То, что лишнее

      Устраиваясь на своем матрасе, дабы скоротать остаток ночи, Иорвет не думал, что ему удастся заснуть, однако, несмотря на все волнения этого дня, практически сразу провалился в тяжелую дрему. Резкий подъем из такого состояния, насколько он знал, дает очень неприятный, хоть и кратковременный, эффект дезориентации, потому не удивился, когда не сразу смог понять, чего хочет от него эльфка из группы дежурных у мглы, вернувшаяся в казарму значительно раньше утренней пересменки.       — Капитан, зеленый туман исчез! — от волнения голос у нее звучал выше, чем обычно.       — Подожди, — он приподнялся на локте и протер глаза, — который час?       — Около четырех. Саския и староста уже в курсе.       В сознании Иорвета забота о проклятии Хенсельта была прочно связана с личностью ведьмака Геральта, который, как предполагалось, бросил всё и уплыл вместе с темерцами, а потому уж никак не мог завершить это дело. И теперь было вполне естественным спросить — кто тогда его завершил? Но замечание Маддока окончательно вернуло капитана в реальность.       — Ну всё, началось, — со вздохом констатировал боец, рывком поднимаясь на ноги и начиная обстоятельно проверять свой лук, колчан со стрелами и прочее снаряжение. Остальные молча последовали его примеру, в том числе и те, кто участвовал в поджоге: с ними было условлено до нужного момента не поднимать эту тему.       Конечно же, первые не знали ни о какой диверсии и закономерным образом подумали о штурме, а вторые наверняка сочли, что король всего лишь решил перед отплытием разделаться с мглой: мало ли чем она мешает ему. В конце концов, в отличие от всех них Иорвету собственными глазами удалось увидеть, что ни темерцев, ни каэдвенцев там уже нет, и, похоже, давно. Еще одна мысль, посетившая его на этот счет, касалась чародеек, которым он собирался передать данные разведки, но позже, утром. Вряд ли они поспешили бы заняться проклятием посреди ночи, притом ничего не зная о судьбе предметов, нужных для ритуала, да и поиск замены однозначно был процессом небыстрым.       По-хорошему, прежде чем делать какие-то выводы, следовало дождаться ребят из дальней группы, следящей за лагерем противника. Ясно, что после исчезновения мглы они вернулись бы не старым путем, через лес, а постарались добраться до лагеря и выяснить, что там творится. На всё это тоже требовалось время. Поэтому, перед тем как отправиться в замок Трех Отцов, Иорвет решил сходить в ущелье и лично расспросить дозорных, полагая, что те могли упустить какие-нибудь важные детали. Но на месте выяснилось, что такие расспросы всё-таки лучше проводить не ему, а Эйльхарт. Пользы было бы не в пример больше.              Вести быстро распространились по городу, и на пути к замку командиру «белок» пришлось постараться, чтобы не сбить с ног высыпавших из домов жителей, среди которых было полно и детей. Еще сонные, матери быстро спохватывались и заталкивали чересчур любопытные чада обратно за дверь. Такая откровенная тревога даже заставила его улыбнуться: горожане паниковали, до сих пор не зная о том, что штурма не будет. Попросту не может быть. По каким бы причинам ни исчезла мгла, рассуждал он, каэдвенское войско было разогнано и деморализовано, они в любом случае не успели бы так быстро организовать новое. Накануне вечером ему так и не удалось толком порадоваться успешно проделанной работе — всё из-за Роше — и только сейчас он начал понемногу наполняться ощущением безопасности и удовлетворения.       В зале, как оказалось, уже собрались все важные лица: сама Саския, продолжающая застегивать ремни на доспехе, оба Бурдона, несколько аэдирнских дворян и, конечно, чародейки. На Филиппе было наспех натянутое поверх ночнушки платье, а вторая ведьма, Шеала де Тансервилль, напротив, была одета с иголочки, аккуратно причесана и накрашена. Иорвет пристально рассмотрел ее лицо и одежду, забавный головной убор, стараясь при этом контролировать свои мысли. Но вскоре понял, что никто из ведьм даже не пробует прочесть их, и едва ли смотрит на него самого. И, тем не менее, приказал себе не расслабляться.       — О, явился наконец-то, — буркнул в бороду староста, — говорят, твои разведчики должны были выяснить, почему беловолосый не торопится с проклятием. Теперь вот ждем, с чем они вернутся. Надеюсь, догадаются завернуть к лагерю и проверить, как там поживает наш Хенсельт?       — Разумеется, — холодно обронил эльф, глядя не на него, а на Саскию.       — Проклятие устранено, и теперь ничто не мешает его армии начать наступление, — ответила та. — Но сведения твоих людей тоже будут не лишними. Сесиль, у нас всё готово к обороне?       — Давно уже, госпожа. Осталось только народ поднять да снарядить.       — И вскипятить смолу, — напомнил Золтан Хивай, который тоже был тут как тут. — А еще два новых «беличьих» отряда куда-то пристроить.       Он выразительно глянул на их командира и, казалось, даже подмигнул ему, однако тот сделал вид, что ничего не заметил. Иорвет недолюбливал этого краснолюда еще с Флотзама за его весьма гибкую позицию. Но в данный момент волновался вовсе не о нем. По лицам присутствующих было ясно, что те ни слухом ни духом о происшествии на каэдвенском берегу. И даже Шеала, которая наверняка шпионила в пользу Филиппы на той стороне и должна была быть в курсе недавних событий, тоже почему-то молчала. Разве она сбежала сюда не из-за пожара?       Между тем в обсуждение защиты активно включились аэдирнские дворяне, принявшиеся спорить о построении войска, попутно гадая что именно и в каком порядке будет делать каэдвенский король. После первого совещания, на котором была отравлена Саския, у них всё не было времени собраться вместе и договориться об этих, по сути, первостепенных по важности вещах, поэтому спорили довольно долго. В иной день подобная нерасторопность вызвала бы у Иорвета раздражение, но сегодня он дышал ровно, стараясь при этом не выдать себя. Еще слишком рано.       Наконец, стража распахнула двери и впустила в зал ожидаемого всеми скоя’таэля из дальней группы. Очевидно, он торопился, но вид у него был спокойный и собранный. Сначала он нашел взглядом своего капитана и заговорил только после того, как получил от него едва заметный кивок согласия:       — Как вам уже известно, магической завесы над полем больше нет. Получив возможность подойти к каэдвенской стоянке, мы обследовали ее и обнаружили, что Хенсельт вместе со своим войском бросил лагерь.       — Как?! — ахнула Филиппа, выразив мысли большинства, и недоуменно глянула на Шеалу, которая едва ли изменилась в лице, но пару раз стукнула ногтями по столу. Саския нахмурила брови и скрестила руки на груди. Аэдирнцы молчали, ожидая пояснений. Первым нашелся Золтан:       — Я провел в лагере короля добрую неделю, — заявил он, — и со всей уверенностью могу сказать, что в жизни не видел более упрямого паскудника! Что ж за срочность такая могла заставить его отказаться от осады? Да еще и войско увести. Неужто всё тот Совет в вашем Лок Муинне…       — Помолчи, ты, — Эйльхарт оглядела его с головы до ног, — даже не знаю, как тебя зовут. Эльф, продолжай!       — На противоположном берегу тоже никого нет? — уточнила де Тансервилль. Как выяснилось, она была несравнимо вежливее и сдержаннее своей коллеги.       — Да. Сейчас, в темное время суток он почти не просматривается. И я могу ошибаться, но, кажется, там произошел пожар или что-то вроде. Кустарник и трава по периметру черные, а в воздухе стоит запах гари.       Филиппа опять повернулась к Шеале, и та с едва заметной растерянностью в голосе отозвалась:       — Видимо, это случилось уже после моего отбытия.       Слушая их, Иорвет с трудом сдерживал ликующую улыбку. Его так и подмывало намекнуть им, кто именно стоит за упомянутой Хиваем «срочностью». Участники собрания молча переглядывались, не зная, радоваться им или насторожиться.       — Что касается укрепления, — говорил разведчик дальше, — то там еще остались солдаты для охраны. Их заметно на башнях и на стенах. Днем, когда станет светло, можно будет забраться на окрестные возвышенности и через подзорную трубу посмотреть, что за частоколом. С реки не подойти — там курсируют патрули на лодках.       — Верно, — сказала Саския, — пусть Хенсельт и покинул свой лагерь, он явно хочет сохранить его в целостности. Однако если гарнизон небольшой, имеет смысл выбить их оттуда и занять самим.       Предложение девушки встретили единогласным одобрением. А Иорвету пришла в голову еще более смелая идея. Он обратился к Филиппе:       — Незачем ждать так долго. Ты уже сейчас можешь слетать туда в виде совы.       — Детмольд, если он там, легко сможет засечь меня, а это не входит в мои планы.       — И зачем же, интересно, ему оставаться там в одиночестве, когда все уехали? — возразил он, а потом уточнил у подчиненного: — Я не услышал информацию про корабли. А также про лагерь темерцев, с которыми путешествовал ведьмак.       — Ничего из этого там нет, капитан.       — Значит, нет и чародея.       — Но мгла не могла пропасть сама собой, — заметила Шеала, приподняв брови, и Филиппа согласилась с ней:       — Такие проклятия со временем только усиливаются. Если бы от него не избавились, очень скоро оно проглотило бы Верген целиком. Нет, это какая-то уловка: они спрятали войско, затем освободили путь до города, чтобы мы, ни о чем не подозревая, спокойно отправились на Совет. Конечно, действовать настолько скрытно совсем не похоже на Детмольда, но кроме него попросту некому такое устроить. Некому.       Она обвела всех пытливым взглядом, словно спрашивая, кто что думает, и большинство, как бы им ни хотелось верить во внезапный срыв наступления, тем не менее, выразило полную солидарность с ней. Кроме, разве что, командира скоя’таэлей. Ему всё меньше и меньше нравилось происходящее. Красивая картинка легкой победы расползалась на глазах, но винил он в этом дотошных чародеек. Даже понимая, что они могут быть абсолютно правы. Саския прервала его сомнения:       — Иорвет, собери еще одну группу из своих и немедленно отправь следить за каэдвенцами. Мне нужны доклады о любых их движениях. Твои люди превосходные лазутчики, которых очень сложно выследить, а если Детмольд всё-таки там и хочет как можно дольше держать нас в неведении, мы это ему устроим. Потеряв бдительность, он сам себя выдаст.       Ей он не мог перечить, поэтому сразу отправил своего солдата вперед, чтобы тот предупредил отряды построиться у казармы. И сам тоже не стал задерживаться: может, ему показалось, но он почувствовал знакомое касание магического зонда — Шеала пристально смотрела ему в лицо, чуть сощурив подведенные глаза. Последними услышанными им словами были сомнения Бурдона-старшего насчет целесообразности для Хенсельта прятать войско сейчас, когда уже столько недель стоял, не скрываясь. Да еще кто-то упомянул заключенного под арест принца Стенниса. Мол, стоит ли освободить его, чтобы участвовал в битве, или нет, учитывая, что расследование его причастности к отравлению так и не было доведено до конца.              Ну а Верген уже вовсю кипел. Пока было решено попусту не обнадеживать народ новостью об отходе армии Хенсельта, так что работали буквально все. Спешно подвозили мешки с песком для баррикад, устанавливали заслоны для стрелков, распределяли отряды бойцов по ключевым точкам, куда мог двинуться враг в случае прорыва ворот. Готовились к худшему, и хотя слухи об опустевшем лагере всё равно начали просачиваться, им не давали ходу. Золтан, назначенный руководить защитой Врат Махакама, вышел сразу вслед за Иорветом и побежал на площадь Рундурина, сходу принявшись строить солдат и рабочих. Неподалеку Шелдон Скаггс распределял самострелы, топоры, молоты и другое оружие, и его спокойный голос оказался перебит полными оптимизма командами Хивая:       — Закрывайте скорее, етить ваше коромысло! Дадим нашим гостям набиться сюда, как следует, а потом и угощение выдадим. Лазейку-то оставьте для ушастых! Что ж они — птички, по-вашему? По воздуху не перепорхнут.       Эльф услышал, как створки с оглушительным скрипом начали поворачиваться на петлях, и счел, что этому не стоит удивляться — большую часть времени они пребывали в одном положении и, конечно, уже заржавели и просели, а заранее проверить их почему-то никто не додумался. Впрочем, это была не его забота. Пусть он упорно продолжал держаться за мысль, что осада безнадежно сорвана, всеобщее беспокойство невольно передалось и ему, а в голове крутилась тревожная мысль: вдруг действительно что-то пошло не так, и Роше не предупредил его, просто потому что сам не знал?       — Элеас, берешь на себя отряд Шантерель, — сказал он своему лейтенанту, как раз закончившему выстраивать бойцов на отведенном им пятачке земли перед казармами. Девушка немедленно возмутилась такому приказу, но он жестом остановил ее бунт. — И проследи, чтобы она не лезла в бой, хотя станет пробовать. Хеддвен, ты остаешься со своими. Остальные будут со мной, у главных ворот.       Следующим по важности делом было решить, кого отправить на разведку. Этот отряд следовало набрать из тех, кто был в курсе про поджог и на кого можно полностью положиться.       — Шефре, для тебя есть отдельное задание.       После короткого обсуждения вдали от других, тот не выказал разочарования по поводу того, что диверсия, возможно, не принесла никакого результата. Наоборот, он был взбудоражен перспективой вновь биться с каэдвенцами, а опасность для города и всего будущего государства его мало волновала. Иорвет на всякий случай предупредил его не провоцировать гарнизон и вести себя осторожно.       Последним же, за кого он зацепился взглядом, был Аэлред, который, как всегда, держался так, чтобы его было видно. Пацан опять почему-то хмурился и внимательно изучал лицо командира, что-то там про себя думая. «Может, его тоже назначить на какую-нибудь должность, чтобы не путался под ногами?». Вряд ли такого зеленого будут хорошо слушаться, но в текущей неоднозначной ситуации у него появится шанс опробовать новую для себя роль.       — Так, ну а ты формируешь команду и проверяешь все возможные лазейки в город, — сказал он парню. — Возьми с собой Феанне и Аддана — они больше по мечам и копьям, чем по лукам — а также двух-трех краснолюдов из наших, на свое усмотрение. И кого-нибудь из местных. Если что, Бурдон-младший подскажет.       Мальчишка воспринял приказ с полной серьезностью и энтузиазмом, и даже не оспорил ни одного слова. Иорвет же после его ухода еще какое-то время пытался отделаться от нехорошего предчувствия. Оно редко его обманывало, но лучше бы обмануло именно сегодня. Как бы то ни было, подготовка — или, скорее, учебная тревога — вполне годилась для проверки того, кто и как сработается в случае реальной опасности, а также выявить вероятные огрехи в обороноспособности крепости.       

***

      Вернону довольно скоро стало ясно, что имея в распоряжении одни только зубы, невозможно полностью расправиться с веревками, и в конечном итоге ему и остальным удалось только сильно ослабить их и вытянуть. Но этого, в принципе, было достаточно, чтобы в нужный момент вытолкнуть вон путы вместе с кляпом. Когда дело оказалось улажено, в лагере разгорелась суета, и каэдвенцы ничего не замечали, торопливо готовясь к штурму. Детмольд вместе со своим учеником выбрался из палатки и сразу отослал его куда-то, снабдив амулетом, а сам вздохнул и с улыбкой на лице прислушался к гомону вокруг. Глянул и на капитана.       — Как спалось, Роше? Полагаю, напоследок ты вдоволь наобщался со своими бойцами. Видишь, я таки предоставил тебе эту замечательную возможность.       Вернон сделал вид, что не слышит его. Он больше не мучился ни отчаянием, ни бессилием, разве что по-прежнему неимоверно хотелось есть и пить, а кости ломило от озноба. Дело явно шло к простуде, но это уже не имело значения — всё равно помирать. И если уж говорить о времени, якобы предоставленном ему на «общение со своими», то Роше нашел в нем достаточно минут, чтобы заново пересмотреть все пережитые события и с каким-то странным чувством обнаружить, что сегодня ровно тринадцатый день его пребывания здесь. Символично, ведь он никогда не доверял приметам, и насмехался над теми, кто в них верит, а теперь получалось, что примета посмеялась над ним самим.       В предутренних сумерках ему даже начало казаться, что всё так или иначе пришло к тому, чем и должно было закончиться, а их с Иорветом попытка что-то изменить была лишь детской возней с нитями судьбы. Теперь даже нельзя было однозначно сказать, как именно сработает всего лишь двухкратное превосходство каэдвенцев, принесет закономерное поражение или, наоборот, стечение обстоятельств поможет им победить. Как бы то ни было, репутационные потери от отступления были бы несоизмеримо выше. «Королевская честь, говорите. Что ж, если для этого надо кинуть в мясорубку две с лишним тысячи бойцов — на здоровье», подумал он со злорадством.       Лично у него здесь оставалось всего одно дело: к королю, и к чародею. По разговорам вокруг он убедился, что Полосок будут вешать там же, где и остальных — возле арены в Нижнем Лагере — а Хенсельт со своей свитой, в том числе и советником, наверняка будет стоять неподалеку. Важно подгадать, когда они окажутся достаточно близко и вместе, ведь если цеплять, то обоих сразу, иначе Детмольд не даст королю умереть, а убийство одного только колдуна ничего не решит. Надо тщательно выбрать момент, сорваться с места — благо хоть ноги не скованы — и одним рывком преодолеть расстояние. Сделать всё с первого раза, потому что второго уже не представится.              Заметив, что чародей уже бодрствует, Бригфельт подошел к нему доложиться, что Геральт разобрался с мглой.       — Я и так это понял, — отозвался тот. — Почти час как не ощущаю ее присутствия.       — Хм… По кустам рыскают вергенские лазутчики. Мы их отстреливаем понемногу, но боюсь, что скоро они совсем осмелеют.       — И что ты от меня хочешь? — неожиданно взвился Детмольд. — Скажешь, что стоило начинать подготовку еще раньше?       Герцог воспринял этот выпад спокойно. Разве что в голосе его не слышалось особенного уважения:       — Вам виднее, господин советник. Меня интересует теперь, что делать с ведьмаком? Мы нашли его в бессознательном состоянии и положили в бордельном шатре на тот случай, если он вам еще понадобится.       — Судя по тому, что к нам зачастили вергенцы, с призрачной завесой больше проблем нет. Так что делайте с ним, что хотите. Не моя забота.       На лице Бригфельта обозначилась едва заметная улыбка, и он уже собрался уйти, но повременил, увидев Реннингена. Видимо, решил послушать, о чем тот будет говорить с чародеем.       — А, маркграф, доброго утра! Как там у вас дела? — изменившимся до неузнаваемости тоном обратился Детмольд к новому генералу.       — Лучше, чем можно было представить. Мой батальон практически полным составом стоит на тракте и в данный час готовится к переправке через Понтар. К слову, машины давно уже здесь, ожидают сборки. Прикажете продолжать?       — Да, конечно! А если бойцы не успели передохнуть с дороги, это не беда. Я добавил в бочки с элем кое-чего бодрящего. Проследите, чтобы каждый приложился к напитку, — на что Реннинген несколько настороженно кивнул. — Также попрошу не зажигать фонари на плотах. Ни к чему нам сейчас привлекать внимание вергенской разведки. Я понимаю, еще темно, но здесь вы нигде не заблудитесь.       Про ночное происшествие с пропавшей патрульной лодкой явно было решено не упоминать, не запутывать чародея почем зря. Глядя на них троих один из присматривающих за темерцами солдат хмыкнул, но тихо, чтобы никто из начальников не услышал.       — Передохнуть они не успели, видишь ли, — заметил он, окая. — В моё время такого слова и в помине не было. Было слово «передохнуть», — он сделал ударение на третий слог и самодовольно гоготнул, — полдня марша — и сразу в пекло! Кто-то выжил, а кто-то и передохнул. Эх, разбаловали нонешнее холопье…       На этом ему пришлось срочно закрыть рот, поскольку из своего шатра наконец-то изволил показаться сам Хенсельт. И пока он опохмелялся кружкой каэдвенского стаута, возле него суетились двое оруженосцев, помогая ему приладить наручи и другие части доспеха, ну а кипиш, беготня и шум вокруг, казалось, одномоментно усилились в разы. Откуда-то издали доносились странные треск и рокот. В отличие от Детмольда, он едва ли замечал это, находясь мыслями уже далеко. Может даже, на подходе к Вергену. Вернон тоже кое о чем думал. О том, что сейчас вполне мог расправиться с ним, пока он такой сонный и разобранный, если бы колдун был рядом, и если бы несчастные столбы оставляли хоть немного пространства для маневра. «Ничего», успокоил он себя, «солдат должен мыслить тактически. Знать, когда нужно бить, а когда — ждать».       Чародей же в эту минуту вовсю портил голос где-то в Нижнем Лагере. Было слышно, как он громко ругается и понужает инженеров, почему они, сволочи такие, не поторопились раньше, а ему теперь, видите ли, приходится самому спешно изучать чертежи и помогать им с помощью магии. Недовольный этой мелкой неурядицей, Хенсельт тоже собрался спуститься вниз, и Роше кольнуло беспокойством от того, что перед этим монарха плотным кольцом окружили четверо бдительных телохранителей с оружием наголо. Неприятно, хотя и не удивительно: нападение ведьмаков и раскрытие заговора сделали его невероятно осторожным. Вряд ли он опасался нападения именно от пленных, но в хорошей реакции его гвардейцам было не отказать. Придется еще постараться, чтобы обмануть их, а для этого стоит высмотреть слабые места в их защите и броне.       Вернон принялся изучать их заранее, но его отвлекли резкие окрики и щелчки самострелов. Такое уже случилось этой ночью и закончилось сообщением об утопцах, которому мало кто поверил, и он сам в том числе. На этот раз, правда, всё обернулось иначе. Дозорные обстреливали кого-то с башен и стен, и поначалу никакой ответки слышно не было. Опять могло показаться, что их мишенью являются монстры, привлеченные лагерным смрадом, однако эту версию пришлось очень быстро откинуть, когда раздался пронзительный вопль одного из стрелков, перебитый захлебывающимся стоном другого, и, может, даже третьего — не разобрать — потому что все они сразу оборвались, и за этим последовал глухой удар о землю, словно кто-то рухнул вниз с высоты. Судя по топоту ног, к упавшему немедленно подбежало несколько человек, а в сторону поля без перерыва засвистели болты и стрелы.       — Они что, в край обнаглели?! — возмутился Хенсельт. — Где сотник? Быстро его сюда!       Его приказ помог быстро и тщательно выяснить причину происшествия: это действительно были вергенские разведчики. Убитых каэдценцев осмотрели, и один из офицеров продемонстрировал монарху извлеченные из тел окровавленные наконечники, раскрытые четырьмя шипастыми иглами. Темерцы, мгновенно узнав эти штуки, переглянулись между собой, но сотник протянул неуверенно:       — Ваше величество, если глаза мне не врут, это гавенкарские разрывные снаряды. Любимые игрушки скоя’таэлей.       Роше подтвердил бы его догадку, только при этом добавил бы, что Иорвет давно такими не пользуется, потому что давно уже не имеет дела с их поставщиками. Если, конечно, поставки до сих пор ведутся. Но Хенсельт даже не подумал его о чем-либо спрашивать.       — Знаю, — буркнул, нахмурившись. — Саския послала к нам последнее отребье — своих сраных эльфов — видимо, решила куснуть на пробу. Так вот, пусть утрется и сама себя куснет. Истребить всех лазутчиков, быстро!       Бригфельт, тоже ознакомившийся со снарядом, заметил:       — Не понимаю, с чего вдруг они подошли так близко, да еще и стрельбу начали.       — Тут и понимать нечего, — махнул рукой монарх. — Решили проверить, что тут происходит, а то и внутрь попасть. Короче говоря, некогда тянуть, выступаем! Ты ведешь первую группу вместе с катапультами, как договаривались вчера.       Однако герцог, поколебавшись, возразил ему.       — Государь, люди Реннингена еще не готовы. Если выступим сейчас, временной разрыв между нашими атаками может сыграть на руку защитникам.       — Раскинь мозгами! Если не выступим сейчас, они сами явятся сюда, наперевес с этой Шеалой, и разнесут нас на месте. Легче им будет пробить наше дерево, чем нам — их камень, — на это возражений от Бригфельта уже не последовало. Он уронил короткое «Слушаюсь» и поклонился, приложив руку к груди, затем сразу направился в Нижний Лагерь.       Роше проводил взглядом короля, который последовал туда же со своими гвардейцами, и хмыкнул про себя: «Вот как, всё уже пошло не по плану? Замечательно». Каэдвенцы бахвалились своей слаженной работой и высоким уровнем профессионализма, а на деле до сих пор боялись повторения пожара.       На построение их первой группы ушло меньше четверти часа. Когда топот и лязг нескольких сотен плотно экипированных латников перестал быть хаотичным, а оформился в марш, к ним добавился шум от катящихся тяжелых машин, сопровождаемый перекрикиваниями солдат обслуживания и скрипом обозов со снарядами. Всё это производило невероятный шум, который, как подумалось Вернону, могло даже мертвых поднять из могил, не говоря уже о Геральте. Хотелось верить, что Бригфельт в спешке позабудет о нем, и ведьмак останется жив.       После отбытия герцога у входа в Верхний Лагерь ненадолго показался Детмольд и подал знак Пангратту. Тот поднял своих людей, полночи посвятивших подкреплению съестным и болтовне, и тоже куда-то увел. Вероятно, им поручили предотвращать случаи дезертирства на поле боя или отбиваться от разведчиков. Куда интереснее был тот факт, что небо, уже успевшее проясниться, вновь резко затянуло дождевыми тучами, сгустившимися со стороны Вергена. Роше мог предположить, что колдун всё-таки прознал об особенностях главных ворот краснолюдской крепости и с помощью дождя решил заранее сократить потери от кипящей смолы.       

***

      Тернан остановился, тяжело привалившись боком к большому камню, и несколько секунд пережидал боль. Лицо у него совсем побелело, а подбородок до шеи заливала кровь, жидкая и пенистая.       — Где? — коротко спросил Шефре, осматривая дыру в его куртке. — Всё, вижу.       Было еще слишком темно, но ему удалось рассмотреть, что арбалетный болт попал в ребро и раздробил его на куски, а те разорвали часть легкого. Рыжий уже получал такие серьезные ранения прежде, поэтому держался спокойно. Главное было справиться с нарастающей слабостью и одышкой.       — Иорвет… сказал не провоцировать… — выдавил он из себя.       — Заткнись, а то захлебнешься. Я и так знаю, что у тебя на уме, — Шефре снял маску и тоже отдышался. Разочарованно оглянулся назад. — Дьявол, так и не выяснили, сколько еще их там пряталось. Ладно хоть этих пересчитали. Ну, пошли?       Тот внутренне настроился и только потом молча кивнул, обхватил рукой плечо товарища. Идти он мог, а вот эффективно защищаться — уже нет.       — Не понимаю, как это возможно, мы же спалили их лагерь дотла! Кстати, кто там был в красной палатке-то? Хотя плевать, главное что нас не видели. Каэдвешки слепые, что кроты. Собьешь с него шлем — не заметит. Ну, шевелись, Терн! До развалин всего ничего.       Кое-как они доковыляли до сожженой деревушки, обошли заранее устроенные там растяжки и другие препятствия, и затерялись среди обломков. Здесь можно было еще немного отдохнуть перед последним рывком до Врат Махакама, а перед этим оценить свои перспективы. Шефре пришел к выводу, что вдвоем они будут двигаться слишком медленно — Рыжий слишком высокий и тяжелый, вести его непросто — значит, придется остаться и удерживать противника, сколько получится.       Рядом практически бесшумно возник Элеас.       — Сколько можно вас ждать? И что там у Хенсельта? — спросил он, глядя на одного и на другого.       — А, ничего хорошего. Каэдвенцы идут сюда. В первой волне около пяти сотен солдат, плюс в хвосте, как минимум, две катапульты, но следом точно будут еще. Передай это Иорвету как можно скорее.       — Где остальные наши?       — Всех перебили. Дозорные начали стрельбу и получили ответ. Кто же знал, что за пару своих жмуриков они целый батальон выпустят? Слушай, вышли еще кого-нибудь для прикрытия, а то пока мы дотащимся, — он кивнул на приятеля, — нас сто раз прибьют.       Элеас промолчал, внимательно прислушиваясь к шуму со стороны реки. Наконец, проговорил тихо: «Отряд не заметит потери бойца. Или двух бойцов», после чего тут же скрылся за поворотом.       — Ну, не впервые, — вздохнул Шефре. Без каких-либо признаков удивления он начал подготовку: положил оставшиеся стрелы, свои и чужие, рядом с собой, добавил к ним начиненные картечью бомбы, кремень и кусок пеньки. — Интересно, он так мстит за свою сучку или понял, что мы обо всём знаем, мм? Не отвечай. Это риторика.       Слаженный лязг латников уже был слышен в отдалении, и Тернан попытался взвести свой лук, чтобы заранее прицелиться, но у него не хватало сил.       — Брось это и иди к городу! Хватайся за скалу. Я постараюсь удержать их.       Он рывком поднял Рыжего на ноги и помог обрести устойчивое положение, а потом вновь спрятался за кирпичной кладкой, держа розжиг в руках. Руки были совершенно спокойны. Он делал это тысячу раз.       — Давайте, подходите ближе, dh'oine! — хохотнул он под чужой надсадный кашель и выглянул поверх кладки. — Так, а с погодой-то что? — небо вдруг резко помутнело, и начался холодный мелкий дождь.              Каэдвенцы совершенно предсказуемо запутались в ловушках. Частью были разметаны бомбами, частью подорвались на заложенных в руинах снарядах. Шефре наслаждался, видя как здорово разносит плоть под доспехами, когда туда попадает специальная стрела. Как последующие ряды запинаются о павшие первые и валятся поверх них, и тогда их можно снимать чуть ли не оптом.       — Очень жаль, что тебе некогда на это взглянуть, Терн.       Наступление было задержано, но совсем ненадолго. Когда они разберутся и растащат тела, станет не до шуточек — стрелы ведь уже закончились. Вскоре выяснилось, что и Рыжий тоже ушел недалеко. Опять пришлось тащить его волоком, а в итоге и вовсе упереться взглядом в закрытые створки.       — Эй! — крикнул Шефре наверх, не решаясь приблизиться, чтобы не навлечь на себя град болтов. Приближающийся топот сапог заглушал его голос, и под разошедшимся дождем их, вероятно, было плохо видно. Но всё-равно узнали. Отозвались.       — Вашу ж мать, тут еще остроухие! — Хивай почти свесился со стены. — Этот черт Элеас ведь сказал, что за ним никого. Народ, вращаем назад! Быстрее, быстрее!       

***

      К этому времени Роше уже решил, что из-за раннего выступления на штурм никакой напутственной речи от Хенсельта не предвидится, однако сотник, вернувшийся в Верхний Лагерь по каким-то своим делам, указал ладонью в сторону темерцев:       — Поднять этих и построить внизу.       «Ну, вот и всё». Роше переглянулся со своими. До этого он понемногу, пока стража не видела, без слов объяснил им, что надо будет сделать с королем и колдуном, когда те окажутся близко, и теперь лишь хотел убедиться, что они правильно поняли его посыл. Попытался отдельно поймать взгляды Силаса и Бьянки, но первый по-прежнему пребывал в какой-то прострации, посматривал вдаль и задумчиво жевал свою веревку, казалось, мало сознавая, зачем это нужно — плохой знак, очень плохой — а вторая хоть и была более собранной, но тоже прятала глаза.       — Это что за гляделки у вас такие, а? — наехал на них один из стражников, найдя подобное общение слишком уж подозрительным.       Полоски кивнули друг на друга и как могли выразительно пожали плечами, не зная, что вообще можно ответить на такой вопрос. К счастью, именно этот каэдвенец был не одним из вчерашних, а сменщиком, менее озлобленным и уставшим, и довольно быстро догадался о смысле данных жестов.       — А, вы прощаетесь, — он смущенно кашлянул. — Ну да, это правильно. Это верно. Всё ж люди, как никак.       В его выводе была толика правды, но остальные конвоиры, тем не менее, не собирались проявлять какое-либо сочувствие. Они грубо дернули цепи вверх, заставив темерцев подняться с земли и сразу же погнали вниз. Те едва переставляли одеревеневшие от холода и бездействия ноги, заметно пошатываясь на ходу. Держаться ровно и то было непросто — тело стало как чужое, а голова гудела и вибрировала, словно потревоженный колокол.       В Нижнем Лагере уже были убраны все шатры, и десятники строили своих солдат, формируя их в колонны по подразделениям. Хенсельт расхаживал возле открытого проема вместо ворот, которые пришлось разобрать, чтобы провести машины, и рассматривал таран, загородивший всю площадку. Роше прикинул было расстояние до него — попытаться рвануть сейчас, пока все заняты? — но и так видел, что еще слишком далеко. Толчок в спину напомнил ему о благоразумии.       — Вперед, темерщина! Чего тупим-то?       Их отвели на заранее определенное место: выстеленное досками возвышение перед ареной, где раньше стоял арбитр Проксим и некоторые зрители. Другие шибеницы расположили вдоль стен, но совсем немного, чтобы сэкономить пространство, и в них уже болтались несколько трупов, раскачиваясь на ветру и поскрипывая веревками. Однако основной эшафот устроили прямо здесь, перед ямой. Обычная конструкция с укрепленными стойками и перекладиной сверху. Вместо люков высокие колоды, после сигнала вышибаемые из-под ног. Там, у колод уже ожидали своей участи шестеро других заговорщиков. Они вели себя тихо и были покорны, как бараны, хотя заметно тряслись не то от страха, не то от порывов стылого ветра, приносящего с собой некий плотный, смрадный душок пополам с чем-то ароматическим.       Скоро выяснилось, что эта вонь исходил из ямы арены, куда и «вывозили» все тела. Вероятно, Мастер Мирон или даже сам Детмольд кинули туда каких-то трав, чтобы отогнать ворон, и те не приближались, зато крыс эта приправа нисколько не тревожила. Они сновали по дну, рылись там, попискивая, и чувствовали себя прекрасно. Пользуясь случаем, Вернон попробовал высмотреть там Тринадцатого, но что увидишь в такой темноте? Бьянка тоже глянула вниз, и ее затрясло и замутило так сильно, что она покачнулась и точно упала бы, если бы Шеридан и Рикард не поддержали ее с обеих сторон. После чего уже их всех развернули лицом к строящимся взводам.       Каэдвенцы зевали и почесывались, трещали между собой, поглядывали на приговоренных. У тех, кто был здесь давно и знал темерцев не первый день, на лицах было написано разное — осуждение, опаска и порой даже насмешка, — а вот новички смотрели преимущественно с любопытством. Осведомлялись у соседей, кто эти люди и чем провинились. Враждебности не проявляли. Естественно, их больше волновала своя собственная судьба и предстоящее сражение. Был тут и Зывик. Носился между рядами взад и вперед, проверяя бойцов, выслуживался как мог, всем своим видом показывая приверженность короне и Каэдвену. Неподалеку оба кузнеца и их подмастерья с лязгом дотачивали мечи и ножи, правили детали доспехов. Арбалетчики и лучники разбирались со своим оружием сами, в сторонке, чтобы никто не повредил его неосторожным движением.       — На том берегу пожар был, ты видел? — делился с товарищем кто-то из новых. — Всё сгорело к херам.       — Дак сказали ж уже. Поджог. Хоть бы нас миновало…       — Минует. Два раза в одну реку не ходят.       — Как же! Говорят, что в тот раз, что в этот три тыщи сгорело да покалечено. История повторяется…       — … наш барин говорит, тут тоже ведьма виновата. Всё при лагере сидела, а потом сбежала. Кто помнит, как ее звать? — ему не ответили. — Так вот, у нее в слугах монстры были черные, вроде троллей. Они и подожгли берег.       — Скажешь тоже! То диверсанты были. Люди. Ну или еще кто. Чегой?.. Да-да, «белки». И вообще их ведьмак прислал.       — Это тот, кого Гербельтом звать?       — Он самый.       «Ну и каша в башках», невольно усмехнулся Роше. «Неудивительно, какие потом сказки и легенды рождаются». Гомон солдатни больше не раздражал его, ведь это было буквально последнее что он слышит в этой жизни. Не считая последующих окриков гвардейцев и предсмертного хрипа Хенсельта. Он поднял голову кверху, чтобы поймать дуновение свежего ветра. Утром было сыро и свежо, но воздух постепенно теплел, несмотря на дождь. Если бы не колдовство Детмольда, день был бы погожим, почти как летом.       А между тем прибывали всё новые и новые плоты с бойцами. Раньше лагерь казался не таким уж большим, но теперь стоило удивиться тому, сколько же народу смогло сюда набиться. Бодрясь перед боем, каэдвенцы принимались галдеть и брататься, однако, заметив виселицы, тут же затихали. Рассматривали эти «гирлянды» и делали выводы и предположения. Наконец, стало так тесно, что начали подпирать оцепление, отделяющее приговоренных от остальных.       Король закончил осмотр машины и направился к арене, по пути давая наставления Детмольду и генералам. Вернон вновь не сводил с них глаз, крепко стискивая веревки зубами, чтобы выглядели натянутыми.       — Пока стройте вторую группу, — вещал Хенсельт. — Как только Бригфельт пробьет внешние ворота, таран для внутренних будет наготове. Немного усилий — и город у нас в кармане.       Предполагалось, что он вместе со своим советником остановятся где-то рядом. Да, у арены он лишь на какую-то голову был бы выше моря солдат, но если хотел подбодрить их как надо, то должен был стоять с ними лицом к лицу, смотреть им в глаза, как это сделал бы Фольтест. В конце концов, одна из претензий к нему, как к правителю, заключалась в том, что он отдалился. И теперь, перед этим важным сражением ему следовало исправить свою ошибку. Увы… Хенсельт в сопровождении всё тех же гвардейцев пошел в Верхний Лагерь. И через минуту появился под своим турнирным навесом. Роше, не сдержавшись, ругнулся сквозь кляп. От его места до узкого коридора, где только что прошла его цель, было не меньше десяти рядов. Казалось, всё против него. Абсолютно всё.              Голос Детмольда, слышимый с возвышения, звучал издевательски. Чародей беседовал с аэдирнцами-предателями, особенно с Феркартом, но последний не мог сказать ничего внятного. Судя по всему, его опять развели на деньги и людей, и он жалел, что вообще связался с каэдвенцами. Быстро потеряв к нему интерес, Детмольд повернулся к Реннингену, с которым у него было побольше приятных тем для беседы.       — Это потрясающе, Оливер! Их столько, что не помещается в лагере. Представляю, что они сотворят с городом!       — Замечу, что еще не все переправились.       — Да, этих пора уже на поле выводить. Я поговорю с Хенсельтом. Государь, позвольте обсудить с вами кое-какие вопросы, — он понизил голос до предела.       Но монарх не видел в разговоре никакой секретности и по его ответам можно было понять, о чем идет речь:       — Забудь. Вторая группа составит основу штурма, и я лично возглавлю ее, — чуть погодя он рубанул рукой воздух, звякнув щитком на перчатке. — … нет, так поступил бы только трус! Плевать, что мы там обсуждали вчера, Детмольд. Объявляй моё слово.       Чародей издал тяжелый вздох, но повиновался. Повернувшись к толпе, он прочистил горло и громко изрек:       — Всем молчать! Будет говорить Его Величество Хенсельт, король Каэдвена и… — дальнейшее было обычным перечислением формальностей, призванных постепенно подготовить тугой, по мнению вельмож, народ к восприятию важных вещей.       Роше, начиная паниковать, оглянулся назад и вверх. Каэдвенцы торопятся. Если этой речью и завершается построение, то казнь тем более произойдет очень быстро. И тогда он точно не успеет устранить короля и предотвратить его вторжение в Темерию. Плохо дело.       — Парни, — спокойно и очень по-простому обратился Хенсельт к своим солдатам. На контрасте с надменностью чародея это создало почти волшебный эффект, — сегодня особенный день. День, когда мы вернем себе Нижнюю Мархию. Двумя ночами ранее противнику удалось совершить против нас вредительский акт. И я не буду скрывать, он выбил меня из колеи. Но, — король сделал паузу, — мы — каэдвенцы и обязаны выдержать этот удар. Ответить на него вдвойне, втройне!       По рядам вояк прокатился гул одобрения.       — Я, Хенсельт из Ард-Каррайга, не дам себя сломить! Кто там, на той стороне мог поступить так малодушно? Подобраться ночью, в темноте. Только какая-то сисястая соплячка и ее принц-идиот на подхвате. Кто ее армия? Толпа лапотников и шахтеров. Против нас, профессиональных воинов!..       Вернон переступил с ноги на ногу, шмыгая носом. Под накрапывающим дождем тонкая одежда быстро промокла насквозь и липла к телу.       — … Мы возьмем эту крепость всего двукратным превосходством в числе! Любой дурак скажет, что этого чертовски мало, поэтому каждый из вас сегодня станет живой легендой. Будете уважаемы от Понт-Ваниса до Офира — это я вам гарантирую! Ну, покажем этим холопам, чего они стоят на самом деле, а? И чего стоим мы. Что такое настоящая война!       — Да! Урра! — взревела толпа, бряцая латами и вскидывая руки. — Да здравствует Хенсельт и Каэдвен!       Эта речь, короткая, понятная и по делу, им очень понравилась, и над лагерем еще долго не затихал возбужденный галдеж и обещания расправы для вергенцев, а за стенами, в отдалении, их голосам как по заказу вторил грохот катапульт.       Король дал своему войску немного успокоиться, а сам наблюдал за ними с высоты, попивая из кубка и остужая горло. Потом словно бы нехотя вспомнил про эшафот и заговорщиков. Казалось, он позабыл о них и теперь совершенно случайно вспомнил. Но это была лишь видимость. Речь он готовил не в одиночку, и раз уж чародею, не слишком популярному у народа, слова не дали, то он сделал всё, чтобы вложить нужные фразы в чужие уста.       — Спросите, зачем тут выстроены все эти люди? — Хенсельт указал пальцем вниз, на виселицу у арены. — Те, кто сейчас бьется рядом с Бригфельтом, прекрасно знали их. Некоторые из вас тоже. Но новоприбывшим я скажу отдельно: группа ублюдков организовала против меня заговор, и вчера он был раскрыт моим советником Детмольдом.       Названный не выдержал и ввернул:       — Все предатели схвачены и обезврежены, а их казнь послужит предупреждением для всех, кто когда-либо вздумает пойти против своего государя, — король зыркнул на него, потерявшего все берега, но не осадил. — А вот для верных короне офицеров, содействовавших следствию, расправа над этими шнырями, надеюсь, станет радостным событием. Как и для меня. Есть еще справедливость в этом мире!       Даже не оборачиваясь, Роше мог сказать, что колдун улыбается во весь свой отвратительный рот. Но и у других каэдвенцев предстоящее зрелище действительно вызвало положительную реакцию: кто-то тоже улыбался, и у многих в предвкушении заблестели глаза.       Наряженные палачами солдаты в черных капюшонах приступили к работе. Правда, начали не с Полосок, а с дворян, по очереди. Из шести приговоренных лишь двое не имели титула, остальные же могли считаться достаточно крупными шишками. И каждый раз, когда из-под ног выбивалась колода, судороги умирающего встречали со смесью злорадства и праведного гнева. Но так получилось не со всеми. Одного из последних повесили сына старого Манфреда, и, по мнению Вернона, это было ошибкой, потому что если наглых вельмож мало кому было жаль, то на мучения Свена, этого молодого парнишки, посмотрели иначе. Всё время до казни он стоял, растерянно хлопая глазами, а теперь отчаянно барахтался в петле под всеобщим гнетущим молчанием.       — Ему ж только недавно титул дали, нет? — раздались шепотки. — Чего не жилось-то…       — … я и не думал, что он тоже. Как-то не верится. Ну не похож он на заговорщика-убийцу.       Роше плохо знал его, и не помнил, с каким именно мотивом Манфред и Свен решили поддерживать мятежников. В общем-то, это уже было не важно. Он думал о своих заботах, глядя на небо над кромкой холмов, сквозь плотные тучи наливающееся бледно-голубой полосой и жалел, что так и не получил последнего шанса сделать еще что-то полезное для своей страны. Судьба порой бывает слишком несправедлива.       Затем он заметил посланника с плюмажем в цветах Бригфельта, пробирающегося от ворот к Верхнему Лагерю. Не обратил особого внимания, но машинально прислушался к его докладу:       — Вергенцы успешно загнаны назад в замок. Врата Махакама пробиты и не подлежат восстановлению.       — Хорошо, — тихо ответил ему Детмольд. — Пока можете отойти и перегруппироваться. Если они заделают дыру, я разнесу ее в два счета. А что насчет смолы? Раньше они часто пользовались этим ухищрением.       — Мы полагаем, что механизм сломан, господин советник. Во всяком случае, мы беспрепятственно проникли за первые ворота. Вражеские стрелки не создали много проблем и быстро отступили.       Эти слова могли слышать разве что само командование да первые ряды солдат, но новость со скоростью молнии разнеслась по всему лагерю, вызвав чуть ли не физически ощущаемый подъем боевого духа. Куда там каким-то казням!       И всё же дело с заговорщиками надо было как-то заканчивать. Хенсельт не подал виду, что так уж обнадежился первым успехом, хотя по его физиономии это было ясно без слов. Кроме того, он становился особо вальяжным, когда понимал, что события идут так, как ему хочется.       — Ну а это наши особые гости, — он обвел ладонью людей Роше. — Темерский отряд специального назначения «Синие Полоски».       Отвлекшаяся было толпа вновь с интересом воззрилась на эшафот. Многие были наслышаны о таком отряде и теперь принялись гадать, за что их-то сюда поместили. Король не стал их долго томить.       — Как выяснилось, их капитан, Вернон Роше, являлся главой заговора и его идейным вдохновителем. Иными словами, лично начал всю эту бучу.       Он сделал знак офицеру стражи, тот — палачам, и темерцев заставили ступить на приготовленные для них колоды. Пока длилась пауза, не было уже ни смешков, ни вопросов, никакого обсуждения. Роше бросил еще один взгляд на арбалетчиков по периметру частокола. И второй — на навес короля. «Нет, не успеть. Только народ насмешишь». Чужой солдат привычным движением закинул петли им на шеи и затянул покрепче.       — … лучшие люди Фольтеста, которыми он так гордился, — громко и веско продолжал Хенсельт. — Его элитные бойцы. Якобы ловили здесь убийц короля, а на деле просто жили тут две недели и ждали удобного случая, чтобы напасть. Жрали с нами, пили, бились на турнирах. Братались, как могли, — выражения лиц солдат разделились на уважительные и осуждающие. Но Вернон едва ли слушал его. Пространство вдруг сузилось до одной точки, а гудение королевского голоса стало фрагментарным и похожим на далекое жужжание комара. — И вот, теперь они тут, как шелудивые коты, пойманные на краже мяса.       

***

      Пангратт смотрел на приближающегося с нему скоя’таэля. Потом через силу приподнялся на локте и вытер попавшую в глаза кровь. Пригляделся. Света от жаровни едва хватало на метр вокруг, а всё остальное тонуло в сырой, стылой темноте.       — Кондотьер? Вольная кампания? — спросили его, опознав экипировку и гербы.       — Да. Ты прилично выручишь за мою жизнь. Хенсельт заплатит выкуп.       — Сомневаюсь. Он жадный как свинья, а ты невероятно облажался.       — Мужик, послушай! — отползая, Адью выставил руку вперед. — Что я тебе сейчас сделаю, раненый? Хотя бы позволь мне уйти. Моя жена ждет ребенка.       — Какое совпадение, — тот пинком откинул его руку и, быстро примерившись, вонзил кончик сабли в открытое горло. Затем посмотрел в сторону выхода из шахты. Дождался соратников, расправлявшихся с остатками гнильцов.       

***

      Казалось, не прошло и минуты после того, как посланец Бригфельта скрылся за проемом входа, а народу вновь пришлось расступиться и пропустить другого солдата, на этот раз — человека из отряда Пангратта. Бесцеремонно распихивая толпу, он поднялся в Верхний Лагерь и собрался обратился прямо к королю. Но Детмольд не позволил, сам начав задавать вопросы:       — С чем ты идешь, Мартин? Вы уже зачистили все шахты?       — Кого там! — выпалил тот без какого-либо почтения. Впрочем, даже Хенсельт пропустил мимо ушей эту грубость, заметив, что наемник сильно ранен и уже без шлема. — Нас разбили еще на подходе, а теперь оттеснили к арке, где мы едва удерживаемся. Положение очень тяжелое.       — Вы что, шахту перепутали? — возмутился колдун. — Там должен был быть от силы десяток гнильцов, да еще столько же вергенцев. Я же сказал вам ждать внутри, у выхода в город, а дальше нам открыл бы знакомый аэдирнец.       — При чем тут гнильцы и вергенцы?! Ты не упомянул про двоих троллей в ущелье, которые устроили нам веселую жизнь. И про «белок», объявившихся в туннеле. Краснолюдов нам удалось убрать, и часть стрелков отступила назад, но заперла наших внутри, в том числе и командира, Адью. Остальных выдавили вон. Спасибо, хоть преследовать не стали. Срочно нужна подмога из ваших регулярных частей!       Королю, очевидно, услышанное не понравилось. Он хмурился и молчал, напрочь позабыв про темерцев. А солдаты смотрели на него самого и его свиту, ловя каждое их слово про легендарных наемников, до которых многим было как до луны пешком.       — Что за «белок» вы встретили? Иорвета? — наконец, спросил он.       — Нет, не Иорвета. Этого сукина сына я узнал бы. Там какой-то другой, белобрысый и громкий, но тоже псих, так что решайте быстрее, господа!       «Белобрысый и громкий, говорит», задумался Роше, невольно радуясь любой, пусть даже кратковременной, отсрочке своей кончины. «Среди них не так уж много блондинов. Неужели тот, вчерашний? Походу, я сильно недооценил его, ведь разметать отряд Пангратта, хоть и потрепанный троллями…».       — Профессионалы, называется, — зло проворчал король. — С парой эльфов справиться не могут. Детмольд, заканчивай с Полосками, пока я готовлюсь. Мы с Реннингеном идем на передовую — покажем всем, как надо воевать.       Он немедленно двинулся вниз из лагеря, на ходу проверяя на себе доспех и оружие. Его гвардейцы с оруженосцами не отставали, а чародей и вовсе бежал следом, пытаясь его отговорить:       — Нельзя, Ваше Величество! Пусть даже там по какой-то причине нет смолы, вергенцы могут через шахты прорваться к нам в тыл, и тогда атаке конец. У нас был совсем другой план.       — Шахты просраны. Надо идти в лобовую, да побыстрее.       Его можно было понять, ведь для поддержки боевого духа он должен был находиться рядом со своими подданными, а не шариться по каким-то туннелям. Наемник, однако, продолжал за своё: «Король, я еще раз прошу вас о подмоге! Адам может погибнуть». — «Зато погибнет с честью. В бою».       А Вернон смотрел на них и чуть не выл от досады: сейчас, пока все отвлеклись, был идеальный момент, чтобы броситься на Хенсельта, вот только удавка на шее и колода под ногами обрекали этот вариант на полный провал. Будь хотя бы руки не скованы, можно было бы пнуть ближайших солдат и рвануть вперед. А так лишь быстрее повесишься, как и было задумано.       Проходя мимо, Детмольд повернул голову в сторону темерцев и с заметным разочарованием в голосе бросил Зывику:       — Эти все на тебе. Разберись.       Роше уже не волновала никакая гордость, и он не стал напоминать десятнику о его решительном отказе помочь вчера. Наоборот, постарался вложить в свой взгляд столько мольбы, сколько мог. Но Зывик растеряно спрятал глаза и принялся торопливо проверять на пленнике удавку, и без того хорошо затянутую. Этим же занялись и его подручные.       — Вот уж не думал, что так оно обернется, — бубнил он в усы, и неясно было, чем именно он хотел закончить свою мысль, потому что его приглушенный голос был перебит другим, быстрым и взволнованным. Это была уже третья по счету сводка с передовой, и по мере того как докладывал гонец, сосредоточенная уверенность на лице Хенсельта уступила место чуть ли не ярости.       — … как и было приказано, мы стали отходить за первые ворота, будучи уверены, что это место зачищено, но в этот момент вергенцы и открыли краны со смолой. Нас заперли в рукаве и как давай поливать стрелами со всех сторон!       — Детмольд, что за дела? — прорычал монарх. — Ты же только что сказал, что у них всё поломалось.       — Я сам это слышал, государь! Боец, выкладывай все подробности.       — Мы попробовали пройти вперед, до внутренних ворот, но одна из наших катапульт уже была уничтожена. Чародейка разбила ее одним ударом.       — Так я и знал. Шеала, сволочь. Что со второй машиной?       Солдат замялся, но выдал всё, как есть.       — Вторая загорелась от смолы. Взрывчатка не берет ворота, из-за обстрела к ним нельзя даже пробиться, а назад сложно отходить из-за огня. Ваш дождь совсем не помогает.       Король и чародей обменялись взглядами, выражавшими очень разное. Новость о проблемах с первой атакой тут же наложились на историю с Панграттом, и для солдат, выстроенных к атаке, бравые слова короля о быстрой победе разом потеряли весь свой заряд. Мол, как так? Бригфельт и Адью, самые опытные и закаленные в боях ветераны, разбиты подчистую? Такого уж точно никто не ждал. Даже сам Хенсельт.       — Реннинген! — гаркнул он так, словно маркграф не находился буквально в полушаге от него. — Срочно идешь на помощь к Бригфельту. Если вода не помогает, тогда забрасывайте огонь и смолу песком. Резервуары не бесконечные, а чтобы вскипятить новую порцию вергенцам нужно время.       — Хорошо, я прикрою его отступление, — кивнул тот.       — Никаких отступлений! Для внутренних ворот у нас есть таран. Надави на них посильнее, а как обрушатся — мы с Детмольдом сменим тебя на атаке.       В глазах Реннингена на мгновение отразилось видимое сомнение, но спорить он не стал. Поднял руку вверх, и его офицеры скомандовали своим подразделениям: «Крууугом, шагом марш!» Большая часть войска зашумела и завозилась, как живое море, стала сдвигаться в сторону выхода, после чего король повернулся к наемнику:       — Удерживайте «белок» у шахт, сколько сможете.       — Так кем удерживать-то, господа? — всплеснул руками тот. — Отрядите мне людей, я же прошу.       Детмольд же продолжил настаивать на своем:       — Давайте придерживаться изначальной тактики. Нам нет никакого смысла всем скопом бить по одной точке. Напротив, пока генералы разбираются с главными воротами, мы спокойно проникнем в город через Туннель Основателей, таким образом замкнем кольцо нашей атаки и разорвем аэдирнскую оборону на два фронта. Армия малочисленна, мой король, мы не имеем права рисковать вами!       Зывика тоже увлек их спор — темерцы-то рыпнуться всё равно не могли — но он справился с собой и затем решительным движением ослабил натяжение удавки Роше, чтобы даже без колоды ноги у того доставали до земли.       — Как ты и задумывал, вас придушит немного, но шеи целы останутся, — сказал тихо. — Повисите с минуту на полусогнутых, всё равно на ноги никто уже не смотрит, а потом мои снимут вас и вытащат из лагеря. Спросишь, почему решил помочь? Так вот, знаешь, я не тупица. Выводы складывать не хуже твоего умею, — Роше смотрел на него с признательностью. — Первый командир, походу, уже не жилец, второй — на очереди. Остальным придется отступить. Слишком мало нас, а вергенцы будут драться за своё до конца. За себя.       Вернону хотелось уже выплюнуть путы изо рта и спросить, что нужно будет сделать за спасение, но это привлекло бы внимание арбалетчиков и гвардейцев. Десятник рассказал ему сам:       — Как выберешься, короля не тронь, он еще образумится. Но от колдуна избавься. Что он, что Глевиссиг — одна проклятая зараза на наш Каэдвен… В общем, как только лагерь опустеет, я вас «вздерну». Если понятно, то кивни, — его намерения были предельно ясны, ведь с остатками гарнизона разобраться или даже договориться будет проще, чем сейчас иметь дело со всей хенсельтовой свитой.       Увидев кивок, он повернулся к своим людям и начал вполголоса объяснять им по поводу «казни», поглядывая то на темерцев, то на Хенсельта с чародеем, а Роше думал о том, что потом ему придется обмануть Зывика, ведь умрут оба амбициозных ублюдка, но тут уж ничего не поделаешь. Безопасность Темерии превыше всего.       — … я больше не заплачу вам ни гроша ломанного, имейте в виду.       — И не надо. Хотя бы командира помогите вытащить, — отозвался наемник. — У нас серьезная проблема с этими вонючими эльфами. Их там целая прорва.       «Целая прорва?» изумился Вернон. Флотзамскому отряду вряд ли можно было дать подобный эпитет, а, значит, Иорвету всё-таки удалось притащить подкрепление. Успел. Но опять же, какой смысл вергенцам отправлять лучников в темные и низкие ходы, если они принесут больше пользы на стенах крепости? Что-то здесь не так. И Хенсельта это тоже смутило.       — Так где они сейчас, эти эльфы, в шахте или снаружи?       — Засели где-то по верху ущелья, ведущего к туннелю, и сыпят навесом. Не видно откуда, там скалы в пять домов высотой. Должно быть, пока в их задачу входит только охранять вход. Но чародей прав: если их не выбить, они осмелеют, кликнут кого-нибудь на подмогу и зайдут к вам в тыл.       Роше не сдержал ухмылки — если эльфы-скоя’таэли контролируют ущелье, каэдвенцам там не пройти. Без вариантов. Но у Детмольда на этот счет было совершенно иное мнение:       — Если сидят наверху, то мы просто выманим их вниз, на открытое пространство. Я напущу туман, чтобы затруднить им ориентирование и согласование команд, и они будут ждать нас внизу. Впрочем, возле шахт есть развилка на два пути — на карьер и в логово троллей — «белки» могут устроить засаду там.       Хенсельт, тоже не предполагавший, что из-за кучки «белок» ему придется чуть ли не на коленке изобретать новый способ пробраться в Верген, рассуждал вслух:       — Да, в своем ущелье у них безусловное преимущество. Туман с моросящим дождем в это время года их тоже не удивит. Но зачем им спускаться вниз-то? Что помешает стрелять наобум, безо всякого согласования друг с другом?       — Риск попасть по своим же, — терпеливо объяснил Детмольд. — Откуда им знать, что это противник, а не, скажем, какой-нибудь молокосос-недоумок из Аэдирна, друг Стенниса, решивший вместе с приятелями блеснуть отвагой и зачистить окрестности. Согласитесь, убить их будет крайне плохой рекламой для бывших скоя’таэлей, вставших на праведный путь. Так что спустятся, как миленькие. И пойдут с мечами, всё равно в узком коридоре с луками не размахнуться. Там мы их и накроем: выставим первые три ряда арбалетчиков, человек десять-пятнадцать, которые дадут залп по «белкам».       — Это смотря у кого какая реакция, милсдарь советник, — не постеснялся сказать свое слово один из офицеров, хозяин какой-то мелкой марки. — Сдается мне, у эльфов она побыстрее будет, и они первые по нам выстрелят. С арбалетом-то в руках щит не удержишь.       — Значит, кто-то должен будет пожертвовать собой, — начал раздражаться Детмольд. — Это война, здесь без жертв не бывает. Государь, — спохватился он тут же, — вас я, разумеется, закрою от стрел магическим щитом.       Роше прекрасно помнил тот золотисто-оранжевый купол, который Трисс однажды сотворила вокруг них с ведьмаком. Тогда она сразу потеряла сознание от перенапряжения, но Детмольд-то явно помощнее будет. Хотя катапульты, дождь, туман, еще и купол… вряд ли ему хватит сил на всё.       — А щит вокруг нас? — возмутился тот же офицер. — Пусть тогда ваши наемники первые и идут!       — Напомнить, какие привилегии вам были обещаны за эту кампанию?       — Мне. А не моим солдатам. Я каждого знаю лично, и никто из них не заслуживает быть пущенным на суп в смоле, как люди Бригфельта.       — То есть, ты тоже трус и предатель? — недобро сощурился Хенсельт.       — Я в первую очередь делец. И был дернут на эту бойню — язык не повернется назвать ее войной — когда мне пригрозили налогами.       — Да речь-то всего о каком-нибудь десятке добровольцев! — колдун стукнул посохом о землю. — О чем вообще спор?       — О десятке добровольцев. Сделаете щит, может, кто-то из них и вызовется.       — Тогда я должен буду идти с ними рядом, а это исключено: я останусь защищать своего короля и, разумеется, не пущу его вперед, чтобы в него не прилетел случайный эльфский снаряд.       Будь здесь Фольтест, подумалось Вернону, как, должно быть, и всем Синим Полоскам, так тот с презрением отринул бы щит, тем более, чародейский, и чуть ли не первый пошел бы в такую атаку, причем неважно против кого — бандитов ли, «белок», лапотников, рыцарей. Но Хенсельт был из несколько иного теста.       — Спросим самих бойцов, — предложил он. — Я никого не буду принуждать или преследовать. Мне нужны только добровольцы. Ну, кто возьмет на себя эту роль?       Воцарилось молчание. Солдаты и офицеры недоверчиво смотрели то на короля, то друг на друга, и сложно было сказать, что творится у них в головах. Вчерашние дезертиры, еле как организованные, частью запуганные, а частью взятые обещаниями, они считали, что после двух неудач в самом начале вероятность победы теперь едва ли дотягивает до половины. Колебания и спешка командиров лишь уменьшают ее, ну а мысль о встрече с бандой Иорвета и вовсе приближает к нулю. Даже если самого атамана там нет, всё ещё остается страх перед ним, видимый и почти иррациональный. Отовсюду слышались тихие шепотки «То есть, его шестерка уделала всех наемников? На что тогда способен он сам?.. Известно, на что. Может, он и магией владеет, Старый Лис! Нас всех перестреляют, не только первых. Всех до единого…» Роше был едва ли не горд за него. Иметь такого врага, одно имя которого наводит трепет, многого стоило.       — Я уже говорил и скажу еще раз, — обрубил эти пересуды Хенсельт, — что награжу вас посмертно. Всех. Выдам земли и титул. Ваши жены, дети и прочие родственники навсегда забудут о трудностях и нужде.       А вот это заявление уже возымело необходимый эффект. У большинства из присутствующих были семьи или иные подопечные, которых надо было пристроить, так что настроение ропота медленно, но верно начало меняться. Народ воспрял духом.       — Тьфу ты, зайцы подкустовые, — с небрежением буркнул Зывик. — Я иду, ваше величество! Старый уже, так и так помирать, а пацаны пусть поживут ещё, жизнь увидят, — он глянул на свою десятку, оставленную заниматься темерцами, мотнул головой в знак отрицания, и обвел взглядом ветеранов. — Кто со мной идет, мужики?       Вернон прекрасно понимал его теперешние мотивы, равно как и вчерашний отказ. Лишь бы только его люди смогли правильно провести «казнь», не напортачить.       — Я тоже иду, — неожиданно, это был Проксим, управляющий арены. А следом за ним вызвались и двое его товарищей.       Детмольду было откровенно всё равно, кто конкретно это будет и по каким причинам, лишь бы быстрее определялись, как вдруг в периферию его зрения попал темерский отряд.       — Погодите-ка, — медленно проговорил он, пристально уставившись на них. — У меня появилась одна идейка. Снимите с петель это бесполезное дерьмо, живо!       — Что ты удумал? — хмуро спросил его король. — Некогда нам возиться с Полосками. Тем более, они уже должны быть мертвы.       — Напротив, государь, это замечательно, что я решил не вешать их вчера. Прямо как чувствовал — еще пригодятся. Так и вышло. Мы выставим их в качестве щита, а арбалетчиков сразу за ними. Роше, ты же человек чести. Словить эльфью стрелу грудью гораздо благороднее, чем повиснуть в петле, как думаешь?       Капитан, не скрывая шока, лишь посмотрел на него в ответ, а Зывик испуганно повернулся к Полоскам — мол, зря я тянул! но хотел ведь как лучше — но ничьей вины в том не было. Просто судьба оказалась садисткой похуже Детмольда: только-только дала темерцам шанс выжить и тут же с особой жестокостью его отняла. После короткого раздумья Хенсельт одобрил этот вариант, и чародей приступил к приготовлениям.       — Где их шмотье? — спросил он у сотника. — «Белки» сразу начнут стрелять в спецотряд, как увидят, а пока натягивают луки на второй залп, получат от нас. Что значит «пропало»? Куда?       — Может, пусть в нашем идут? — посоветовал тот. — Эльфы-то уже обозленные сидят, небось. Как желто-коричневое сюрко увидят, так еще быстрее взбесятся.       «Если бы Иорвет был там, — Роше сдержал вздох, — то я мог бы как-то предупредить его о себе, подать сигнал, да что угодно! Но разве он будет лично охранять какие-то шахты? Нет, он у главных ворот, рядом со своей королевой. А предупреждать белобрысого бесполезно, он только рад будет избавиться от меня».              На них натянули каэдвенские балахоны прямо поверх цепей, а перед этим еще раз проверили, хорошо ли держат наручники. Подергали веревки, закрывающие рты, и остались довольны. Полоски взирали на все эти манипуляции с презрительным спокойствием, переглядывались и ухмылялись. Возможно они, как и Вернон, никак не могли смириться с тем, что ощущали себя практически уже неодушевленными предметами, вроде носимых по полю былинок. А, возможно, именно в этом и состоял последний жизненный урок: порой больше нет смысла действовать, пытаться что-то изменить, и действительно надо просто принять свою участь со всей стойкостью, на какую способен.       Детмольд придирчиво оглядывал солдат, потирая пальцем подбородок.       — Нет, возьмем с собой сотню, не больше. В ущелье и так не развернуться, только передавим друг друга.       — Тогда остальные идут к Вратам Махакама, — сказал Хенсельт. — Бросим туда основные силы для оттяжки внимания, а сами ударим сзади. Проксим, предупреди Реннингена, пусть воодушевится и нажмет посильнее.       Офицеры под руководством чародея начали выстраивать колонну в нужном порядке. Темерцев поставили в голове, за ними, на некотором расстоянии, встали стрелки в три ряда. У Роше появилась было мысль подобраться к королю на марше, но от нее тоже пришлось отказаться: Детмольд словно почувствовал его намерение — а, может, заметил его взгляд, полный ненависти и желания отомстить — и сразу же переставил несколько рядов, чтобы вместе с Хенсельтом оказаться от Полосок как можно дальше. Или от фронта, не суть. Колдун еще раз напомнил стрелкам:       — Вперед не лезть. Люди Роше выманят эльфов на себя, но если решат создать проблемы — кончайте их первыми.       — Чувствую, создадут, — тихо проговорил один арбалетчик другому чуть погодя. — Сами на нас кинутся, чисто чтобы насолить напоследок, — второй ничего ему не ответил. Только тщательнее проверил затвор на своем самостреле.       Наконец, всё было готово. Полоски почти перестали трястись от холода: сюрко, конечно, было тонким и сдавливало им руки и плечи, но при этом еще и неплохо грело. Шеридан шумно втянул носом воздух, а потом тихо кашлянул. Роше строго глянул на него: столько уже выдержали, не вздумай расклеиться сейчас! Но тот и не собирался. Только с нечитаемым выражением на лице долго смотрел ему в глаза, пока капитану стало совсем некомфортно, и он не отвернулся в сторону. Стоило бы пересчитать еще вот что — сколько раз за вчера и сегодня пришлось прощаться с жизнью? Надоело уже. Надоело до тошноты.       — Так, пошли вперед, быстро! — их направили к проему на месте ворот, и, оказавшись за ним, Вернон полной грудью вдохнул осенний воздух, после лагерной вони показавшийся ему райским бризом. Сквозь дождь пробивался аромат травы, чуть сырой и прохладный, с оттенком увядания. И свежесть эта казалась им всем насмешкой, ведь почти сутки у столба не прошли даром. Идти было тяжело, а истоптанная, мокрая земля скользила под ногами.       Пересекли мост. Из всех красных шатров остался только один, и возле него расхаживали несколько людей Бригфельта. Видимо, отбывший по срочному приказу герцог решил отложить расправу над ведьмаком, ну или просто забыл поручить это кому надо, потому что в ином случае Лютика они убрали бы тоже, или отправили куда подальше, но он был там же, вместе с ними. Сидел с завязанным ртом, крепко примотанный к стулу, и уныло глядел по сторонам, пока не появилась процессия. Ему хватило одного взгляда на Синие Полоски, на солдат, чародея и короля, чтобы понять, что происходит.       Подскочив на месте, он громко заорал сквозь кляп: «Ге-альт! Ге-альт, ставай скорее!» и чуть не опрокинул стул, однако рыцари тут же перехватили его за пояс и повалили на землю.       — Какого черта мутант еще здесь? Сказал же, покончите с ним! — рявкнул им Детмольд. — Не хватало, чтобы он нам еще мстить начал.       Дважды объяснять не потребовалось. Один из рыцарей молча кивнул и отправился вглубь шатра, доставая на ходу меч. Вернон не успел разглядеть в шатре самого ведьмака, но прекрасно понимал, что тому, ослабшему и безоружному, уже не отбиться, как бы ни надрывался его друг. «Что же, прощайте и вы, Белый Волк, Лютик», невесело улыбнулся он про себя и пошагал дальше, к рытвинам в земле, где не так давно плескалась зеленая муть.       Там, в этом овраге, стало ясно, куда еще могли понадобиться силы чародея — или его подчиненного, который к началу штурма куда-то пропал — проход к замку, до того заваленный камнями и огромными глыбами, был почти идеально расчищен, чтобы по нему можно было провести осадные машины. Теперь дно было покрыто лишь россыпью мелких камней да обломками старых костей, перекатывающихся под ногами.       Дорога пошла резко вверх, и, судя по всему, Верген был уже совсем рядом: стал слышен отдаленный гул битвы, крики и лязг оружия, перемежаемые громовым звуком краснолюдского боевого рога и мощными, размеренными ударами тарана. Откуда-то спереди валил черный дым, и стоял запах гари, жженой человеческой плоти. Темерцы едва успели увидеть верхушку какой-то арки, похожей на ворота, и решили было, что это и есть подступы к крепости, как по рядам вдруг прокатилась команда «Стоять!», и колонне пришлось остановиться.       — Я сотворю туман прямо здесь, — где-то позади пояснял королю Детмольд. — Пусть дезориентирует всех. И «белок» у Туннеля, и защитников в городе.       Он стукнул посохом о землю и прочел слова заклинания, после чего словно само небо опустилось всем на головы. Молочно-белая масса, влажная и тяжелая повисла так низко, что иные даже попробовали коснуться ее рукой. Следом чародей сотворил вокруг короля, себя и гвардейцев мерцающий оранжевым светом купол и вновь подал голос:       — Всё, государь. Теперь можно идти. Налево — путь к городу, а мы пойдем прямо, к арке. Потом нужно будет держаться левой стороны.       Хенсельт приглушенно ругнулся, явно разочарованный. Разумеется, он хотел быть в гуще событий, на передовой, и, вероятно, не так представлял себе будущую победу, но особые обстоятельства требовали отчаянных мер. И если уж говорить о передовой, то Вернон тоже не прочь был бы попасть туда сейчас. В конце концов, так он мог бы увидеть Иорвета, стреляющим откуда-нибудь со стен или с ворот, или уже сражающимся на земле. Подумать только, сколько дней приходилось плыть к нему на лодке, часами обходя призрачную завесу, а когда она пропала, и до него, судя по шуму, оставалось от силы метров двести или триста, нужно было просто пройти мимо. Роше сам до конца не понимал, почему ему так хотелось увидеть эльфа сейчас, в такой момент, но размышлять об этом было некогда. Их всех опять подтолкнули вперед.       Миновав затухший костер по правую руку, они медленно двинулись к арке, часть которой теперь терялась в чародейском тумане, как и верхушки скал. Синие Полоски не знали этот рукав ущелья, не видели его вживую, разве только на карте, и плохо представляли себе, как скоро им придется столкнуться с засадой или попасть под обстрел. Поэтому шли так осторожно и бесшумно, как только могли. Каэдвенцы, отстающие от них шагов на десять — тоже. Целью было максимально эффективно выманить противника из укрытия и разбить его, а не кинуться в атаку и с полной гарантией потерпеть поражение.       Судя по словам наемника Пангратта, скалы здесь были очень высокие, «в пять домов высотой», и в это охотно верилось: после арки путь начал ощутимо сужаться, давить со всех сторон, нависать белым мороком сверху, пригибая к земле. Роше сделал еще несколько шагов, слыша как его люди и каэдвенцы с самострелами наизготовку ступают вслед за ним. Всё остальное погрузилось в почти гнетущую тишину, нарушаемую только далекими отголосками сражения.       Шаг, еще шаг в приглушенном шелесте дождя. Еще. Узкий, извилистый путь казался бесконечным и был совершенно пуст, если не считать встречающихся там и сям тел, так что любой, кто не имел достаточно дел с партизанскими отрядами, не охотился на них в их укрытиях, счел бы, что уже не встретит ни засады, ни града стрел сверху. Однако Роше так ошибиться не мог. В какой-то из моментов он ясно почувствовал, что скоя’таэли здесь, причем буквально повсюду. Очевидно было, что Детмольд плохо знает их. Они не спустятся вниз и не выдадут себя раньше, чем сочтут нужным, будут ориентироваться на слух. Им не надо видеть друг друга, чтобы общаться и передавать сигналы, тем более в прекрасно изученном ими пространстве, а, значит, они просто позволят своим мишеням пройти как можно дальше по рукаву, чтобы накрыть всех сразу и, по возможности, запереть со всех сторон. И уж точно они смогут отличить чужих от условных «своих».       К сожалению, нельзя было сказать наверняка, насколько во всем этом разбирается тот сопляк. Да, он меткий и напористый, но явно не слишком опытный. Какое решение примет? Может даже прикажет лучникам сигануть с высоты, не разбираясь… «Знать бы еще, как его зовут», подумал вдруг Вернон как будто совершенно не в тему. И вслед за этим в его голове оформилась мысль, на первый взгляд совершенно безумная. «Пусть самого Иорвета здесь нет, но его имя заставит всех опешить хотя бы на секунду. И этой секунды нам с ребятами хватит, чтобы затеряться тут, среди камней и мертвых тел. Да, рискованно. Но всяко лучше, чем переть по сценарию Детмольда и сдохнуть однозначно. Короче, пан или пропал».       Он вытолкнул веревку изо рта, сочтя, что никто уже не обратит на это внимание, и еще сильнее замедлился. Его ребята почти инстинктивно скопировали его движение, а с ними и солдаты Хенсельта, тоже рассудившие, что сейчас что-то произойдет. Притихли, не звякнут доспехом, не шепнут и, кажется, даже не дышат. Наблюдают за скрытыми под туманом уступами. Капитан же напряженно вглядывался вперед, чувствуя как гулко бьется в висках кровь, а живот скручивает узлом. Искал, что именно стоит сказать. Нужна была короткая и емкая фраза, которая подействует немедленно, и в итоге получив ее, он несколько раз повторил ее про себя, стараясь отработать так, чтобы звучало разборчиво. Затем, поймав взгляд Бьянки, по его примеру избавившейся от кляпа, качнулся к ней и прошептал, тихо и быстро:       — Когда я крикну, вы падаете и ползете вперед, держась ближе скал. Прячетесь под камни и чужие щиты, что угодно. «Белки» нас не тронут. Передай остальным.       Конечно, сначала она пораженно раскрыла глаза, но ничего не ответила и лишь повторила его слова Яго, а тот — следующему бойцу. Роше в свою очередь уведомил Шеридана, который шел слева, и Силаса. Последний, до сих пор почти бездумно бредший за ними, вдруг заявил, совершенно внятно и собранно:       — Капитан, я возьму каэдвенцев на себя.       — Ты что, плохо понял? — шикнул на него тот. — Приказ был упасть и двигаться вперед.       Лейтенант обеспокоенно глянул на Силаса, чуть боднул его плечом и дождался кивка. А что до каэдвенцев, то те заметно занервничали и принялись наводить прицелы то наверх, в непроницаемую белую муть, то вперед, наверняка тоже уже ощущая присутствие эльфских стрелков. Но назад не повернешь, бесполезно.       За всё время они сделали от арки едва ли шагов тридцать, и до сих пор понятия не имели, насколько близко туннели. Вдали виднелся какой-то просвет среди скал, а с земли тянуло ветерком, как от большого открытого пространства. Может, это и есть развилка, о которой говорил Детмольд? Тогда тянуть больше нельзя. Роше приготовился, вдохнул поглубже и выпалил так громко, как мог:       — Iorweth, esse gearen! Morvudd vort, as deireadh!       Полоски все, как один, кинулись на землю и прижались к скалам. «Быстро, быстро!» подгонял их Вернон, уже в полный голос. А вот каэдвенцы от неожиданности растерялись. Накрученные ожиданием опасности, решили, видимо, что на Старшей Речи кричит кто-то из эльфов, и тут же отпрянули назад, водя прицелами по воздуху, не зная, куда стрелять, откуда прыгнут: нужна точность, ведь на перезарядку требуется время. В темерцев они и не думали выстрелить. Что те им сделают, безоружные и связанные? А вот «белки» — совсем иная история.       Но ошиблись и тут. Вместо того, чтобы упасть, Силас рванул назад, к арбалетчикам, и сходу наскочил на первый ряд, сбив с ног пятерых. Роше ничего не успел сделать. Только обернулся, почувствовав неладное, и увидел, как в его бойца разрядили сразу несколько самострелов. «Твою же мать! Твою же…»       Дольше мешкать было нельзя — со всех сторон уже неслись скоя’таэльские стрелы. Конечно, с пары слов и сквозь туман эльфам было нереально определить, где именно заканчиваются «gearen» и начинаются «morvudd», поэтому они обложили всё пространство от того места, где секунду назад стояли Полоски, и не успей те спрятаться… Кто-то из каэдвенцев кинулся было вперед, за ними, но тут же свалился, истошно вопя, а его товарищи хаотичными залпами попытались сбить стрелков со стен, но ни в кого не попали. Инстинктивно попятились назад для перезарядки, при этом давя на других и мешая им прицелиться. Мечники напирали сзади, веля им убраться с дороги или тоже пустить в ход холодное оружие. Вот только против кого?       — Рассредоточиться! — рявкнул Роше на своих, всё норовивших сбиться в кучу и прикрыть друг друга. Отрицательно мотнул головой Шеридану, который тоже хотел приблизиться, и вырвался вперед, насколько позволяли скованные руки. Грудь и живот царапало камнями, сюрко цеплялось за звенья чужих кольчуг, острые края доспехов и мечи, но на это было плевать. «Белки» не будут долго засиживаться на верхах, они спустятся проверить, кто вообще этот «друг» такой, и Роше должен был первый встретить их и успеть всё объяснить. Может быть, их не убьют без приказа атамана. Может быть.       Стрелы неумолимо сыпались отовсюду, задевая даже темерцев. Он видел как на противоположной стороне, совсем рядом — только руку протяни — в Овна попало снарядом, а тот закусил губу, чтобы не заорать, и скорчился. Мазнуло всего лишь по плечу, по касательной, но мышца мгновенно расцвела куском вывороченной плоти. «Какие ублюдки опять торгуют этим дерьмом?». Думать об этом было некогда, Вернон уже мог различить короткие сигналы эльфских лучников друг другу — характерный свист — и команда «Стреляйте дальше, к полю!». Может, ему показалось, но голос, выдавший ее, был очень знакомым и при этом абсолютно отличался от ломающегося скрипа вчерашнего «бельчонка». Наверняка это был лишь обман сознания, всё та же старая попытка выдать желаемое за действительное, тем не менее, имело смысл двигаться именно туда.       Где-то позади слышался рев Хенсельта, приказывающего идти в наступление, и кроме этого нельзя было сказать ничего определенного о том, что творится возле короля, его гвардейцев и чародея. Скорее всего, половины набранной сотни уже не было в живых. Роше в данный момент волновался только о том, что впереди, хотя не надеялся на лучшее и ничего не ожидал. Приготовился говорить с каким-то другим скоя’таэлем, однако темно-зелёный силуэт с мечом наголо, в пару прыжков спустившийся сверху, из молочной белизны тумана, узнал безошибочно и сразу.       — Иорвет! — окликнул его, пытаясь перекричать шум и лязг.       Эльф сориентировался быстро. Каэдвенское сюрко смутило его всего на миг, ну а после он почти посерел от ужаса. Опустился рядом с темерцем на колено, схватил его за локоть и заслонил собой. Бросил своим:       — Связанные — это Синие Полоски. Не стрелять в них! Спускайтесь и бейте дальше, к воротам.       Эльфы оставили стрельбу и тоже начали спрыгивать вниз, слету рубя подбегающих рыцарей саблями и ножами. Проносились мимо своего командира, кидая недоуменные взгляды на него, Роше и остальных темерцев — почему их не трогать? — но приказ есть приказ. Полоски тоже пытались осознать ситуацию, вжавшись в стены, хотя Шеридан и Бьянка пробовали прорваться к капитану.       — Я уж решил, что свихнулся, — проговорил Иорвет, разрезая сюрко и пытаясь определить, что делать с кандалами. — Ведь ты не мог быть здесь, как не мог и… То есть, ты знаешь Hen Llinge?       — Ну, такую-то малость конечно. Ломай цепь быстрее! Король с чародеем позади. Надо достать их.       Он смотрел то на эльфского атамана, то на своих, мучительно пытаясь различить, не зацепило ли кого-нибудь еще. Но нет, все были более-менее целы. Обзору мешали мелькающие мимо чужие ноги в цветных шоссах, оголенные сабли, проносящиеся в паре сантиметров от его лица, за которыми следовали краснолюды с молотами и топорами. Все вместе они теснили врагов дальше и дальше назад, к арке. Порой падали сами, сраженные: арбалетчики из задних рядов не ослабляли напор. Только и слышались щелчки затворов и кручение рукояток.       — Сюда бы крепкого кузнеца с кувалдой, — проворчал Иорвет, — но я и сам справлюсь, — он достал нож и вогнал лезвие в одно из звеньев цепи, после чего несколько раз с силой ударил камнем по рукоятке. — Всё, осталось разжать.       «Черт одноглазый, ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть», думал Вернон, чувствуя тепло его затянутых в потрепанные перчатки рук, и от этого тепла ему стало невероятно спокойно. В итоге звено поддалось, и он рывком разорвал цепь напополам. Вскочил на ноги, со стоном разминая ладони.       Негромкие хлопки телепортов свидетельствовали о том, что Детмольд получше других разобрал, кто кого и к чему призывал, и теперь метался туда-сюда, пытаясь отыскать их обоих, но надолго отходить от короля при этом не мог, опасаясь, что на того нападут с тыла.       — Иорвет, одолжи-ка свой меч, — попросил Роше, сосредоточенно глядя назад, в сторону Хенсельта.       — Зачем тебе он сейчас? Ты весь в крови, на ногах еле стоишь!       — Гадство… — ругнулся тот и наощупь выхватил вторую саблю с его пояса, несколькими взмахами размял кисти рук. Оружие было непривычным, но сейчас годилось и такое. — Не мешай, — он отпихнул эльфа и, вытерев рукавом рубахи пот с лица, медленно двинулся к королю. Дождался, когда каэдвенские ряды окончательно поредеют, а вергенцы возьмут того в кольцо. Долго ждать не пришлось. Рассудив, что поражение неизбежно, Хенсельт швырнул свой двуручник на землю.       — Ладно, ваша взяла, — тяжело выдохнул он, демонстрируя пустые руки. — Сдаюсь. Ведите меня к Саскии, и мы потолкуем с ней, как правитель с правителем.       — Ciallist, — согласился Иорвет. — Свяжите его. Колдуна тоже.       Последний замер неподалеку с посохом наготове, скривил рот и прищурился, глядя на эльфов и на Полоски. Ясно, что он уже догадался, кто именно стоит за злополучным поджогом, и прямо сейчас прикидывал, что сделает с ними. Но король поспешно добавил:       — Детмольд, уходи. Доделай то, что нужно.       — Хм, да, как скажете, государь, — чародей окинул его быстрым взглядом, словно чтобы убедиться, что с ним ничего не случится. Затем переместился подальше от вергенцев, открыл портал и ушел в него. Никто даже не попробовал его остановить.       Оставшись один, монарх выпрямился и принял независимый вид, но, заметив приближающегося Роше, вдруг расхохотался.       — Что, всё-таки хочешь прикончить меня? Ну давай, челядь голожопая. Попробуй. Не только заговор организовал, но и с «белками» спелся, значит?       Заклинание сбежавшего Детмольда начало рассеиваться, а с ним и дождь с туманом. Утреннее небо быстро прояснялось.       — Когда только успел, сука? — Хенсельт уже не улыбался. — В моем лагере, или еще до того?       — Времени было полно, государь. Да и разведка у вас хуевая, — ответил Роше, примериваясь.       Он не планировал разговаривать так долго. Силы были на исходе, а меч в руках держался на одном только честном слове, зато ярости хватало. Она буквально слепила ему глаза, и боли он уже не чувствовал. Скоя’таэли начали посматривать на своего командира, не зная, что им предпринять — судьбой короля в данный момент распоряжался только он, и предполагалось, что нужно как-то повлиять на темерца, остановить его. Но Иорвет лишь молча наблюдал за ним. Впитывал его холодное и собранное, практически животное бешенство и, наверное, впервые предельно четко осознал, насколько оно всегда привлекало его в Верноне. Даже когда было направлено на него самого. Хенсельт вовсе не собирался тянуться за своим отброшенным прочь мечом, но эльф на всякий случай подобрал его и передал кому-то из своих.       — Ну, что же… — король подметил этот жест. Увы, дальнейшее так и осталось невысказанным: сабля Роше шумно рассекла воздух и полоснула его по шее. Но этого оказалось недостаточно даже для того, чтобы убить.       — Проклятье! — выдохнул он сквозь зубы и размахнулся еще раз. Ударил снова, пока шейные позвонки, наконец, не разошлись.       Голова венценосца с глухим стуком ударилась о землю, но далеко не укатилась, остановленная сапогом одного из «белок», а обезглавленное тело грузно завалилось набок.       Капитан сам нарушил воцарившееся молчание.       — Его убил ты, понял? — сказал он Иорвету, возвращая клинок, и начал подыскивать себе оружие попривычнее. Оглянулся на своих ребят. — Так, чего расселись-то? Встаем и сражаемся! Кто-нибудь, разбейте на них кандалы.       — Вернон, — начал тот, при этом кивнув краснолюдам, которые немедленно занялись чужими цепями, — посмотри на себя и на них. Много вы насражаетесь в таком состоянии? А от того, что все дружно поляжете здесь, пользы никому и никакой не будет, — он заметил руку Овна, где беспрестанно сочилась кровью рана с половину ладони, и его прошиб холодный пот: подобный снаряд вполне мог попасть в самого Роше. — Идемте, я проведу вас через шахты в казарму. Там вам окажут помощь.       Темерец едва ли мог с ним согласиться, даже понимая, что уже в аффекте. Он рубил бы направо и налево до тех пор, пока не свалится замертво, просто чтобы доказать, что он и его ребята еще на многое способны. Пусть его лихорадило, да и руки после стольких часов в цепях почти не слушались, он не хотел предстать в таком жалком виде перед своим бывшим врагом и теперешним союзником. И перед его бригадой.       — Ты не понимаешь, — прошептал он, только теперь посмотрев ему в глаза.       Синие Полоски же, полностью солидарные со своим командиром, ни слова не говоря начали подбирать себе части каэдвенских доспехов и оружие. Все, кроме Овна, который при всем желании не мог биться. И неизвестно, к чему бы всё это привело, если бы в ущелье не объявился тот самый светловолосый эльф, которого упоминал наемник Пангратта, и которого Роше — раз уж сам атаман был здесь — полагал тяжело раненым или даже убитым. Он пришел со стороны Туннеля, явно неся с собой какие-то новости, но первым делом удивленно уставился на тело Хенсельта.       — А разве нам не нужно было взять его живым? Подтверждение прав на Долину и так далее.       — Обстоятельства сложились иначе, — отрезал Иорвет. — Rion предпочел плену благородную смерть.       — Хм. Ладно. У Врат Махакама сейчас горячо. Пытаемся отбросить врага за линию стен, и если здесь чисто, то нам не помешало бы подкрепление.       — Тогда, — тот вновь повернулся к Роше, — посодействуете нам на этом участке. К казармам всё равно будет не подойти, если каэдвенцы у внутренних ворот.       — Идёт, — Вернон ухмыльнулся парнишке, который тоже узнал его и еще больше округлил свои синевато-зеленые, типично эльфские в своей яркости глаза, приоткрыл рот, а спустя всего миг его лицо опять приняло враждебное и настороженное выражение, словно он что-то понял про себя, но решил остаться при своем мнении.       — Берите всё, что сгодится, — добавил атаман. — Только балахоны эти уродские снять с себя не забудьте. По пути поищем раненых, наших и ваших. Кому-то, возможно, потребуются носилки.       Роше вздохнул. В первую очередь ему нужно было найти Силаса. А потом, когда закончится бой, вернуться в лагерь и похоронить их с Тринадцатым. Геральта и Лютика, скорее всего, тоже. Оба отряда в полной растерянности поглядывали друг на друга и на своих командиров, не зная, как правильно себя вести, и на всякий случай пока держались порознь, оставив все разъяснения на потом.       — Что ты здесь делал-то сам? — поинтересовался он у Иорвета, чувствуя потребность прямо сейчас перекинуться с ним хотя бы парой слов. — Я думал, ты будешь на передовой.       — Так и было, пока от Туннеля Основателей не поступил запрос о помощи.       — Я бы управился своими силами! — возмутился блондин, но ему тут же возразил один из краснолюдов:       — Как бы не так, малец. Если бы я не кликнул начальника, каэдвенцы тебе бы уже за щеку напихали. Скажи спасибо!       — У Аэлреда недостаточно опыта, — пояснил Иорвет. — И в его распоряжении был маленький отряд. Но суть не только в этом. За всё время атаки мы не увидели ни Хенсельта, ни его чародея, и я предположил, что наемники полезли в шахту неспроста: наверняка им поручили расчистить дорогу для важных лиц.       — И оказался прав. В конце концов, против королей стоит разыгрывать самые козырные карты, — Роше сказал это почти машинально, а эльф не сразу понял, почему вдруг захотел притянуть его к себе и обнять до хруста в костях. Ему было дурно от одной только мысли, что вместо себя он мог послать Хеддвена или Элеаса — да кого угодно — и любой из них расправился бы с темерцами немедленно, ни в чем не разбираясь и не проверяя.       Шеридан с подозрением покосился на них, но ничего не сказал. Он теперь всё старался не упускать своего капитана из виду, словно тот до сих пор был в опасности, и сам Роше счел такое его поведение чем-то сродни упрямству блондинистого. Правда, последний ему виделся лишь порывистым сопляком, тогда как собственный лейтенант — разумным и уравновешенным парнем.       Аэлред же, понимая, что в дальнейшем его могут ждать неприятности, поторопился заявить:       — Я останусь здесь. Буду дежурить у арки. Если каэдвенцы попробуют сунуться сюда, то без чародея им не сделать это тайно.       — Разубеждать, конечно, не стану, — пожал плечами Роше, — но у Хенсельта больше нет людей, кроме тех, что сейчас у главных ворот. После пожара было набрано всего около двух с половиной тысяч. Большая часть из них — дезертиры и погорельцы, так что вполне реально их скорое бегство. Вообще, они неплохо подготовились, несмотря на страшную спешку, но сказалась несработанность новых частей со старыми и передвижки в офицерском составе, но скорее даже малочисленность бойцов. Их попросту экономили, — он почесал щеку. — Как знать может, непрерывная атака всем составом и сработала бы, но тоже не факт.       — Факт в том, что мой изначальный план с западней в ущелье сработал как по нотам, — Иорвет чуть приподнял кончики губ.       — Типа того. Будь у Хенсельта с чародеем больше времени, они наверняка придумали бы что-нибудь другое, чем отправить вперед нас с ребятами.       — Так, — тон эльфа изменился, — а теперь расскажи, как вы сами-то оказались в таком положении?       — Ох, нет. Это подождет. Хоть бы воды выпить для начала. Да, спасибо, — получив фляжку, он сделал из нее несколько приличных глотков, потом передал дальше своим. — Божья роса, мать ее!       Теперь, когда им пришлось повторить путь от арки к Туннелю, оказалось, что до развилки с деревянным идолом всего ничего — около пятидесяти метров. Так что Рикард и Яго довольно скоро нашли тело Силаса под другими, подняли его вдвоем, не дожидаясь носилок. Наверное, каждый из отряда мог бы сказать, что понимает его поступок. Шеридан, которому этот солдат был подмастерьем в кулачных поединках, по-прежнему сохранял мрачное молчание, зато Бьянка всё-таки не выдержала и разразилась слезами. «Нда, даже для нее все эти события слишком большая нагрузка», пронеслось в мыслях у Вернона. Он попробовал приобнять ее, как это делал Геральт, чтобы успокоить, но она только опустилась на землю, закрыв лицо руками.       — Что такое, beanna? — проворчал кто-то из эльфов. — Не можешь идти?       — Могу, — отозвалась она глухо. Тем не менее, скоя’таэль уже легко подхватил ее на руки, словно это была кошка, а не взрослая женщина.       — Ну-ка не вертись! — он встряхнул ее так, что она застонала, — ты не то чтобы легкая.       Хотя она была легкая. Очевидно, что «белка» почти не прикладывал усилий и ему было приятно держать ее. Бьянка больше не сопротивлялась. Посмотрела только на его сероватые вьющиеся волосы, на закрытое трофейной сине-полосатой маской лицо и отвернулась со смутным ощущением того, что его внешность ей смутно знакома. Должно быть, схватились однажды. Не важно: все они, эльфы-скоя’таэли, были для нее на одно лицо, и этот сейчас не мог причинить ей зла хуже того, что уже случилось.       Роше всё же был обеспокоен по этому поводу и надеялся только, что Иорвет хотя бы ради него одного не допустит никаких конфликтов между их солдатами. Впрочем, за исключением своевольности парня по имени Аэлред, с дисциплиной у него, как выяснилось, был полный порядок.       — Всех собрали? — спросил скоя'таэльский капитан, когда вернулись к деревянному идолу. — Тогда идем сюда, налево. И не отставать. Туннель уже безопасен, но в нем несколько уровней и с десяток ходов: не зная дороги, будешь плутать часами.