When you lost

Марк подходил к небольшому деревянному сооружению, горящему неоновым зеленым светом изнутри. Вокруг был один мусор и железнодорожные пути, по которым изредка проходил поезд. Вдали виднелись какие-то уличные фонари и недостроенные сооружения. Он подходил к бару, который держал Саймон, не зная, есть ли там Уильямсон или нет. По коже Марка пробежал легкий холод. Он выдохнул и направился прямиком внутрь бара, гадая, что с ним случится. По его подсчетам, Свонни уже давно умер, а Бэгби был все еще в тюрьме. Он открыл старую дверь бара, которая своим скрипом прервала гробовое молчание и стук бильярдных шаров. За барной стойкой сидел пожилой мужчина с бокалом виски, который поприветствовал вошедшего Рентона слабым кивком головы. Марк ответил тем же, закрыв за собой белую дверь. Следующее, что он увидел - это катающего шары Саймона Уильямсона с теми же осветленными белыми волосами, корни которых отрасли, но парень даже и не думал их красить, как и двадцать лет назад. - Эй, Марк? - позвал только зашедший в комнату Саймон парня, который сидел и листал какой-то модный журнал. Рентон поднял голову, смотря на Больного ярко-голубыми глазами. - Как думаешь, мне пойдут осветленные волосы? - Саймон, встав перед зеркалом, начал копошиться в своих волосах, даже не смотря на Марка. Он делал вид, что ему наплевать на мнение Рентона и, чтобы тот не сказал, он сделает так, как сам захочет. Хотя на самом деле все обстояло с точностью наоборот: Рентон был главным звеном в принятии любого решения в жизни Саймона. - Я даже не знаю, Сай. - Марк пару секунд подумал и, открыв одну из страниц журнала, аккуратно оторвал кусочек глянцевой бумаги, на которой были напечатаны ярко-белые волосы, секунду назад принадлежавшие какому-то мужчине. Он вытянул руку с кусочком бумаги, аккуратно наводя на Саймона, и, закрыв один глаз, начал присматриваться. - Ммм... да, я думаю, тебе пойдет. - улыбнувшись, ответил Марк, смяв пальцами бумажку. Саймон лишь хмыкнул и сменил тему. На следующий день Марк увидел Уильямсона с белыми пушистыми волосами. Внутри Марка все будто вновь перевернулось вверх дном, как только он увидел волосы мужчины. Он будто вернулся обратно в девяностые. Саймон, сделав удар, обошел зеленый бильярдный стол, стуча невысокими каблуками своих туфель по старому деревянному полу. Марк, решив показаться старому другу, проглотил страх и вышел в поле зрения Уильямсона, не сводя со знакомого лица взгляда. Прошло двадцать лет, и Саймон очень сильно изменился. Стал старше, мужественнее, красивее. Но даже спустя двадцать лет он красил волосы в белый и любил играть в бильярд. Казалось, не изменилось ничего и изменилось все сразу. Когда Марк подошел к нему ближе, Уильямсон лишь кинул скучающий взгляд, продолжая играть, но через секунду, узнав знакомые очертания, замер, смотря на Марка в ответ. Только спустя полминуты ступора, во время которого Сай лишь смотрел на бывшего друга, мужчина произнес его давно забытое имя: - Здравствуй, Марк. Будто ничего и не случилось. Будто они просто не виделись несколько месяцев. Будто они всегда были друзьями. Как же Саймону хотелось в это верить. Но, увидев Рентона, перед его глазами пронеслись события 1996 года, когда Марк украл у них деньги и бросил его. Казалось, сейчас по всему бару разносится тот самый запах, который навсегда впечатался в голову Саймона, - запах сигарет, дешевого одеколона и Эдинбурга. В костяшках пальцев, на которых остались шрамы от разбитого зеркала, запульсировала старая боль. Внутри все оборвалось. Злость, казалось, переполняла его. Он хотел кричать. - Саймон, - в ответ поздоровался Марк. По его спине пробежал холодок, как только он услышал имя, вылетевшее из его уст, которое Рентон не произносил уже двадцать лет. Уильямсон сильно сжал в правой руке бильярдный кий, не отрывая взгляда от голубых глаз Марка. Он не мог поверить. - Чем занимался? Эти двадцать лет? - спросил Саймон, начиная непринужденный разговор. В воздухе летал страх и напряжение. Марк стоял как вкопанный, а потом зачем-то подошел ближе к Саймону. - Я был в Амстердаме, - Рентон оперся о барную стойку локтем, продолжая смотреть на Саймона. - Неплохо. - отозвался Уильямсон. - Что еще? Женат? - Да. На голландке. - Здорово. Дети? - Двое, - Марк кивнул, добродушно улыбнувшись, чувствуя злость Саймона каждой частичкой своего тела. Но отступать было поздно. Краем своего сознания он знал, что еще пара минут, и Уильямсон будет не в силах совладать со своей злостью и обидой, которую чувствовал, с момента появления Марка в его баре. Даже спустя двадцать лет Рентон знал и чувствовал каждую эмоцию в глубоких глазах Саймона. - Мальчики или девочки? - И мальчик, и девочка. Саймон не сдержал улыбки, смотря на друга перед собой. Не из-за семейного счастья Рентона. Нет. Из-за самого Рентона, стоящего перед ним. Он вновь слышал его хрипловатый голос, - "Он все еще курит" - подумал Саймон - он вновь видел его голубые глаза, Марк вновь улыбался ему той самой будто фальшивой улыбкой. Саймон спустя все эти годы уже и не надеялся услышать до дрожи знакомый голос. - Марк-младший? - улыбнувшись, Саймон нагнулся для удара по шарам, который получился слишком агрессивным, что пытался скрыть Уильямсон. Он был зол на Марка, который решил заявиться спустя двадцать лет и трогать старую рану, которая все еще кровоточила при любом дуновении ветра. Его жизнь могла бы идти по другому, но из-за чертового Марка, которому он доверял всю свою жизнь, он торчит в баре без клиентов на окраине Шотландии. - И небось весь в тебя? - Из-за горящей внутри обиды, Саймон в своей привычной манеры пытался всячески задеть Марка, который знал все еще повадки, как свои пять пальцев, поэтому и не подкупался. - Джеймс, вообще-то. - А дочь? - спросил Сай, натирая кий голубым мелом, но не для более точного удара по шарам, а для успокоения своих нервов. - Лора, - заключил Марк. - У тебя как? - У меня есть сын. Он сейчас в Лондоне со своей идиотской мамашей. - Саймон оставил игру и, оперевшись о борт стола ближе к Рентону, поставил кий на пол, между своих ног. - Видитесь? - Регулярно. Где-то каждые десять лет. - ответил Саймон, смотря на друга. Перед его глазами проносились старые воспоминания. - Работаешь? Марк, как и ожидал Саймон, подошел еще ближе к нему так, что между ними было меньше двух метров. Рентон ответил на вопрос Уильямсона о работе. - Ну, а мне, как ты можешь заметить, достался этот старый теткин паб. Клиентов почти нет, да и те тратят не много. Иногда даже не открываемся. Выживаем. Такая уж доля. - Ясно, - Марк обернулся назад, чтобы оглядеть паб: старые стулья, такие же столы, обшарпанные обои, грязные окна, завявшие растения на подоконниках и гнилые деревянные полы. Он вновь посмотрел на раздраженного Саймона, который, два раза стукнув кием о пол, со всей силы ударил Марка по височной части лица толстым концом кия. Рентон закричал от боли, и Саймон заметил, что нисколько не жалеет о содеянном только что поступке. Он ударил друга еще раз по спине, продолжая слушать его крики. Когда Марк начал закрывать голову руками, кий поломался пополам от силы удара. - Сраный ублюдок! Десять фунтов! - выкрикнул Саймон, продолжая бить Марка частью, что осталась у него в руке по животу и спине, когда Рентон упал на пол. Марк быстро поднялся, хватая табуретку в руки, о которую Саймон продолжал ломать кий. - Мы были друзьями! - Ты просто завидуешь, что мне хватило мозгов это сделать, а тебе нет! - Рентон кинул табуретку в Саймона, не понимая, что Уильямсону было наплевать на все эти деньги. - Ты бы сделал тоже самое! Уильямсон, выбросив свое "оружие", схватил Марка за воротник его кофты, через пару секунд борьбы повалив его на барную стойку. Саймон схватил первое, что попалось под руку, пока Рентон пытался выбиться из под него. И этим первым попавшимся предметом стал кран с яблочным сидром. Пока Уильямсон обливал друга струей напитка из крана, Рентон, отбиваясь от Больного, наконец выбрался из-под давления сидра и Саймона. Встав на пол за барной стойкой, Марк судорожно выплевывал сидр из своего рта, в то время как Сай, обойдя стойку, хватился за тяжелый колокол, стоявший на баре для оповещения клиентов о готовом напитке, и подошел к Марку, ударив его по спине. - Ах ты сука! - он ударил его три раза, пока Рентон не упал, забитый Саймоном в угол бара. Уильямсон, не понимая, что делает в приступе зла и обиды, схватил бутылку водки, разбив ее об барный стол, дабы в его руке осталась острая розочка, но один из осколков впился в его ладонь. Из раны сразу же потекла кровь, а боль разлилась по всему запястью. Марк дернулся от звука разлетевшегося стекла. - Падла! Мразь! - Саймон, имея опыт в подобных кожаных повреждениях, схватился левой рукой за запястье. Воспользовавшись положением обидчика, Рентон вскочил на ноги и оббежал барную стойку, хватая все, что попадалось под руку. Он кидал в Саймона бутылки виски, рома, водки, которые сразу же разбивались о стенд с другими бутылками алкоголя. Заметив приближающегося Уильямсона, в сердце Марка ударил адреналин, который заставил его руки дрожать. Ноги сами направили Рентона в центр бара, где было больше пространства. Он остановился, ожидая Сая. Последний накинулся на него, но Марк успел ударить первым, что его не особо спасло от череды ударов Уильямсона, который бил в живот, чтобы выбить из соперника воздух. Саймон повалил друга на старый коричневый диван, продолжая его бить. И наконец, поднявшись с дивана, Больной схватил Марка за шею локтем и, разбежавшись, со всей силы ударил соперника о борт барной стойки. Марк потерял сознание на добрых тридцать минут от такого удара. Рентон открыл глаза и нашел себя лежащего на бильярдном столе с мокрой тряпкой на голове. Мужчина повернул голову вправо и, увидев все еще злого Саймона, который сидел за одним из столов и вдыхал внутрь себя наркотик, недалеко от себя, сразу же вскочил на ноги, чувствуя головокружение. - Скажи ей спасибо. - Уильямсон, не смотря на Марка из-за нарастающего чувства стыда перед бывшим другом, кивнул на худенькую девчонку, стоящую около бара. Рентон, проигнорировав пассивно-агрессивную просьбу Саймона, подошел к мужчине. Он вытащил из внутреннего кармана куртки бумажный сверток и положил его на стол перед Больным, который смотрел на него непонимающим взглядом. - Это твоя доля. Я уеду послезавтра. - сказал Марк и направился к выходу из бара. Как только белая дверь паба закрылась за Рентоном, Саймон вскочил на ноги и перевернул стол, за которым сидел секунду назад. Он кинул бокал с виски на пол, который разбился, оставив в гнилом полу куски стекла. - Сука! Что мне, блять, делать с этими сраными деньгами?! Что?! Купить машину времени?! Или что?! - Саймон закричал, пытаясь скрыть слезы от девушки, стоящей перед ним. Она ничего ему не ответила, потому что знала, что Саймон не послушает ни ее советов, ни ее утешений, а только еще больше разозлится. Спустя несколько часов телефон Уильямсона зазвонил, чему мужчина не удивился из-за частых звонков своих клиентов. Он, оставив игру в бильярд, как ни в чем не бывало ответил на незнакомый номер и услышал голос, от которого по спине пробежал холод: - Привет, Саймон. Ты в баре? - Привет... Франко... Да... Да, я в баре, - спустя молчание, длившееся добрых полминуты, выдавил из себя Саймон тяжелым голосом. В трубке послышались гудки - Франко сбросил. Через десять минут дверь бара открылась. В дверях стоял постаревший Бегби, которого Уильямсон не видел с момента, когда Марк украл их деньги. - День встреч бывших друзей, Сай? - на ухо шепнула мужчине Сарра, издевательски улыбаясь. Он кинул на нее злобный взгляд и, изобразив восторг, подошел к Бегби, который, по-настоящему обрадовавшись, долго обнимал Саймона, чье сердце часто билось от страха перед "другом детства". - Угостишь? - улыбаясь, спросил Франко. Саймон налил ему виски, попивая который Бегби рассказал про свои сомнительные приключения в тюрьме. Оказалось, за примерное поведение Франко освободили на полтора года раньше, чему Уильямсон, разумеется, удивился. - Ты знал, что Марк Рентон в Эдинбурге? - внезапно спросил Бегби спустя два часа их диалога. - Нет. Откуда я мог бы? - спросил в ответ Саймон, чей сердце, казалось, выпрыгнет из груди после услышанного имени.

***

Саймон и Кочерыжка подошли к дому Бегби к четырем ночи, как он и просил. Оба хотели спать и выпить, но если Франко просит что-то сделать, то лучше сделать и не злить этого психа. Больной, периодически затягиваясь сигаретой, ходил из стороны в сторону, ожидая появления Бегби. И только спустя еще десять минут Франко наконец-то появился. Он был потный, уставший, но довольный собой. - Пойдемте. У меня есть кое-что интересное. Вам должно понравится. - улыбнулся Бегби, и, когда Саймон подошел ближе, собираясь зайти внутрь, Больной увидел на рубашке мужчины капли красной жидкости, очень похожей на кровь. Уильямсон испугался, но решил отогнать такие мысли, решив, что в лунном свете ему показалось. Трое парней в полной тишине прошли через весь дом, остановившись около двери в подвал Бегби. Ни Саймон, чье сердце готово было выпрыгнуть наружу от страха, ни ничего не понимающий Дэнни не решались открыть деревянную дверь, за которой стояла гробовая тишина, прерываемая чьим-то тяжелым дыханием. Уильямсон, молившийся всем богам, чтобы за дверью был не тот, о ком он подумал, чувствовал, как затряслись его пальцы, поэтому он сунул руки в карманы зеленой куртки, очень похожей на ту, что когда-то носил Марк. - Ну, что вы стоите, как идиоты?! - разозлился Франко. - Открывайте! - секунду помедлив, Дэнни послушно выполнил приказ Фрэнсиса и отворил деревянную дверь. Все трое зашли в темную комнату и, когда Бегби включил свет, перед Мерфи и Уильямсоном предстала картина, от которой у Саймона потемнело в глазах и упало сердце: Марк Рентон, исчезнувший двадцать лет назад с их деньгами и пару дней назад вернувшийся в Эдинбург, видимо, чтобы отдать "долг", сейчас сидел посреди подвала, привязанный к стулу грубыми веревками и весь в крови. Его рот был заклеен куском серого скотча, немного отросшие волосы спутались и падали на его лицо, а на белой футболке ярко выделялись капли красной крови, которая текла из его носа. Когда его глаза привыкли к свету, Марк поднял голову и увидел Саймона и Дэнни. - Ну как? Что скажете?! - нетерпеливо спрашивал Франко, смотря на Кочерыжку и Больного, находившихся в то ли ужасе, то ли в ступоре. Не дождавшись их ответа, Бегби подошел к Марку и сдернул с его губ скотч. - Что ты скажешь, наш дорогой друг? Марк, как и ожидал Саймон, не стал молить о пощаде. Он посмотрел на Франко и улыбнулся самой нежной и красивой улыбкой, в которой читался сарказм и ненависть, в мире. Неожиданно Бегби ударил его со всей силы так, что голова Марка по инерции отвернулась в другую сторону. - Если я спросил тебя, сука продажная, ты должен мне отвечать. - схватив Марка за ворот рубашки и приблизив его к себе, процедил сквозь зубы Фрэнсис. - Я спрошу еще раз: что ты думаешь? - отделяя каждое слово, повторил он. Марк вновь молчал, улыбаясь, будто не понимая, что говорит Бегби. Взбесившись еще сильнее, Франко отпустил его и, не долго думая, ударил его в живот, отчего Марк попытался согнуться пополам от боли, чему помешали завязанные за спиной руки, выдыхая воздух. - Ты так и будешь молчать, ублюдок? - он держал Рентона за его отросшие рыжие волосы, поднимая его голову. Марк даже не посмотрел на него. Он опять улыбнулся, поражая Мерфи и Больного, по коже которого прошелся холод сравнимый только со льдами Эвереста, своей выдержкой. Все трое знали, что в Бегби почти не осталось терпения. И Марк, казалось, специально испытывал его. - Ублюдок! - не выдержав молчания и саркастичной улыбки, которая даже спустя столько лет никак не изменилась, выкрикнул Бегби. Он поднял колено и ударил Марка головой о него. - Франко!.. Можно тебя на секунду? - придя в себя, почти выкрикнул Саймон, скорее, чтобы дать Марку передохнуть, а не чтобы поговорить. Отойдя чуть в сторону, Уильямсон начал говорить, подбирая слова с осторожностью солдата, идущего по минному полю: - Бегби, ты же понимаешь, что это преступление? Нас всех посадят. Меня и Дэнни за соучастие, тебя за убийство и причем надолго: ты только откинулся. Я позвоню в полицию, если ты не отпустишь его, Франко... - Саймон не успел договорить. Его прервал Бегби, ударивший его в солнечное сплетение, тем самым выбивая из легких Саймона весь воздух. Пока Больной пытался прийти в себя, Фрэнсис схватил его за ворот футболки и прошептал ему на ухо: - Только попробуй позвонить копам, Саймон, и будешь сидеть рядом с этим ублюдком. - Он ударил Уильямсона об колено так же, как и Марка меньше минуты назад, разбив Саймону нос. Из легких Марка вылетел вздох при виде Больного, закинувшего голову назад, чтобы остановить кровотечение, и его голубых глаз, полных от боли слез, которые он сдерживал. По лицу Бегби расплылась устрашающая улыбка. Его взгляд, направленный на глаза Марка, будто говорил "Вот оно что". Фрэнсис толкнул Саймона и тот упал на грязный пол, пачкая в пыли зеленую куртку. Не жалея светловолосого парня, Бегби начал бить его ногами в тяжелых ботинках по ребрам, ногам и спине. Уильямсон стонал от боли, хватаясь руками за бока. - Фрэнсис. - послышался озлобленный голос, который всем, особенно Саймону, показался родным и знакомым и в тоже время таким чужим, Марка. Франко перестал пинать парня и в изумлении смотрел на Рентона, улыбаясь улыбкой, от которой Рент-боя тошнило двадцать лет назад и тошнит сейчас. Он подошел к связанному Марку, забыв о Саймоне, который пришел в себя и уже сидел на полу, оперевшись спиной о холодную кирпичную стену. - Надо было раньше его избить, чтобы ты, наконец, заговорил? - Фрэнсис, казалось, задавал риторический вопрос. - Он не виноват. - будто не услышав его, продолжил Марк. - Он же все знал. - рассмеялся Бегби. Все трое смотрели на него в недоумении. - Нет, Франко. Он ничего не знал. - ответил Марк, вновь улыбнувшись. Фрэнсис, будто телепортировавшись к нему, со всей силы ударил его по лицу, разбив Марку губу и порвав скулу. Марк мельком взглянул на Саймона, поймав в его взгляде опасение и страх. - Ну что? Где мои деньги, Рентон? - немного отойдя назад, спросил Фрэнсис. На лице Марка расплылась самодовольная улыбка. Его веки расслабились и чуть прикрыли глаза, придавая ему вид самовлюбленного мудака. - Знаешь, это все произошло спонтанно. Я увидел, как ты спишь, обнимая эти деньги, и понял, что должен украсть их, чтобы разозлить тебя. К сожалению, я этого не увидел, но я представляю себе всю эту картину в самых ярких красках. - сердце Марка забилось чаще, несмотря на внешнее спокойствие. Он знал, что еще пару слов и Бегби убьет его. - Когда я уходил, я посмотрел на вас всех, - сказав это, Рентон кинул взгляд на Саймона, сидящего у стены, и трясущегося от страха Дэнни, - и мне стало жаль, что я все-таки не увижу твою злость, Бегби. Франко с криками бросился к Марку, но вовремя подбежавшие к нему Саймон и Кочерыжка остановили его, схватив его за локти. - Пожалуйста, Фрэнсис, успокойся. - сказал Саймон, краем глаза смотря на Марка, который, глядя на него, нежно улыбался. - Пойдем. - Дэнни вывел Франко за дверь, оставив Больного и Рентона наедине. - Марк?.. Скажи мне, пожалуйста, ты идиот? - спросил Саймон, стоя у двери, боясь подойти ближе к другу. - Может быть. - паренек улыбнулся, и Больному пришлось бороться с желанием вновь накинуться на Марка. Он повернулся лицом к стене, чтобы не видеть Рентса. - Не отворачивайся от меня, Саймон. Больной глубоко вздохнул, не в силах бороться с собственным желанием, широкими шагами пересек небольшую серую комнату и со всей силы снова ударил Марка сначала в живот, а потом по лицу. Рентон-бой заулыбался. - Двадцать блядских лет! Десять ебаных кусков! Уебок! - кричал Саймон, еще пару раз ударив Марка. Как только он понял, что делает тоже самое, что и Бегби, парень перестал, отходя назад. - Где ты был? Почему ты сбежал? Почему забыл меня? Ты забыл все, что было... - сев на холодный бетонный пол и облокотясь на стену, начал говорить Сай, упирая голову в сложенные на коленях локти, как в 1996 году, скорее сам с собой, чем с Рентоном. Его голоса почти не было слышно, но Марк смог разобрать каждое слово. - Я был в Амстердаме, я же говорил, - спустя несколько минут полного молчания сказал привязанный к стулу парень. - Сбежал потому, что понял, что, оставшись здесь, я точно умру, как Томми. Я тебя не забыл, Сай. Я ничего не забыл. - сказав последнее предложение, он поднял голову, смотря прямо на белую макушку Саймона. Еще немного посидев, он встал и вышел, оставляя Марка одного. За тяжелой дверью Дэнни с кровоточащем носом и дрожащими руками пытался уговорить Бегби отпустить Марка. - Ну что, голубок? - поинтересовался Франко, заметив потерянного Саймона, вышедшего из подвала. - Пошел ты, - тихо сказал Уильямсон, зажигая сигарету, и направился к выходу из дома. Бегби схватил его за локоть и повернул к себе лицом, прижимая его к стене. - Ну нет, родной, ты никуда не пойдешь. - мерзко улыбаясь, сказал он. Все еще крепко держа Сая за локоть, он толкнул его и Дэнни обратно в подвал. Марк сидел как ни в чем не бывало. Франко вновь подошел к Марку, схватив его за волосы, с тем же вопросом, что и до этого: - Где мои деньги, ублюдок? Саймону показалось забавным, что Бегби избивал Марка только из-за украденных денег. Казалось, Фрэнсису абсолютно плевать на то, что он отсидел практически двадцать лет из-за Рентона. Саймон вновь вспомнил все произошедшее в тот день и в нем начала закипать злость. Однако он быстро успокоился, понимая, что уже сделал, казалось, все, чтобы "отомстить" Рентону, и не хочет превращаться в Франко. В его голове было миллион планов по спасению предателя. Самым действенным показалось вызвать полицию, но даже спустя двадцать лет Саймон боялся этого больного ублюдка и не знал, чего от него можно ожидать. Именно по этой причине Уильямсона терзали сомнения. В подвале не было ничего, кроме какой-то тонкой деревянной балки, которой Бегби, судя по всему, избивал Марка до того, как привязать его. Увидев ее, Саймон понял, что нужно делать. Дэнни смотрел на него с еще большим страхом, чем на Бегби. Мерфи решил, что Саймон решил присоединиться к Франко, и, поймав взгляд Уильямсона, покачал головой в стороны, как бы говоря "Не нужно". Светловолосый мужчина схватил балку холодными и, казалось, ватными от страха руками и, чувствуя бьющуюся в висках кровь, слыша собственное дыхание, думая о всем худшем, что может случиться через секунду, подошел к Франко сзади. Дэнни, все еще уверенный в том, что Саймон тоже ударит Марка, дернулся в его сторону, чтобы остановить, но страх оказался выше. К счастью, Бегби был увлечен уже бессмысленным криком на Марка. Возможно, бессмысленным этот крик показался только Саймону, потому что он уже ничего не слышал из-за собственного страха. Будто весь мир стал слишком тихим перед столь ужасным действием, которое собирался совершить Уильямсон во благо. Он замахнулся балкой и со своей силы, что у него была в этот момент, ударил Бегби по затылку. Через секунду Франко лежал на полу без сознания. Марк, поднявший голову от недоумения, почему череда ударов прекратилась, увидел Саймона с балкой в руках, испуганно смотрящего на лежащего на бетонном полу мужчину. Дэнни подошел ближе к Уильямсону, заламывая собственные кисти. Он не проронил ни слова - ему все еще было безумно страшно, как и всем в комнате. - Не ожидал, Уильямсон. - сухо сказал Марк спустя минуту, которая всем показалась слишком долгой. - Пошел ты на хуй, Рент-бой, - ответил Саймон, сам удивившись тому, как он назвал привязанного мужчину. Он бросил балку на пол, и в комнате эхом разнесся грохот, почти сразу стихший. - Дэнни, принеси нож. - ласково попросил Саймон. Кочерыжка, желание сбежать из злополучного подвала которого было слишком велико, пару раз быстро кивнул и практически выбежал за дверь. Саймон снял со своих джинсов ремень и, присев на корточки, перевернул Бегби на живот, начиная связывать его руки ремнем. И Марк, ошарашенный столь благородным поступком Уильямсона, и сам Уильямсон молчали. - Надеюсь, ты сдохнешь, выблядок. - наконец тихо выдавил из себя Саймон. Марк лишь ухмыльнулся, все еще смотря на светлую макушку Уильямсона, который, уже закончив свою работу, все еще сидел около бессознательного Бегби, глядя в пол. Он тяжело вздохнул, не в силах перебороть самого себя перед Марком, и сказал: - Тебе есть, где жить? Или ты обратно в Амстердам? - Какой Амстердам, Саймон? - рассмеялся Рентон, - Я в Вашингтоне жил. И туда возвращаться не собираюсь, если Бегби арестуют. Саймон поднял голову и в недоумении смотрел на избитого Марка, черты лица которого практически не виднелись из-за свежей и застывшей на нем крови и начинающих опухать синяков и ран. - И детей нет? - Нет, Больной. - улыбнулся Марк, что явно давалось ему с трудом. Наконец-то вернулся Дэнни с ножом. Прошло пару минут, но это время тянулось бесконечно для Рентона, который был практически в агонии от боли, расплывающейся по всему его телу, и Саймона, боявшегося пробуждения Бегби как огня. Уильямсон вырвал нож из рук Кочерыжки и, быстро поднявшись с ног и зайдя за спину Марка, начал резать веревки так, чтобы ими можно было связать Франко. - Я... Я вызвал полицию, Саймон, - дрожащим голосом сказал Мерфи. Саймон, все еще с трудом перерезая веревки, стараясь не задеть запястья Марка, поднял голову и, смотря на Дэнни, заулыбался: - Умничка, Кочерыжка! Просто умничка! - Я пойду подожду их на улице... - продолжил Мерфи, будто не слыша Саймон, и, заламывая запястья, вновь вышел. Наконец Уильямсон смог одолеть тугие веревки, которые быстрым движением сильной руки вытащил из-под Марка. Рентон, почувствовав долгожданную свободу, сразу же согнулся пополам, закрывая ладонями лицо и поставив локти на колени. Он молчал и тяжело дышал. Пару секунд Саймон смотрел на худую спину бывшего товарища, которая часто поднималась и опускалась из-за тяжелого дыхания Марка. Опомнившись, Уильямсон подошел обратно к Франко, снял с него ремень и также завязал его руки уже тугими веревками. На всякий случай он проверил дыхание Бегби, боясь не почувствовать его. К сожалению или к счастью, Фрэнсис дышал. - Что дальше будешь делать? - спросил Саймон, встав напротив все еще сидящего Марка. Мужчина долго молчал и все еще тяжело дышал, а потом сказал: - Не знаю... Впустишь меня к себе хотя бы на пару дней? - Да живи, сколько хочешь. - отрезал Саймон. Спустя секунду в комнату ворвалась полиция. Саймон и Марк почувствовали старый страх, что копы найдут что-то запрещенное, хотя ничего такого ни у одного из них не было, и захотели сразу бежать, будто они вновь что-то украли. Внутри обоих при виде людей в форме все оборвалось и это ощущение не прошло до момента, пока Марк, отказавшись от медицинской помощи, и Саймон оказались на улице. Они, вновь, как двадцать лет назад, разделяя одну сигарету на двоих, с наслаждением наблюдали за очнувшимся Бегби, который ранним утром сыпал на всю улицу проклятия в сторону Марка Рентона и Саймона Уильямсона, пока его выводили из дома и пытались усадить в машину полиции.