по крышам в сторону окраины деревни. — Седьмой тоже здесь? — Обрадовался Менма, но Киба его радости не разделял. — Другим отцом. Тот который Учиха. — Менма вмиг погрустнел и почувствовал себя неловко. Он почти не знал Саске, а тот пришел его спасать. — И где он? — Где-то парит на своей птичке, может с драконом сражается, откуда я знаю? — О, вы тоже видели дракона? Я… — Тише, пацан, я пошутил. Мы разделились у входа в деревню. Подожди, что значит тоже? — Киба нахмурился. Насколько он знал драконов не существовало. Выдумка из книжек для детей. Менма был слишком взрослым, чтобы в такое верить. — Я встретил дракона. Он показал мне, как управлять стихией моей чакры. — Какой полезный дракон. А как выбраться из этого мира он не показал? Киба и Менма продолжали прыгать по крышам домов, уходя от лавины. Но дома уже почти закончились, скоро придется бежать по чистому снегу. А огромная волна снега сзади только увеличивалась. Менма отрицательно покачал головой. Потом понял, что сенсей сейчас наверняка на него не смотрит и сказал вслух. — Нет. Я попал сюда с помощью техники перемещения, но кажется в этом мире она не работает. — Что за бесполезную технику ты использовал? — Технику Летящего Бога Грома. Киба на мгновение замедлил бег и посмотрел на лицо своего ученика. — Ты серьезно? На тот свет захотелось? Я подумал, что Наруто шутил и преувеличивал, когда говорил, что разрешил тебе учить эту технику. Как он это всегда делает. Менма промолчал. Его отец не такой. Он не шутит и преувеличивает. Он ему доверяет. И доверил секретные документы с описанием запрещенной техники. — Как ты до такого вообще додумался? — Я хотел обогнать Вас, сенсей. Мы же поспорили, что… Киба громко выругался и остановился. Они добежали до края деревни. Больше домов не было. Бежать дальше было опасно. В этом снегу было легко провалиться и тогда лавина накроет с головой без попытки выбраться — Стой здесь, пока я не скажу, понял меня, сопляк? Менма кивнул. Его Учитель прыгнул вперёд, в воздухе складывая печати. Из места где Киба-сенсей приземлился вырос огромный земляной столб. Что высотой превосходил трехэтажный дом главы деревни, который уже поглотил снег. — Давай. Намикадзе отступил назад и разбежался, он приземлился к одной из сторон столба и побежал вверх, сконцентрировав чакру в своих ногах, пока не добрался до вершины, где его ждал сенсей. Волна снега обрушилась на каменный столб, но столб и не пошатнулся. Волна ветра, что последовала за снегом, едва не сдула двух шиноби с вершины. Инудзука нахмурился, земля сковала его ноги и впитала его чакру. Он схватил Менму за руку и притянул к себе, не давая ребенку последовать за ветром. — Держись крепче, почему ты не сконцентрировал чакру в ступнях? — Прокричал Киба-сенсей. Менма сцепил зубы и промолчал. Он сконцентрировал. Он старался держаться изо всех сил ногами за каменный столб. Но не получалось. Поток ветра был слишком сильным. Он даже рта открыть не мог и сказать сенсею об этом. — Тупой сопляк. Намикадзе удивлённо посмотрел на лицо сенсея и не мог понять. Ему это показалось или нет. Киба-сенсей обнял его. Вот просто взял и обнял прижал к себе, чтобы с ребенком ничего не случилось и сильный поток ветра и снега не снёс его. Щеки покраснели. Это было не от холода. Менма не знал, как реагировать и что он должен сказать или сделать. Он почувствовал, что его ноги поглотила земля и прочно сковала. Теперь он не сдвинется с места, чтобы не случилось. Но сенсей все так же продолжал его обнимать. Закрывая своей спиной от сильного ледяного ветра и холода. — Ты нашел его, отлично. Возвращаемся. Менма услышал чужой голос и обернулся. У него за спиной стоял Саске. В небе парил огромных размеров ястреб, с которого Саске прыгнул и приземлился аккурат на земляной столб. — Защитное поле здесь уже не действует и не блокирует перемещения? — Спросил Киба-сенсей. И в этот момент Менма вспомнил ту надпись на каменной плите у входа в храм Бога Смерти. Значит, таинственный Поджигатель не соврал? — Сейчас мы это узнаем. Учиха подошёл к Инудзуке, коснулся рукой его плеча и переместился в кабинет Хокаге. Сакура разлила себе чай на колени, когда их увидела. А Наруто тепло улыбнулся. Киба наконец выпустил Менму из объятий и отступил на шаг назад. Саске так и остался стоять в стороне. Сакура быстро сориентировалась. Убрала пустую чашку, поставила ее на пол. Весь стол был завален бумагами, и она не решилась туда ставить ещё что-то. — Ох, Менма, все так переживали за тебя. Сакура обняла Менму и притянула к себе. Ребенок в ее руках замер и не знал, как реагировать. Она же вроде как особо никогда не беспокоилась о его жизни. А теперь переживала, когда он пропал? — Пойду обрадую Сараду. Она места себе не находила. — Сакура отстранилась, потрепала Менму по голове, поднялась на ноги и вышла из кабинета Хокаге. — Почему? Меня же не было всего пару дней. — Удивлённо переспросил Менма, но взгляды взрослых были слишком суровы. — Тебя не было несколько недель. — Наруто отложил бумаги и внимательно посмотрел на сына. — Что? — Менма оглянулся и посмотрел на сенсея в надежде, что тот сейчас скажет, что это какая-то шутка и ничего более. Но Киба-сенсей в ответ лишь кивнул, подтверждая слова Наруто. — Не может этого быть. — Всем бы было бы плевать, если бы ты исчез на пару дней. Мы даже не заметили, пока Хината не заявилась сюда и не начала кричать, какие эти двое ужасные родители. Саске и Наруто кинули неодобрительные взгляды на Кибу, но тот ничего не ответил. — Хината тоже волновалась обо мне? Наруто и Саске переглянулись. Узумаки поднялся из-за стола, его взгляд был серьезным. — Киба, ты можешь идти. Завтра жду отчет по миссии. Инудзука ничего не сказал, он успел уяснить, что, когда Наруто в таком настроении, с ним лучше не спорить. Он лишь склонил голову и кивнул. Недостаточно низко, как того требовал этикет. Но никто ему ничего не сказал. И Киба покинул кабинет Хокаге. Саске и Наруто остались наедине со своим ребенком. Наверное впервые с момента, как они спасли его из убежища Орочимару. Менма переводил взгляд с одного родителя на другого и не знал, что он должен сказать или сделать. Более неловкой ситуации он в жизни не переживал. Может ли он подойти и обнять Наруто? И что на это скажет Саске, который не умеет проявлять эмоции. Что если он скажет, что это чересчур и нельзя себя вести так открыто в присутствии Хокаге. Повисшую тишину прервал Боруто, который буквально ворвался в кабинет отца с громким криком. — Вы правда нашли его?! — Боруто выбил дверь с ноги и прежде, чем Наруто успел его отчитать, он бросился обнимать Менму. Который замер от удивления, ни оттолкнуть брата не смог, ни выставить руки вперед, чтобы его остановить. — Я так волновался. Боруто сильно сжал Менму в объятиях, так, будто боялся, что если отпустит, то потеряет его и тупой Намикадзе снова исчезнет. — Ты меня задушить пытаешься? Узумаки, отпусти, мне больно. — Менма попытался освободиться, но Боруто был сильнее. Блондин только помотал головой и прижался сильнее. — Я боялся, что ты исчез из-за меня. — Тихо выдохнул Боруто и Менма замер на мгновение. Боруто действительно переживал о нем. Он важен ему? Наруто с улыбкой наблюдал за своими детьми. Ещё немного, и он бы начал тыкать Саске локтем и говорить что-то типа: «Ой, смотри, они такие дружные, я же говорил, они поладят. Прямо как мы с тобой». Саске закатил глаза. Ему не нужны были слова, чтобы знать, о чем думает Узумаки. Чем больше Менма находился в объятьях Боруто, тем более неловко себя чувствовал и в какой-то момент, он просто решил действовать увереннее, или Боруто его никогда не отпустит. Что ему делать тогда? — Ну, вот сейчас я очень жалею, что вернулся. Пусти меня! — Неа. Менма почувствовал, как в его руках начала концентрироваться огненная чакра. Боруто тоже почувствовал это и отпрыгнул от него, едва не получив ожоги. — Ты научился контролировать стихию своей чакры? — Глаза Боруто загорелись от восхищения. Менма враз почувствовал себя ещё более неловко и неуютно. Будто до этого было недостаточно неловкости. Боруто так смотрел только на Саске. А тут такое внимание. Черт. — Меня дракон научил. — Смущённо ответил Менма и потупил взгляд. Он не знал как реагировать, когда Боруто вел себя так. Но стоило Боруто снова открыть рот, как вся магия испарилась. — Дракон? Хватит выдумывать, тебе наверняка это привиделось, Намикадзе! — Да, ничего я не выдумываю, Узумаки! Наруто и Саске со стороны наблюдали за диалогом их детей. Наруто с улыбкой посмотрел на Саске, когда Менма заговорил о драконах. Это звучало чертовски интересно. Даже круче, чем огромные жабы или слизни. Даже Курама слегка ревновал, когда услышал, с каким восхищением Наруто думает о драконах: — Я дракона не видел. — Холодно ответил Саске. Курама в ответ презрительно фыркнул. Ну, конечно их не существует. Это он тут самый крутой и невероятный. Нечего всяким Узумаки заглядываться на каких-то там драконов или ещё чего хуже — надменных придурков из клана Учиха. — Но они же существуют? — Сдаваться просто так Наруто не собирался. Это не его путь. Книжка про драконов была единственной в детстве, которую он смог прочесть. И все потому, что там почти не было текста и были одни картинки. — Даже не начинай, Усуратонкачи. — Что если мы как-то отправимся с тобой на поиски дракона? — Глаза Наруто загорелись ярким синим светом. Прямо как тогда, когда он был подростком и уговаривал Саске помочь стянуть маску с Какаши-сенсея и посмотреть, что у того не так с лицом, что он всегда его прячет. А потом ещё предлагал кучу тупых идей, про огромные губы и кроличьи зубы. — Ты прекрасно знаешь, почему это невозможно. — Потому что ты зануда, который не верит в драконов? — Нет, идиот. Потому что ты глава деревни и не можешь все бросить ради поисков дракона. — Наруто враз погрустнел. Он так и не понял, в какой момент мечта всей его жизни стала такой тяжёлой. — Ты никогда не мечтал встретить дракона? — Нет. — Коротко ответил Саске. Наруто лишь кивнул в ответ и натянул на лицо эту свою стандартную вежливую улыбку Хокаге. Не было ничего общего с улыбкой Узумаки Наруто. Свет в его глазах потух. — Ладно. Ты прав, чего это я. — Наруто потёр шею и посмотрел на свой заваленный бумагами стол. — Ещё столько работы осталось, у меня нет времени на драконов. — Послушай, я… — Нет, все хорошо. Спасибо, что напомнил мне. В какой момент мечта всей его жизни стала проклятьем? Узумаки сел за свой стол и окликнул детей, которые все это время спорили о существовании драконов. — Вы можете быть свободны. Я жду отчет завтра к полудню. Можно, в свободной форме. — Менма молча кивнул, но Боруто тон отца не понравился. Как и всегда впрочем. — Серьезно, это все что ты ему скажешь? — Разозлился Боруто, выступив вперед, закрывая младшего брата собой. Но Наруто выпад сына проигнорировал. Он сцепил руки в замок перед собой и холодно проговорил. — Есть ещё кое-что. Менма, с этого момента, я запрещаю тебе использовать Технику Летящего Бога Грома. Менма не успел ничего ответить, как Боруто снова закричал. — Какой же ты жалкий! Ненавижу тебя! — Боруто схватил Менму за руку и выбежал вместе с братом из кабинета. Младший Узумаки хлопнул дверью с такой силой, что та слетела с петель. Не выдержала его второго покушения. Намикадзе не успел даже ничего сказать отцу, как Боруто его потянул за собой. Он лишь последовал за Боруто. Понимая, что сейчас лучше не вмешиваться в конфликт отца и сына. Но потом он обязательно извинится перед отцом. И за Боруто тоже. Наруто уронил голову на стол. — Черт, я снова облажался. — Я могу вернуть его и наказать. — Спокойно сказал, Учиха, которого казалось, семейная драма совсем не задела. Он стоял в метре от стола Наруто и старался не думать о том, что он хочет положить руку на плечо, обнять и поддержать Наруто больше, чем словами. Или хотя бы отпинать его тупого сына, что совсем не ценит все, что Узумаки делает для него. Отпинать всех, кто не ценит и не уважает Наруто. — Нет, не надо. Это моя вина. Я не должен был, не знаю… — Наруто говорил все так же лицом в стол и было сложно разобрать его слова. — Я слишком плохо разбираюсь в воспитании детей. Меня этому никто не учил. Я всегда думал, о том, что готовая еда и чистая одежда это верх того, о чем можно мечтать. И даже если бы я видел отца хотя бы раз в неделю — я был бы счастлив. Если бы я хотя бы знал, кто мой отец и почему он меня бросил. — Или он был бы жив… — Да, если бы он был бы жив. Я бы ничего не стал от него требовать. — Наруто грустно улыбнулся и поднял голову. — Когда я встретил отца на войне, я был таким счастливым. Мне больше ничего не надо было. Я мог сражаться рядом со своим отцом плечом к плечу. Я уважаю его, то ,что он сделал… — Проклял тебя… — Наруто слова Саске проигнорировал. — Спас деревню. Я никогда не думал о том, что он должен был поступить иначе, и остаться со мной вместо… — Наруто замолчал, грустно улыбнулся и продолжил. — Мне казалось, что вся эта работа… что я тоже делаю что-то важное. В каком-то смысле, я тоже спасаю людей каждый день, сидя в кабинете. Мне казалось Боруто меня поймет. — Ты делаешь что-то важное. И сделал больше, чем все предыдущие Хокаге до тебя. Ты воплотил мечту Первого Хокаге и Учихи Мадары о мире между пятью великими деревнями. Именно благодаря тебе дети перестали умирать на миссиях. И то, что случилось с нами, никогда не случится с новым поколением. Боруто тупой идиот, если он этого не понимает. Если будет нужно я выбью из него это понимание. — Нет! Не нужно избивать моего сына. — Я его учитель, мне решать. — Пожалуйста. — Саске был настроен решительно. У него ещё с детства была привычка избивать всех, кто хотя бы пальцем трогал Узумаки. Даже до того, как они стали друзьями. Если бы в детстве Гаара не пытался бы навредить Узумаки, Саске бы не выкладывался так сильно на экзамене на чунина. Теперь Наруто вырос, ему больше не нужна была защита. Но сам он себя не защищал и просил Саске не делать этого. — Ладно. — Учиха отступил и Наруто вздохнул с облегчением. — Спасибо. Но, знаешь, все же можешь быть с ним немного построже. Но не переусердствуй. — Саске кивнул. — И ты не думал заняться тренировками Менмы? Ну, если у тебя будет время? У вас очень похожий тип чакры и характер. Мне кажется, на тебя он похож намного больше, чем на меня. — Я подумаю над этим. В ответ Узумаки улыбнулся. Но это было совсем не так ярко, как он улыбался в детстве. Или как тогда, когда улыбался, говоря о драконах. Саске очень захотелось его ударить, чтобы перестал притворяться. Но он только вежливо склонил голову и промолчал.