Кто-то кроме меня

Наверное, они сидели так уже часа два: с давно опустевшими бокалами, обсуждая всё подряд. Сейчас, к примеру, Марк вернулся к одной из потрясающих историй из своей жизни, посвящённой тому дню, когда он волей случая оказался в Останкино и встретил там кого-то очень известного. Фамилия никак не хотела фиксироваться в памяти Ники, точно уплывала сквозь пальцы, но рассказчик уверял, что та самая знаменитость была на пике своей популярности где-то в начале нулевых, и этого было достаточно. Как только прозвучало слово «нулевые», рассказ как по команде прервал Артём. Спорщик по натуре, он никогда не упускал случая зацепиться за интересующую его тему, а тут ещё и официантка принесла ему второй стакан пива. Нет, разумеется, высокий, спортивного телосложения Артём от этого не опьянел бы, но алкоголь явно развязал ему язык, и Ника с полуулыбкой приготовилась слушать. Она уже успела немного устать от общения и даже с некоторой завистью проводила взглядом двух девушек, которые поправляли шарфы перед зеркалом у выхода: наверное, они скоро поедут по домам, где смогут погрузиться в блаженную тишину уединения. Наверное. И их даже не ждёт в общежитии соседка, жаждущая поболтать, по одному их виду можно сказать, что им не приходится делить комнату с кем-то ещё. Быть может, вот эта брюнетка снимает квартиру где-то на юго-западе Москвы... Ника зажмурилась и стряхнула наваждение. Слишком часто она сегодня выпадает из реальности. Не стоит завидовать незнакомкам в шарфах. Во-первых, как всегда повторяла мама Ники, никогда не знаешь, что происходит в жизнях других людей, и вообще, чужая душа – потёмки. А во-вторых, сама она сейчас проводила время всем на зависть. Время, немного денег, хорошая компания... Тот же Артём, например. Не одна девушка хотела бы сейчас сидеть на её, Ники, месте и звонко ударять свой бокал, на дне которого плескалась лужица от растаявшего льда, о стакан Артёма, та же Лиза, например. Но она уехала на свои вечерние курсы по живописи, предоставив другим наслаждаться общением с объектом своей симпатии. Тот как раз блистал, проявляя чудеса эрудиции – ...ну не мог Березовский заказать то убийство, не мог! – на этом моменте он театрально взмахнул рукой, точно отталкивая не разбирающегося в деталях Марка, – Листьев был номинальной фигурой, так какой смысл назначать его генеральным директором, а затем убивать? Марк, не будучи столь сведущим в этой теме, всё же не сдавался и отбивался общими фразами. – Ну а с чего ты взял, что назначили его по воле Березовского? Даже олигархи могут не всё, куда уж простым людям! Ника не очень вникала в детали разговора, всё равно они были известны и понятны лишь Артёму. Даше, например, эта беседа быстро наскучила, и теперь она лежала на столе, подложив бледные руки под подбородок, и лениво следила за клипом, который показывал телевизор на стене напротив (естественно, тот никак не был связан со звучащей в заведении музыкой, так уж заведено). Ещё минут десять назад она энергично жестикулировала, вспоминая первую встречу с Марком – они тогда разве что не подрались, споря, кто чьё место занял в очереди за библиотечными учебниками, – а теперь будто задремала. Её лучшая подруга Таня что-то показывала Мише на экране телефона и негромко объясняла, а тот серьёзно кивал. «Не удивлюсь, если они обсуждают доклад на пятницу», – про себя усмехнулась Ника. Она с уважением относилась к своим друзьям и ко всем их странностям, но не могла избавиться от привычки слегка иронизировать над ними, хотя бы мысленно. Порой Таня казалась ей сверхчеловеком. Она успевала всё: к каждому семинару у неё была прочитана вся дополнительная литература, небольшая факультетская газета всегда включала хотя бы одну статью её авторства, пять дней в неделю она уделяла пробежкам и йоге (пусть и по видеоурокам) а в свободное время даже посещала какие-то поэтические вечера. И несмотря на всё это обилие деятельности Таня никогда не отказывалась от совместного времяпрепровождения с друзьями. Возможно, отличница во всём, она поставила перед собой задачу быть лучшей даже в общении с людьми. Ника даже на первых порах переживала, не случится ли чего с ней, невысокой и худенькой, но напрасно: та лишь улыбалась и, закинув на плечо отъёмную сумку, заполненную исключительно самым нужным, отправлялась по делам чуть ли не вприпрыжку, походкой как у жизнерадостного семилетнего ребёнка; только русый хвостик на голове подпрыгивал при каждом шаге. Миша же не то чтобы был её полной противоположностью, но характеры их отличались разительно. Очень спокойный, он выполнял ровно столько, сколько от него требовали, и тут же приходил в своё привычное состояние расслабленного умиротворения. Как и все флегматики, он напоминал эдакую огромную каплю воды, которая, конечно, вздрогнет или даже подпрыгнет на мгновение, если ударить рукой по столу, но на самом деле стремится лишь к одному – занять блаженное состояние растёкшись по поверхности, как можно ближе к земле. Тем не менее, кто-то из одногруппников ещё на первом курсе решил, что Миша Зорин – ботаник, трясущийся из-за учёбы, и можно доставать его вопросами о домашнем задании. Однако такие вопросы «ботаник» всякий раз воспринимал с удивлением, не зная (или предусмотрительно делая вид), что не очень-то в курсе, какую тему проходит группа и что было задано. Тем не менее, это не мешало ему на занятиях проявлять себя в качестве старательного студента, который всегда был готов. Некоторое время это удивляло товарищей, но Миша довольно быстро раскрыл карты: его старший брат, в позапрошлом году тоже окончивший социологический факультет, великодушно поделился с ним конспектами и готовыми домашними заданиями. Да ещё и сделанными от руки, в бумажных тетрадях! Разумеется, с таким арсеналом и младший Зорин был в университете на хорошем счету, собирая все возможные «автоматы», а потом приходил на экзамен просто постоять с друзьями в коридоре. С собой Миша всегда приносил плитку шоколада по акции из супермаркета неподалёку. «Это вам для работы мозга», – приговаривал он. Ребятам конспекты Кирилла Зорина помогали, но не слишком: писал тот как курица лапой, и полную дешифровку написанного мог произвести только брат, писавший точно так же. Неудивительно, что вся их компания так и не смогла стать отличниками. Ника вздохнула и открыла карту напитков. Мохито (да, банальный выбор!) давно закончился, и хотелось пить. Брать ещё одну порцию алкоголя будет не самым разумным решением, хотя бы потому, что сейчас только середина месяца, а просить у мамы деньги раньше срока не очень хотелось. – Артём, – она слегка толкнула товарища локтем, – ты не закажешь мне спрайт? Я скоро приду. Артём, которого этот толчок выхватил из ожесточённого спора о сложностях бизнеса в медийной сфере, кивнул. Быть может, он даже воспринял это как спасительный жест: он явно не так много знал о жизни и деятельности Фадеева, как Марк, заручившийся поддержкой неожиданно встрепенувшейся Даши. – Что это ты, завязала? – ухмыльнулся он, отчаянно бросаясь в русло нейтральной беседы. – Годы берут своё, знаешь ли, – попыталась отшутиться Ника. Честно говоря, ей хотелось лишь пройти до уборной, а не вытягивать Артёма из разговора, в который тот сам встрял. К счастью для него, зацепиться за тему получилось, и вот, Таня уже вещала об исследовании, которое показало, что алкоголь воздействует на организм человека не совсем так, как принято считать... Но к этому разговору всегда можно будет вернуться, а пока у Ники были дела поважнее. В тесном помещении, занимаемом баром, было, тем не менее, довольно сложно отыскать нужную дверь. Мешало неяркое и хаотичное освещение, где мрак в случайных местах перемежался с неоновыми вспышками. Ника даже случайно заглянула в подсобку, ойкнула и тут же отшатнулась назад. Из-за двери ей навстречу вынырнула улыбчивая официантка и указала куда-то за угол; действительно, прямо за громоздким шкафом, стилизованным под старину, оказалась дверь с заветной табличкой «WC». За ней было также темно: видимо, хозяева намеренно установили очень тусклые лампочки для создания таинственного полумрака. Он оказался даже слишком таинственным – стоило Нике закрыться в кабинке, и тут же пришлось напрячь глаза, потому что тёмные стены, украшенные неопределённым пёстрым орнаментом, лишь поглощали свет, не желая его отражать. Когда где-то под ногами вспыхнуло что-то бледно-голубое, она вздрогнула, точно это был взрыв, а не свет от экрана телефона. Нахмурившись, девушка протянула руку и осторожно, двумя пальцами, боясь что телефон окажется грязным, подняла его с пола. Телефон оказался сухим и вполне чистым на вид. На экране горело уведомление о сообщении ВКонтакте, текст не был скрыт. Писал некий Александр Юдин. Ника не то чтобы была сплетницей или горела желанием лезть в чужую жизнь, но не прочитать она не смогла бы. Тем более, этот Александр явно беспокоился и не скупился на заглавные буквы. Судя по уведомлениям, он безуспешно писал хозяйке телефона уже полчаса, однако та ни разу ему не ответила. 20:49: «Ты обижаешься? Я могу приехать». 20:52: «Если ты хочешь, конечно». 20:59: «Просто напиши мне, чтобы я не волновался». 21:05 «АЛЁНА! НАПИШИ МНЕ!» 21:07: «Почему ты не берёшь трубку?» 21:07: «ОТВЕТЬ». 21:07: «Пожалуйста, хотя бы напиши, где ты». 21:10: «Алена, меня бесит твоё отношение! Я волнуюсь, а ты делаешь вид, что ничего не происходит! Может, и я тебе не нужен? Но потом ты постоянно звонишь мне и хочешь, чтобы я помог. Хотя бы сама ОТВЕЧАЙ НА ЗВОНКИ!» 21:16: «Надеюсь, ты не поехала за город с ними. Я знаю, что Аня твоя подруга, но этот Камиль и его друзья – (отправитель выругался). Я просто волнуюсь за тебя». Действительно, ниже на панели уведомлений виднелись напоминания о шести пропущенных от контакта, записанного как «Саша» с сердечком. Скорее всего, они встречаются... Парень явно переживал за хозяйку телефона, а та либо слишком давно потеряла его и не могла ответить всё это время, либо намеренно игнорировала этого Сашу. На экране высветилось ещё одно уведомление: 21:20: «Я скоро приеду, будь дома». Ника неосознанно, словно телефон был её, смахнула уведомление, и, как ни странно, экран разблокировался. Пароля не было, и на экране появился диалог в месседжере. Теперь парень думает, что это его девушка наконец прочитала сообщения. А Ника даже не знает, кто она. Сказать правду? Но вдруг она тем самым сделает ситуацию только хуже для неизвестной девушки? На это она не имела права. Соврать? Но что? 21:20: «Ты где?» Сообщение прочитано. Молчать нельзя. И Ника, вздохнув, решилась на самую безобидную по её мнению ложь. Ощущая легкую дрожь в пальцах, как на важном экзамене, она напечатала: «Не приезжай, я гуляю в центре». Затем подумала пару секунд, и отправила вдогонку: «Всё хорошо». Парень отреагировал даже спокойнее, чем ожидала Ника, и переписка перестала казаться такой важной и пугающей одновременно. 21:22: «Извини, что разозлился. Просто хочу, чтобы у тебя всё было хорошо». Ника нахмурилась: она не могла понять, действительно ли это забота, или она, сама того не заметив, стала невольной свидетельницей чужих абьюзивных отношений... «Впрочем, неважно – одёрнула она себя, – ты забудешь об этих людях, как только вернёшь телефон». 21:23: «Может, скинешь фото? Полюбуюсь на тебя». И стикер с поцелуйчиком. Бр-р. К такому Ника готова не была, но, как назло, она не заблокировала экран, и сообщение было отмечено прочитанным... Она выругалась про себя за такую неосторожность. Всего этого вообще не должно было быть. Но, раз уж так сложились обстоятельства, можно попробовать – а потом заблокировать телефон навсегда и забыть как страшный сон. Она опасливо заглянула в галерею, надеясь, что сегодня вечером неизвестная успела сделать пару снимков себя любимой, и не прогадала: с экрана телефона на неё смотрела одна из тех девушек в шарфах, что совсем недавно выходили из бара! Хорошенькая, с идеальной кожей, идеальными прямыми русыми волосами, она улыбалась камере на фоне Красной Площади, игриво прикусив идеально ровными зубами кончик языка. Кажется, то, что нужно. Ника быстро отправила это фото и тут же нажала на кнопку блокировки: довольно! Осталось неприятное чувство внутри, точно она только что копошилась в чужом нижнем белье. Она спешно помыла руки и точно в забытьи вернулась на место. Официантка как раз принесла стакан с газировкой, а Даша энергично махнула рукой, приглашая присоединиться к игре в «я никогда не». Разумеется, Ника улыбнулась и тут же влилась в процесс, но мысли её были заняты одним: как вернуть телефон той девушке, что сказать о сообщениях? Оставить в баре? Возможно, но насколько это надёжно? Подождать тут, вдруг она сама вернётся? Написать подруге, родителям? Мысли сменяли друг друга по кругу, не давая сосредоточиться на игре, но когда Миша объявил: «Я никогда не читал чужие переписки!» палец Ники дёрнулся на мгновение, но всё же остался не загнутым. До конца вечера те две девушки в шарфах так и не появились в баре снова, и Вероника приняла решение забрать телефон с собой, а там уж разобраться, как его вернуть. Разговор снова закрутился вокруг учёбы – решали, что делать с заданием на завтра, – и она не стала принимать в нём активное участие, всё равно сейчас слишком поздно, чтобы ещё и садиться за учебники по возвращении в общежитие. Вечер был слишком хорош, а что делать на семинаре она поймёт уже завтра. Одно Ника узнала сегодня наверняка: девушки, которые ведут другую жизнь и, возможно, снимают квартиру где-то на юго-западе Москвы, тоже могут пойти в такой бар.