Menma Next Generations

Люди строили им храмы и приносили подношения. Молились и просили защиты. Сделали из них богов. Но они никогда не были богами. Они были Они. Ужасными демонами, которые столетиями заключали сделки с людьми. Давали людям то, что они просили, в обмен на их души. Чем больше душ они поглощали, тем больше их тела походили на человеческие. Но рога всегда оставались. Как напоминание о том, что людьми им никогда не стать. Не прожить смертной жизни. Не умереть; они обречены веками скитаться по мирам в поисках душ. А все потому, что много лет назад глава их клана обманул одного из Ооцуцуки, того, который был сильнее остальных. Весь его народ стал Они и был обречен обманывать других восприимчивых к чакре существ, ложью забирать их души. В надежде снова когда-то стать людьми. Менма смотрел на каменную плиту, на которой было кровью написано начало истории, конец которой он прочитал, когда разгребал свитки в храме Узумаки. Именно со встречи с Они началась история клана Узумаки. Его основатель был обычным человеком, восприимчивым к чакре, но без особых способностей или улучшенного генома. Его чакры было так мало, что он даже не участвовал в войне шиноби. Слишком слаб, чтобы с кем-то сражаться. Он зарабатывал на жизнь тем, что делал маски для детей. Рисовал причудливых животных и продавал на фестивалях. Денег было немного, но на жизнь хватало. Пока в один день он не встретил Они на мосту через реку. — Эй, человек, хочешь жить в достатке всю оставшуюся жизнь? — Мужчина посмотрел на высокую фигура в белом перед ним с двумя рогами и помотал головой. В деревне, где он вырос, жил был клан шиноби, что не участвовал в войнах, но пожинал их плоды. Пока другие кланы воевали, клан из его деревни прокрадывался в дома Даймё и других аристократов. Они обкрадывали и убивали хозяев домов и всех слуг. — Достаток не сулит долгую жизнь. Но Они оказался настойчивым. — Хочешь прожить долгую жизнь? Узумаки в ответ только пожал плечами. — Долгая жизнь не значит счастливая жизнь. — Тогда чего же ты хочешь? — Ты не сможешь мне дать того, чего я хочу. Мужчина собирался развернуться и пойти другой дорогой. Уже смеркалось. А ему нужно было до утра попасть в другой город на фестиваль бумажных фонарей. Если задержится ещё немного — он рискует не успеть. Не сможет занять лучшее место для торговли, не сможет продать достаточное количество масок и тогда… — Что это? — Чтобы мои дети никогда не воевали и не знали этой ужасной войны. — Демон замер. Узумаки обернулся, внимательно на него посмотрел и добродушно улыбнулся. — Даже существо с самой сильной чакрой не сможет этого сделать, куда обычному Они вроде тебя? Мужчина порылся в своей наплечной сумке, после чего достал оттуда одну из масок. Она была испорчена. Улыбка вышла жуткой, а глаза слишком мелкими. И зачем он только сделал этой маске рога? Никто из детей никогда не захочет себе такую маску. — Держи. Она чем-то похожа на тебя. Демон взял костлявой рукой протянутую ему маску, но примерять не спешил. Маски Узумаки были особенными, они не просто были красивыми безделушками, они защищали детей от Они. При их создании Узумаки использовал чакру, и после завершения работы накладывал защитную технику. Техника была простая, она лишь скрывала детей от взгляда Они, и они не могли их видеть и чего-то им наобещать. Но Узумаки даже не догадывался, что будет с демоном, если он наденет его маску. — И зачем мне эта маска? — А ты сам не понимаешь? Чтобы скрыть твоё ужасное лицо, только взглянешь на него и сразу пропадает всякое желание заключать сделку. А вот если ты наденешь маску… Такая очевидная провокация не должна была сработать на демоне. Мужчина и сам не поверил, когда увидел, как перед его глазами демон исчез, а маска упала на деревянный мост. Маска, которая должна была скрывать детей от демонов — скрыла самого демона от людей. Но в отличие от людей, полных жизненной энергии, демон был наполнен отрицательной ци. И маска полностью поглотила эту отрицательную энергию, а сам демон оказался пленником маски. Так Узумаки узнал, что демонов, силу которых невозможно одолеть, можно запечатать. И демон больше не будет представлять угрозу. Первый Они оказался слаб и силы одной маски было достаточно, чтобы его запечатать. Но сам и Узумаки тогда не знал, что он делал. Больше он так рисковать не стал, он начал изучать запечатывающие техники и накладывал их на макси, чтобы усилить. Больше он не рисовал красивые для детей, он рисовал жуткие маски для демонов. И быстро прославился. Пока шиноби сражались на войне, обычные люди страдали от сделок с Они. И вот нашелся человек, который мог избавить их от демонов. О нем начали слагать легенды, как о человеке что мог одолеть Они. Тогда кланы шиноби тоже обратили на него свое внимание. Их интересовало не столько как запечатать Они, сколько как использовать силу Они на войне против других шиноби. Но Узумаки всем отвечал отказом. И лишь пополнял коллекцию масок. Он догадывался о том, что запечатанную силу демона все ещё можно было использовать. Стоило только надеть маску и демона можно будет призвать в этот мир. Но для заключения сделки все ещё нужна человеческая жизнь. И потому Узумаки никогда не испытывал силу масок. И своим детям запретил. — Только когда от этого будет зависеть нечто большее, чем ваша жизнь, только тогда вы можете использовать эту силу. Дети смотрели на отца и кивали. Узумаки нашел себе жену среди шиноби, что также не хотела воевать и защищать тех, кто больше заплатит. И вместе они поселились в долине, окруженной водопадами. Где построили первый храм, в котором вместо изображений святых — висели маски Они. Позже у них появились дети. И родители передали детям свои знания о создании масок и запечатывании демонов. Время шло. Небольшой клан Узумаки вырос в целую деревню скрытую в водопаде. Чтобы не держать все маски в одном месте, было принято решение их разделить. Храмы Узумаки начали появляться в разных местах по всему континенту. И один из таких храмов был в заснеженных горах в другом измерении. Менма смотрел на ворота храма с закрученной спиралью, которая возвышалась над входом в храм и не мог понять, почему в таком месте оказался храм. Кто его построил и зачем? Догадаться было несложно: техника Летящего Бога Грома была основана на техниках клана Узумаки. И прибавить это к тому, что это техника путешествий между измерениями, то можно предположить, что среди техник клана Узумаки тоже была техника перемещения между измерениями. Значит, этот храм, как и храмы в их мире — тоже построили члены клана Узумаки. — Но зачем? — Тихо спросил Менма и провел рукой по каменной плите у входа в храм. Он и не ждал, что ему ответят. Он был в этом странном незнакомом ему мире всего несколько часов. И за все то время, что он спускался с горной вершины к храму, он не слышал и не видел никого живого ни вверху, ни у подножия гор. Чужой чакры он тоже не ощущал. Оставалось только два варианта, или он тут был один, или у существ из этого мира не было чакры. На каменной плите под написанной кровью историей Они было ещё кое-что. А именно метка. Такая же как Менма нарисовал в храме в Конохе прямо перед тем, как попасть в этот мир. Но то ли техника плохо сработала, то ли он сам до конца не разобрался в её специфике, но он очутился далеко от храма, когда переместился в этот мир. Ему больше двух часов пришлось с горы спускаться, чтобы добраться до храма. Он даже не догадывался, что найдет свою метку здесь. Он просто искал место, где мог бы укрыться от сильного ветра и снегопада. В Конохе такой погоды не бывает. Даже если и выпадает снег — его не так уж и много и он быстро тает. Отец как-то рассказывал, что есть целая страна Железа, где круглый год идет снег. Там живут удивительные воины, что зовут себя самураями. Менма в очередной раз огляделся по сторонам. Может ли быть, что он ошибся? Это не другое измерение? Он просто переместился в другую страну. Тогда почему этот мир казался таким другим? На небе виднелось сразу два светила. Яркое и холодное солнце и такой же яркий и холодный месяц с другой стороны горизонта. Если это была иллюзия, то очень качественная. Но никто даже не пытался атаковать его в этой иллюзии, тогда зачем все это было сделано? Но больше всего волновало другое, кто оставил эту метку? Символы, что он на ней нарисовал отличались от символов Второго и Четвертого Хокаге. А все потому что у каждого пользователя техники был уникальный тип чакры и свой ключ от дверей между измерениями. Иногда ключ открывал двери в одном и том же измерении, иногда вел в другие, а иногда казался сломанным и не вел никуда. Менма сам нарисовал эту метку сегодня утром. Никто другой не знал этой последовательности символов. Как же она тогда здесь оказалось? И почему он не мог вернуться назад? Он же запомнил печати, повторил все несколько раз. Но метка на стене храма не работала. Тогда Менма сам нарисовал метку на снегу. И снова ничего. Много раз он повторял одни и те же действия, но ничего не происходило. Он не мог вернуться. Даже на пару метров переместиться не мог. — Неужели я и правда застрял? Менма обреченно посмотрел на небо. Снег все также продолжал падать на землю большими белыми хлопьями. Он несколько раз рисовал метку на снегу у входа в храм, но за это время снег уже засыпал его символы. Он даже пробовал писать кровью на снегу и на колоннах храма. Но ничего. Совсем ничего. Он оставался на одном и том же месте, сколько бы не пытался повторить технику. Будто кто-то пошутил над ним, закинул в это измерение и не хотел отпускать. Или это все было большим длинным сном. Намикадзе выдохнул облачко теплого воздуха и легкие заболели. Он слишком много времени провел на холоде. Если он действительно застрял в этом месте, то оставалось только зайти в храм... пока он не замерз насмерть. Менма поднялся по каменным ступенькам и аккуратно постучал в дверь храма. Но ничего не услышал в ответ: никакого шума или чужих шагов. Казалось, храм был пустым. Менма толкнул каменную дверь, и та легко поддалась. Весь храм выглядел заброшенным, но достаточно чистым. Не было пыли или паутины по углам. Хотя, возможно, все потому, что в этом мире нет ничего кроме снега. Храм был в несколько раз больше того, что был в Конохе. Он был вырезан в скале и весь построен из породы одного камня серого цвета. В помещении на стенах висели странного вида светильники, что светили ярким холодным светом. Первая комната была просторной и пустой. Больше двадцати метров в ширину и примерно столько же в длину, с высокими потолками. Посреди первой комнаты стоял алтарь для подношений и было место, чтобы преклонить колени и молиться. Но ни статуи, ни изображения божества в комнате не было. Только символы незнакомого языка на стенах. Менма не мог их прочесть и мог лишь догадываться об их смысле. Письмо было идеографическим, и некоторые символы заменялись картинками. Но о значении символов можно было только догадываться. Вторая комната была примерно такого же размера. Посредине стояла каменная статуя, но алтаря для подношения в этой комнате не было. Преклонить колени можно было только к каменному полу, никакого предназначенного для этого места не было. Будто это не статуя какого-то божества. Менма подошел к статуе ближе, чтобы внимательно рассмотреть. Статуя стояла широко, расставив ноги и руки. Она была одета в длинный белый Ханьфу. С двумя рогами на голове. В зубах у неё был короткий меч, но руки были безоружны. От одного взгляда на длинные каменные когти, казалось, что статуя сейчас тебя схватит и мечом перережет горло. Если так подумать, именно эта статуя была нарисована среди символов в предыдущей комнате, именно ей начали поклоняться люди, когда ушли от дракона. Эта статуя ему кого-то напоминала, но Намикадзе не мог вспомнить, кого именно. В глазах статуи отразился свет с улицы, на секунду Менме показалось, что глаза статуи живые и светятся. Он в ужасе отшатнулся от статуи. Он сделал пару шагов назад и споткнулся о что-то и упал на каменный пол. В голове всплыло изображение на одном из свитков из храма в Конохе. Бог смерти. — Храм Бога Смерти? — Одними губами прошептал Менма в страхе, что статуя услышит его и зашевелится на самом деле. Намикадзе просидел так несколько долгих минут, но ничего не произошло. Статуя не собиралась шевелиться. Менма облегченно вздохнул. Увидь его сейчас, Боруто бы наверняка над ним посмеялся и сказал бы что-то вроде: — Чего ты испугался? Призраков не существует, тупой Намикадзе. Верно. Воображаемый Боруто прав. Призраков не существует. Вот только Бог Смерти не призрак. Он один из сильнейших Они, который может насильно забрать не только душу призвавшего его, но и души других людей. Всех, кого пожелает шиноби, что заключил с ним сделку. Бог Смерти запечатает эти души в своем теле, и больше никто не сможет призвать эти души в мир живых. Но все хорошо, пока ты не заключил с ним сделку. А Менма даже печатей для его призыва не знал. И если здесь больше никого нет из живых, значит ему нечего бояться какой-то огромной статуи. Успокоив себя этими мыслями, Намикадзе поднялся на ноги и обошел статую с правой стороны. За спиной у неё был проход в ещё одну комнату. Стены третьей комнаты были расписаны фресками. Менма подошел к первой стене. На ней было несколько изображений. На первом две армии шиноби сражались друг с другом. На втором изображении солдаты одной из армий были почти полностью разбиты, на земле лежали их мертвые тела. Осталось лишь несколько воинов, которые продолжали сражаться. Среди них был пожилой мужчина с длинной седой бородой. Именно он призвал Бога Смерти на третьем изображении. Бог Смерти поглотил души всех солдат из вражеской армии. Лица солдат были искажены от боли, наверняка они жутко кричали, но не могли сопротивляться силе Они. Душу старика, что призвал Они, Бог смерти тоже поглотил. На поле боя в живых осталось всего несколько живых человек. Выглядело довольно жутко. Присмотревшись внимательнее, Менма увидел на спинах выживших людей изображения закрученной спирали. Такая же была у старика на спине. Символ клана Узумаки. Значит, это сражение выиграл клан Узумаки, ценой того, что призвал Бога Смерти? Если присмотреться, в армиях двух сторон было больше сотни шиноби. Но это было всего лишь схематичное изображение. Людей на поле боя могло быть в разы больше. Должно быть, это была великая битва. Но в храме в Конохе, Менма не видел свитка, который рассказывал о чем-то подобном. И отец ни о чем таком тоже не упоминал. Может это просто фреска, которая не имеет ничего общего с реальной историей? Менма убедился в обратном, когда увидел изображение на второй стене. На ней тоже было три изображения. На первом молодой светловолосый мужчина сражался против девятихвостого демона. На второй — этот самый мужчина призывал Бога Смерти. И кульминацией было третье изображение — мужчина и женщина с яркими рыжими волосами пожертвовали собой, чтобы запечатать демона с девятью хвостами в плачущем младенце. Менма долго смотрел на это изображение, пытаясь понять, что не так. Он чувствовал что-то, но не мог понять, что. Пока не посмотрел на плащ мужчины. Его хорошо было видно на втором изображении. Там была надпись, которую Менма мог прочесть. «Четвертая тень огня» Намикадзе от удивления широко раскрыл глаза и прочел надпись еще раз. Нет, он не ошибся. Он уже видел лицо этого мужчины. Оно было достаточно схематичным, но узнать можно было. Он видел это лицо почти каждый день. На горе Хокаге. Это был его дед. Намикадзе Минато. Это его технику он использовал и очутился здесь. На третьей стене тоже было несколько картин. На первой сражались трое мужчин. Менма с трудом, но смог рассмотреть Первого, Второго и Третьего Хокаге, которые сражались между собой. Третий Хокаге призвал Бога Смерти, чтобы запечатать души Первого и Второго Хокаге, после чего Бог Смерти хотел поглотить душу ещё одного человека, но не смог. Последний человек был нарисован стоящим спиной к зрителю. У него были длинные темные волосы и фиолетовый бант на спине. Менму пробрал холодный пот, когда он понял, кем был этот человек. На изображениях ниже тоже был этот человек. На фреске он выглядел моложе, Менма встречал этого человека, когда он был уже намного старше. С морщинами на лице и в другом теле. Но эти желтые змеиные глаза. Он видел их в своих кошмарах почти каждую ночь. Орочимару смотрел на Бога смерти и улыбался. Змей знал, что его душу Богу Смерти не поглотить. На втором изображении снова был Орочимару. Он надел маску Бога Смерти, а Бог Смерти стоял у него за спиной. Они вспорол себе живот коротким мечом, у Орочимару была такая же рана на животе. Но в отличии от Бога Смерти, у него из раны текла кровь. На последнем изображении Орочимару превратился в огромную змею и перебрался из одного тела в другое. А Бог Смерти остался ни с чем и выражение его лица было ещё более обезображено гримасой злости. Змей дважды провел его. Менма подошел к последней стене. На ней было всего два изображения. На первом изображении Менма узнал силуэты домов Конохи и башню Хокаге. Все здания были поглощены огнем, над ними клубился черным дым. Стена Хокаге была разрушена. От лица Наруто осталась только половина. Но его лицо было самым целым. От лиц других Хокаге остались лишь части. Лицо Третьего Хокаге было стерто полностью. На втором изображении человек в белом плаще, что преклонил колено перед Богом Смерти. Они улыбался и облизывал длинным языком свой клинок. Человек в плаще стоял спиной, низко склонив голову. Было сложно понять кто это. Или хотя бы какого цвета у него волосы и был ли это мужчина или женщина. Был виден только его белый плащ. «Девятая тень огня». Последней фрески не было. Вместо нее было черное пятно. Менма протянул руку вперед и дотронулся до стены. Сажа. Черная сажа. Кто-то сжег последнее изображение. Стена была ещё немного теплой. Кто-то недавно был в этом храме. Он знал, что Менма придет сюда и сжег изображение. Менма ещё раз посмотрел на второе изображение. Он протянул руку и прикоснулся к фреске. Краска слегка потрескалась. Сверху на ней был слой пыли. Но надпись на плаще была все такой же четкой. Менма провел рукой по плащу. Сарада вроде хотела стать Хокаге, значит она пожертвует собой чтобы спасти деревню? Что бы ни было на последнем изображении — он должен отговорить сестру от подобного. Он не может этого допустить. Намикадзе убрал руку от стены. Он не чувствовал чужого присутствия в храме. Он проверил каждую стену во всех трех комнатах, но не нашел тайного хода или ещё одного помещения. Храм был пуст, тот, кто сжег последнюю фреску, уже покинул храм. Менма выглянул на улицу. Но снег уже скрыл все следы. Кроме того, погода испортилась. И теперь за стенами храма бушевала настоящая метель, с пронизывающим до костей ветром, от которого все тело начинало трястись от холода, а зубы стучали в рваном ритме. Но тот, кто сжег фреску,.не мог уйти далеко при такой погоде. Менма вышел на улицу и осмотрелся. Из-за метели было сложно разобрать направление. Но все же он направился к подножию гор. Намикадзе уже был на вершине, там не было ничего. Даже места, чтобы укрыться от ветра. Поджигатель явно направился вниз. Менма сконцентрировал чакру в ногах и вышел на улицу. Ветер дул в лицо и снег сыпал не переставая. Было сложно разобрать дорогу и направление. Менма шел несколько часов, но так и не смог спуститься к подножию гор или напасть на след поджигателя. Погода только усиливалась и ветер дул все сильнее. В храме Менма немного согрелся, но теперь легкие снова сдавило от холода. И чем ниже он спускался, тем холоднее становилось. Не было смысла продолжать преследовать поджигателя: в такой буре он его явно не найдет. Если кто-то и спускался недавно с горы — он остался незамеченным. Намикадзе решил, что лучшим вариантом будет вернуться в храм, пока он не замерз до смерти. Он сложил печати и применил огненную технику, но Пламя на ладони почти сразу задул сильный ветер. Менма сжал зубы и в который раз пожалел, что стихия его чакры такая бесполезная. Когда не нужно он обжигается даже маленьким огоньком, а когда нужно этот огонек так легко гаснет. И совсем не греет. Не защищает и не оберегает. Кому вообще нужна такая стихия чакры? Сложно придумать стихию хуже. Подниматься на гору становилось только сложнее. Когда он спускался, ему помогала гравитация, и ветер дул в спину. Теперь ветер дул в лицо, гравитация была против него. Приходилось концентрировать почти всю чакру в ногах, чтобы не свалиться в горы. Менма тяжело дышал и продолжал идти, пока наконец не увидел колонны у входа в храм. Он справился. Менма закрыл входную дверь и спрятался в храме. Теперь он был заперт здесь. В мире, о котором он даже понятия не имел. В Храме Бога Смерти. Боруто всегда говорил, что хочет чтобы Менма исчез. Кажется, теперь Узумаки наконец получил что хотел. Последние остатки чакры ушли на то, чтобы снова зажечь пламя на ладони. Без ветра огонь горел ярче и сильнее. Пламя было небольшим, но Менма чувствовал, как приятное тепло шло по руке. Намикадзе перебросил огонек на другую руку и пламя стало больше. Менма увеличил огонь ещё немного и теперь держал его двумя руками. Он почувствовал, что согревается. Теперь оставалось только не спалить себя этим пламенем. Он мог бы согреться намного быстрее, если бы его огонь не был таким слабым, но Менма слишком боялся обжечься. Боялся стихии своей чакры. Что огонь поглотить его и храм. Согревшись, Менма без сил лег на каменный пол и заснул. У него больше не было сил продолжать. Он должен был отдохнуть хоть немного и поспать. К утру метель уже закончилась. А в храме, казалось, стало теплее. Шея немного болела, от сна на каменном полу, но в целом Менма чувствовал себя достаточно неплохо. Он вышел из Храма и увидел, что на каменной плите добавилось надписей. «Техники перемещения не работают в этом месте. Храм окружен барьером». Кандзи были написаны в том же стиле, что и история Они. Но последняя надпись была написана позже. Кровь была не такого темного цвета. Её оставили всего несколько часов назад. Значит, поджигатель следит за ним? Менма осмотрелся по сторонам. Площадка перед храмом хорошо просматривалась почти с любой точки обзора. Но в округе было негде прятаться. Значит ли это, что Поджигатель умеет скрывать свое присутствие? Черт. Эта история все больше походила на одну из страшилок что рассказывают у костра. И у них всегда плохой конец. Иначе будет нестрашно. Шикуро любил такие истории. Иноичи их боялась. А Киба-сенсей всегда смеялся под конец. — Со мной на миссиях случались истории похуже. — Как-то сказал Киба-сенсей улыбнулся своей волчьей улыбкой. Тогда они возвращались с миссии из страны Ветра. Сидели у костра и рассказывали истории. Кто же знал, что Шикуро фанат страшилок. А то что Киба-сенсей любит хвастаться — они знали уже давно. — Вы просто ходите на миссии в одиночку. Вот вам и испугались. Вместе не так страшно. — Уверенно проговорила Иноичи. В ответ сенсей тогда огрызнулся и сказал что-то вроде. — Я и не думал, что такие сопляки как вы, смогут меня понять. Если подумать, Киба-сенсей всегда держал их на расстоянии вытянутой руки, никогда не подпускал ближе, чем дозволено. И не переводил отношения ученики-наставник в ранг дружеских. Он и обязанности наставника выполнял не очень. Но он не казался плохим человеком. Просто не умел доверять людям. Менма подумал об Иноичи и улыбнулся. Верно. Вместе не так страшно. Менма с силой ударил себя ладонью по лбу. И как он раньше не додумался? Любимая техника его отца, о которой он совсем забыл. Намикадзе сложил печати и проговорил голосом, копируя манеру речи отца: — Техника теневого клонирования. Перед Менмой появилось четыре клона. — Йоу! А долго же ты думал! — Заговорил Первый клон и Второй сразу же подхватил. — Я и не сомневался, что оригинал самый тупой из нас! — Та ладно вам, он просто любит говорить сам с собой, зачем ему мы? — Третий клон тоже в долгу не остался, а за ним и Четвертый подключился. — Он просто стесняется, что не может создать нас больше. А вот его старший брат… — А ну-ка заткнитесь! — Закричал Менма. Голоса всех клонов звучали слишком громко. Сразу стало неуютно, как только рядом появились ещё люди. — Это была плохая идея. — Уставшим голосом проговорил Менма, осматривая своих клонов. Он продумывал кому какое задание поручить и как лучше распределить обязанности. Стоит ли ему самому спуститься горы или лучше просто скинуть кого-то с горы. Четвертого, к примеру. Можно будет проверить насколько там высоко. Но его клоны долго стоять молча не собирались и тоже решили поучаствовать в обсуждении: — Не хуже той, где ты взялся изучать запретную технику. — И попал не в то измерение. — А ведь отец нас предупреждал. — Хорошо хоть целы остались и нас не раскидало по измерениям. — Мы с вами один человек. Даже если бы нас раскидает по измерениям. После того как вы исчезнете — я все равно останусь цел и получу ваши знания. — Вечно ты так. Совсем нас не ценишь. — И не используешь. — Даже общие тренировки не устраиваешь. — Тебе что так нравится быть одному? Хоть бы Боруто с собой взял. Четвертый клон снова заговорил о Боруто и у Менмы задергался глаз. Он черт возьми в другое измерение сбежал, чтобы не видеть чертового Боруто, так какого его клон только и делает, что о нем напоминает. — Ты спускаешься вниз с горы и ищешь, есть ли там кто-то живой. — Менма тыкнул пальцев четвертого клона. — А если со мной что-то случится и я исчезну? Замерзну насмерть? Прямо как ты вчера почти замерз. — Четвертый клон переменился в лице, теперь он выглядел обеспокоенным и напуганным. — Тогда не исчезай подольше. И собери как можно больше сведений о мире, в котором мы оказались. — Но мы даже не знаем как спуститься с горы. — Заговорил второй клон. — Здесь должна быть дорога. — Задумчиво проговорил первый клон. — Кто-то построил этот храм, ему нужно было подниматься на гору и спускаться с неё чтобы приносить материалы. — Этот храм же просто выдолблен в стене. — Сказал второй клон, на что первый отрицательно покачал головой. — Цвет стен отличается от цвета горной породы. Камень отдельно завезли на гору по дороге. И по ней же вывезли землю. — Здесь все покрыто метровым уровнем снега. Как мы найдем нужную нам дорогу? — Спросил четвертый клон. Все пятеро переглянулись и внимательно посмотрели друг на друга. Верно. Их сила одинаковая. Клон силен настолько насколько силен его создатель. Значит, у них всех проблемы с огненными техниками. Третий клон вышел вперед. Он сложил печати для техники Огненного шара. Техника сработала, огонь растопил снег на площадке возле входа в храм. И под снегом оказалась лестница вниз, вот только клон сильно обжег свои руки и исчез от полученных повреждений. Так случалось каждый раз, когда Менма пытался использовать какую-то сильную огненную технику. Он просто не мог её контролировать и вредил себе. Исключением было только Пламя на ладони, когда у него на руке загорелся небольшой огонек, который давал больше света, чем тепла. Любая более сильная техника — всегда выходила из-под контроля. Менма почувствовал, как у него заболели руки. Ожогов не было, нет. Но после исчезновения клон передал ему последние ощущения, что испытал. Другие клоны тоже почувствовали это. — Вот если бы ты чаще тренировался с Боруто… — Менма кинул уничтожающий взгляд на Четвертого клона, и тот резко запнулся и замолчал. — Иди спускайся с горы. Лестницу мы уже нашли. Менма злился. Клон вспоминал Боруто почти каждый чертов раз, как говорил. Будто Боруто было дело до него. Будто ему было не плевать, и все эти тренировки были чем-то большим, чем просто «Узумаки решил похвастаться своей новой техникой, перед слабым младшим братом». Боруто не считался с ним, даже братом никогда не называл. Просто пытался самоутвердиться, не более. Так почему один из его клонов постоянно вспоминает его? Не самый достойный пример для подражания. Уж лучше думать об отце. На него хотя бы хотелось ровняться. Менма вспонил Наруто и загрустил. Отец показал ему секретные свитки, отвел в храм клана Узумаки, поверил в него. А Менма вместо того, чтобы выучить технику попал в другое измерение и не может вернуться назад. Наруто определенно будет разочарован. Менма тихо вздохнул. Четвертый клон сходил в храм и снял со стены один из светильников. Подножие горы укутывал слой плотного тумана. Не было видно, что внизу и сколько нужно будет спускаться. Вчера была слишком ветрено и снежно, Менма даже точно не мог сказать какой путь он прошел. И шел ли в правильную сторону. — Я не знаю, каким долгим будет спуск, и сколько я протяну прежде, чем исчезну. — Менма коротко кивнул, и клон начал спускаться с горы. Их осталось трое. Два клона внимательно смотрели на него и ждали указаний. Но Менма молчал. Он был в замешательстве, и у него не было четкого плана действий. Он ещё никогда не оказывался на миссии сам и точно не мог знать, как себя правильно вести. — Мы можем попытаться расшифровать другие символы в храме. — Заговорил Первый клон. — Или практиковать стихийные техники. Стихия огня будет очень полезна в мире полном снега. — Заговорил Второй клон. Но оригинальный Менма думал совершенно о другом: — Как думаете, как далеко надо зайти, чтобы сработала техника Летящего Бога Грома? Клоны задумались и ответили не сразу. Было много факторов, которые могли мешать ему использовать технику. И надпись на камне, только одна из. Он мог ошибиться в формуле и попасть в этот мир по ошибке. Это могла быть чужая техника и его специально закинули в этот мир. Это просто была иллюзия, и кто-то с ним играет и специально сжег последнюю фреску прямо перед его приходом. Что-то было не так. И казалось, не было простого ответа. Если остаться разгадывать надписи в храме — неизвестно сколько времени это займет и принесет ли это хоть какой-то результат. Если начать практиковать стихийный техники огня — на такой открытой площадке, они станут легкой мишенью. И если с оригиналом что-то случится — они все исчезнут. — Ты — Менма указал на первого клона. — Остаешься в храме расшифровывать символы. А ты — Менма указал на Второго клона. — Возвращаешься на вершину горы, на которую я вчера переместился, отходишь от храма так далеко, как только можешь и снова пытаешься использовать технику Летящего Бога Грома. Клоны кивнули и отправились выполнять указания. Менма сел в позу лотоса, сложил руки на коленях и начал медитировать. Было в этом мире что-то ещё, что он отчаянно упускал. Но у него было недостаточно знаний об этом мире, чтобы что-то утверждать. Потому он решил подождать. Спустя пару часов Первый клон так и не продвинулся к разгадке записей на стене. Четвертый клон спустился с горы и нашел небольшую деревню. Менма не узнал бы об этом, если бы только главный фанат Боруто, не провалился под лед на озере, возле девени. Клон боролся с подводными водами как мог, но так и не смог разбить лед замерзшего озера, или доплыть до места, где он провалился. Он пытался сложить печати и растопить лед огненной техникой. Не вышло. Менма резко раскрыл глаза. Четвертый клон исчез, и теперь Менма видел его воспоминания. Он слишком слаб и не подготовлен для этого мира. Слишком неопытен. Этот мир не был похож ни на одну тренировку, и чем больше времени шло — тем опаснее было здесь оставаться. Намикадзе не успел продумать план, что ему делать дальше, как Второй клон тоже исчез. — Это какая-то шутка? — Тихо прошептал Менма, когда увидел что заставило его клона исчезнуть. — Боруто мне не поверит… Второй клон забрался на вершину горы на которой Менма очутился, когда только переместился в этот мир. И на горизонте клон увидел, как к нему достаточно быстро приближается нечто похожее на огромную змею с крыльями. Нечто становилось все ближе и ближе, пока не стало понятно, что это никакая не змея. А самый настоящий дракон. Когда дракон подлетел достаточно близко, чтобы его можно было рассмотреть, он открыл свою пасть и сжег своим пламенем клона. — Ты должен это увидеть! — Менма обернулся на голос клона, который выбежал из Храма. Должно быть он что-то понял в тех странных символах на стенах. Намикадзе последовал за своим клоном храм. Весь пол был исписан символами, клон пытался разобрать письмена, пробовал разные стили написания и сравнивал идеографические символы с известными ему кандзи. — Я долго не мог понять, что это. — Клон указал на закрученный с четырех сторон крест. — Это мог быть как символ огня, так и символ солнца, которому люди поклонялись. Но в этом мире два солнца, было непонятно кому из них они поклонялись. Но когда другой клон исчез, я понял. — Этот символ обозначает дракона. — Догадался Менма и его клон одобрительно кивнул. — Похоже, эти странные фигуры причудливой формы обозначают людей. Они поклонялись дракону. Несколько фигур были выстроены в ряд перед символом дракона. Но с каждым новым рядом надписей на стене, фигур перед драконом становилось все меньше. Пока они не исчезли вовсе. В следующем ряду фигуры уже поклонялись другому символу. — Если это Храм Бога Смерти, логично считать, что этот треугольным символ — обозначает самого Бога Смерти. — Но Узумаки не поклонялись Богу Смерти. В записях говорилось, что они наоборот запечатывали Они. — Что если это история Они, а не клана Узумаки. Смотри. — Клон указал на последний ряд символов, который был нарисован на стене прямо у самого пола. Треугольный символ становился все меньше и меньше, пока не превратился в совершенно другой символ, который больше напоминал вытянутый овал с небольшими треугольниками сверху. — Тут они показывают как запечатали демона в маске. И в этом храме у статуи Бога Смерти нет алтаря для подношений, алтарь стоит в другой комнате. Будто они поклоняются кому-то другому. Кого мы не видим. Менма кивнул в ответ на слова клона. Звучало логично и многое объясняло. Кроме того, как он попал в этот мир, и что здесь делает гребаный дракон. *** — Ну, и где он? — Киба осмотрелся по сторонам. Со всех сторон был одинаковый пейзаж. Все было покрыто снегом и было невозможно определить, где в этом мире север, а где юг. А на небе яркое солнце и на другой части небосвода убывающий месяц. Этот мир отличался от прочих. — Вначале нужно проверить это место. — Саске кивнул в сторону маленького храма, вырезанного где-то в глубине горы. — Это потому что это единственная каменная постройка в округе? Саске помотал головой: — Вокруг нее стоит защитное поле — У тебя какая то тайная любовь к барьерам, Учиха? Саске выпад проигнорировал и спокойно направился в сторону храма. — Их никогда не ставят просто так. Сложно было не согласиться. Инуздука последовал за Учихой. Было в этом мире что-то, что не давало ему покоя.