obsessed

      — Сон-и, я соскучился.       После этих слов, Минхо аккуратно поднялся, чтобы юбка нигде случайно не задралась, все же это его первый опыт в ношении таких вещей. Ноги, обтянутые тонкой приятной тканью приковывают к себе внимание. Пока Хан, все еще находясь в шоке, стоит на пороге комнаты, Ли не теряет времени. Беззвучно ступая по ковру, он подходит к парню вплотную. Он берет чужие ладони и кладет себе на плечи. А тот в свою очередь спускается с плеч и ведет по минховым рукам, сильным, красивым, и спустившись, переплетает их пальцы.       — Тебе нравится? , — этот его взгляд из-под ресниц, Минхо смотрит невинно с толикой страха и надежды.       — Тебе не обязательно было это делать, — Джисон говорит мягко, пытаясь унять чужое волнение, однако все получается наоборот.       Услышав это, Ли все воспринимает по-своему. Ну конечно, как его можно хотеть, все же он был прав, он для Джисона лишь интерес, опыт, который был тому нужен. Да, он будет целовать и нежиться в объятиях, но он не ляжет в постель с другим парнем. Хан немного ослабляет хватку, от чего старший с легкостью отдергивает руки и делает шаг назад.       — Ты прав, это была плохая идея, прости, дай мне время собраться, я уйду.       Джисон и осознать не успевает, не то что среагировать. Он лишь видит печальный взгляд Минхо, как он берет из ящика стола свои сигареты, к которым не прикасался несколько недель, и как хлопает дверь на террасу.       Когда Хан идет вслед за ним, то его сразу же обдает холодом, ветер поднялся, может дождь будет? Раз уж холодно стало Джисону, одетому и в штаны и пиджак, то что уж говорить о Ли, чья юбка колыхалась от легкого дуновения ветра. Подойдя, Хан совсем не ожидал того, что увидел.       Минхо, его Минхо сейчас стоял и чуть ли не плакал. Сейчас он был полной противоположностью себя обычного. Вечно сведенные к переносице брови теперь заломаны вверх, в глазах стоят слезы, что так и норовят скатиться по щеке, а губы дрожат. Это отличалось, в тот единственный раз он плакал, вспоминая потерю близкого человека, сейчас же сам Хан, тот человек, который обещал никогда не предавать — причина его слез.       Ли вздрагивает, когда ощущает на своих плечах вес чужой ткани. Повернув голову, он убеждается, что это всего лишь Джисон, но сил хватает лишь на то, чтобы выпустить сизый дым и кинуть тихое: «Прости».       — За что ты извиняешься, что я сделал не так? , — Джисон правда не понимает, лишь жмется к Ли со спины, обнимая, в попытке защитить от ветра.       — Это я сделал все не так, знал же, что ты все это не серьезно, — Минхо чуть поворачивается, но этого хватает, чтобы увидеть его взгляд, он опустошен, — согласись, ты бы никогда не стал спать со мной. По крайне мере не в трезвом виде, — от услышанного, Джисону хочется себя по лбу ударить из-за всей абсурдности ситуации.       — Ты думаешь я не хочу тебя?       — Как иначе мне понимать твою фразу?       — Оу, фразу? Ну так я сейчас тебе объясню.       Выхватив из чужих рук сигарету, Хан просто выкидывает ее. Он пропускает мимо ушей поток отборных ругательств в свою сторону, лишь разворачивает Ли и подхватывает того под бедрами и несет обратно в дом.       — Поставь меня на место, — но его не слушают, — Хан Джисон, сейчас же поставь меня на место! , — полный игнор, а ноги начинают немного затекать, поэтому ради собственного удобства, приходится скрестить их за чужой спиной, и покрепче хватаясь за плечи, немного поелозить, опять же, ради удобства.       Когда они снова оказываются в комнате, то Джисон останавливается возле кровати, аккуратно сажая на ее Ли, а сам садится на пол на колени и кладет руки на чужие бедра.       — Ты прекрасен. Ли Минхо, ты прекрасен.       — Прекрати…       — Ты лучший человек из всех, с кем мне доводилось встречаться. Ты лучший из всех, в кого я когда-либо влюблялся.       — Ты…       — Да, я влюблен в тебя, влюбился как дурак, в тот же вечер, когда увидел. Ты не такой как все, осторожный и стервозный, но, если узнать тебя получше ты совсем не такой.       — Ну и какой же я? , — Минхо буквально прошипел эту фразу, в этот момент он стал похож на себя старого, боящегося подпускать к себе кого-либо. Прям как в их первые дни.       — Еще не придумали таких слов, — Хан подается вперед и слегка целует, но чувствует сопротивление, — скажи мне только одно, как ты мог подумать, что я тебя не хочу?       — По твоим словам все сразу стало понятно.       — Я имел ввиду юбку, — взгляд Ли стал другим, он смотрел будто сквозь Джисона, — я же помню твою утреннюю реакцию, когда я пошутил. Увиденное мне конечно же понравилось, — в доказательство своих слов, Хан перекладывает руки на талию, оглаживая пальцами участок кожи, чуть выше пояса юбки, не скрытый тканью топа, — я восхищаюсь твоей смелостью.       — Прости меня, — кажется теперь, все пазлы в голове Михно сложились в общую картинку, — я чуть все не испортил, боже.       — Брось, ты ничего не испортил, — старшего заключают в объятия, говоря, что все в порядке, Хан аккуратно проводит руками по чужой спине и наклоняется к уху, — кстати, я все еще тебя хочу.       Мягкие губы аккуратно проходятся по открытой шее Минхо и до Хана доносится чужое тяжелое дыхание. Поняв, что движется в правильном направлении, младший продолжил. Ноги начали затекать от неудобной позы, поэтому оторвавшись от своего занятия, Джисон поднимается и меняет позу. Он садится на кровать и тянется к Ли, беря его ногу, чтобы тот перекинул ее. Теперь Минхо сидел на нем, это немного смущало.       Ли решает, что пора бы и самому проявить хотя бы немного инициативы, он наклоняется, вовлекая Джисона в мягкий тягучий поцелуй. Этот момент близости воспринимался совсем по-другому. Нет, конечно у Минхо был секс до этого, и с парнями, и с девушками, но никогда до этого он не был с кем-то настолько близок как с Джисоном, а уж тем более не был снизу. Но он был готов, готов доверить себя Хану.       Поцелуи перестают быть легкими, постепенно хочется все больше. Хан пускает в ход язык, попутно поглаживая чужие бедра, потихоньку приближаясь к подолу юбки. Ли нервничал, его выдавал стук его сердца. Парни сидели до предела близко, и Хан прям чувствовал этот бешеный ритм, исходящий из чужой груди.       — Почему ты так сильно нервничаешь? , — младший опускается поцелуями к шее.       — Ну да, не твой же зад сегодня пострадает, — в нынешней позе, Минхо было не особо удобно, из-за этого он начинает тихонько елозить на чужих ногах.       — О нет, я не позволю ей пострадать, поверь, — с каждым новым движением Ли, Джисону становилось все труднее сдерживаться, все же сила трения и желание интимной близости преобладало.       Аккуратно отдалившись, Джисон кладет Минхо на кровать, нависая сверху. Он еще раз пробегает взглядом по стройному подтянутому телу под собой. Все так как он и представлял, Минхо сейчас прекрасно выглядел. Сняв со старшего верхний элемент одежды, Хан принимается оставлять невесомые поцелуи на чужом теле. Кожа Ли в купе с черными простынями создавала неописуемый контраст. Теплый свет лампы, отражающийся от матовой поверхности стен, так красиво падал на тело старшего, от чего тот выглядел словно статуя, сделанная из бронзы — произведение искусства.       От удовольствия, Минхо порой прикрывал глаза, открывая рот, жадно хватая воздух, хотя это было еще даже и не начало всего. Джисон опускается к бедрам, и вот уже их он жалеть не собирается. Он медленно поднимается поцелуями по минховой голени, не снимая с него чулок. Капроновая ткань приятно ощущалась в руках, когда Хан аккуратно устраивал чужую ногу на своем плече. Такое положение для Ли была в новинку, но будем честны, ему нравилось. Ему нравилось ощущать себя желанным, когда к нему относились с таким трепетом. Он никогда в жизни не мог подумать, что будет когда-то так без раздумий, в один момент, сможет кому-то отдаться. Ему нравилось чувствовать себя в чужих руках каким-то крошечным. Из размышлений его вырвал Джисон, перешедший к внутренней стороне бедра. Подняв голову, Ли видит, как в тех местах уже начинали появляться алые отметины.       — Ну что, готов к лучшему минету в своей жизни? , — Хан возвращает ногу старшего в прежнее положение и устраивается удобнее уже между них, опираясь на чужие колени.       — А ты настолько профи? Я думал, я у тебя первый, — Минхо саркастично выгнул бровь, ожидая дальнейших действий.       — Не профи, но я сделаю все по максимуму.       Джисон сразу переходит от слов к делу. В то время, как он наклоняется к Минхо, вовлекая в поцелуй, его рука стремительно приближается к чужому паху, начиная легко поглаживать. Пока Ли был увлечен чужими губами, то особо не обращал внимание на все происходящие вокруг, а ведь руки Хана уже забрались под нижнее белье, скрываемое юбкой.       Тонкие пальцы аккуратно обхватывают горячую плоть, начиная потихоньку водить рукой вверх-вниз, от чего Ли начинает стонать в чужие губы. Джисон усиливает хватку, но темп сбавляет, растягивая момент удовольствия. Младший отстраняется, снимая свою кофту, откидывая ее куда-то вбок, все же нечестно получается, ведь Минхо уже полураздет, значит и ему пора. Хан еще раз аккуратно целует, после чего возвращается в ту же позу, усаживаясь между ног старшего. Он наклоняется, оставляя невесомые поцелуи на впалом животе с слегка виднеющимися кубиками пресса. Медленно и постепенно он опускается вниз, оставляя в некоторых местах укусы. Он кусал не сильно, но достаточно для того, чтобы боль граничила с удовольствием. С каждым разом, Ли стонал все чаще, для него это было отчасти какой-то небольшой пыткой. От желания ему хотелось уже перейти сразу к делу, но он понимал, что морально он еще не до конца готов, и он согласен терпеть эту пытку, хоть она и сладка. От переизбытка эмоций и ощущений, Ли непроизвольно начал метаться на простынях, то поддаваясь ближе, то ускользая от прикосновений, от чего Хану пришлось удерживать его за бедра, чтобы удерживать на месте.       Поддев по бокам пальцами, Джисон неспешно снимает нижнее белье, наслаждаясь открывающимся ему видом. Изначально, он думал, что ему в какой-то степени может быть не противно, но по крайне мере непривычно, ведь всю жизнь ему нравились исключительно девушки. Но, в этот момент Хану было все равно, ему был важен лишь человек лежащий перед ним, все его внимание было направлено на Минхо, на то, чтобы доставить ему максимальное удовольствие.       Самому Минхо под этим пристальным взглядом было немного неловко, прежде его никто так внимательно не рассматривал. Да, ему говорили, что он в неплохой форме, что он красив, но именно такого внимания к своей персоне, он не получал. Именно в этот момент, когда Джисон любовался им, то сам Минхо любовался Джисоном. Конкретно сейчас, в самый интимный момент он понимает, насколько Хан привлекательный. Сейчас, когда он также взволнован, когда его дыхание сбито, а руки чуть подрагивают. Но его поведение напоминает тот день, когда они встретились. Те же уверенные движения, та же ухмылка, сейчас, спустя время, Ли не жалеет, что тогда согласился вступить в эти отношения.       Хан, не отрывая взгляда, медленно ведет пальцем по уже вставшему члену старшего. Чужие прикосновения были сравнимы с щекоткой, будто по самой вашей чувствительной части тела проводили пером. У самого младшего уже давно было тесно в штанах, но об этом он позаботится позже. А сейчас, он опускается вниз.       Джисон еще пару раз проводит рукой, прежде чем вобрать в рот чужое достоинство. Хоть Минхо и не был прям особо больших размеров, но заставил Хана немного попотеть. Все же это не чупа-чупс и не какая-то конфета, тут нужно быть осторожней с зубами, да и самому не спешить.       Поняв, как примерно все это работает, Джисон на пробу начинает опускаться вниз, полностью заглотить у него конечно не получается, но он дошел до середины, что для первого раза отлично. С каждым разом выходило все лучше и лучше, так что уже через несколько минут Хан активно орудовал ртом на чужом органе.       От удовольствия, Минхо не отдавая отчет своим действиям, кладет руку на чужой затылок, задавая собственный темп. Хан честно пытается из последних сил, но получается опуститься только чуть ниже середины, поэтому он помогает рукой. С каждым новым движением, ладонь старшего спускается ниже, некоторое время находясь на шее, а после перемещается к чужому лицу. Преодолев себя, Ли отрывает Хана от его занятия, заставляя того посмотреть на себя и смотрит в ответ, очерчивая пальцем контур его губ.       — Поцелуй меня, — а Хану повторять не надо, он без лишних разговоров тянется к нему.       Преодолев это небольшое расстояние, Джисон вовлекает Минхо в поцелуй, вот только от немного неудобной позы, нога Джисона, скользит по простыни, от чего теряет равновесие, падая на старшего. Конечно же он валится на него сверху, от чего проезжается своим стояком по чужому возбуждению, из-за чего по комнате раздается очень громкий стон, который со стороны можно было бы спутать с криком.       — Сними же ты их уже, — говорит Ли, и сам тянется вперед, цепляясь пальцами за шлевки чужих джинс, помогая от них избавиться.       Пока Хан возится с расстегиванием ремня, Минхо уже и с пуговицей, и с замком закончил, оперативно, что уж тут говорить.       Уже полностью раздевшись, младший поднимается и отходит, беря на одной из полок какой-то крем. Возвращаясь обратно, он садится и выдавливает небольшое количество себе на пальцы, начиная разогревать.       — Ты растягивал себя? , — Ли отрицательно качает головой.       — Меня хватило на один палец, поза была не самой лучшей, так что у меня заболело плечо, так что это придется сделать тебе.       Джисон кивает сам себе и подставляет первый палец ко входу. Да, действительно, первый пока двигается без проблем, так что он аккуратно добавляет второй, замедляя движение. Минхо лишь чуть хмурит брови. С каждым движением Хан понемногу менял угол проникновения, пытаясь найти заветную точку, и спустя пару движений ему везет. Минхо открывает рот в немом стоне, а руки так и норовят смять простынь.       Пока эффект эйфории еще не прошел, младший быстренько добавляет третий палец, начиная аккуратно проникать под тем же углом, каждый раз слегка задевая простату, лишь для того, чтобы на данном этапе хоть немного притупить чужие неприятные ощущения. Уже когда все три пальца без проблем двигаются, Хан понимает, что пора.       Выдавив еще немного крема, он начинает смазывать свой член, он готов поклясться, что за все те разы, когда он с кем-то спал, у него еще ни разу так сильно не вставал. Серьезно, первые свои признаки его дружок подал, стоило только взглянуть на Ли.       — Боишься? , — старший немного смущается, отводя взгляд.       — Немного, но отступать уже поздно, да? , — смотря на все это, Джисон не может сдержать улыбки, лишь проговаривает тихое: «Конечно» и берет Минхо за руку, переплетая пальцы, чем заставляет обратить на него внимание.       — Я никогда не сделаю тебе больно.       — Я знаю, — в этот момент Ли и сам не может сдержаться и улыбается, поглаживая чужую ладонь, — давай.       И Джисон начинает. Он аккуратно толкается вперед, но член — не пальцы, поэтому приходится немного притормозить. По Минхо видно, что ему больше чем неприятно, но тот все равно предпринимает попытку сам насадиться:       — Войди лучше сразу, рывком.       — Но ты…       — Джисон, давай.       Разум был затуманен, поэтому Джисон без лишних мыслей вошел в него полностью за раз. Конечно у этого были свои последствия. Например, старший, вцепившийся в чужую спину, по любому оставляя на ней следы от ногтей. И его крик непонятно от чего, боль, удовольствие, все вместе? Скорее всего первое.       Хану было не лучше, от того, насколько Минхо был узким, его вело еще больше. Прям щас хотелось забить на все и отыметь того до потери сознания. Чтобы кричал от наслаждения и со слезами на глазах просил еще. Но не в этот раз. Сейчас, такому Минхо, открытому, доступному, тактильному, хотелось доставить лишь чистое удовольствие, без намека на грубость.       Пока Джисон мысленно отговаривал себя от необдуманных поступков, Ли уже не было так дискомфортно, поэтому он начал сам потихоньку двигаться. Но в его нынешней позе особо не сдвинешься, так что заметив чужие попытки, Хан наклоняется к старшему, вовлекая в медленный поцелуй, начиная медленно двигаться.       Ли рвано выдыхает с каждым толчком, а Хана это заводит еще больше, поэтому он переходит на шею, начиная оставлять на ней свои метки, он хотел, чтобы все, кто видел Минхо, знали, что он — его.       Старший решает, что неплохо было бы обхватить Джисона ногами за талию, дабы тот был еще ближе. Так он и поступает. От того, что Хан наклоняется чуть ближе, то и толкается он глубже, и в один из таких толчков он попадает точно по простате, от чего, не ожидая этого, Минхо выгибается и громко стонет.       — Боже, сделай так еще раз.       И Хан делает. И еще. И еще.       Младший все ускоряется и ускоряется, уже со всей силы вдалбливаясь в податливое тело. С каждым движением Джисону кажется, что его член погружается все глубже и глубже, а Минхо стонет все громче. Наигравшись с чужой шеей, Хан переходит к чужим соскам, что так и требовали прикоснуться к ним. Сначала он лишь по ним проводит, поглаживает большими пальцами. После, на пробу, не сильно прокручивает один, и видит, как у старшего, от удовольствия глаза закатываются. А у Ли в голове лишь одна мысль, граничащая с нереальным блаженством: «Чертов Хан Джисон, где ты был всю мою жизнь?».       — Сон-и, я так долго не продержусь, — Минхо тянется к своему члену, желая поскорей получить разрядку, но его руку перехватывают.       — Я хочу, чтобы ты кончил, не дотрагиваясь до себя.       Хан резко выходит, а Ли разочарованно выдыхает от ощущения пустоты внутри себя, но так же резко его и разворачивают, ставя в коленно-локтевую.       Не церемонясь, младший грубо врывается в теплое нутро, получая болезненный стон, который спустя пару минут уже отнюдь не болезненный.       Не сбавляя темп, он наклоняется к чужой спине, оставляя на ней хаотичные поцелуи, в некоторых местах укусы. Аккуратно перехватив старшего поперек груди, Джисон поднимает его, заставляя вжаться в свою грудь. От всего происходящего, у Минхо голова кругом, поэтому он вообще не обращает внимание на то, что ему так активно шепчут на ухо. Все мысли только о Джисоне и накатывающем оргазме, который вот-вот случится.       Благодаря этой позе, Хан входил под нужным ему углом, чем он и пользовался, каждый раз буквально вдалбливаясь в простату. Он чувствует, как старший сжимается вокруг него и уже через несколько секунд кончает, выкрикивая его имя.       Джисону открывается идеальный вид, как напряженный член Минхо, начинает выплескивать семя на его же живот. Обхватывая рукой чужой ствол и посильней надавливая, Хан помогает ему, выжимая все до последней капли. Он доводит себя еще парой толчков и выходит, кончая Минхо куда-то на бедро.       Оба валятся в кровать без сил, от чего комната наполняется шумными выдохами парней, пытающихся прийти в себя. Какой-то частью мозга, Ли до сих пор не верит, что это произошло, они с Джисоном переспали, он был снизу, у них отношения. Смотря в потолок, и снова все обдумывая, он начинает смеяться, от чего получает от Хана вопросительный взгляд.       — Я тебя люблю, — он отрывается от потолка, и переводит взгляд на младшего, который, казалось бы, замер в шоке, — Хан Джисон, я тебя люблю, правда, — губы его трогает счастливая улыбка, а глаза слезятся, но с каждой секундой сдерживаться все труднее, поэтому из глаз начинают течь слезы, — боже, Джисон, знал бы ты, как я тебя люблю, — последние слова он произносит уже всхлипывая.       В этот момент Хан будто отмирает. Он тянется вперед и смахивает чужие слезы.       — Я тоже тебя люблю, Минхо, — Хан целует его в подтверждение своих слов, и нежно обнимает в попытках успокоить, а тот ластится лишь ближе, цепляясь так, будто Джисон сейчас куда-то исчезнет.       Но вот только почему признание далось Минхо так тяжело, настолько, что у него в прямом смысле слова началась небольшая истерика.       

***

      

      — Нет, нет, нет, что происходит?! , — Феликс злится, сильнее давя на газ и влетая в поворот, — Куда он сука делся?       Вся эта гонка, если ее можно было таковой назвать, переставала быть на себя похожей. Это больше было похоже на какую-то игру. Будто кому-то было скучно, и он решил сыграть в прятки. Феликс чувствовал себя героем басни. «Заяц и черепаха», так назывался тот рассказ из потрепанной книжечки, который часто читала ему мама.       Заяц высмеивал черепаху за то, что та медленная. И черепаха решила доказать обратное. Они устроили так называемые гонки, а победитель тот, кто первый пересечет черту финиша в указанном месте. Но самоуверенность сыграла злую шутку, и зазнавшийся заяц проиграл мудрой черепахе.       «В борьбе успех достигнет первым — тот: кто слабости врага раньше узнает. И, вечно, в пораженье — тот, зато, кто самомнением всегда страдает.», — такими были последние слова произведения.       И помня все это, Феликс ощущал себя вовсе не черепахой, а глупым зайцем. Потому что, до финиша меньше четверти пути, а своего соперника он видел лишь пару раз. Тот появлялся всего на мгновение и снова пропадал.       Глядя на спидометр, блондин взвыть готов от того, что не может выжать больше скорости из этой тачки, и как только Минхо на ней гонял. Совершая очередной поворот, младший винит себя за свою невнимательность, ведь из-за этого и пробил колесо своей машины. А время поджимало, пришлось взять старую брата.       Впереди ни шума, ни пыли от того, кто должен ехать впереди него, лишь сплошная темнота, освещаемая фарами черной ауди. На самом деле, Феликс просто молится на то, что пока его мысли были забиты самокопанием, он просто не заметил, как обошел соперника, потому что как иначе объяснить происходящее?       Делая последний рывок, он вжимает газ в пол и не сбавляя скорости, чудом, делает идеальный дрифт. Он улыбается, брат бы им гордился, вот только улыбка быстро спадает, потому что видит, как второй гонщик пересекает линию финиша.       Феликс подъезжает, и резко выходит из машины, начиная быстро подходить к этому парню. Он хватает его за грудки и прижимает к его же тачке, драться в таких местах не вариант, обернется все против тебя, тем более он и проиграл, на слово ему никто не поверит.       — Какого хуя это было? , — а парень лишь смеется ему в лицо.       — Понятия не имею, о чем ты говоришь, — урод, — проигрывать обидно, понимаю.       — Да подавись ты своими деньгами, мразь, — Феликс уже хочет достать деньги за проигрыш, как вдруг их положение меняется, и теперь уже его вжимают в холодный металл.       — Не угадал, я меняю условия гонки, — блондин только хочет возразить, но чувствует, как куда-то меж ребер ему упирается нож, а парень все так же невинно улыбается, — ключи.       Выхода у него не было, жизнь дороже, поэтому стиснув зубы, Феликс передает чужаку ключи от машины брата. Он выглядит злым, вот только изнутри себя сжирает, от того, как он поступает с Минхо. Вывод для себя он делает один — он ужасный брат.       Парень убирает нож, и прежде, чем отстраниться самому, наклоняется и тихо шепчет:       — Привет вам от Сана.       Забрав ключи, незнакомец дает какому-то типу указания и ключи от своей тачки, а сам уезжает в «выигранной», Феликсу остается лишь смотреть ему в след. Руки дрожат, пока набирают заученный номер и парень судорожно ждет, когда возьмут трубку. И вот наступил этот момент.       — Крис…я попал, — Феликс лишь говорит родное имя, и его прорывает, потому что он видит, как с лесополосы выезжают два одинаковых автомобиля, точь в точь, как у того парня, и он понимает, что это была ловушка, в которую он так легко попался.       — Ликс, что такое, ты плачешь? , — сонный голос с каждым словом отдает все большим волнением, — Где ты, черт возьми, я сейчас заберу тебя, — на том конце трубки слышится шуршание, говорящие о том, что Крис одевается, готовясь прямо сейчас сорваться к нему.       — Машина Минхо…я проиграл ее.