I never meant to start a fire. I never meant to make you bleed. I'll be a better man today.
Дженни ступила в больничную комнату с огромным усилием. Ей ужасно не хотелось здесь находиться, однако она знала, что должна закрыть мешающий гештальт. Не желала брать его с собой в новую жизнь, просыпаться в холодном поту от того, что пугающее прошлое собиралось настигнуть в любой момент. Вид болезненного и бледного Кая, подключенного к кардиомонитору, глубоко резал по сердцу. Дженни сказали, что он пришёл в себя буквально этим утром, поэтому Чонину нельзя было много разговаривать или напрягать другие конечности. Она попросила всего несколько минут наедине с ним — несколько минут, чтобы проститься навсегда и больше никогда не возвращаться к этому. Кай приподнял бровь, его потрескавшаяся нижняя губа задрожала в попытке что-то сказать. — Нет, не нужно, — тут же оборвала собеседника Ким, смело сделав шаг вперёд. Она совершенно не планировала посещать его сегодня, просто, когда ей сообщили об улучшениях, Дженни поняла, что следовало сделать. — Я вижу, тебе лучше… Подходящих слов не находилось; а ведь когда-то она считала этого человека любовью всей своей жизни. — Кай, я… Боже, ты бы знал, как сильно я ненавидела тебя все эти несколько месяцев, как мечтала, чтобы ты прекратил, — решила говорить от чистого сердца Дженни и напрямик, понимая, что за тем сюда и пришла. Времени на прелюдии не хватало, — я не узнавала тебя, думала, что всё то время, что мы были вместе, любила настоящего монстра. Ты заставил меня пройти через ад… А потом мне рассказали про непонятные вещества, про Сухо и про попытку дискредитации. Ты почти пробил голову Тэхёну, чуть не убил Джису… И я всё старалась понять, как бы ты поступил, если бы не лекарства или чем тебя там пичкали… Чонин смотрел на неё затуманенным взглядом. Он неловко сглотнул слюну и попытался набрать побольше воздуха, хотя дышать полной грудью ему сейчас было довольно проблематично. — Прости, — на выдохе прошептал Кай, отчего Дженни инстинктивно глянула на монитор. Сердцебиение все ещё оставалось ровным, без резких скачков — это хорошо, сейчас ей меньше всего хотелось вызвать новое потрясение. Пальцы Ким бережно дотронулись до руки бывшего молодого человека. Она силилась с тем, чтобы не расплакаться от трепета и неправильности момента. Не так они хотели расстаться; вся эта история с альянсом наспех перечеркнула хорошие и важные воспоминания, оставив лишь грязь и фальшь. — Я постараюсь, — переборов тяжелую грусть, пообещала Дженни, аккуратно нагнувшись и поддавшись порыву. Её губы оставили лёгкий поцелуй на лбу, последний поцелуй. Она тут же отодвинулась и потуже сжала руку Кая. — Прощай, Чонин. И… поправляйся. Ким выпустила мужскую ладонь и отвернулась, поспешно направляясь к выходу из больничной палаты. Дженни прекрасно понимала, что больше выделенных минут здесь ей не позволят находиться, да и сама долго не выдержала бы. Кай наблюдал за покидающей его жизнь девушкой; той, что он безумно любил все эти годы и с той, которой отчаянно не хотел расставаться. Ким жадно ловил каждую крупицу момента, и, если бы смог, то обязательно отправился следом. Но Кай осознавал, что упустил Дженни давным-давно, когда по собственной глупости дал ей уйти. Она обещала, что не вернётся и двинется дальше — Ким Дженни не бросала слов на ветер просто так. Чонин сделал ещё одну попытку заговорить, но голос подвёл и получилось лишь бесполезно двигать губами. «Обещаю, я стану лучше», — так и не прозвучало в пустоте больничной палаты с периодически пикающим кардиомонитором.~
Been waiting for a lifetime for you. Been breaking for a lifetime for you. Wasn't looking for love 'til I found you.
Единственное, чего не ожидал Чимин после встречи с Чонгуком, так это застать Чеён, сидящую с телефоном в руках и опирающуюся на собранную сумку. — Привет, — дружелюбно поздоровалась Розэ, тут же приподнявшись с пуфика прихожей и расправив складки, — прости, я решила, что уехать, не попрощавшись, будет крайне невежливо. Знаю, что мы сегодня пересечемся в клубе, но мне было неловко, ведь ты приютил меня и… — Чеён, — резко оборвал её Пак, пытаясь синтезировать поток слов, который выпалила танцовщица. Он не был так озадачен даже после целой триады Джексона Вана, а та, к слову, казалась нескончаемо длинной. — …И там на столе блинчики. Я подумала, что после встречи ты, наверняка, ужасно проголодался. У меня до сих пор мурашки по коже от рассказа, — казалось, Розэ не могла заткнуть саму себя, поэтому попытки босса пропустила и подавно. Она продолжала успешно забалтывать его, — представляешь, насколько это невероятно, что там оказался огнетушитель? О мой Бог, я бы просто в обморок упала от происходящего и провалялась до конца… — Чеён, — вновь попробовал Чимин, но особо не рассчитывал на то, что это сработает. — … И ты знал, что Лалиса участвовала в перестрелке? Ну, технически, не совсем в перестрелке, но сам факт: в неё чуть не попали, — Пак эмоционально пересказывала утренний разговор с подругой, которая не смогла заснуть и записала с десяток голосовых сообщений, — во-о-от настолько она находилась от пули, — Розэ показательно свела указательный и большой палец вместе, оставив между ними расстояние в сантиметр. — Я считала, что быть частным детективом супер-здорово, но как-то не учла того факта, что постоянно рискуешь своей жизнью. Чимин вмиг обхватил руками ладони танцовщицы, больше ненамеренный отступать. Его действия заставили Чеён — наконец-то — отвлечься от эмоциональной болтовни и обратить внимание на него. Выражение лица Розэ заметно расслабилось, когда она поймала теплую и знакомую улыбку на губах босса. — Ты собралась в отель? — вкрадчиво поинтересовался Пак, кинув взгляд на раздутую сумку, наполовину съехавшую с пуфика. — Да, — честно призналась Розэ, выдохнув, — я… Она последние полчаса репетировала эту речь — сначала за готовкой, потом перед зеркалом, даже набросала в заметках, хотела быть уверенной в том, что не прозвучит грубо. Чеён жутко пасовала, оттягивая возможность настолько, насколько могла. Но теперь, смотря в два карих омута, понимала неизбежность ситуации. — О, Боже, сейчас будет самая сумасшедшая вещь, которую ты услышишь, и я не хочу, чтобы между нами это что-то меняло… В смысле, между нами, как коллегами, потому что твоя мама права, я не подхожу тебе и… О, нет, я совершенно не с того начала. Прости, я не хотела подслушивать разговор с твоей матерью, случайно вышло. У меня нет привычки подслушивать чужие разговоры. Может быть, только чуть-чуть и между девочками в клубе… В общем, всё что я пытаюсь сказать так это то, что… Чеён почувствовала волну захлестнувшего позора и поскорее зажмурилась, чтобы не видеть озадаченного и непонимающего взгляда со стороны босса. Ей хотелось провалиться сквозь землю, этажей на двадцать ниже, и выкрикивать оттуда слова признания, зная, что часть из них может потеряться из-за тонкости голоса. — Ты мне нравишься, очень, — на выдохе с неуверенностью выдала Пак, паникуя, как перед каким-то главным сражением. Сердце стучало безумно быстро, она готова была поклясться, что ещё чуть-чуть, и оно бы выпорхнуло из груди, — прости, я знаю, что это невозможный союз, я не должна испытывать к тебе симпатию. Моих родителей лишили родительских прав, когда мне было пять за торговлю наркотиками в Австралии, а меня отправили сюда к бабушке. Абсолютно дурацкая мысль допустить, что ты когда-нибудь посмотришь на кого-то подобного мне, потому что ты, ну… Идеальный. А я… Что ж, я танцовщица с пилона, дочка наркодилеров, просто самая наивная девушка, которую ты когда-либо встречал. И рациональная часть меня понимает, что сказок не бывает, и всё рано или поздно придёт к моему разбитому сердцу, поэтому… Я хочу прервать это сейчас. Хочу доказать мечтательной Чеён, что пора уже перерасти сказки и окунуться в реальность. Чимин впервые в жизни ощутил выражение «забыл как дышать» на себе. Ему понадобилось несколько секунд, прежде чем он опомнился и смог хотя бы попытаться переварить весь шквал новой информации, вылившейся на него. Что ж, Джексон Ван, передавай пальму первенства дальше. Пак не мог поверить в то, что эта прелестная танцовщица, завладевшая всем его рассудком и чувствами, сомневалась в своём влиянии. Как Чеён могла быть так слепа? Да он бы бросил к её ногам целый остров, если бы она попросила — с учётом средств, которыми Чимин владел, в этом не приходилось сомневаться. Ему казалось, что Розэ встала на его место многолетней давности, трепетно раскрыв чувства самому желанному ученику. Он — та самодовольная сука, разбившая ему сердце, а она — неуверенная в себе школьница. Но такая желанная. Чимин не мог сдержать ликования в душе, ему хотелось тут же прижать Розэ, доказав, насколько давно он ждал хотя бы толики её внимания. Насколько ему не терпелось зацеловать эти пухлые губы и поддаться всем остальным порывам. — Пак Чеён, — официально обратился к ней начальник, разорвав замок из пальцев и заставив посмотреть на себя. — Я, — тут же перебила его Розэ, снова подчинившись непримиримому потоку слов, — простите, я не должна была, мистер Пак, я… — Сто-о-о-о-о-оп, — протяжно прервал новую порцию изречений Чимин, пройдясь языком по верхней губе и ухмыльнувшись следом, — если ты меня ещё раз перебьёшь, клянусь, я зацелую тебя раньше времени. — Он тут же выдохнул, безуспешно сдерживая счастливую улыбку, тронувшую губы, — реальность порой такой отстой, мне бы не помешала собственная сказка в жизни. Особенно, если в ней будешь ты. Когда-нибудь пробовала Голливудский поцелуй? — Ч-ч-что? — заикаясь, уточнила Розэ, выбитая из колеи его бессвязными предложениями. Не то, что бы её признания блистали логичностью и не пестрили перескоками. Просто она ожидала, как максимум, «ты мне тоже симпатична» в ответ и просьбу остаться хорошими друзьями. Восторженность на лице собеседника и проглядывающее счастье немного нарушали планы. Неужели? Нет, Чеён отказывалась верить в своё «долго и счастливо»; разве после всех этих лет могло что-то резко взять и измениться? — Я тоже не пробовал, — насмешливо хмыкнул Чимин, абсолютно уверенный в дальнейших действиях. Ни в чем в жизни он прежде не был так уверен, как в них. Его пальцы обхватили женскую талию и чуть наклонили вправо и ниже, сам Пак навис сверху, медленно приближаясь. На удивление, Чеён до самого последнего момента не понимала, что задумал Чимин, хотя вариантов было не так уж и много. Точнее, их практически и не осталось, с учётом того, в каком положении они оба находились. Когда губы начальника прикоснулись к её, Розэ удивленно расширила глаза, обвила шею, чтобы не завалиться на пол, но… Ответила. Больше не от желания, а скорее инстинктивно. Чеён слишком давно не целовалась; в ней развилась боязнь опозориться от своего непрофессионализма. С другой стороны профессионализм говорил бы о большом количестве любовного опыта. Мозг вскипел, как чайник, с миллионом циркулирующих в нём мыслей. В какой-то момент Пак приняла волевое решение, разрешила сердцу руководить парадом. Абстрагировалась и поддалась искушению. Розэ больше не подчинялась рассудку, она полностью и безоговорочно растворилась в эмоциях, в чувстве жгучей симпатии, в тяготившей душу мечте. Смяла губы начальника, настойчивее притягивая к себе и позволяя беззастенчиво целоваться, головокружительно и словно в последний раз. Чимин старался сдерживаться, но… Какой в этот был смысл? Бам! Сумка, медленно скатывающаяся с пуфика, с характерным звуком упала на пол, заставив парочку резко отвлечься от занятия. Они отвели этому ровно пару секунд своего времени, прежде чем заливисто рассмеялись. Чимин помог Розэ принять нормальное положение, замечая её взгляд на своих губах. Она была такая… Нереальная, взбалмошная и настоящая. Странно подходящая по всем параметрам. — Надеюсь, мистера По не было среди вещей, — насмешливо хмыкнул Пак, ощутив непривычное теплое внутри. То, как кусочки его поломанной и истерзанной души окончательно соединились воедино. — Мистер По! — в удивлении выдала Чеён, едва ли не прикрикнув. — Я ужасная хозяйка, опять совсем забыла про кактус. — Всё равно на моем подоконнике он смотрится лучше, — притягательно подмигнул Чимин, заговорщически приблизившись.~
All I can do is say that these arms are made for holding you. I wanna love like you made me feel When we were 18.
Джису бесшумно прошла в комнату и задержала взгляд на муже, внимательно изучающем бумаги. Она заботливо поставила на столик поднос с едой и таблетками, прописанными доктором Мином, и подождала ещё немного, пока попадет в поле зрения. Сокджин настолько глубоко ушёл в размышлениях, что не сразу заметил её; сотрясение сказалось на фокусировке. — Ты уже проснулась? — тут же поинтересовался Ким, обратив внимание на тарелку с едой, стоящей рядом с ним. — Спасибо, Суя, но я не особо голоден. — Если я разрешила тебе вставать с постели, ещё не значит, что позволю пропускать трапезу и игнорировать предписания врача, — угрожающе шутя, произнесла Джису, постаравшись разрядить обстановку. Она бы хотела сделать вид, что сегодняшняя ночь не поставила всех под удар или что в их семейной жизни не возникали проблемы. Но не могла. — Ты знала, что я всё равно поднимусь. Точно так же, как и я знаю, что ты полезешь в самое пекло, даже если я тысячу раз попрошу тебя этого не делать, — важно заметил Джин, а затем отложил документы в сторону и приглашающе похлопал по коленям. Он смотрел прямиком на жену, — и я благодарен тебе за это. За то, что спасаешь меня каждый раз, хотя это безрассудно и опасно. — Вообще-то я была самой бесполезной частью команды. Чимин и Дженни сделали большую часть работы. — Я не только про сегодня, — поправил себя же Ким и протянул руку. Он посмотрел на то, как неуверенно жена мнется на месте и не решается приблизиться; это укололо. — Суя, у меня сотрясение. Просто неудачно приложился головой, с кем не бывает. Клянусь, в остальном я в порядке. Джису коротко кивнула, а затем аккуратно устроилась на коленках Сокджина, стараясь не причинить лишнего дискомфорта. Он, точно медведь, большой и теплый, сгреб её в охапку. Сжал в родных объятиях, заставляя уткнуться лбом себе в шею. Пальцами медленно отвел от лица тёмные прядки. — Читаешь материалы, о которых говорил Джексон? — По крайней мере, пытался, — удрученно признался Ким, изучая родные черты лица и думая, как чертовски повезло ему в этой жизни. Родился под счастливой звездой, иначе не скажешь. — Пока все сходится со словами Вана, но я без понятия, что теперь делать. Мой отец разрушил две семьи, ради того, чтобы две другие жили в процветании и достатке. Где здесь найти объективизм, ведь это я — тот, ради кого он предал партнёров? — Ты ни в чём не виноват, — поспешно вмешалась Джису, поправив приклеенный пластырем бинт на ране. Джин был против обматывания головы целиком, поэтому доктору Мину пришлось импровизировать, — дети не ответственны за ошибки своих родителей. Это был его выбор, Сокджин. И отца Чонина. — Кто знает, как я бы поступил в такой ситуации? Вопрос повис в воздухе, без ответа, слишком философский и животрепещущий. Джису не знала, какую сторону могла занять. И, честно говоря, сейчас совершенно не хотела загружать этим свои мысли. Она слишком устала постоянно слышать о работе, альянсе и прочих связующих, ей достаточно было просто находиться в объятиях мужа и знать, что они оба теперь в безопасности. — Нужно будет сделать потолок из звезд, — внезапно заговорил Сокджин, приподняв голову, — и купить телескоп. Это самая светлая комната в доме, к тому же здесь красивое панорамное окно. Почему мы вообще сделали кабинето-библио-тренажерный зал? — Потому что ты так и не определился, что здесь будет, — хихикнула Ким. Помещение оказалось единственным в доме, которое Джису оставила под фантазию Джина, когда они только затевали ремонт. Изначально Ким откладывал проект комнаты на потом, просто складировал здесь вещи; это не понравилось внутреннему перфеционисту Джису, вынудив срочно вмешаться и поработать над образовавшимся беспорядком. Попробовать его систематизировать. До полноценной концепции комнаты, конечно, не дотягивало, однако идеей уместить беговую дорожку напротив шкафа с эксклюзивным изданием книг Ремарка Ким особенно гордилась. — Хочешь устроить мастерскую юного астронома? Она все ещё в твоём полном распоряжении. — Уже не в моём, — игриво выдал Сокджин, таинственно улыбнувшись. Он перевел взгляд на противоположную стену с массивным стеллажом, — вот здесь нарисуем огромную карту мира, к ней же приставим кроватку. Ещё я подумал над тем, чтобы на заказ сделать маленькую погремушку-подвеску в виде солнечной системы. Только нужно напомнить про кольца у всех газовых гигантов, а не только у Сатурна. Про них постоянно забывают. Джису посмотрела на мужа с огромным удивлением. Ей показалось или он только что совершенно обыденно обсуждал план детской? Ким глубоко вздохнула, непонимающе проморгавшись, и почувствовала, как ладонь супруга накрыла её. Их пальцы бережно пересеклись на животе. — Сокджин, ты не должен принуждать себя. — Я не принуждаю, я действительно хочу этого, — его голос слишком сильно тронул, заставив прослезиться. Джису свободной рукой вытерла глаза и несдержанно подарила улыбку в ответ, — у меня было не особо много времени, чтобы подумать о настоящих ценностях в жизни, но, поверь, его хватило. Деньги и работа, конечно, неотъемлемые её части, но ты и… — Джин осекся, понимая, что пробует это слово на вкус впервые, — … малыш, вы намного важнее. Гораздо. Прости, что заставлял сделать аборт. Тем более, я знал, что это идёт в разрез с твоими религиозными убеждениями. Джису инстинктивно закивала, она не знала, как принять эти извинения, потому что давно простила его. Ладонь бизнесмена ласково прошлась по женским щекам, губы дотронулись до линии роста волос. — Если тебе сложно говорить «малыш», то можешь называть его «звёздочкой», — наконец-то выдала Ким, полностью погружаясь в теплоту и мягкость момента, — я подумала, что это подходит, с учётом твоей любви к астрономии. — Сомневаюсь, что наш ребенок состоит из водорода и гелия. Иначе выходит, что мы с тобой облака газа и пыли, — шутливо подметил Сокджин, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться от собственного юмора. Ему показалось, что шутка вышла под стать атмосфере. — Хочешь, чтобы я называла его Экс Эш Эй-Твелв*? — наигранно обиженно поинтересовалась Джису, попытавшись встать, когда сильные руки мужа вновь привлекли её к себе, сомкнувшись под грудью. — Нам со звёздочкой жилось прекрасно и без твоих замудренных комментариев. — Суя, я же пошутил, — не сдержав смеха, дополнил Ким, носом пощекотав шею супруги. Её тело напряглось. — Куда ты? Собираешься покинуть Млечный Путь? — Ещё одно слово, и я тебя так расконсолидирую. — Мы со звёздочкой не знаем таких слов, дорогая. — Всё, я поняла. Мы уходим. — Очередной порыв покинуть колени Сокджина не увенчался успехом. Он знал, что больше не позволит ей покинуть его сторону; не после того, через что они прошли. Ким чуть сильнее сжал пальцы в районе живота, непроизвольно стараясь нащупать бугорок. Джин прекрасно понимал, что для него было ещё слишком рано, но ему всё равно не терпелось прикоснуться к новой жизни. Пускай и такой маленькой, находящейся в самом начале развития. — Эй-эй, даже не пытайся от меня избавиться. Куда задергалась? — полностью завладев ситуацией подметил Сокджин, дыханием опалив плечо супруги. Джису послушно сдалась, пытаясь удобно устроиться в объятиях. — Тебе повезло, что ближайший поезд в Пусан отходит только вечером. — Это вопиющее нарушение условий контракта. Здесь, — он показательно провел взад-вперёд по плоскому животу супруги, — пятьдесят на пятьдесят, настоящее партнерство. Так что ни в какой Пусан без меня ты не поедешь. И с чего решила, что у нас звёздочка? Может это звездочёт. — Давай назовём это чутьём, — улыбнулась Джису, а затем внезапно покрылась мурашками от родных прикосновений. Ким не была уверена, из-за чего её тело так среагировало, просто в какой-то момент всё стало слишком волнительно, — оу… — Прости, я… Всё нормально? Я сделал больно? — Нет-нет, просто немного растерялась, — поспешно объяснилась она, подарив Джину теплую улыбку. — Наверное, мне пора привыкать к тому, что ты будешь прикасаться так чаще. Ты… Ты можешь поверить, что нас уже трое? — Уже четыре недели как, — горделиво заключил Ким, оставив поцелуй на щеке жены. — Ты знаешь, что сейчас, в эту самую секунду, у нашей звёздочки развивается сердце? Конечно же, она знала. Джису театрально закатила глаза, когда повеселевший Сокджин подарил очередной поцелуй, но уже чуть ниже, между делом хвастаясь своими познаниями в биологии. Впервые за долгое время, они почувствовали себя настоящей семьей.~
I want something stronger than a moment, love. Love is nothing stronger Than a boy with luv.
Тэхён облокотился на плечи Дженни, стараясь не переваливать весь вес на неё, хотя она и требовала этого своими действиями. Каждый новый шаг доставлял небольшой дискомфорт, Ким никогда бы не подумал, что туловище настолько тесно связано с ногами. — Совсем скоро будешь бегать, — поддерживающе произнесла Дженни, когда они успешно преодолели полтора метра до больничного окна, — Тэ, малыш, у тебя здорово получается. — Знаешь, из твоих уст это звучит почти издевательством, — понурым тоном прыснул Ким, убрав руки от невесты и пальцами впившись в пластмассовый край, — ты местная супергероиня, а я старая развалина. — Ну не такая уж старая, — поддерживающе подметила Дженни, держа ладони выставленными вперёд, чтобы поймать Тэхёна, если тот вдруг почувствует слабость, — лучше посмотри на то, как быстро идёшь на поправку. Я очень тобой горжусь. Ким несдержанно взвыл от излучаемого невестой оптимизма. Она всеми силами старалась ободрить его, хотя тоже недавно пережила массивное эмоциональное потрясение. Тэхён знал, что Дженни не воспринимала это как нечто особенное, не видела проблемы, но его-то задевала сложившаяся ситуация. Ким был на отшибе случившегося, провалялся в тепле и комфорте всё время, пока друзья рисковали собой и пытались поймать негодяев. А что… Что если бы она пострадала? — Джейн, перестань делать вид, будто я открыл Америку. — Хочу и буду, — важно заявила Ким, кинув игривый взгляд на администратора, — не представляешь, как радуюсь, когда понимаю, что тебе лучше. — Да, но это не меняет факта моей бесполезности, — наконец-то заключил Тэхён, склонив голову и тяжело вздохнув, — я спал, понимаешь? Пока вы вызволяли Сокджина, я отдыхал. Дженни протянула пальцы к темным волосам возлюбленного и медленно подцепила закудрявившиеся на концах локоны. Ким не понимал, насколько её радовало то, что он находился вне прицела. И так стал случайной жертвой, чего ему ещё не хватало? Получить очередную пулю? — Тэхён, ты невиноват в том, что тебя не оказалось рядом… — Тогда почему мне кажется, что да? — невольно встрепенулся Тэхён. Его темно-карие глаза смотрели с таким чувством вины, от которого становилось не по себе. Дженни без промедления привстала на носочки и прикоснулась к родным губам, даровав небольшое успокоение. Ким не мог отстраниться от неё, даже если бы захотел, потому что она — его личный Криптонит. Захватила своими чарами, полностью и без остатка. — Ты очень хороший друг, — неохотно разорвав поцелуй, подытожила Дженни и потянулась к веревкам, регулирующим жалюзи, — очень заботливый и переживающий. Поэтому тебе кажется, что ты сделал недостаточно, но… Малыш, в тебя стреляли. Не забывай об этом. Ким без предупреждения потянула устройство вниз, отчего пластины штор потихоньку прижались друг к другу, открыв взору подоконник. Морозный Сеульский день оголился; солнечные лучи осветили комнату и снег, мирно лежащий на отливе. Зима наконец-то полноправно пробралась в город. — Погоди, не… — в последний момент спохватился Тэхён, однако не успел. Дженни с непониманием уставилась на разложенную бумагу на окне, с вырезанными фигурками достопримечательностей и намеченными границами, точно государств западной Европы, — ладно, не важно, это должен был быть сюрприз. Ким облизнул нижнюю губу и посмотрел на горящие глаза невесты, понимая, что добился точно такого эффекта, какого планировал. Правда, работой он был не совсем доволен, столько недочётов и косяков оставалось исправить прежде, чем представить ту на обозрение. — Что ж, полагаю, мой сымпровизированный подарок на завтрашнюю годовщину ты нашла. Знаю, выглядит не очень качественно, процентов на шестьдесят от того, что я планировал получить. Но Чимин не нашёл журналов с Лувром, да и Колизей выбрал наполовину обрезанный. Хотя мне стоит сказать ему спасибо, что вообще этим занялся. — Это поэтому он причитал, что его заставили тащиться в десять утра в канцелярский магазин? — усмехнулась Дженни, дотрагиваясь до неряшливо обработанных изображений достопримечательностей. На нижней части заметила слабую карандашную намётку: «Медовый месяц». — Тэ… Она не нашла слов, чтобы описать дикий восторг, все ещё рассматривая поделку перед собой. На белом картоне были отражены ровные линии, прерывистые, волнистые, с удвоенной стрелочкой. Тэхён рискнул сделать шаг самостоятельно и обнять Дженни со спины, фактически наваливаясь на выставленные вперед руки. Ким завороженно изучала пути передвижения, чувствуя мужскую грудь, прижавшуюся сзади. — Пока вы занимались спасением мира, я развлекался с гугл-картами и изучал Европу, выбирая куда можно поехать и как можно разнообразить наше путешествие, — быстро пояснил Тэхён, пытаясь вспомнить, что конкретно он приготовил для каждой остановки, — кстати, вот на том листе Новая Зеландия. Я только вчера начал её рисовать, поэтому единственное, что отметил — Окленд. Теперь хотя бы знаю, где он находится. Если мы уберем из списка пару городов в Испании, то сможем туда слетать. В любом случае, вином вдоволь насладиться можно везде, а на место съёмок «Властелина колец» посмотреть хочется… Дженни с придыханием слушала, как бархатным голосом ей перечисляют столицы известных стран, крупные города и различные незнакомые места. Она готова была утонуть в том насколько трепетно и аккуратно отнеслись к их медовому месяцу — когда-то Сокджин пошутил, что Тэхён романтичнее любой знакомой ему девушки, и оказался абсолютно прав. Пусть не завидует тому, какой лакомый кусочек ей удалось ухватить. Боже, Ким Тэхён — её будущий муж? Это было настолько прекрасно, что она просто не могла в это поверить. — Кстати, если тебе интересно, в окрестностях Окленда есть симпатичный домик на побережье, который можно арендовать, — шёпотом донеслось до уха Ким, заставив окончательно расчувствоваться. Дженни обернулась на жениха, обхватив лицо ладонями и позволив заглянуть в блестящие от слёз глаза. Она поймала родную квадратную улыбку и подарила не менее счастливую в ответ. Ей уже не терпелось провести с Тэхёном всю свою жизнь.~
I don't wanna live forever, 'cause I know I'll be living in vain. And I don't wanna fit wherever. I just wanna keep calling your name until you come back home.
Лалиса держала в руках подарок от Сехуна — новый дневник, в дорогой кожаной обложке, с позолоченными краями станиц и кнопочной заклёпкой. Внутри, на корочке, находилось небольшое обращение с приклеенной фотографией Большого дворца. Их маленькое тайское приключение навсегда заняло особое место в сердце Манобан. «Надеюсь, здесь будут храниться только счастливые воспоминания. Оставляю первое. С глубокой симпатией, твой господин С.» — Читаешь любовную записку? Лалиса чуть не подпрыгнула на месте от напора голоса Чонгука, прозвучавшего откуда-то из-за спины. Она притянула ежедневник к себе и посмотрела на дьявольски горящие глаза напарника; Чон просчитал ситуацию досконально. И не особо остался ею доволен. — Твою мать, Чонгук, у меня чуть сердце не остановилось, — выругалась Манобан, пододвинувшись, когда детектив присел рядом за стол, изучающе посмотрев на коробку, врученную Чимином, — не смей больше так подкрадываться. — Я чуть не сбил стул по дороге. Кто виноват, что ты так увлеклась своим новым дневничком? — несдержанно пошутил он, посмотрев в сторону бегающих по помещению кафе официантов. Их даже обслуживал тот же мальчик, что и две недели назад. С ума сойти, прошло целых две недели — в ту субботу Лалиса сидела и сгорала от пожирающей ненависти к собеседнику напротив, рассматривала мало интересующие её шторы и жаждала окончания встречи. А в эту не могла отвести взгляда от сонного и недовольного Чонгука, жутко ревнующего к миллионеру с обложки. — Что пишет? — не скрывая личной заинтересованности, уточнил Чон, нервно постукивая носком ботинка. Манобан усмехнулась, вмиг захлопнув дневник и спрятав тот в сумочку; она точно хотела поиздеваться над его сердцем. — Даже так? — Ага, — самодовольно отвесила Лалиса, губами растерев между собой клубничный блеск. Она чуть приоткрыла рот, издав булькающий звук. — Думаешь, они нас ненавидят за то, что мы попросили твенчжан на ужин? — Я не буду отвечать на твои вопросы, если ты не будешь отвечать на мои, — угрюмо выдвинул свои условия Чонгук, откинувшись на стул и посмотрев на спокойно сидящую напарницу. Лалиса и бровью не повела на его провокациию, разжигая пламя недовольства сильнее, — ладно, тогда оба будем молчать. — И это я ещё из нас двоих упрямица? — забавно хмыкнула Манобан, облокотившись на стол и нагнувшись ещё ближе. Чон демонстративно свёл руки на груди и взирал исподлобья. — Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя проглядывает второй подбородок, когда ты хмуришься? — Что? Где? — резко встрепенулся Чонгук, придвинувшись к металлической салфетнице и внимательно оценив своё отражение. Ожидаемо, всё было в полном порядке, поэтому притягательный смех Лалисы, заставил его изобразить гримасу негодования. — Очень смешно, просто великолепно, Манобан. Превзошла саму себя. Он бы и дальше разошёлся саркастичными комментариями, если бы приветливый официант не подоспел к столику с готовыми блюдами, поочередно выставляя заказ. Работник не скрывал своей любопытности в сторону парочки, однако ничего лишнего не говорил, тем самым заработав щедрую порцию чаевых. — Милашка, — добро хихикнула Лалиса, посмотрев, как Чонгук был готов взорваться от очередного комментария в сторону мужского пола. Чон не считал себя сумасшедшим собственником, да и в верности Манобан сомневаться не приходилось. Наверное, просто Сехун слишком сильно затронул его внутреннюю гордость; детектив ещё ни разу не видел, чтобы его напарница смотрела на кого-то вот так. — Мне дали неделю больничного, а затем отправляют на новое задание, — сообщила Лалиса, подцепив палочками кусочек пулькоги**, который они также заказали, и направила еду прямиком в рот Чонгука. Несмотря на протест, он не воспротивился и послушно съел говядину, — заграницу. — С кем? — недоуменно спросил Чонгук, пережевывая пищу и рассматривая скрытые эмоции на лице своей девушки. Он готов был поклясться, что видел, как она еле сдерживает улыбку. — Или в соло? Лалиса отчаянно хотела оттянуть этот момент, но не могла; сегодня, когда ей в агентстве сообщили новости, она едва ли удержалась от того, чтобы сразу не поделиться крышесной радостью. Сокджин, должно быть, написал хорошую рекомендацию, позволившую наконец продвинуться до того поста, о котором она ужасно мечтала последние полгода. — Меня повысили, — сдавшись, изрекла Манобан, уперев палочки в блюдо от приятного волнения, сияя от восторга, — и теперь я сама могу выбирать напарника, если главная по делу. К тому же, можно ассистировать старшим детективам. Чон не совсем понял, к чему клонился весь разговор и расклад ситуации, поэтому решил уточнить. Он даже жевать перестал, проглотив кусок просто так и удостоверившись, что мог продолжить разговор. — Погоди, то есть мы теперь одного ранга? В смысле, теперь официально можем выбирать друг друга в расследованиях? — Да. И спасибо за поздравления, к слову, — немного стушевавшись, выдала Лалиса, поскольку не получила от детектива искомой поддержки. Неужели, это его задело? То, что теперь они были на равных? Лицо напарника выражало полную озадаченность. — Эм, конечно… — Чонгук все ещё пытался уместить в своей голове новости о повышении. — Нет, это прекрасно, ты заслужила. Я, правда, рад, — попытался исправиться он, находясь в небольшом шоке, — я… Просто не совсем понимаю, ты предлагаешь мне стать твоим напарником в следующем задании? — Что?! — Я спросил: «С кем?», а ты сказала о том, что теперь супер-крутой-детектив и… Я правильно сложил дважды два? — осмотрительно уточнил Чон, ловя удивленный взгляд Манобан, которая даже не пыталась оправдаться. Он мысленно накинул пару одобряющих фраз — так держать, мистер Детектив. — В общем, да, — на выдохе призналась Лалиса, аккуратно поддев еду, начиная давать заднюю, — хотя знаешь, наверное, глупая идея. Просто, я подумала о том, что если у нас это серьёзно… Ну, наша вторая попытка, то было бы неосмотрительно прощаться на неопределенный срок. А тут такая возможность, тем более мы… Как ты сказал? «Хороший тандем»? Чонгук поспешно поддел палочками аппетитный кусок говядины, вынудив напарницу принять любезность в ответ. За окном, через небольшую щелку между красными шторами, маячила череда автомобилей; субботним вечером Сеул был безумно оживлен. — Без если. Это серьёзно, — важно подытожил Чон, наблюдая за вытянувшимся лицом Манобан, — тем более, из незанятых претендентов остаётся твой дружочек БэмБэм, а я его не одобряю. — Но задание в Таиланде. — Это как выпустить кроликов погулять в лес, — неоспоримо заметил Чонгук, отложив столовые приборы в сторону и притянув подарочную коробочку, врученную Чимином, чуть ближе к себе, — должен же кто-то проследить за тем, что ты вернешься домой. Лалиса не стала отвечать, просто придвинулась ближе и положила голову на подставленное мужское плечо. Она внимательно наблюдала за тем, как ловкие пальцы Чона вытаскивали из подарка две VIP-карточки с их именами, написанными у самого верха. — Погляди, мы теперь важные персоны клуба «Без четверти двенадцать». Если бы не твоё самочувствие, отправились на лучшие места послушать Шугу сегодня, — подытожил Чон, протянув пластиковый пропуск напарнице, чтобы та могла внимательнее рассмотреть их. — Что же, придётся досматривать твою дораму. — И слушать то, как я протяжно завываю заглавную песню. Манобан неконтролируемо улыбнулась и посмотрела на именную карточку, с достаточно эстетичным оформлением и отлично подобранным шрифтом. Та ознаменовала не только победу над очередным преступником. Этот пропуск стал своеобразным символом, одним большим ключом к новому, бесспорно интригующему. Ждущему впереди будущему.