~
Джису держала в руках пистолет, не понимая, как с ним правильно обращаться. Где-то в мыслях отголосками все ещё витали инструкции Сокджина, но это было так давно и глубоко в воспоминаниях. Дженни заметила растерянность на её лице и ненавязчиво переняла оружие, поскольку не хотела, чтобы та от переживаний случайно нажала на курок. — Если его нет на этой крыше, то где он может быть? — задала насущный вопрос Ким, переводя взгляд с взволнованной подруги на насупившегося Пака. — Я думала, детище — это клуб. — Я тоже, — признался Чимин, нервно поправив серёжку и оглядев кабинет Сокджина в очередной раз в поисках подсказки, — он даже говорил, что клуб — его самый лучший проект, что он любит его, как ребенка. «Тогда, должно быть, он не любит его вовсе», — горько отдалось в голове Джису, но она сразу оборвала себя. Сейчас это не играло абсолютно никакой роли. У неё колени подгибались от осознания того, что с мужем могло случиться нечто ужасное. Ким держалась на последних остатках непонятно откуда черпавшейся энергии. Ей казалось, что если Сокджин не переживёт эту ночь, то и она тоже. — Так, ты, не смей вешать нос, — поддерживающе отвесил Пак, поспешно опустив ладонь в левый карман пиджака за телефоном, — попробуем отследить его мобильник. Наверняка, он у него с собой. — Выключен. — Удрученно закончила Джису, обессиленно плюхнувшись в кресло и пройдясь по тонким ручкам выдвижного ящика. Так непривычно было находиться в этом месте без него. Как будто все существующие краски погасли, разом погрузив остальной мир в пресловутую сепию. — Он знал, что мы будем его искать и поэтому выключил. Или… — Никаких «или», — придирчиво подметила Дженни, убрав пистолет в предназначавшуюся ему кобуру и обвернув длинный ремешок вокруг своей талии. — Рано списывать Джинни со счетов. Джексон позарился на тебя — я бы на месте Вана покупала билет из страны, потому что теперь его из-под земли достанут. — Его отец тоже не пришёл домой. Мне пришлось соврать миссис Ким, что они вместе над чем-то работают, чтобы её не волновать, но… Господи, если они оба не вернутся, она меня возненавидит за молчание. Нужно было попытаться убить Джексона, когда у меня был шанс. — Ты имеешь в виду, когда он приставил к тебе нож и пригрозил изнасиловать? — недоверчиво уточнил Чимин, сложив руки на груди и недовольно покачав головой в разные стороны. — Каждый такой шанс приравнивается к самоубийству. Ты бы не смогла ничего с этим поделать в любом случае. Не смогла. Большего всего в жизни Джису не любила чувствовать себя беспомощной и разбитой, понимать, что ситуация была бесконтрольной и более неподвластной. Что теперь оставалось? Лёгкие разрывало от того, насколько сильно хотелось кричать от захватившей несправедливости. Все эти межклановые игрища, витавшая в альянсе ненависть, бизнес и борьба за никому ненужный престол впитались под кожу Ким, политика настолько загрязнила и очернила всё окружающее, что от этого уже нельзя было очиститься. — У вас с собой поэма? — после недолгой паузы уточнил Пак, понимая, что успокаивать подругу сейчас бесполезно. Пока та не увидела бы своего мужа живым и невредимым, всё равно бы не вняла словам. Он кинул сосредоточенный взгляд в сторону Дженни, поскольку в ней ещё остались зачатки рациональности. — Это дословный пересказ? Как было написано слово «детище»? — Думаешь, я не смогу запомнить десяток слов? Или читать разучилась? «Де-ти-ще» — вот так устроит? — Что, прям голое слово? Никаких символов рядом? — встрепенулся Чимин, усердно жестикулируя. — Закорючек? Значков? Галочек? Ким укоризненно посмотрела на него, стиснув зубы. — Чимин, тебе красной корочкой Гарварда в лицо помахать? — уперев руки в бока, вскипела Дженни, считывая с лица друга недовольство. — Обычное слово. В кавычках, если быть прям максимально точной. Но они использовались в контексте поэмы, не думаю, что нам это подходит. — И ты просто взяла и выкинула их? С ними приобретается другой эмоциональный оттенок! — Да, но всегда нужно смотреть на суть, если ты не забыл. Хотя о чём я… Нужно было не по борделям шляться, а на занятия ходить. Джису рискнула пропустить мимо ушей вскипевшую из ничего очередную ссору между друзьями, пальцами нервно барабаня по столу. Она заперла бесконечную панику внутри и попыталась размышлять здраво, сопоставить жизнь Джина и ту маленькую толику информации, которую знала про Джексона. Куда они оба могли пойти? Это была пылкая месть, символичная, однако не до конца продуманная и рассчитанная. Клуб для Вана ничего не значил, да и обитателей в нём в пятницу вечером слишком много. Разве Джексону нужна была добрая сотня свидетелей? Нет, точно не клуб. Здание намного выше, с более обособленным выходом на крышу. Место, которое могло называться «детищем» — вынужденным, нежеланным, с тяжелым грузом ответственности, упавшим на плечи. Чимин оказался больше, чем прав; эмоциональная составляющая действительно многое решила. — Альянс, — вслух произнесла Ким, но искомое слово утонуло в перебранке, чей фокус переместился с Гарвардских будней на выяснение отношений пятилетней давности. Джису привстала с места и уже чётче произнесла, — альянс. Это крыша альянса! Чимин и Дженни тут же неловко затихли, будто осознали, что слегка увлеклись спором, и теперь пристыженно смотрели на подругу. Между ними всегда витала искрящая недосказанность — не романтического плана, просто и один и второй вспыхивали, когда находились в компании друг друга. Возможно, им не хватало какой-то крупной и гремящей ссоры, чтобы примириться и больше никогда не возвращаться к прошлому. — Джексону было бы сложно попасть туда в такое время суток, — рассудительно заметил Пак. — Достаточно войти туда днём и затаиться. Например, после того, как передал мне письмо… — скомпилировала все свои мысли Ким, выдохнув. Она ощутила ком тошноты, поднимающийся с низов желудка, и сильнее уперлась в столешницу. — Нам стоит поторопиться. — А если и там его нет? Мы потеряем время, — дополнила обеспокоенная Дженни, инстинктивно прикоснувшись к кобуре с ремнем, которым опоясала талию. От Джису в этом плане толку было мало, зато сама она стреляла вполне себе неплохо. — У нас всё равно больше нет вариантов.~
— А как выглядит парацетамол? — Ты не знаешь как выглядит парацетамол?! — Во-первых, я редко болею, — вступилась за себя Манобан, тактильно изучая таблетки, обвязанные резинкой. Помимо них в аптечке оставались только бинты и какие-то странные пузырьки, — во-вторых, лекарства выписываются по рецепту, поэтому у меня нет их в свободном доступе. Сын медика. Лалиса сдалась и с найденным добром тут же вернулась на место, коленкой чуть не сбив ручник по пути. Чонгук бы определенно высказался по этому поводу, если бы его не отвлёк дорогой и большой автомобиль, направлявшийся в сторону въезда в посёлок. — Сколько эти люди зарабатывают, что катаются на Гелендвагене? — вслух озвучил удивленный Чон, с большим пристрастием изучив машину, проскользнувшую мимо них. — Вот бы хоть разок на такой прокатиться. В следующее мгновение в его голове сгенерировался потрясающий план. Чон без промедления вырулил с обочины и пристроился прямиком за Мерседесом, отчего непристёгнутая Манобан едва не соприкоснулась затылком с окном. — Ау, осторожнее! — Прости, малышка, — усмехнулся напарник, следуя за автомобилем на некотором расстоянии. Лалиса почувствовала неприятный озноб, который не давал в полной мере насладиться ситуацией. В свете фонарей, она всё-таки отыскала заветные таблетки и выпила их, остальную кипу медикаментов небрежно сбросив в бардачок, в надежде на то, что Чонгук с этим разберётся чуть позже. Вскоре детективы въехали вслед за Гелендвагеном в шикарный посёлок с большими земляными участками, огороженными высокими заборами. Подавляюще большинство особняков выглядело на удивление просто, без ожидаемых пестрых фасадов — все выполнены в европейском минималистичном стиле. Манобан забрала свой мобильный телефон и вновь попыталась сопоставить карту с представшей местностью, пока Чон петлял за немецким автомобилем по незнакомым улочкам. Мало в чьих окнах горел свет, оно и понятно; почти декабрь, кто захочет жить в летних загородных домиках? — Странно. — Что такое? — обратилась Лалиса к напарнику, чьё лицо исказилось недовольством. Джип перед ними завернул направо, в то время как машина Чонгука поехала прямо, — эй, мы пропустили поворот! — Вот именно, — непонимающе промолвил Чон, вновь остановившись, но на этот раз заглушив мотор, разблокировав двери и открыв подлокотник водительского сидения, чтобы нащупать там нечто важное, — участок Сухо — единственный, ради которого стоит поворачивать. — Хочешь сказать, что к нему приехали друзья? — поинтересовалась Манобан, а затем тут же округлила глаза. — Вот дерьмо, к Сухо кто-то приехал! Чонгук достал красный швейцарский нож и незаметно спрятал его в карман кожаной куртки, захлопнул открытый отсек, хаотично размышляя над следующими действиями. Как же им незаметно подкрасться к Сухо? Когда он прятался один — ситуация была практически решена, а теперь… Что ж, это определенно не первые трудности, с которыми сталкивались детективы при выслеживании преступника. Казалось почти глупо надеяться на то, что такую крупную рыбу будет легко поймать. — Подсадишь? — Лалиса тихо открыла дверь автомобиля, поймав ошарашенный взгляд напарника. Она осмотрелась по сторонам и продолжила практически шёпотом, — рядом мусорный бак, он метр двадцать. Забор в высоту примерно как два таких… Если я сяду тебе на плечи, то мы сможем проследить за происходящим. — Куда собралась? Ты — больная. — Да-да, тем более на всю голову, поэтому вытаскивай свою задницу, пока мы всё не пропустили, — пробормотала Манобан, потуже подвязывая пояс и внимательно разглядывая реакцию скептически настроенного Чона, — я выпила таблетку, она скоро подействует. И вообще я нахожу это возмутительным, что для того чтобы сексом заниматься, я здоровее обычного, а чтобы за злодеями гоняться — так сразу под капельницу. Контраргументы напарницы заставили Чонгука ловить ртом воздух, в попытке сказать что-то вразумительное. В конечном итоге он стыдливо сдался, спешно вышел следом из машины и, не скрывая ярого неодобрения, отправился следом за Лалисой, которая пересекла улицу по направлению к нужному участку. Мерседеса нигде не было видно, однако автоматические ворота послушно закрывались вдалеке. — Успели на самое начало. — Ты всегда такая придурошная или только когда температуришь? — всё ещё не скрывая неодобрения, выдал Чон, посадив детектива на свои плечи и медленно поднявшись. Его пальцы вцепились ей в бедра, в то время как руками Манобан ухватилась за край кирпичного забора и наблюдала за происходящим. Сухо в недовольстве выбежал из дома, встретив водителя Мерседеса с особой неприязнью. Мужчина безукоризненно вытащил пистолет и наставил на бизнесмена, заставив того замереть на месте и вскинуть обе ладони вверх в примирительном жесте. До ушей девушки доносились лишь обрывки диалога, но и по ним стало понятно, что на заднем сидении автомобиля находился кто-то в заложниках; кто-то, кого нужно было держать в укромном месте. — Я сказал, что больше не будут в этом участвовать, — в последней попытке заключил бизнесмен, однако ствол, направленный ему в переносицу, сразу же позволил переосмыслить сказанное, — но и умирать из-за этого старикана не собираюсь. Давай в дом. Водитель поспешно открыл заднюю дверь Гелендвагена, откуда практически вывалился человек. Одетого с иголочки мужчину, с натянутым на голову тканевым пакетом, тут же подхватили под локоть и повели в сторону крыльца. Лалиса проследила ещё несколько мгновений, чтобы удостовериться в том, что продолжения не последует, и, когда все скрылись внутри особняка, просигналила Чонгуку о готовности к спуску. Он был довольно аккуратен, очевидно, ужасно боялся её уронить. И всё же, несмотря на столь плавный переход, оказавшись на земле, равновесие Манобан практически потеряла. — Держу, — быстро оповестил Чонгук, поймав налетевшую на его грудь напарницу, лбом чуть не сбившую мужской подбородок. Она уткнулась носом в молнию на куртке, почувствовав, как сильные руки сомкнулись кольцом на её спине, — не бойся. Обещаю, что не отпущу. «Обещаю, что не отпущу», — звучало как очередное признание, отчего сердце начало сильнее стучать. Лалиса могла бы списать это на тахикардию или на повышенную температуру, но прекрасно знала, что дело заключалось в жуткой и лавинообразной влюбленности. Она хотела провести вечность в объятиях Чона; в них же состариться. — Лучше? — обеспокоенно осведомился Чонгук, приподнимая чёлку напарницы и дотрагиваясь своими холодными руками до её лба. — Будет лучше, если ты перестанешь портить мне причёску. Не хочу выглядеть огородным пугалом, когда мы поймаем Сухо. — Прости, но для этого уже поздновато, — игриво подыграл ей Чон, за что получил несильный удар в живот. Лалиса наткнулась на напряженный пресс напарника, просчитавшего подобный исход событий, — эй, на правду не обижаются. К тому же, ты будешь самым симпатичным огородным пугалом. — Ого, вот так ты завоёвываешь сердца, — недовольно выругалась детектив, подумав, что, видимо, сильно погорячилась насчёт целой вечности; может быть для начала им стоило разделить хотя бы неделю без мыслей об убийстве друг друга? Манобан попыталась вырваться, но её всё также насильно прижимали к груди. — Ладно, Сехун кажется бОльшим ценителем моей красоты… В глазах Чонгука блеснуло нечто нехорошее. В следующую же секунду его пальцы без промедления сорвали пластырь, скрывавший высокохудожественную работу на шее. Лалиса несдержанно вскрикнула, успешно заткнув себе рот в последнее мгновение и злостно бросив взгляд на юного Пикассо. Их прикрытие практически накрылось из-за действий этого ходячего тестостерона. — Ты офонарел? — точно змея прошипела Манобан. — Ты спровоцировала, — тяжелым шепотом спарировал Чон, недовольно изогнув бровь. Точно дети малые. Губы детектива в успокаивающем жесте дотронулись до макушки напарницы, нос уткнулся в волосы, что пахли абрикосовым шампунем. Если бы можно было так остаться и забыть обо всём остальном… Но, увы, в их деле — работа всегда шла на первом месте. Чонгук даровал им ещё несколько секунд, прежде чем разорвал спасительные объятия и вернул в опасную реальность.~
Душа Чимина горела. Он знал, что неправильно было испытывать ощущение эйфории, разливающееся по всему телу, в то время как его друг находился в опасности, однако не мог с этим ничего поделать. Его щека все ещё хранила безобидный и искренний поцелуй от Чеён «на удачу». Казалось, в голове Пака отложилась каждая деталь, связанная с трепетом момента: и Розэ, едва приподнявшаяся на носочках, своим тонким и заботливым голосом умоляющая быть осторожнее, и её прекрасное залитое румянцем лицо, медленно приблизившееся к его. Господи, если бы Чеён знала, какую власть имела над ним, то точно бы испугалась. Чимин и не помнил, когда в последний раз испытывал нечто подобное. Наверное, и вовсе так сильно не влюблялся с тех пор, как был отвергнут самым позорным образом в старшей школе. Это пугало и воодушевляло в одно и то же время; ему даже по утрам вставать стало легче, зная, что на кухне он пересечется с ней. — Что теперь делать? — обнадеживающе поинтересовалась Дженни, поспешно выдернув друга из своих мечтаний. Они поднялись на самый высокий этаж здания альянса и уже хотели взобраться на крышу, когда наткнулись на непредвиденное обстоятельство — на двери оказался цифровой замок с измененным кодом доступа. Обнуление пароля осуществлялось только при одобрении трёх глав, а для этого требовалось время, каждая секунда которого сейчас была решающей. Чимин подозревал, что звонить своему отцу тоже бесполезно; собрать меньшую половину «Золотой семерки» не представлялось возможным, так что срочно приходилось выдумывать план «Б». — Надо выламывать, — совершенно серьёзно произнесла Джису, в очередной раз вводя старую комбинацию, продиктованную другом, — можно ли из пистолета выстрелить в замок? — Это будет трата драгоценных патронов. Чимин поспешно огляделся в поисках подручных средств. «Думай, Пак, думай», — хаотично взыграло в голове, пока он пытался сгенерироваться хоть что-то. — От-кры-вай-ся, — прерывисто прохрипела Джису, со всей силы ударяя дверь и самозабвенно прислоняясь к ней плечом в надежде выбить. Она скорее бы повредила руку, чем причинила вред металлической перегородке. — Ну же, черт тебя дери, н-у ж-е! — Джису, — прикрикнула на подругу Дженни, потянув дебоширку на себя. Ким все же умудрилась в последний момент ударить нижнюю часть двери больной ногой, нещадно выплескивая агрессию. Икра привычно заныла, стопа резко запульсировала от приложенной силы, — это не поможет, а ты, к тому же, повредишь себе что-нибудь. Дженни узнала в Джису себя недельной давности — различила знакомое отчаянье в глазах и безумие, нежелание примириться с непоправимостью ситуации и хилые попытки её изменить. Она прижала руки подруги к туловищу, грудью навалилась на спину, не дав истеричному порыву всплыть снова. Ким осунулась, медленно обвив ладонями живот и склонив голову. — Всё будет хорошо, слышишь? Ты должна в это верить, — прошептала на ухо Дженни, вынуждая слушаться. Внезапно к ним с быстрыми шагами подобрался Чимин, громко пыхтя и едва ли не с боевым кличем прося подруг освободить проход. — Поберегись! Когда путь оказался расчищенным, Пак с разбегу оказался у двери и смачно проехался тяжелым корпусом огнетушителя по выпирающей ручке. Затем поднял противопожарное средство на небольшую высоту и ударил ещё несколько раз, прикладывая всю возможную силу. От того с каким напором Чимин пытался открыть дверь, материал на уровне замка ожидаемо помялся, отчего механизмы, препятствующие разблокировки, стали прекрасно видны. Тогда Пак направил дно огнетушителя прямиком в это место, в последнем усердии изогнув металлические пластины, задерживающие проход. Дверь по инерции и с грохотом отлетела к прилегающей стене, а этаж озарила громкая противная сигнализация, заставив всех троих невольно сощуриться. — Минуту, — скомандовал Пак, поспешно вводя код на отключение сигнализации, который, благо на этот раз, подошёл. Узкая, но высокая винтовая лестница предстала перед глазами. — Фух, вот так. Он все ещё прижимал настоящее боевое средство, однако никак не мог нормально отдышаться. «Да, в моем возрасте не рассчитываешь на подобную кардиотренировку», — насмешливо подметил Чимин, заметно гордясь возможностями своего тела, — «что же, надо взять на заметку и улучшить систему блокировки». — Теперь остался только путь наверх, — правдиво подметила Дженни, неохотно отодвигаясь от Джису и неосознанно трогая пистолет, спрятанный под пальто. Доставать его было рано, им стоило сохранять эффект неожиданности. — У нас есть план? — У нас его и до этого не было, — сквозь рваное дыхание оповестил Пак с неким сарказмом, — не думаю, что мы магическим образом придумали, как убрать Джексона Вана. — Я пойду туда, — решительно заявила Джису, поспешно перебирая ногами и оказываясь на двух ступеньках кованой лестницы, пальцами вжимаясь в полосчатый узор поручней, — ребята, если что, вы не обязаны… — Нет уж, мы не для того здесь дверь вышибали, чтобы пустить тебя одну, — встрепенулась будущая миссис Ким, поймав недоумевающий взгляд друга, — хорошо, Чимин не для того здесь дверь вышибал, чтобы ты пошла туда в одиночку. У меня пистолет, у моего любимого разведеныша огнетушитель, у тебя перцовый баллончик. Сокджин должен быть благодарен, что его вызволяют Сеульские мстители. — Вау, какая вдохновляющая речь. — Ладно, насчёт любимого разведеныша я явно погорячилась. Джису вновь почувствовала ком предательской тошноты; её заметно сильнее начало мутить, чем до этого. Еда встряла где-то посередине, периодически вызывая рвотные позывы, которые всё никак не помогали опорожнить желудок и вернуть нормальное состояние. Она знала, что побелела в лице и что со стороны её немного потряхивало, но не могла дать плохому самочувствию встать между ней и спасением мужа. Ким беспрекословно продвинулась дальше по лестнице, заставив друзей вновь прервать свой наспех организованный спор. — Джису! — вскричала Дженни, следом буквально влетев на лестницу. Позади послышались быстрые шаги Чимина, догоняющего её. Они втроём слегка запетляли наверху, пока не вывалились из ещё одной тяжелой металлической двери — уже без кодового замка — на крышу, столкнувшись с грязными и побитыми Сокджином и Джексоном. Ван самодовольно держал конкурента на прицеле, его побитая губа и кровь, стекающая с затылка, говорили о затяжной драке, окончившейся весьма не в пользу последнего. Джину тоже хорошенько досталось, на его носу находилось практически засохшее пятно от крови, на лбу красовалась открытая рана. На улице было невыносимо холодно, промозглый ветер пробирал до костей, в особенности на такой высоте. Посередине, совсем близко к Джексону и Сокджину, стоял небольшой раскладной столик с единственной вещью — тонким серебряный ноутбуком — на нем. Экран периодически мигал от нечеткого изображения связанного мистера Кима. Индикатор рядом с камерой подсвечивался противным зеленым светом, намекая на идущую видеосвязь. На затылок отца Сокджина тоже оказалось направлено оружие. — Двинетесь, и я снесу голову сначала ему, — грозно осведомил присутствующих Ван, пистолетом указав на впереди стоящего бизнесмена, — а затем его папаше. Глаза Джина выразили немой страх, когда он увидел отчаянных друзей и свою жену, кто с чем пришедших вытаскивать его из лап горящего ненавистью Джексона Вана. Ему хотелось встать вплотную к дулу и спустить курок, ведь если кто-то из них из-за него пострадает, то Ким себе этого просто не простит. — А без всего прочего, добро пожаловать на шоу.~
Лалиса аккуратно прижалась спиной к деревянной облицовке дома и подогнула колени к груди. Чонгук пристально наблюдал за происходящим в комнате; его лицо не выражало особого восторга. Он прислонился щекой к створке, привинченной к оконной раме, и постарался запомнить расположение людей. Связанного пожилого мужчину в центре комнаты, рядом с ним стоящего водителя Мерседеса и Сухо, маячащего где-то на кухне. Спустя несколько минут слежки, он всё же склонился к напарнице, чтобы доложить о текущей обстановке. Чон пальцами показал, что в доме находилось три человека, два из которых располагались прямиком за стенкой. Он вытащил из кармана рукоять ножа и пальцем подцепил лезвие. — Что мы собираемся делать? — практически беззвучно поинтересовалась Манобан. Её все ещё потряхивало от подскочившего адреналина, возникшего при преодолении забора. И хотя они перелезли через него незамеченными, в голове сосредоточилась паника. Чем ближе подступал финал, тем сильнее нарастало волнение. Чонгук вкратце описал план дальнейших действий, который не был надежен как швейцарские часы и состоял из одной большой импровизации, однако другого всё равно у них не нашлось. Лалиса почувствовала абсолютно естественный страх и мысленно начала упрашивать себя оставаться профессионалом. Они с напарником неслышно подбежали к парадной двери, которая, на счастье, оказалась незапертой, и потянули за ручку. Оба сроднились с облицовочным материалом, когда распахнутое деревянное полотно отъехало внутрь. — Какого хрена? — возмутился водитель, держащий на мушке пожилого человека. Сухо словно специально находился в другой комнате, так что тому лично пришлось подойти и проверить. Привязанный к стулу отец Сокджина вряд ли собирался куда-то бежать, а вот гости, обещающие нагрянуть без предупреждения, могли ему помочь. Мужчина поспешно добрался до выхода, нарочито выставляя оружие вперёд и перешагивая порог. Его встретила завораживающая темнота леса и… точечный удар Чонгука, выбивший пистолет с глушителем из ладони. Водитель был сантиметров на десять выше Чона, где-то под метр девяносто, он не растерялся и в ответ дал тумаком по солнечному сплетению детектива, откинув согнувшуюся тушу в коридор дома. Швейцарский нож отлетел к ступенькам. Манобан с содроганием слушала драку за стенкой, пытаясь как можно скорее на ощупь отыскать завалившееся в темень оружие. Она подцепила его пальцами в последний момент и без промедления влетела на порог, когда расслышала громкий выстрел. Пау! Всё происходило нещадно быстро, мысли едва ли поспевали за ходом событий. Казалось, мир замер, сердце перестало биться, пока Лалиса пыталась понять, в кого всё-таки попали. Руки практически выронили оружие, взгляд хаотично метался с навалившихся друг на друга во время драки людей. — Чонгук! — болезненно вырвалось из груди в надежде услышать родной голос. Её нутро непримиримо сжалось в один маленький комок, а весь остальной мир застопорился. Она безрассудно подоспела к дравшимся, когда другая шальная пуля просвистела прямиком над ухом Манобан. И вошла в стенку прихожей; Лалисе крупно повезло оказаться на секунду и на несколько сантиметров в другой стороне. Детектив не стала терять время почем зря и решила воспользоваться возникшим преимуществом, вернув проявленную любезность в ответ. Она без предупреждения нажала на курок, разбив дорогую вазу, расписанную розами, на подставке, стоящую рядом со входом в комнату. Сухо перекрестно выстрелил, но больше для фикции — пуля предательски вошла в косяк. Тело водителя перевернулось на спину, когда Чонгук с порванной молнией попытался встать. На руках оставались алые следы от крови, но не его — лежащий рядом человек скулил от боли, пронзившей тело в районе лопатки, и никак не мог сделать усилие над собой, чтобы подняться следом. Удаляющиеся вглубь дома шаги бизнесмена красноречиво сообщали о том, что Сухо намеревался бежать через заднюю дверь. — Ты цела? — взволнованно выдал Чон, осмотрев испугавшуюся напарницу с головы до пяток. Она всё также впивалась в рукоятку оружия, плохо осмысляя происходящее. — Чёрт, ворота открываются. Сухо собирается уйти. Манобан проследила за тем, как детектив выхватил выглядывающие из переднего кармана раненого ключи от Гелендвагена и вскочил на ноги, неготовый упустить преступника. Послышался звук заведенного двигателя автомобиля, шины неприятно проехались по застывшей грязи. — Я справлюсь, — сглотнув нервный ком, отчеканила Лалиса, зачем-то покачав головой, — давай за ним, я тут разберусь. Чонгук мысленно сопоставил точные выстрелы, малоподвижного соперника и невредимого свидетеля, чьи глаза были широченно раскрыты. Лалиса, объективно, полностью владела ситуацией, но оставлять её здесь одну, в глуши и без поддержки, казалось просто хуевой идей. — Чон, давай же! Он словно по команде выскользнул из дома и направился в сторону машины, ругая себя за полное и безоговорочное подчинение. Чонгук подошёл к автомобилю, смерив тот оценивающим взглядом в поисках замочной скважины на ручке водительской двери. В следующий раз лишняя осторожность с мечтами ему не помешала бы. Но кто знал, что они имели свойство сбываться?~
Джису подняла руки перед собой и сделала уверенный шаг вперёд. У неё не было четко отточенных действий, она просто хотела выкроить время и дать друзьям возможность подумать над приближающимся исходом событий. — Тогда тебе придётся выстрелить ещё и в меня. — Я сказал: «Стой, где стоишь», — тут же гневно выдал Джексон, — будь хорошей девочкой, не заставляй меня убивать тебя раньше времени. Сокджин чуть сдвинулся с места, подходя ближе к собеседнику, в надежде загородить обзор нападавшего и перевести всё внимание исключительно на себя. — Это наше с тобой дело, они никак к нему непричастны, — попытался оправдать друзей Ким, не сводя долгого и пристального взгляда с Вана, — отпусти их. Ты ведь жаждешь моей крови, а не крови невиновных. Иначе это не справедливость, а бойня. — Согласен, но отпустить их уже не могу, сам понимаешь, — самодовольно отвесил Джексон, демонстративно размяв шею, — придётся наблюдать за тем, как погибает их друг. И осознавать, что они ничего не могут с этим поделать, потому что, в противном случае, твоему отцу тоже придёт конец. Джису ещё раз шагнула вперёд, её не остановило даже шиканье Чимина. Дженни воспользовалась ситуацией и незаметно нырнула под пальто, дотронувшись до кобуры. — Перед тем, как господин пронаблюдает за вершащимся правосудием, хочу, чтобы ты всё-таки узнал правду. Твой отец с отцом Чонина были причастны к делу, из-за которого обанкротился мой отец. Они предали своих партнёров, когда всё пошло по пизде и вышли сухими из воды, — в голосе Джексона сквозило нескрываемое презрение, — их положение в обществе было выше и прочнее, связями смыли с себя любую причастность к истории. Но мы с Сухо прошлись по всем следам, восстановили хронологию событий и собрали необходимые документы. И знаешь, что сказал господин? Что ничего мы не докажем, что сейчас они неприкосновенны. Действительно, кому бы поверили остальные: двум спятившим сыновьям или двум влиятельным бизнес-крысам? Ох, малыш Джинни, если бы ты знал по головам скольких людей они прошлись, чтобы заслужить это место, стал бы любить своего папочку? Смирился бы с тем, что стал наследником кровавой империи? Со стороны монитора донеслись странные звуки, а затем на весь экран показалось удивлённое лицо Лалисы, которая с недоумением наблюдала за происходящим. Отец Сокджина при помощи швейцарского ножа Чонгука перерезал последнюю веревку, соединяющую его ногу и ножку стула. Было ясно одно — охуительный план мести только что провалился. Джин, отодвинувшийся в сторону ноутбука, больше не находился в поле зрения мишени, в то время как напуганная Джису, сама того не подозревая, шагнула куда следует. — Джису, осторожнее! — оглушительно крикнул Пак, в последнем мгновении предупредив подругу. Сокджин, как в замедленной съёмке, посмотрел на то, как ровная рука Джексона медленно нацеливается прямиком на его жену. Он издал достаточно громкое и протяжное: «Нет», всем телом в следующий момент навалившись на противника. Чимин же самозабвенно оттолкнул Джису в сторону, не нарочно сбив с ног. Выпущенная пуля из пистолета Вана устрашающе врезалась в нижнюю часть огнетушителя, застряв в материале. Если бы не спасительная металлическая конструкция, печень Пака разорвалась бы от пришедшегося на неё ранения. Ким и противник неваляшками перекатились по полу. В результате чего Джексон оказался сверху, дулом уткнувшись в выпирающую от ярости вену на лбу Сокджина. Он тяжело дышал, смотря на оппонента, собираясь с силами свершить задуманное. Вся ненависть и желчь сосредоточилась в пальце, готовившимся спустить курок. Вану нравилось ощущать приближающийся конец и понимать, что он будет последним, что доведется увидеть Джину. Пау! Пау.~
Немецкий автомобиль оказался настоящей немецкой машиной. Несмотря на конструктивную леворукость, Чонгук сросся с ней, управляя как влитой. Ему казалось, что она его тоже признала — между ними образовалась странная синергия. Педаль газа до упора, ночное шоссе и неловко маячащий перед глазами Land Cruiser; как поймать его, Чон ещё не придумал, но знал одно. Уйти ему точно не даст. Они прилично разогнались, периодически огибая мирно несущиеся другие автомобили, в надежде не создать аварийную ситуацию. Маневренность Чонгука превосходила возможности Сухо, не давая форы в петлях, однако тот всё равно выжимал из своей машины намного больше. Чон никогда не подозревал, что его могут ждать дикие гонки, прямо как в Форсаже, по ночным трассам. Руки вспотели от нервов, дыхание сбилось. Чонгук старался абстрагироваться и не думать об оставленной непонятно где и непонятно с кем заболевшей Лалисе, обо всех возможных и невозможных исходах случившейся ситуации. Ему нельзя было отвлекаться от дороги, но от этого не становилось проще на душе. «Чем быстрее я поймаю этого ублюдка, тем быстрее поеду к ней», — пронеслось в качестве какого-никакого плана в голове Чона. Главное, чтобы Сухо не решил перевести их гонку в полноценное ралли до самого Сеула. Дорога издевательски опустела, они выехали на прилично-длинный кусок до поворота — вынужденно сбавили скорость на несколько десятков, но все ещё не поравнялись. Впереди в свете фар блеснула вставшая перпендикулярно движению дорогая спортивная иномарка, преградившая весь поток в сторону города. Чонгук в тот же момент ударил по тормозам, в надежде предотвратить приближающееся столкновение. Красные фары машины Сухо заявили о том, что в этом намерении они оказались схожи; оба с бешеным рвением тормозили. — Давай, дорогая, не подведи, — с суровой нежностью обратился к мчащемуся автомобилю Чонгук. Он вывернул руль, пристроившись прямиком за арендованным бизнесменом джипом, тем самым поймав его в своеобразную ловушку. Бинго! Капот Сухо остановился меньше чем в полуметре от загородившей проезд дорогой иномарки. У Чона успешно получилось затормозить несколько раньше и не влететь венцом немецкого автопрома в широкую японскую за… багажник. — Что за умничка, — не сдержав эмоций, восхитился Чон, облегченно выдыхая и неожиданно губами прикасаясь к центру руля. Так на нем сказалось миновавшее сумасшествие, подскочивший адреналин и беспокойство, — просто золото. Он бы хотел дать себе отдохнуть, но не смог, поэтому следом выскочил из автомобиля к попытавшемуся сбежать в сторону лесополосы Сухо. И буквально на чуть-чуть опоздал. Высокая и широкоплечая фигура, вышедшая из иномарки, добралась до преступника раньше. — Сехун? — непонимающе произнес бизнесмен, сделав шаг назад в попытке привести переговоры к мирной составляющей. Это же его партнёр — главный пацифист альянса, не любитель конфликтов и пылких споров. — Друг, послушай, давай всё обсудим. Но Сехун был настроен абсолютно диаметрально. Его сжатые до побелевших костяшек пальцы в кулаке смачно пришлись по челюсти партнёра, заставив того невольно отлететь на автомобиль и не дав даже возможности опомниться. Для человека, отвергавшего драки, у бизнесмена оказался слишком хорошо поставлен удар. Чонгук впервые посмотрел на Сехуна без доли пренебрежения и даже с каким-то уважением.~
Сокджин предательски зажмурился в ожидании того, что отключится, однако после прозвучавших выстрелов этого не произошло. Он ощутил, как ледяной пистолет упал ему на грудь, а Джексон, в прямом смысле слова, грохнулся где-то рядом, в попытке зажать сразу несколько ран одновременно. — Это за Тэхёна и Чонина, — ненавистно выплеснула Ким, опустив только что использованное оружие, а затем быстрыми шагами направилась в сторону друга. Джин не поверил своей удачи, подхватив оказавшийся в его власти пистолет и уставив тот на корчащегося рядом «мстителя». Буквально секунду назад, он находился в безвыходном положении и прощался с этим миром, а сейчас завладел беспрекословным преимуществом. Ким никогда не верил во что-то выше, но решил, что после сегодняшнего обязательно поблагодарит всё, что только сможет, в особенности храбрую и меткую Ким Дженни. — Хочешь око за око? — хмуро выплеснул Сокджин, подходя вплотную к Джексону и приставляя пистолет под подбородок мужчины, заставив вскинуть тот. — Хочешь?! — Стреляй, — расплывшись в ехидной ухмылке, заявил Ван и посмотрел обезумевшим взглядом на оппонента. Сокджин оценил представшего перед ним падшего человека, задыхавшегося от собственного яда и тлеющей ненависти. Может быть, Джексон и желал отомстить, замараться по уши в крови, стать хладнокровной убийцей, но Сокджин — нет. Этот алтарь и так вобрал себя слишком много жертв. Ким отвесил ему сильнейшую из возможных оплеух, вынуждая болезненно завалиться набок. — Джинни, ты цел? — обеспокоенно осведомилась Дженни, подходя ещё ближе, чтобы посмотреть на раны, нанесенные выстрелом. — Благодаря тебе, — оповестил подругу Ким, немного приобняв, и почувствовал, как та неконтролируемо подалась вперед и беспокойно уткнулась ему в грудь. — Всё закончилось, принцесса. Сокджин инстинктивно взглянул на жену, согнувшуюся пополам, и взбудораженного Чимина, поправляющего её волосы, успокаивающе гладящего по спине. Ким остался на месте лишь потому, что все ещё держал на мушке Вана и понимал, что в такой позиции ему находиться было безопаснее всего. — Зато можно смело утверждать, что ты блевать хотела от сложившей ситуации, — нетактично пошутил Пак, взглядом зацепившись за продырявленный огнетушитель, спасший ему жизнь. Вся их безбашенная четверка осталась в целости и — не считая пары царапин и ушибов — сохранности. Это поражало сильнее всего, с учётом абсолютного отсутствия систематизированных действий и хаотичности мыслей. Грозные тяжелые облака, обрамлявшие небо, наконец, дали себе волю. В Сеуле второй раз за месяц пошёл снег.