Песня главы: Disturbed — Down with the Sickness
Таками Кейго устал. Он знал, что сейчас не время это признавать, но он дьявольски хотел спать. И не просто спать. Руки и ноги казались тяжёлыми брёвнами, а не гибкими знакомыми конечностями. Даже крылья — предатели — будто хуже ловили вибрации мира, ощущаясь бессмысленным балластом, как в первые дни после операции. Закрыть бы веки и открыть их уже завтра, когда всё закончится. Когда не будет больше злодейского сопротивления, когда закончатся бессмысленные жертвы, когда не придётся марать руки о чужую кровь и заставлять молодое поколение отвечать за ошибки старших... Он быстро потёр переносицу, движение, бессознательно перенятое от Фумикаге, и надел очки, скрывая покрасневшие, болящие от сухости и недосыпа глаза. В координационной палатке было жарко. Ястреб ненавидел ждать. Его пальцы нервно бегали по контуру шва на ремне, успокаивая своим повторяющимся объемным паттерном судорожно работающий мозг. Я что-то упустил, я что-то упустил... Крылатый усилием воли остановил беспокойные руки, упорно не желающие находить себе место. В карманах, на груди... Думай, Кейго, думай... Спустя несколько минут номер два просто сложил их за спиной и выпрямился. И тут же начал кусать свои губы. — Отряд браво-два проник на базу врага. — Отряд зулу и янки проникли на базу врага. Началась перекличка связных. Кейго застыл, внимательно слушая и считая отряды. Эхо... Эхо... Интересно, они добрались? У Цукуёми и Даби была одна из самых далёких баз. Во многом потому что Фумикаге мог добраться до неё в считанные минуты. А ещё потому что Кейго бессознательно хотел оградить супруга от опасностей, бушующих в самом эпицентре Города. В самой глубине души Ястреб вообще не хотел, чтобы тёмный дуэт Цукуёми и Даби встречался с врагом. Но, если честно, волноваться об этом должен был противник... — Отряд эхо проник на базу врага, – чётко продиктовала Мизу. Боги, проследите за ними. Героиня сидела в наушниках и слушала сразу шесть передач. По правде говоря, девушка никогда не отличалась мастерскими навыками в битве, однако была гениальным навигатором, до миллиметра чувствуя пространство и время. Причуда обязывала. В ранние годы агентству Ястреба жутко не хватало «глаз», видящих дальше нечеловеческой зоркости Кейго. Так её и приняли на работу, когда на одной из чуть ли не самых сложных миссий её карьеры, ещё будучи стажёром отдела поддержки комиссии, она вывела отряд крылатого из песчаной бури. После того случая Ястреб в прямом смысле упал главе в ноги, умоляя отдать столь ценный алмаз ему. Он доставал женщину денно и нощно, ловил её даже у выхода из уборной, пока она не сдалась. Тогда Мизу поняла две вещи: если Кейго чего-то хочет, он всегда это получает, и если вам кажется, что глава комиссии — это холодная и железная леди, которую невозможно уговорить, то, поверьте, вам кажется. Вот таким незамысловатым образом девушка и нашла себя в роли штурмана агентства Ястреба. И злобной фурии, раздающей пинки крылатым катастрофам, забывшим сдать отчёт недельной давности. А ещё кусающим свои губы от нервов. — Кейго, харэ, – в номера два полетел метко запущенный комок бумаги, но перья остановили столь коварное нападение. — Не отвлекайся, Мизу. Слушай передачу, – сдержанно ответил Ястреб и незаметно ущипнул себя за бок, отвлекая от навязчивых страхов. Плохо, Таками, плохо. Если заметила подруга, значит, скоро заметят и остальные, а паника вещь заразная. Успокойся. Успокойся и соображай... — Отряды фокстрот и эхо пропали с радаров, – раздался голос второго радиста. Губу полоснуло болью, по языку растёкся предательский вкус крови. Блядь. Теперь он ещё меньше контролирует ситуацию. — Всё по плану. Их базы либо под землёй, либо имеют железные перекрытия, перейдите в режим ожидания, – спокойно ответила Мизу и быстро бросила грозный взгляд на застывшего начальника. Да что это с ним? На радость героини в палатку связистов вошёл Старатель. Он выглядел так, словно кого-то искал, но, быстро пробежавшись глазами по находящемуся в помещении составу, неожиданно для себя поймал молящий взгляд Мизу. Девушка явно пыталась что-то незаметно сказать. Энджи вопросительно поднял бровь, не понимая её лаконичных кивков, взглядов и жестов, он всегда был плох в невербальном общении. Мизу, понимая, что до номера один не доходит, обиженно надулась, но тут же стала медленно беззвучно проговаривать слова по слогам. Кей-го. По-мо-ги. Героиня послала очередную порцию недвусмысленных тревожных знаков в сторону крылатого и умоляюще посмотрела на огненного. Тот нахмурился, но всё-таки коротко кивнул и направился к другу, который буквально за секунду натянул гениальнейшую в своей (не)искренности хитрую улыбку, искусственно расслабляясь. Мизу презрительно фыркнула. Актёр погорелого театра, мать его. — Ястреб, – Энджи постарался звучать мягко, но его хриплый бас не был способен на что-то кроме строго повелительного тона. – Пойдём, выйдем. — Если что, это не я у тебя сухпаёк украл! Это Хакамата! — Мне его Хакамата и отдал, Кейго. Если надо, попроси у него ещё. Давай, проветрись. Здесь жарко. — Нет, мне и тут хорошо. И вообще, надо следить за ситуацией. — Прошу тебя, – терпеливо вздохнул Тодороки. — Не хочу. — Ястреб. Последнее было сказано настолько непреклонно, что парень не нашёл в себе сил препираться дальше. Он подчинился и гордо вышел из палатки, с видом это-я-сам-так-решил-никто-меня-не-заставлял. Мизу устало подпёрла щёку кулаком, смотря на удаляющуюся наглую задницу своего начальника с видом задолбавшейся мамаши, а Энджи вежливо кивнул ей и невозмутимо направился следом.***
— Кейго, соберись. Старатель и Ястреб стояли у координационной палатки, вокруг которой расположился остальной штаб. Рядом бегали герои из отдела поддержки, Бест Джинс вдалеке решал рядовой вопрос с медиками, а совсем поодаль, в стороне от чужих ушей, активно жестикулирующий Мидория Изуку и чуть сгорбившийся, но нежно улыбающийся Тошинори Яги что-то живо обсуждали между собой. Кейго по старой шпионской привычке хотел прислушаться к сути их разговора, но тут же себя одёрнул. Некоторые вещи слишком интимны, чтобы быть их свидетелями. — Энджи, не кипишуй, я предельно собран, – категорично и твёрдо ответил крылатый. Ему вот не до этого сейчас, честно. Спасибо за заботу, но давайте потом, когда всё закончится: он отоспится, поест... Хотя сухпай был ничего, так что последний пункт можно и исключить... — Ложь, пусть другие пока не чувствуют, но от меня и от Мизу не скроешь. — Энджи, всё в порядке, – ещё шире улыбнулся Ястреб, однако вышло фальшиво. Тодороки отродясь не видел настолько неестественной улыбки у младшего. – Не разводи панику. — А губу ты прокусил тоже из-за того, что всё в порядке? Никогда ещё Штирлиц не был так близок к провалу. Крылатый спешно облизал кровавый след и вытер его. — Да треснула просто. — Посреди лета, – не вопрос, сколько констатация несоответствия фактов. — Обветрилась от полётов! — Ястреб, – тяжёлый взгляд недовольного родителя. — Старатель, – вымученная улыбка одарённого актёра. — Кейго, пожалуйста, перестань играть хоть на секунду. Что тебя волнует? — Всё хорошо. Просто не выспался. — Кейго, – опять этот тон. — Демоны, ты не собираешься оставить меня в покое, да? — Нет. Я жду. Крылатый неуверенно почесал затылок, прикидывая, насколько стратегически правильно посвящать вторую по силе боевую единицу их отряда в пустые и ничем не подтверждённые переживания. Ответ: отрицательный. — Энджи, расслабься, честно, – номер два не мог сердиться на друга за его беспокойство, но грузить страхами прямо сейчас, когда в любой момент может объявиться Шигараки... Давайте не надо? – Это мои проблемы, а не твои. — Кейго, «твои проблемы» ушли с моими проблемами на задание. Крылатый буквально на одну секунду сник. На одно мгновение. Не удержался и грустно опустил взгляд вниз, и тут же опять встрепенулся. — Да не в этом дело. — Не в этом? – недоверчиво переспросил Энджи. — Парни справятся, – лучезарная улыбка и поднятый вверх большой палец Кейго абсолютно не вселили должной уверенности в Старателя. — Ты можешь декларировать, что угодно, но... — Так, Энджи, – номер два потихоньку закипал. – Чего ты от меня хочешь? Если ты думаешь, что я волнуюсь за Фумикаге и Тойю, то спешу разочаровать. Мне не пятнадцать лет, чтобы разводить эти бесполезные сопли. Выживем — отлично, надо будет умереть — умрём. Тема закрыта. — Тогда почему ты нервничаешь настолько, что не можешь скрыть это? — Я!.. – Кейго чуть ли не сорвался на крик, всплеснув руками, но тут же остановился, искоса взглянув на болтающих в стороне Деку с Оллмайтом, отругав себя за эмоциональную слабость. Старатель молча ждал, не задавая новых вопросов, пока наконец не послышался сдержанный шёпот. – Я что-то упустил. Не могу понять, что… Но упустил! — Если ты что-то и упустил, то какую-то незначительную мелочь, которую нельзя было предугадать. — Или какую-то очевидную херню размером с андского кондора. Дьявол кроется в деталях, Энджи. — Успокойся, твой план идеален. Он надёжен как… — Только не говори, что он надёжен как швейцарские часы, – очень зло сверкнул глазами Ястреб. — Именно. Его красота в простоте, – невозмутимо продолжил Старатель. – Если бы ты усложнял, то всё бы пошло наперекосяк, – Кейго закатил глаза. Они знакомы с Энджи больше десяти лет, но крылатый до сих пор удивлялся тому, как столь серьёзный человек в принципе способен шутить. — Слушай сюда, Лебовски, это, конечно, всё замечательно, только ты забыл, что по закону жанра вдруг обязательно должна появиться какая-то мразь и нассать на наш ковёр? — Хорошо, Кейго, убедил, – Старатель усмехнулся и поднял ладони, будто он сдаётся, – ты действительно знаешь этот фильм лучше меня. — Да мне от этого не легче! Аргх! – номер два запустил пальцы в волосы. – Думай, Ястреб, думай! Мимо меня прошло что-то важное. Очень важное. — Парень, – Тодороки редко называл младшего так, только в редких случаях. – Ты прыгнул выше головы, уверяю тебя. Твой план сработает, любая другая стратегия не имела бы смысла против противника такого уровня, но ты нашёл ключик. Наша основная задача — несмотря ни на что выкурить ВЗО, и лучше той тактики, которую ты создал, найти сложно. А дальше будем действовать по обстоятельствам. Кейго сжал зубы и нахмурился. Он прекрасно знал, о чём говорил огненный. Но одно дело знать, а другое — перестать нервничать. — Я не успокоюсь, пока не доведу Изуку до Шигараки. — Доведёшь, будь уверен. Ты действительно продумал каждый нюанс, даже смог перехватить предателей! Да, информация о составе отрядов дошла до противника, но это не сильно меняет сути дела, потому я и считаю, что твой план прекрасен: вражеские базы на месте, отряды выдвинулись, честный бой навязан… Всё идёт по плану. — Пока всё идёт по плану, Энджи. Пока. Но я не могу отделаться от противного чувства, что это лишь иллюзия. Я где-то облажался. Крупно. И это будет фатально. — Делай, что должен, и будь, что будет. Крылатый грустно вздохнул, не зная, что противопоставить жизненному кредо Старателя. Да, это глупо — тратить ресурсы на переживания, не имея возможности ничего изменить, да, это неразумно — пытаться просчитать всё. Вероятность пятьдесят на пятьдесят бывает только у блондинок и математиков, однако в жизни досконально известна лишь одна вещь. И она наступит с вероятностью сто процентов. Вопрос только в том, когда? А может, вопрос в том, как? — Энджи, как думаешь, является ли смерть проигрышем? – Старатель не ожидал подобного вопроса. Он пристально посмотрел на Ястреба, почему-то спокойно ковыряющего землю носком ботинка. — Зависит от того, как человек играл свою роль. — А я, – Кейго перестал тиранить почву и выпрямился, смотря в даль, – хорошо играл свою роль? — Не буду врать. С того момента, как ты вышел на сцену, от тебя было невозможно оторваться, – Ястреб не сдержал улыбку, всё так же неотрывно устремив взор за горизонт. – Но помни, – глаза номера один посерьёзнели, – даже лучшую игру можно испортить бездарным финалом. — И наоборот? — И наоборот, – согласился Старатель. – Надеюсь на это. За спиной топ-героев раздалась возня и шум. Ещё до того, как Мизу выскочила из палаты, Кейго уже уловил крыльями обрывки фраз радистов. — Мы нашли Шигараки! Живо зовите Хакамату и Мидорию, я готовлю телепорт! Номер два и номер один синхронно развернулись, начав проверять снаряжение. Бест Джинс и Деку были на площадке ровно через секунду. Всесильный грустно посмотрел вслед своему ученику. — Мир — это лучшее место, чтобы умереть, не так ли? – хитро подмигнул Ястреб Старателю, натягивая очки-авиаторы. – Итак, дамы и господа, вот и третий звонок антракта! Нас зовут на сцену! Все готовы? Мизу? Изуку? Цунагу? — Да! – синхронно ответили герои. Их глаза горели огнём воли. — Готов, Энджи? – Тодороки усмехнулся и шепнул: — Ты просто копия своего отца. — Что? — Идём, говорю. Зрители не ждут.***
Тень действительно дала своему хозяину лишнее мгновение, чтобы вырваться из огня. Ну и что, что теперь придётся срéзать добрую половину волос, завившихся от жара палёной мочалкой? Зато кожа жива. А вот любимый плащ... — Не спи, придурок! Поток пламени Даби ударил прямо в ноги Фумикаге, заставляя заново и быстрее материализовать «испарившуюся» Тень, чтобы взлететь. Ну конечно, давай, Тойя, спали своего напарника, ты же, наверно, никогда не слышал о командной работе? Но герой тьмы даже не успел съязвить и возмутиться, что за «френдли файер»*, как заметил частично подожжённые стремящиеся за ним серые нити. — Не касайся их! Двигайся! – огненный кинул ещё несколько горящих сгустков. Цукуёми тоже не дурак, чтобы понять диспозицию сразу. И если речь идёт о скорости, то он готов преподать несколько уроков. В огромном и невероятно ярко освещённом зале, куда влетел Фумикаге, в мгновение стало жарко от пламени Тойи, но герой тьмы не чувствовал этого, полностью сосредоточенный на побеге от чужой атаки и выискивая врага. Его фигура в капюшоне стояла поодаль, окружённая приспешниками, Цукуёми рванул в ту сторону, намереваясь разметать противников и побыстрее закончить со сражением. Похоже, Шигараки тут нет. Это не могло не радовать. Запущенная теневая атака, хоть и вышла гораздо слабее, чем могла бы быть, будь в зале менее интенсивное освещение, но столкнулась с откровенно хилым сопротивлением. Кажется, Фумикаге недооценили. Он даже расстроился. Ну конечно, данные о его силе устарели почти на год, а единственный шанс подавить причуду героя тьмы на сегодняшний день представился бы, рискни злодеи осветить помещение на несколько сотен тысяч люкс. Только в этом случае они имели бы хоть какие-то шансы, но... Ограниченность ресурсов и малое время на подготовку к битве сыграли свою роль. Ястреб не прогадал, назначив атаку максимально скоро. Пачка противников благополучно оказалась впечатанной в противоположную от Цукуёми стену, полетели осколки, погасло несколько прожекторов (стало полегче), и загадочной фигуре в плаще пришлось поднять руку, отскакивая, чтобы не попасть под бетонную картечь. И ровно в этот же момент пропали тянущиеся к героям серые нити. — Он не может атаковать, если движется! – догадался Даби. – Не дай ему укрепить позицию! Порция очередных огненных всплесков потушила ещё несколько ламп и обдала жаром тело Фумикаге. Парень уже искренне верил, что Тойя в принципе не очень целится и не отличает своих от чужих. А зачем? Действительно, пусть все сдохнут. Это же так весело! — Ты и меня зажарить хочешь? — Шевели жопой, а не жалуйся! Совет на самом деле был хорошим. Герой тьмы увернулся от чужой атаки, чуть ли не попав в ловушку. Он инстинктивно использовал Тень в качестве щита, надеясь спастись от острых серых нитей, однако... Стоило причуде их коснуться, как она застыла, а внутренний метроном в подсознании Фумикаге замедлился. Будто время остановилось. Само тело двигалось как обычно, но вот квирк... Парень на секунду потерял над ним контроль. На одну чёртову секунду, но это было сравнимо с ощущением, будто отнялись ноги. И только когда Даби удачным броском выжег остальные нити и «испарил» застывшую причуду, она снова материализовалась, как ни в чем не бывало. Что это, святая Бишамонтен, было? Герою тьмы показалось, что он уже слышал об одной причуде, обладающей сходным эффектом. Будто он уже знаком с силой врага. По крайней мере он знает слишком мало злодеев... Замедляющих время. — Хм, – наконец раздался голос из-под капюшона. Он звучал снисходительно, но только на первый тон, скрывающий пренебрежение и отвращение. – Кажется, твоя причуда — лишь шестерёнка, а не часть тебя. Не так ли, мальчик-вóрон? — Не понимаю о чём ты, – зарычал Фумикаге снова образуя щит из Тени и выжидая атаки. — Он не достал тебя. Но думал, что Тень передаст эффект от его причуды и на твоё тело, – догадался Тойя. — Проницательно, отпрыск Старателя. — Даби, ты его знаешь? — Боюсь, что нет. — Боюсь, что да, но не хочешь это признавать, – злодей снял капюшон. – А теперь? Даби прищурился. — Эм... Не, серьёзно, мужик, ты кто. — Твою мать, – выдохнул Цукуёми. Это лицо. Эти серые глаза, эти седые волосы, эта... Надменная рожа. Фумикаге видел её в тот ужасный день, когда они штурмовали базу восьми заветов смерти, когда невероятный Мирио-семпай лишился причуды, когда Изуку победил злодея по имени Кай Чисаки... Когда в больницу привезли истощённого ребёнка, не умеющего улыбаться, и на руках у которого герой тьмы потом обнаружил больше шрамов, чем было на теле всех героев вместе взятых. — Так вот ты какой, Хари Куроно, – медленно выдохнул Цукуёми сквозь зубы. — Смотри, – холодная усмешка, – а воронёнок-то раньше тебя догадался, коллега-злодей. — А мы точно в одной весовой категории, чтобы ты называл меня коллегой? Эй, птаха номер два, кто такой этот Куроно? — Хроностазис. Правая рука Кая Чисаки, – сам себя представил мужчина. – Ой, простите, у него же больше нет рук, – холодный оскал. – Бывшая правая рука Кая Чисаки. — А Чисаки — это?.. – Фумикаге не мог понять, Даби правда тупой или издевается. — Восстановитель, – подсказал Цукуёми. – Лидер восьми заветов смерти. — А, тот лох. Герой тьмы неожиданно для себя издал непонятный звук на грани смеха и тут же наигранно стыдливо прикрыл рот рукой. Простите, он запутался, ему сейчас надо ржать, плакать или ругаться? Хроностазис же, к удивлению парней, только снисходительно развёл руками. — Да, тот лох, – подытожил он. — Не очень лестно ты о бывшем начальнике отзываешься, – саркастично хмыкнул Даби, но лицо человека напротив не выразило никаких эмоций. — Кто проиграл, тот проиграл. — Интересно получается. Чисаки слился, а ты использовал возможность и перешёл на сторону более сильного? — Абсолютно верно. — Не по понятиям как-то. — Не понимаю, о чём ты. И тишина. Неловкая пауза затянулась. Фумикаге почувствовал, что разговор зашёл в тупик. На заднем плане аккуратно кашлянули злодеи, ожидая приказов босса. У них тут вроде битва, если вдруг кто забыл, правда же? — А пламенная речь будет? – нарушил молчание Тодороки. – Ну там монолог на пять минут, почему ты так поступил, какой Восстановитель слабак, какой Шигараки молодец, и так далее по восходящей? — Я что, похож на одного болтливого огненного идиота? Фумикаге опять сдавленно хрюкнул и свёл брови, ругаясь на себя за несдержанность. День икс, судьба всего мира на кону, в прямом смысле решается вопрос жизни и смерти, а ему смешно. Театр абсурда. — И как ты с ним работаешь, Цукуёми? – продолжил унижать Даби мужчина. А вот этого делать уже не надо. — Уж лучше с этим огненным болтуном, чем с любителем пить кровь беззащитных маленьких девочек, – глаза героя тьмы за секунду потеряли веселый блеск и почернели от ненависти. — Раунд! – засмеялся Тойя, но злодей даже бровью не повёл. — О, так ты знаком с Эри? Как её дела? — Больше. Тебя. Не. Касаются, – чётко, почти сквозь зубы, пророкотал Фумикаге. От желания шутить точно не осталось и следа. — Она всё ещё кричит по ночам? – спокойно поинтересовался злодей, будто спрашивал дорогу в библиотеку. – Потерять такой ценный экземпляр было... Крайне обидно. Фумикаге до скрипа сжал челюсти, держа Тень из последних сил. Он сам поражался своей выдержке. Не понизь он с помощью причуды давление, не подави питание эмоционального центра, не прочитай несколько успокаивающих мантр настоятеля Такуана, он бы уже наверняка сделал что-нибудь безрассудное. Но это не значило, что желание убить человека напротив самым ужасным образом пропало. О нет. Просто теперь Цукуёми сделает это холоднокровно. — Ты ничего ему в ответ не скажешь? – Даби совсем раздухарился и очень расстроился, получив в ответ категоричное: — Нет. Извини, Тойя, но спектакля не будет. — Тогда болтовня окончена? Приступим? – дружелюбно улыбнулся Хроностазис. — Приступим, – так же фальшиво-улыбчиво ответил Цукуёми. А через мгновение в зале потемнело и раздался взрыв. Оставшиеся жалкие прожекторы с натянутым визгом лопнули, злодеи забегали, уворачиваясь от кусков арматуры и бетона. Сквозь каменную взвесь проступили лучи утреннего солнца. От потолка зала не осталось и следа. Тут же неразборчиво зашумела рация, приняв сигнал. — Эк тебя бомбануло, парень! – присвистнул Даби, быстро сообразив, чьих «теней» это дело, и спрятался под причудой Фумикаге, как под зонтиком. — Лучше перестань веселиться и помоги мне замочить этих ублюдков. Не дай Хроностазису стоять на месте, сожги его волосы, без них он бесполезен, а я вырежу всех остальных. — Хороший план! – сразу же нарушив его первый пункт, безумно засмеялся Тойя, дав огненный залп. — Ох, я просчитался, – спокойно протянул злодей, отпрыгивая в сторону, лавируя между атаками противника и мусором сверху. Снова завязался бой. В бетонной крошке, без света прожекторов, в лёгком, изредка прорезаемым солнечным светом полумраке Фумикаге чувствовал себя великолепно. Он даже не дышал, настолько легко было управлять собственным гневом, холодными волнами текущим по жилам беспощадной Тени. Парень начал медленно погружаться в ритмы смертоносного танго. Раз, два — хруст смятых рёбер, три, четыре — глухой вскрик, раз, два, три, четыре, раз, два, три, четыре... Даби выжигал любые попытки Хроностазиса дотянуться своими замедляющими время волосами до Фумикаге. Их дуэт отлично справлялся с зачисткой базы, они просто уничтожали любого, кто попадался под руку. Под причуду, точнее. Близилась скорая развязка. Хроностазис оказался прижат к стене. — Запомни, тварь, – Фумикаге расправил причуду грозным монстром за своей спиной. – Чем ярче свет, тем чернее тени. Парень желал вложить в атаку всю силу. Не важно, даже если он сейчас сломает несущие стены и его завалит под обломками базы — похуй. Человек по имени Хари Куроно не должен жить. Цукуёми уже убивал, это не сложно, так почему бы тогда не отправить в Ёми ещё одного ублюдка, верно? Безумие и месть смешались в поразительно вкусный коктейль. Но человек напротив не выглядел напуганным. — Кажется, переговоры зашли в тупик. А коль так, – лёгкое движение руки злодея, и героя тьмы ослепил солнечный зайчик, отразившийся от металла серебристого пистолета. – Значит мне понадобится переводчик. И раздался выстрел.***
Кейго вместе с компанией выбросило посреди Города. Он только услышал быстрое: «Удачи, босс!» – брошенное в портал от Мизу, и тут же пространство за спиной захлопнулось, зато традиционно встретила неприветливая земля. Герои, каждый по-своему, кувырками-прыжками-взмахами крыльев перебороли неумолимую встречу их лиц с потрескавшимся асфальтом и огляделись. — Наконец мы встретились, Мидория Изуку, – раздался скрипучий голос сверху. — Шигараки, – распахнул свои зелёные глаза Деку. Все-За-Одного в теле Томуры и окружённый семью Ному по-божественному неспешно спускался с неба. Демон во плоти. — Спасибо тебе, Ястреб, что привёл его прямиком ко мне. — Коль тебе было это так надо, почему сам не пришёл? – фамильярно кинул Кейго, удерживая зрительный контакт со страшным человеком напротив. — Решил не торопиться и подготовиться. Подождать всю делегацию, так сказать. — Думаешь, мы тебе по зубам? – грозно вспыхнул Энджи. — Задай этот вопрос сам себе, мальчишка, – слышать это от человека, выглядящего лет на двадцать, в адрес пятидесятилетнего мужчины было жутко. – Если выживешь, конечно. ВЗО властно щёлкнул пальцами. И если бы Ястреб не успел сообразить за секунду «до», а Изуку за мгновение «после», то ближайший к Старателю Ному достал бы героя номер один. Кейго чудом успел оттолкнуть мужчину, а Мидория остановить атаку и вернуть её сторицей гомункулу. Скорость. В этом мире всё всегда решала скорость. — Ну что ж. Будет веселее, чем я думал, – практически стёртый в порошок от удара Деку Ному начал потихоньку восстанавливаться. А вот разрушенный на километр вперёд проспект ремонту не подлежал. — Изуку, а вот если серьёзно, насколько сильно ты сейчас ударил эту тварь? Мне так, просто чтобы прикидывать масштаб бедствия, – Ястреб спрашивал с лицом человека, не очень хотящего слышать приближающийся ответ. — Ш-шестьдесят пять процентов, – неуверенно сказал Изуку и виновато улыбнулся. Шестьдесят, сука, пять процентов. Номер два кинул вопросительный взгляд в небо, поднял одну бровь и развёл руками. Ему очень хотелось спросить богов, а какого, собственно говоря, хрена? Куда они смотрят? По Земле гуляют монстры, которых нельзя убить ударом, способным раскрошить половину мегаполиса. Это жопа! — Изуку, я конечно понимаю, что сейчас не совсем подходящее время, но… Напомни, какой там девиз Академии UA? Plus ultra? — Plus ultra, – подтвердил зеленоволосый. — Тогда, я тебя умоляю, в следующий раз, жми на все плюс сто. Понял? Крылья Кейго уловили, как сердце Мидории пропустило несколько ударов, а затем столкнулся с ошарашенным взглядом парня. Его состояние длилось всего секунду, сменившись потеплевшим взглядом и живой, искренне доброй улыбкой. — Понял! Герой-неудачник нашёл ответ на свой вопрос. А Бест Джинс просто молча выстрелил очередью из пуль, лишающих причуды, в то месиво, что постепенно становилось Ному.***
Гром порохового взрыва стих не сразу, долгим эхом зазвенев в ушах героя тьмы. К горлу подступил тошнотворный ком, а тело предательски пошатнулось. — Надо же, надо же, – едкая усмешка из уст злодея звучала как шипящая кислота. – Какая жалость, Цукуёми-кун. Подарок предназначался тебе, но… Вот беда. А ведь обычно я не промахиваюсь. — Ха-ха, – вставший между Цукуёми и Хроностазисом Даби держался за неумолимо растущее красное пятно на плече. – Смешно шутишь, седовласка. — Тойя, что за?.. — Ой, заткнись, – отмахнулся Даби. – Самому тошно. — Зачем?.. — Я сказал, заткнись! – рыкнул огненный ещё раз. – Закрой свой клюв. — Ай-яй-яй, ну что же ты кричишь на напарника, Даби? Совсем не умеешь в геройство, тебе всегда к лицу было именно зло. — И ты заткнись! – Тодороки сделал несколько шагов в сторону Хроностазиса. — Ты, наверно, уже чувствуешь, да? — Нихера я не чувствую, сукин сын. — Чувствуешь, чувствуешь, – улыбнулся злодей. – Как причуда уже почти покинула тело. Как огонь перестал подчиняться… Думал, ты украл все пули? Так вот нет. Шигараки был чертовски неосторожен, забыв проверить пулю в стволе**. Магазин-то я ему отдал, а одну штучку приберёг для себя, слишком, знаешь ли, ценная вещь, чтобы вот так ею разбрасываться. Тем более это подарочек от нашей милашки Эри. — Ага, молодец, возьми с полки пирожок и подавись им, – Тойя наконец дошёл до криво смеющегося злодея, слабой рукой хватая его за грудки. — Как грозно. И что теперь, Даби? — Птаха, беги. — Ч-что? — Ноги в руки, и вали отсюда. Фумикаге не успел начать возражать, как воздух рядом катастрофически быстро нагрелся. А дальше инстинкты подсказали ему нестись на всех парах куда угодно, только желательно прочь от этой душной комнаты. Он еле успел вылететь из дыры в крыше, как синее пламя вырвалось следом. Жар поднимался бурными потоками вместе с клубами чёрного дыма. Пахло отвратительно, стало нечем дышать, и герою тьмы ничего не оставалось, как отлететь от базы врага ещё дальше, пока шум рации не превратился в чёткий сигнал. …Отряд альфа вступил в бой с Шигараки… …Семь Ному высшего класса… …Старатель и Деку переместились в авангард… …Второй район… Цукуёми в отчаянии посмотрел в сторону происходящих событий, желая разглядеть хоть что-то. Парень почти поддался импульсу, чуть ли не рванув туда, где Ястреб прямо сейчас боролся со вселенским злом. Хоть бы прикрыть его собой, хоть бы спасти, хоть бы… Вспышка света выбила все мысли из головы. Герой тьмы первобытно-заворожённо наблюдал, как половина города утопает во взрыве, а многометровые клубы пыли несутся к окраине. Только за несколько секунд до того, как парня накрыло оглушающим звуком и ударной волной, он сообразил спрятаться за зданием. И пока завывания ветра штормовыми потоками проносились мимо, Фумикаге чувствовал, будто внутри него что-то с отвратительным хрустом начало ломаться. Спустя несколько невероятно тяжёлых минут он выглянул из укрытия. Город был погребён под облаком пыли, не давая возможности разглядеть ровным счётом ничего. Герой тьмы растерялся, забыв кто он, где он, что происходит и почему оно происходит, бедняге хотелось лечь и перестать дышать, до тех пор, пока не придёт кто-либо, способный объяснить происходящее и показать выход. Ему было страшно. Очень страшно. По-детски страшно. Руки бесконтрольно дрожали, а сердце билось так, словно вот-вот оторвётся от аорты и выпрыгнет из глотки. Стоп. Фумикаге сжал трясущиеся кулаки и приказал причуде сделать с этим что-нибудь. Тень попросила более точную инструкцию, но её хозяин не оценил исполнительность квирка и, из последних сил сдерживаясь, процедил: «Что-нибудь, это значит, что ты должна привести меня в порядок, Тень, причём срочно, и мне не важно, чего тебе это будет стоить.» Квирк остался доволен полученными указаниями, тормозя адреналин и сердце. Герой тьмы блаженно выдохнул, чувствуя, как его понемногу, но отпускает. В голове прояснилось. Даби! Парень, опять чуть не потеряв контроль над телом, рванул к дыре в крыше базы, проникая внутрь. Огонь потух, остался только жар нагретых стен и тошнотворный запах палёного мяса, всё почернело от копоти, однако, даже к некому сожалению, Фумикаге не заметил большого количества обугленных трупов, кажется, многие успели сбежать и, возможно, скоро вернутся, чтобы узнать, что произошло, прямо как сейчас это делает герой тьмы. В подтверждение размышлениям, в глубине коридоров послышался топот, а значит, времени мало. Цукуёми быстро подбежал к тому месту, где Даби принял на себя удар, прикрыв собой напарника, и опешил. В том месте лежало два изуродованных тела. И одно из них ещё подавало признаки жизни. — Даби, Даби, очнись! Тойя! – никакого ответа не последовало. Герой тьмы запустил причуду внутрь до безобразия обожжённого напарника и вскрикнул от фантомных болей. Даже когда Кейго лежал в медпункте, потеряв крылья, Фумикаге не чувствовал ничего подобного. Но Тойя был ещё жив. Ещё жив. И тогда Фумикаге понял свою ошибку. Ты можешь быть бесконечно сильным, бесконечно властным, бесконечно богатым... Или бесконечно добрым, любимым, обожаемым... Только... Сколько бы ресурсов у тебя не было, сколько бы людей вокруг тебя не существовало... Ты всегда умираешь один. И Кейго прямо сейчас умирает. Один. А может быть уже. Умер. Фумикаге никогда бы себе в этом не признался, но он действительно был из тех тайных романтиков, считающих, что уж он-то почувствует, если с его любимым человеком приключится беда. Уж он-то каким-то чёртовым образом дотянется до вселенского счётчика жизней и ощутит, если маховик рая отсчитает дьявольское плюс один... Но сейчас он не чувствовал ничего. Даби хрипло дышал. Его слабое, обгоревшее тело безвольно лежало на руках героя тьмы, окончательно потеряв остатки внутреннего огня. Это было безумие. Сколько же огня в себе хранил Тодороки Тойя, если даже с ядом беспричудности он смог в последний раз вспыхнуть, словно лесной пожар? Словно феникс перед смертью. Время замедлилось. Фумикаге подумал, вот бы сейчас картинно зловеще рассмеяться, однако не почувствовал ни капли невротической улыбки на своём лице. Оно окаменело. Стало маской. Он сам стал куклой. Хорошо. Коль так. Цукуёми аккуратно положил Тодороки Тойю на пол и встал с колен. Времени нет даже, чтобы решить, как сказать «прощай». Подбежавшие враги окружили со всех сторон, заряжая причуды, желая мстить за убитого начальника. Одно мгновение, чтобы выбрать: умереть сейчас или?.. — Тень. — Да, Фумикаге? — Хочешь... Поиграть? — Да... — Тогда... Наслаждайся. Не сдерживайся. Убивай любого, кто дёрнется. Берсерк. Без ограничений. И Фумикаге провалился в тишину.***
Кейго пришёл в себя на горячем асфальте. Яркое летнее солнце выжигало темноту под закрытыми веками, окрашивая её в красный, а неровное дыхание упорно не хотело справляться с попытками вытащить из знойного летнего воздуха столь нужную сейчас телу дозу кислорода. Крылья ныли, руки ныли, шея ныла… Было легче сказать, что у Ястреба не ныло. Ничего. Он пытался сам про себя пошутить про бурную ночку, но это была настолько неуместная шутка, что все внутренние голоса заткнули горе-комика и в унисон потребовали у памяти вспомнить, что произошло. Память мягко послала всех на три буквы. Спустя неестественно долгие десять секунд Ястреб уговорил себя пошевелить хоть чем-то. Получилось открыть глаза. Золотая радужка встретилась с голубизной кристально чистого космоса. «Все пустое, все обман, кроме этого бесконечного неба,» – пронеслись знакомые строки в сознании Кейго. Он до последнего пера своих могучих крыльев был согласен с их автором и был счастлив, что ему позволили вкусить плод, запретный для большинства людей. Полёт и свобода — стоит всех страданий. Слабая рука нехотя, но подчинилась приказу хозяина, вытянувшись вверх. Солнце скрылось за ладонью, а номер два с облегчением выдохнул пахнущий жаром воздух, когда режущие лучи перестали выжигать сетчатку. В голове поселилась блаженная тишина. Кажется… Он выжил. Все-За-Одного повержен. Изуку — Один-За-Всех — победил. Вместе с этим осознанием всплыли воспоминания прошедшего часа. Телепорт, Шигараки, Ному, plus ultra, бой... Из глаз потекли слёзы. Он — выжил. А вот человека по имени Тодороки Энджи больше не существует. И это была ошибка Ястреба.***
Фумикаге слышал только извечный метроном. Больше он не чувствовал ничего. Он не хотел этого. Ему было всё равно, что происходит снаружи. Герой тьмы... Да какой к чёрту герой, мать его, тьмы?! Он больше никто. Мертвец. Просто призрак в доспехах. Не важно, кто. Оно. Оно даже не смотрело на экран, показывающий образы из того... Реального мира. Зачем они ему? Оно сидело так, сжавшись в комочек. И просто считало секунды до своей гибели. Этому больше ничего не было интересно. Скоро оно умрёт. Скоро. Ещё чуть-чуть подождать. Чуть-чуть. Ну почему так долго?! Оно медленно убрало руки от ушей. Ни звука. Оно повернулось к экрану. Он был чёрным. Только метроном. Тик. Так. Тик. Так. Тик. Тик. Тик...