Потомок Хрустального Озера

— Томми! Джарвис недовольно выдохнула, начиная копаться в сумочке, дабы найти ключи. Как всегда все сама. И без того с покупками на руках, еще и открывать надо самой. — Томми! И снова без ответа. Триш уже начала не в шутку раздражаться, но тут в нее прилетела снарядом девчонка. Строгая тетушка вмиг оттаяла и улыбнулась, поставив пакеты на пол. Время объятий. — Анжелика. Руки девочки обвивают женскую шею, пока до уха доходит приятный шепот. — А где папа? — Папа чинит машину. — А ты одна? Девочка молча кивнула. Триш опускает племянницу обратно на пол и проводит рукой по густой копне светлых волос. — И опять волосы тебе не заделали… — А мне и нравится! Обе разразились в смехе. Но все же старшей Джарвис было вовсе не до смеха. Она прошла на задний двор, заметив брата за делом. Ей очень не понравился тот факт, что ребенок предоставлен сам себе. — От тебя и помощи не дождешься. Томми оборачивается. Завидев старшую сестру, он встает с земли и хватается за тряпку, дабы хоть немного оттереть руки от грязи. — Я уже в который раз хочу задать тебе вопрос о том, надо ли тебе это отцовство. — Триш, давай не будем за старое снова. — Томми, ты взял этого ребенка на потеху себе или что? Я не понимаю. — Начнем с того, что ты бываешь в этом доме всего раз в неделю, а то и две. Мы с Анжеликой много времени проводим вместе. Просто тебе некогда замечать это. Восемь лет одно и то же. Не пора ли уже сменить пластинку? — Меня больше поражает то, что ты даже не пытаешься найти этой девочке мать. — Этой девочке не нужна мать. У нее есть я. И ей этого вполне достаточно. — Это ты так решил! Разговор между родственниками снова начал обретать напряженный оттенок. За свои проступки Джарвис никак не собиралась отчитываться. С тех пор, как в ее жизни появился мужчина, она перестала быть постоянным гостем в доме своего брата. Зато приходить и читать нотации по старой привычке у нее получалось хорошо. Томми терпел из последних сил. — Может вместо того, чтобы читать нотации не по делу, ты бы хоть раз взяла ее к себе на выходные? — Томми… Она развела руками и покачала головой, будто бы услышала какой-то бред. — Ты же знаешь, что Глен не любит детей. — Определенно знаю. И ты даже не в силах сказать ему что-то поперек, потому что он слишком хорош в постели. Кинув тряпку на землю, он более не собирался разводить с ней эти пустые разговоры, а просто развернулся и пошел в сторону дома. Отношения между ними совсем испортились. Отцу Томми звонил редко. Больше своей бабушке. Она была единственная, к кому он мог прийти в трудную минуту. Та никогда не хвалила, но и никогда не осуждала ни за что. За это он и любил старушку Эбигейл. С появлением младенца, которого Томми представил как Анжелику, они и сблизились. Ведь она могла дать множество советов по уходу за ребенком, которые так были ему необходимы. — Папа? Вы ругались? — Нет. Девчонка мигом оказалась на руках у отца, что очень подняло ей настроение. Джарвис соприкоснулся носом с девочкой и улыбнулся. — Просто мы иногда друг друга не понимаем. Триш слышала это. И ей так хотелось возразить. Но она не собиралась устраивать сцены в присутствии ребенка. Она просто подняла пакеты с пола и поставила их на стол. — Не стоит благодарности. Пока, Энджи. Веди себя хорошо. Подарив девочке улыбку на прощание, Джарвис покинула дом, оставляя отца и дочь наедине. Они же принялись рассматривать все то, что купила им тетушка Триш. Время от времени она затаривала их продуктами. Томми, конечно же, не просил этого. Анжелика воспринимала это как подарки, поэтому он не говорил ей ни слова. Говоря о подарках, девчонка с великим удовольствием раскрыла коробку с конфетами и начала их жадно поглощать. — Папа? А можно задать тебе вопрос? — Да, милая. Джарвис поднялся с колен, закончив расфасовывать мясо в морозильную камеру, после чего повернулся к дочке. — А почему мама так и не приезжает? Обычно он старался игнорировать этот вопрос. Как-то ляпнул по неосторожности, что ее мама уехала, но обязательно вернется, но порой уходить от ответа было стыдно перед ребенком. Приходилось что-то выдумывать. Последовал тяжелый выдох. Он порылся в кармане рубашки и нашел там маленький брелок в форме ракушки. — Смотри. — Это мама прислала? Девочка обрадовалась и побежала получать очередной подарок. Это была та самая ложь, которую привык использовать Томми. — А откуда она прислала в этот раз? Вновь подхватив дочь на руки, он ушел с ней в гостиную и подошел к старинному глобусу, который чуть покрутил свободной рукой, прищурившись. — Вот отсюда. Пальцем Джарвис останавливается на Франции. — А там разве бывают ракушки? — Бывают. Еще как бывают. — А почему она не присылает фотографии? Вот тут он задумался. И по правде не знал, что ответить ребенку. — Мне что-то подсказывает, что она просто потеряла фотоаппарат. — А почему она не купит новый? В ответ блондин играючи прикусил дочь за щеку, что та рассмеялась, быстро отвлекаясь от разговора на игру. — Давай играть в монополию? Спорим я тебя разорю? — Не думай так, папа! Ты еще не знаешь, что я могу! Слово за слово, а перевести внимание ребенка ему удалось, чему он был несказанно рад. Время за игрой летело крайне быстро. Не успели они оглянуться, как на часах уже и девять. Томми искупал дочь, переодел ее для сна и уложил в постель. Традиционно это считается временем для сказок. — Что сегодня у нас будет? — Я не хочу, чтобы ты читал мне. Расскажи мне что-нибудь сам. Джарвис улегся рядом и скрестил руки на груди. Он задумчиво пялился в потолок, пытаясь поразмыслить над каким-нибудь незамысловатым сюжетом. Ничего не приходило в голову, как назло. — Однажды родилась девочка, которая никому не нравилась. Ее все не любили. Она не была похожей на других. У нее было…красивое лицо. Красивые волосы. Красивые глаза. Но ее просто не любили. Ее обижали другие ребята. Она росла и надеялась, что однажды в ее жизни появится друг, который не будет ее ненавидеть. Не будет смеяться над ней. Она сможет наконец-то выйти из дома и посмотреть на мир. Но не одна, а с кем-то. Не в постоянный дождь, а в солнечный день. И однажды ее мечта осуществилась. Она нашла такого друга. Это был мальчик, который не нуждался в друзьях, но по большей части он тоже был один. И вот он решил облегчить ее боль. Попробовал стать таким, как она. — Она стала счастливой? Кажется, что Томми не особо понимал, что он вообще рассказывает. Даже не думал. И не думал, что ребенок станет вообще слушать что-то подобное. Однако вопрос все же последовал от внимательного слушателя. — Нет. — Это страшная сказка. Потому что страшно, когда с тобой никто не может дружить. Он пожалел, что не уследил за своим языком. Этим расстроил дочь и испортил ей настроение. Верно. Это абсолютно не то, что хотел бы слышать ребенок перед сном. — Прости. Я сегодня не в духе, малышка. Такое себе оправдание, но ничего другого не приходило ему в голову. Он подарил дочке поцелуй в щеку. — Но теперь я больше начинаю думать о детях с которыми никто не дружит в школе… — Не нужно. Хорошо? Томми потискал девочку за щеку и выключил ночник. — Спи, принцесса. А то весь день проспишь завтра. — Доброй ночи, пап. Настроение у него было паршивое. Еще и дочь огорошил какими-то нелепыми россказнями. И снова он не будет спать этой ночью. Кофе и телевизор. Это уже даже стало для него привычкой. Будто бы он чего-то ожидал каждую ночь…