***
Фумикаге чувствовал невероятный прилив вдохновения. Он успевал и на парах, и на тренировках, и на работе. Причуда стала шёлковой, мир вокруг ярким, усваиваемая информация ясной. Мидория даже не выдержал и спросил, что случилось? По его мнению, Цукуёми либо наконец-то разобрался в своих отношениях, либо отжал у ботаников с факультета поддержки мешок амфетамина и теперь добавляет его в кофе с пепси. — Я будто проснулся, Изуку! – герои сидели свободным вечером в комнате юного фаната Всесильного и рубились в Мортал Комбат. Зеленоволосый уже битый час пытался взять матч-реванш. — Эх, боюсь представить, что произойдёт со мной, если влюблюсь, – герой грустно посмотрел, как Фумикаге умело набирает фаталити. — Во-первых, дело не во влюблённости, а в её последствиях. Во-вторых, ты же уже? – Мидория подскочил и испуганно зыркнул на соседа. – Не смотри на меня так, я знаю, что тебе нравится Урарака. — Д-да... Н-но как ты?.. — Да это видно как-то. Я ещё тогда, на экзамене на геройскую лицензию понял. — Может тогда, о всевидящий, ты знаешь, кто нравится ей? — Знаю. Но зачем мне сдавать Очако? – подмигнул пернатый. — Тебе говорили, что ты демон? – грустно выдохнул Изуку. — Ястреб только так меня и называет, – пожал плечами Фумикаге. — Странно. Вы же два влюблённых голубочка. Я думал, вы используете милые прозвища, что-нибудь романтичное и обязательно про птиц, – на этих словах Цукуёми подавился и сорвал комбо, потому что последний раз, когда он слышал нечто подобное, было в тот самый день. Мидория явно всё понял и остался доволен своей психологической атакой. Этот веснушчатый парень только с виду был невинным нёрдом. — Я тебя прибью, – прокашлявшись пригрозил герой абсолютной тьмы. — Ну раз уж теперь мне нечего терять, то расскажи, какого оно? — Изуку!***
Оно было... Странно. Первые часы после произошедшего Фумикаге чувствовал себя словно после отдыха в онсене. Вроде всё отлично, у тебя полно сил, но стоит начать что-то делать, так всё валится из рук. Поэтому, после того, как он поскользнулся, уронил на себя все баночки в душе, и собрал несколько углов в квартире, Кейго просто донёс его до кухни, посадил на стул и приказал не двигаться. Именно так они и провели остаток дня: особо не двигаясь, смотря сериальчики и уплетая пиццу. И оба испытывали полнейшее удовлетворение, будто ничего экстраординарного не произошло. Оно так и ощущалось, как абсолютно естественное событие, которое они целый месяц почему-то избегали. И, казалось бы, теперь все дороги открыты... Но тут явно было что-то не так. Прошло уже несколько дней, крылатый намекал на продолжение банкета как мог, а вот Фумикаге теперь сам избегал этих разговоров. Ему безумно нравилось быть с Кейго, но как только начинало пахнуть жареным, так Цукуёми сразу находил миллион дел поважнее. Как и сейчас: он сбежал к Изуку, вместо того, чтобы посидеть с Ястребом на обзорном пункте. А их любимые «алко-патрули» он обычно никогда не пропускал.***
— Я правильно понял, что вы преодолели эту черту, оба кайфанули, но теперь ты почему-то не хочешь идти дальше? – подытожил зеленоволосый. — Просто я ещё в себе не разобрался, – смутился Фумикаге. — Я думал, что ты в себе разобрался месяц назад. — Святой Эбису... Изуку, ты не понимаешь, что я пережил в тот момент. — Прости, мне показалось, или ты сказал, что тебе понравилось? — Очень. Слишком. Это не естественно. Оно не должно быть так! Это был грёбаный сумасшедший!.. — Да-да, «пир тьмы». Сто раз от тебя это слышал. Ты можешь наконец-то объяснить, что случилось-то? – Мидории казалось, что пернатый чересчур драматизирует. — Я вообще не контролировал ситуацию. Вообще. Ястребу пришлось меня связать, чтобы я не убежал. — Оу, так вы даже игры со связыванием успели попробовать? – веснушчатый многозначительно подмигнул. — Мидория! – рыкнул Цукуёми и отсыпал смеющемуся герою порцию тумаков. — Подожди, ну тебя, конечно, можно зафиксировать, а как же Тень? — Она не переносит такого взрыва положительных эмоций и слабеет. — То есть, теоретически, тебя можно изнасиловать, и ты не сможешь ничего сделать? – задумчиво выдал Изуку. В него тут же прилетело ещё несколько теневых ударов, некоторые лично от Тени. — Не уверен, что это так работает. Дело в Ястребе, а не в сексе. Если так подумать, – Фумикаге стал собирать факты воедино. – Ни он, ни я до этого не интересовались ни мужчинами, ни женщинами. Мы просто любили свою профессию и жили исходя из мысли, что главное — это спасать жизни. Но когда мы встретились... – герой ухватил мысль за хвост. – Хотя нет, подожди, мы же не сразу влюбились. Сначала сдружились, вопреки нашему обоюдному желанию держать дистанцию ото всех, а только потом почувствовали... – птичьи глаза на маске Токоями округлились. – Святая Аматэрасу, не может быть... Мы же демисексуалы! — Мужики, вы можете оправдывать себя как угодно, но для всей общественности вы пидоры, – следующая серия ударов Тенью почти лишила зеленоволосого сознания. – Да не сердись ты! Я же имел ввиду в хорошем смысле этого слова! – Фумикаге исправил это недоразумение и всё-таки отправил соседа в нокаут, а потом добил хорошим бруталити в мортал комбат.***
Всё очень плохо. Они с Кейго уже не могли жить друг без друга, однако Фумикаге абсолютно не был готов к тому, что во время близости с любимым человеком его так унесёт. И теперь он осознал, что иначе и не получилось бы. Всё их психологическое устройство предполагало настолько самозабвенный секс, потому что он происходил с самым важным и дорогим человеком на свете. Самым прекрасным. Самым нужным. С самым, демоны его побери, желанным. Сейчас мир вокруг стал столь доступным для понимания только потому, что Фумикаге увидел суть настоящего хаоса. Проблемы с причудой показались ему детским лепетом по-сравнению с тем, насколько всё ускользало из рук в то утро. В этом, конечно, был плюс, бытовые манипуляции действительно перестали требовать больших энергозатрат, но, с другой стороны, теперь он нашёл нового монстра, которого невероятно испугался. И герой тьмы до беспомощности остро чувствовал — простые разговоры тут не помогут. Любой нормальный человек не поймёт его проблему, ведь, действительно, зачем желать держать всё под контролем, когда и так всё хорошо? Честно говоря, он сам не до конца понимал. Только маленький червячок сидел в его сердце и грыз, оставляя новые местечки для иррационального, почти животного страха. Определённо, эта проблема сидела слишком глубоко. В тех слоях, которые он не трогал никогда.***
На следующий день герой задержался в офисе. Ему казалось, что в архиве, где он предусмотрительно заперся, не должно было быть много задач, но стоило потянуть за одну дыру в документации, как сразу выползло ещё десять хвостов. И как только Кейго это делает? Закрывал Фумикаге архив уже совсем поздно. В офисе царила прекрасная, умиротворяющая тишина. Экс-стажёр проверил телефон, натыкаясь на штук десять сообщений от «Любимого босса» с предложением встретиться вечером. Текст в них имел разный уровень адекватности, Ястреба конкретно ломало без возможности видеться с его «грёбаной пернатой жопой», «тварью-игнорщиком» и «птенчиком» в одном лице. Соглашаться ли? Или опять сбежать? В процессе набора очередного оправдания, Фумикаге услышал хлопанье крыльев и тут же в офис ворвались бурные потоки ветра. Через долю секунды Кейго уже стоял в окне, перекрывая его собой. — Ага, я так и знал, что ты опять перерабатываешь. — Привет, я тут как раз собирался к тебе, – солгал парень, наскоро удаляя сообщение. — Неужели? Впервые за неделю ты наконец-то снизошёл до меня? – обиженный голос крылатого больно резанул по сердцу. Стало стыдно. – И сними ты уже эту дурацкую маску. Здесь никого нет. Хочу видеть твоё лицо, а не это чудо в перьях. Я соскучился. Фумикаге замялся. Он уже немного уверенней чувствовал свой контроль над лицевой экспрессией в обычных ситуациях, но Кейго явно был недоволен, и это вызывало обратное желание спрятаться. Хуже всего было то, что чем страшнее и неудобнее была обстановка для юного героя абсолютной тьмы, тем с большей вероятностью он начинал улыбаться. Это бесило. Нет, чтобы хмуриться, скалиться или вообще ничего не выражать — фиг там, его рот сам растягивался в предательской улыбке, будто ему нравилось происходящее. Но выбора нет. Пришло время отвечать за свои ошибки. — Прости... Я дурак, – герой всё-таки решился и разматериализовал маску, не отрывая взгляд от пола и беспомощно улыбаясь. Крылатый тут же сменил гнев на милость, подскочил и обнял возлюбленного. Он просто не мог долго сердиться на свою птичку. — Расскажи, что случилось? Я сделал что-то не так? Я был слишком груб? Почему ты так старательно меня избегаешь? Я хочу знать. Мне важно знать! — Я... Не знаю, – Цукуёми, пораженный, замолк. Он уже второй раз за несколько минут лгал. Ведь в глубине души он понимал, в чём дело. И прямо сейчас своей ложью разрушал их с Таками Кейго хрупкие чувства. Надо было выбирать. — Пожалуйста, не отталкивай меня. Ты можешь рассказать мне обо всём. Я приму любое дерьмо, только не убегай, умоляю. Ты мне дороже всех людей на планете, я сделаю для тебя всё, что угодно, только скажи, – на одном дыхании выпалил Кейго. Для Фумикаге эти слова стали... Самым добрым, что он слышал за всю жизнь? От этого осознания на глаза навернулись слёзы, а дрожащие руки сами крепко обняли краснокрылого в ответ. Какой же фигнёй он страдает. И ради чего? — Прости меня, милый, я всё расскажу, обещаю. Только дай мне время до выходных. Я не сбегу, приду, и мы всё обсудим. Просто не сейчас. Сейчас это слишком тяжело. Я... Не был готов... – большие капли собрались у длинных ресниц. Кейго не мог спокойно перенести, как его возлюбленный плачет, и прижал его, такого сильного и беззащитного одновременно, ещё крепче. — Я подожду. Хочешь, сегодня не будем проводить вечер вместе, если тебе нужно побыть одному? – горячий шёпот крылатого обжёг шею Фумикаге, погружая героя в лёгкое забытье. Ну вот, опять: одно прикосновение и он уже не может себя контролировать. — Нет, с тобой мне легче. Правда. Я понимаю, что веду себя странно, но это не потому что ты мне противен. Наоборот. Только обещай не приставать, пожалуйста. Даже не целуй, – Цукуёми выпутался из объятий. — Даже в щёчку? — Даже в щёчку, – категорично отказал парень. Любая физическая близость сейчас сводила парня с ума, поднимая потоки страха и возбуждения одновременно. Переживать такое снова и снова было невыносимо. — Ну ты и задачу задал. — Пожалуйста, – тихо попросил герой. — Ладно, пацан сказал — пацан сделает. Никаких поцелуев. Но лучше бы ты предложил кого-нибудь убить, серьёзно, – крылатый аккуратно отстранился, на его лице была грусть, и гораздо больше надежды. Фумикаге в очередной раз понял, что не сможет сбежать от своих чувств, насколько бы быстр он не был. Теперь, эта ноша будет с ними всю жизнь и только они решают, насколько тяжелой она будет. В любом случае, они справятся. Оба верили в это.