Цветение

      Девушка надрывисто стонет, продолжая двигать бёдрами. Она чувствует как приближается оргазм с каждым новым движением пальцев Тсукишимы на клиторе. Перед глазами плывёт, а в ушах тихо звенит. Шатенка в блаженстве прикусывает губу, прикрывая веки. Ягодицы резко опускаются на мужское тело, а чужой член упирается прямо в шейку матки, заставляя простонать громче. Охаяши требуется всего минутка, чтоб прийти в себя и продолжить двигаться, утихомирить сердце, дыхание, но Кей кажется ждать не намерен, поэтому сам двигает бёдрами, хватая чужую талию. Слишком крепко, до красных следов. Девушка ахает, раскрывая глаза, перед которыми появляется напряжённое и немного злое лицо блондина.       Айко хихикает, подмечая хмурые светлые брови и помогает партнёру на этот вечер кончить, ощущая как внутри всё подрагивает. Член плавно выскальзывает из её влагалища, а девушка сдвигается на кровать, усаживаясь. Время… ей нужно немного времени… Сначала она успокаивает дыхание, а потом через плечо смотрит на вспотевшего волейболиста, который прикрывает глаза предплечьем, тоже приходя в себя.       Он был даже чересчур в её вкусе. Высокий, широкоплечий, очкарик с кудрявыми мягкими волосами. Однако был полным ублюдком. Охаяши такого оценить никак не могла, к его великому огорчению. Потому что она тоже была в его вкусе. Больше, чем большинство других девушек. Наверное Айко даже нравилась ему. А он для неё был лишь красивой желанной оболочкой без надлежащего содержания. Кей стоил лишь секса, не более. И несмотря на противоположные влечения к друг другу, отношения и общение у них никогда не клеились, даже дружеские. Наверное потому что Айко не любила быть униженной. Это она унижала и доминировала, другого развития событий быть никогда не могло. Ей не нравились парни, которые остро кидались неосторожными словами и фразами, стараясь задеть других из чувства собственного мнимого превосходства. Язвить Кей любил больше, чем что-либо в мире. Айко тоже была остра на язык, но чаще это переходило в шутки, за которые она иногда даже извинялась, если понимала, что перегнула. У Тсукишимы таких привычек не водилось.       Шатенка проводит по волосам, откидывая чёлку назад. Сзади слышится шуршанье простыней. Наверное Кей решил снять презерватив. Айко мягко касается ступнями пола, вставая в полный рост, мягко потягиваясь. — Душ я принимать здесь не буду, — уточняет она, наклоняясь, собирая вещи. — Уже уходишь? — недопонимает парень. — Да. — оборачивается она на него, натягивая бельё. — Ты выиграл пари, будь мне признателен, — улыбается Охаяши.       Гадко, ядовито, прищуривая глаза, с издёвкой. Она знала. Конечно знала. Что парни с другого факультета поспорили на холодную кокетливую красотку. Айко не славилась любовью к противоположному полу, кто бы самоуверенно не флиртовал с ней, она чаще всего отказывала. И дружок Кея, который предложил этот спор тоже был среди отвергнутых. И конечно же хотел посмотреть, что скажет девушка его красивому сокурснику, с которым те общались с первого курса. Охаяши была не против поиграться, когда услышала об этом пари от знакомого, который был её хорошим другом. Это был хороший шанс наконец исполнить свою извращённую фантазию, добавить красивого волейболиста в свою копилку похождений.       В оправдание Тсукишимы можно конечно же сказать, что он вроде как и не спорил на женское тело. Ему прилагалась символическая сумма, ради которой бы он и не пошевелился, но подумал, что это мог бы быть отличный старт для НИХ. ИХ отношений. Он ввязался лишь для того, чтоб завлечь безразличную к нему особу.       Она видит как в замешательстве бегают карие глаза, как волейболист неторопливо берёт очки, усаживаясь на кровати, ближе к ней. — Ты же не думал, что я такая глупая дура? — самодовольно хихикает та. — Поспорил на меня, а потом что? Будем милыми друзьями? Мы ими никогда ведь и не были, — застёгивает она брюки. — Доказательство под твоими ключицами, что ещё? — тыкает Айко под свои, напоминая про красноватый засос, который оставила во время прелюдий. — Если ты знала, то почему согласилась? — Как же? — кокетливо улыбается Охаяши. — У тебя сексуальное тело, красивое лицо. Я захотела трахнуть тебя, — открыто отвечает шатенка, заправляя уже надетую блузку. — И всё? — хмурится он. — А чего ты ожидал, Тсукишима? — стирается улыбка с её лица. Она подходит ближе, смотря на него серыми глазами сверху вниз. — Ты же хотел победить? — издевательски приподнимает Айко брови. — Заберёшь свой приз и будешь счастлив. Или ты хотел в качестве трофея меня? — мягко ведёт она ноготком по мужской гортани. — Ты хотел меня как девушку, всю и до последнего кусочка, да? Прости, — улыбается, — но я не для таких подонков как ты, Тсукишима. Вы годны лишь для того, чтоб на вас попрыгать пару раз, — хохочет та, отходя.       Блондин сжимает челюсть. Он проиграл, а она ликует. Они не начнут с этого свои отношения… с каких пор он вообще стал таким мягким. Это ему следовало потешаться над ней, издевательски хихикать и улыбаться. Смотреть свысока. Но сейчас в дураках он! И у Кея сносит крышу от возмущения, злости. Ему бы хотелось влепить ей пощечину, но сдерживается, сжимая кулаки, чуть ли не рыча. Айко и правда трахнула его, ради собственной забавы и удовольствия, чтоб глянуть как будет разбит наглый блондин.       По полу слышится стук низких каблуков. Она подходит, но не приближается, будто знает, что он может сделать. Парень медленно поднимает на неё свои глаза, заглядывая, в серые раскосые, исподлобья. — Не обижайся, Тсукишима. Ты ведь знал какая я. Я тебе этим и понравилась, — и Кей молчит, почти срываясь.       Потому что она была чертовски права. Его женская ментальная копия, которая просто умела сдерживаться и извиняться временами. Как волейболист вообще мог так заблуждаться… однако признавать поражения не хотел. И парень поступает так, как и всегда. — Пошла ты… — ухмыляется всё же блондин, собирая остатки гордости, — сука, — показывает тот фак, но видит лишь довольную улыбочку на женских тонких губах. — Я знаю, — разворачивается она, вышагивая в сторону выхода из номера.       Дверь хлопает, а Кей злится, хватается за волосы, крепко сжимая, до боли. — Ёбаная дрянь, — шипит, а в ушах звенит её смех.