Наплевав на табу вожатого

– Уверены, что не хотите еще раз повторить? – голос Ханджи звучал взволнованно. С самого утра уже было первое мероприятие, а практически весь предыдущий день дети просто отдыхали, потому что во время непогоды было достаточно сложно организовывать и проводить всеобщие мероприятия. Но сегодня весь день обещали солнце, даже сейчас на небе было ни облачка. Все отряды полным ходом готовились к мероприятию на улице. – Капитан Ханджи, не переживайте вы так. Мы полностью готовы, нам осталось лишь доработать свои образы, – попыталась успокоить вожатую Криста, но та была на взводе, и вряд ли что-то могло ее угомонить. Весь отряд был занят тем, что создавали костюмы и образы для представления своего уголка. Какого-то полноценного представления у них не было, те, кто оставался у себя в домике, продумали фразы, которые они будут говорить, но в основном все полагались на импровизацию. Зоэ волновалась больше всех, хотя она даже не должна была участвовать во всем этом, ее задачей было лишь контролировать, чтобы все прошло без происшествий. Ее напарник должен был ходить с остальной частью ребят по всем отрядам, чтобы оценивать их работы. Он даже не знал, что хуже: наблюдать за провалом своих пионеров или бродить по всем домикам и особо ничем не заниматься в то время, когда вечером тебе придется выложиться на полную, чтобы не упасть в грязь лицом. Кажется, сегодня на нервах был даже сам Аккерман, в присутствии которого ты всегда мог лишь замерзнуть от его леденящей ауры. Когда время дошло до половины одиннадцатого, все уже были на готове. Леви повел большую часть отряда «по гостям», напоследок сказав своей подруге, чтобы она не волновалась так сильно. Уж что-что, а перед детьми не надо показывать свои переживания, особенно, по таким пустякам. Как ни странно, но дружеское наставление и правда помогло женщине прийти в себя и сконцентрироваться на том, чтобы поддерживать боевой дух отряда. Самой прекрасной, странной и бесполезной вещью, которую создали ребята, был астрологический прогноз. Это был огромный ватман, разделенный сеткой на все знаки зодиака и двадцать один день смены, но девчонки, что работали над гороскопом, потрудились на славу и сделали его довольно ярким. Он был раскрашен под небо с кучей разбросанных звезд, выстраивающихся в созвездия, но при этом небо не было просто темным пятном, оно переливалось разными цветами от темно-синего, почти черного, до нежного розового, словно сахарная вата. Ребята знали, что у них были все шансы облажаться, но они были уверены, что смогут спасти всю ситуацию лишь этим гороскопом. Он приковывал все внимание. Все "артисты" уже были одеты в плащи, кто-то даже нарисовал у себя на щеках крылья, но до сих пор оставалось загадкой, кому пришло в голову сделать мечи из картона. Просто в момент обсуждения кто-то высказал эту идею, но после не признался в авторстве, но идея была воплощена, благо картона было много. Мечи, конечно, были странными, больше напоминали лезвия для канцелярского ножа. Даже Зоэ снова приоделась в костюм сумасшедшего ученого, лишь бы придать антуража. Отряд совершенно ничего конкретного не спланировал, но одновременно с этим из всяких мелочей складывалась большая история, которая повествовалась с помощью их отрядного уголка. Кто бы не приходил к их домику, все восхищались костюмами, особенно, образом вожатой, многие были готовы пищать, когда видели красивый ватман с гороскопом и слушали историю, что каждое утро, задолго до подъема, капитаны совещаются с величайшими астрологами, а после вписывают все предсказания в сетку. – Четырехглазая, надеюсь, ты не опозорила наших детей, – по-дружески поинтересовался Аккерман старший, когда он с остальными ребятами вернулся к своему домику, обойдя все остальные отряды. – Самый потрясный уголок был у пятого отряда. Лучше него уже ничего не будет, – тут же начали делиться впечатлениями дети. – И что же у них такого было? – Не верь им, их просто подкупили едой, – Зоэ даже не могла понять, шутит ее напарник или нет, но судя по довольным лицам детей и усмешке капрала, это не было шуткой. Ханджи возмутилась, что ребята наелись вкусностей буквально перед обедом, но детей было невозможно пристыдить за это, они были всем довольны, больше всего их радовало, что после сончаса их ожидают футбол с волейболом. И сейчас весь отряд собрался в беседке, чтобы обсудить, кто во что будет играть, так как игры происходили между тремя старшими отрядами, и просто так в процессе никто не сможет поменять вид спорта, а кто не хочет заниматься такой активностью и просто будет в зоне болельщиков. Микаса сразу выбрала волейбол, как только Жан сказал, что пойдет на футбол, потому что она старалась максимально избегать его, Эрен поступил примерно так же, но ему просто не хотелось играть с лошадиной мордой в одной команде, да и к тому же, та милая блондиночка со второго отряда наверняка будет играть в волейбол, поэтому это хороший шанс снова с ней пересечься. В мыслях об этом парень немного поплыл и совершенно проворонил момент, когда всем сказали строиться на обед. Он пришел в себя, когда подруга одернула его руку, зазывая встать вместе с ней. Эрен летал в облаках буквально до самого полдника, ему было сложно вслушиваться в диалоги, многие вопросы в свою сторону он пропускал мимо ушей. Возможно, он просто немного устал за эти дни. Хотя у парня всегда хватало энергии до конца смены, а тут даже недели не прошло, как ему захотелось просто отдохнуть. Скорее всего, когда ты ребенок, в лагере кажется намного веселее, чем когда над твоей головой нависают выпускные экзамены и дальнейшее поступление. И почему Эрен вдруг вспомнил, что впереди его ожидает взрослая самостоятельная жизнь? Он не мог найти ответы на свои вопросы. Съев яблоко и запив его соком, парень достаточно взбодрился и был готов пойти на площадку хоть сейчас. Но пришлось ждать, когда доедят все, после еще пришлось переодеваться в более удобную одежду, чтобы во время игры не ощущать дискомфорта. Заметив знакомые блондинистые волосы, принадлежавшие девушке из второго отряда, Эрен, убедившись, что за ним не наблюдают, незаметно подкрался к новой знакомой и положил руку ей на плечо, привлекая к себе внимание. Кто же знал, что она, резко обернувшись, за долю секунды уложит его на лопатки. Эрен лежал на земле, пораженный такими действиями. Нет, ему было не так уж и больно, по крайней мере, он пытался не показывать боль, он скорее не мог пошевелиться от полнейшего шока. Энни, когда пришла в себя, помогла ему встать на ноги, попутно отряхивая футболку парня, раз уж ему пришлось оказаться в объятиях земли по ее вине. – Извини, не самый лучший рефлекс, – хоть у девушки и был довольно холодный взгляд, но до капрала Леви ей еще очень далеко, поэтому парень понимал, что она извиняется совершенно искренне. – Ты еще и в рукопашном бою можешь уложить кого угодно. Я хоть и занимался подобным, но по скорости реакции ты меня опережаешь. На мгновение на лице девушки промелькнула улыбка, когда она поняла, что Эрен на нее не обижается. Тут же блондинку сбило с ног какое-то темное пятно. Парень даже моргнуть не успел, теперь уже Энни лежала на земле, а сверху на ней восседала Аккерман, в глазах которой пылала ярость. Она склонилась над девушкой, схватив ее за ворот футболки, и пыталась выяснить, что она пыталась сделать с его лучшим другом. Микаса стояла у корпуса и мило болтала с Армином о делах насущных, и черт ее дернул повернуть голову на 20 градусов в сторону. Она успела увидеть, как неизвестная ей девушка придавливает ее друга к земле. Это подействовало на нее, как красная тряпка для быка. Она не стала разбираться, кто прав, кто виноват, она встала на защиту Йегера, как делала это достаточно часто. В этот момент лицо Леонхарт не выражало ничего, она хорошо умела сохранять спокойствие, она даже не пыталась сопротивляться, чтобы высвободиться из тисков брюнетки. Микасу оттащила Ханджи, подоспевшая очень вовремя, пока дело не дошло до рукоприкладства. Еще неизвестно, кому бы из девчонок досталось больше, но в проигрыше остались бы все. – Это что такое сейчас было? – злая вожатая была, возможно, даже страшнее своего напарника. Никто еще не видел ее в ярости. Хотя это было сложно назвать яростью, но в негодовании она точно была. – Мне кажется, тебе стоит извиниться перед этой девушкой. – Но... – Никаких "но". Было четко озвучено: никаких драк в лагере. Хорошо, что еще до избиений не дошло. Микаса хоть и была недовольна таким раскладом, но все же извинилась. Будет хорошо, если Леви не узнает о ее проступке. Иначе ей придется выслушивать очередную лекцию, чего ей очень не хотелось. Девушка пошла следом за своей вожатой, Эрен, немного потупив, виновато кинул Энни извинение и тоже ушел обратно к своему отряду. Уже подойдя к волейбольной площадке, парень пытался объяснить своей подруге, что это была абсолютная случайность, никто никому не угрожал, да и он сам виноват, что подкрался к девушке неожиданно. Аккерман, конечно, поняла его и всю ситуацию, но на душе остался неприятный осадок. Особенно, ей сейчас придется пару часов играть против этой блондинки, к которой она все равно относилась с недоверием. В играх участвовало три отряда, поэтому у ребят периодически было время передохнуть. Также было несколько мячей, поэтому команда, которая не участвовала в игре, образовывала отдельный кружок, чтобы поиграть между собой, перебрасывая мяч. В один момент Микаса обратила внимание, что Эрен снова отошел к Энни, которая была в запасе. И вот эта парочка уже занималась отдельно ото всех, девушка показывала какие-то приемы, которые парень достаточно быстро осваивал. Аккерман заметила, как ее друг был увлечен процессом, что в ней взыграла ревность. Она не понимала, то ли у Эрена проснулся романтический интерес к этой особе, то ли он просто решил прокачать свои навыки с ее помощью. Но в этот самый момент его глаза горели. Горели интересом, а это случалось очень редко за последний год. Микаса не могла понять, какое чувство превосходствует сейчас: ревность или счастье видеть своего друга таким. В конце концов, она решила, что пока не будет копаться в голове Эрена, для начала, стоит разобраться в своей голове. Ужин. Весь отряд сидел с мокрыми волосами, с полотенцами и с пакетами с душевыми принадлежностями. Так уж сошлись звезды, что их время душа выпало прямо перед приемом пищи. Ребят предупредили, что после ужина у них будет очень мало времени, чтобы привести себя в порядок, главное, чтобы девушки с длинными волосами успели высушить свои шевелюры. Летом, конечно, очень тепло, но вечерами становится достаточно прохладно, поэтому разгуливать по улице с сырыми волосами было себе дороже. До мероприятия оставалось совсем немного времени, девчонки спешили в свои комнаты и попутно спрашивали, у кого есть фен. Микаса была уже готова зайти в дом, но тут ее одернули за локоть и повели в беседку. Девушка обернулась и увидела, что это был Кирштайн. Вот именно с ним она не хотела сейчас пересекаться, зря она что ли на протяжении всего дня старалась его избегать. – Не волнуйся, я просто хотел извиниться, – Аккерман опешила от слов парня и внимательно смотрела ему в глаза, пытаясь уловить... Она не знала, что конкретно: ложь или искренность. Но его лицо не выражало ничего. Хотя нет, было кое-что. – На самом деле, извиняться стоит лишь мне. Все-таки это я буквально отрабатывала на тебе прием самообороны. – И все-таки... Извини, если заставил тебя чувствовать себя неудобно. Наверное, не надо было пытаться... Ну, ты поняла. Даже при том, что это было просто из-за условий игры. Микаса коротко кивнула ему и ушла в дом, чтобы высушить свои волосы. Ее изнутри прожигала обида. Обида из-за чего? Она сама не знала. Всего лишь чувствовала внутри груди неприятное покалывание. Девушка так и не поняла, что единственной вещью, которую можно было прочитать в глазах Жана, было сомнение. Он сомневался в своих словах с самого начала диалога. Нет, он правда хотел извиниться перед подругой, что, возможно, заставил чувствовать ее дискомфортно. Но он ни о чем не жалел. Больше всех волновалась Ханджи. По началу она и правда выглядела довольно нервной, но сейчас в ней осталось одно лишь предвкушение. Она ни в коем случае не переживала за себя, за то, как она сможет выступить, как выступят остальные вожатые. Если бы номер был у детей, тогда это другое дело и достаточно хороший повод для волнения. Вожатые в белых футболках и рубашках, конечно, уже стереотипный образ, но в настоящее время они одевались так в редких случаях: заезд, вожатский концерт и родительский день. И сейчас в зале между рядов пестрели белыми пятнами вожатые. Первый и второй отряды в большинстве своем стояли позади всех и активно размахивали плакатами и беседовали, пока еще ничего не началось. Но в один момент свет в зале начал затухать, все притихли и обратили свое внимание к сцене. – Ты все еще уверен, что Леви всегда такой холодный? – Что? – Эрен опешил от неожиданно заданного вопроса Микасы, когда уже кулисы начали раздвигаться, а за ними уже стояло несколько вожатых. Он взглянул на свою подругу, которая с усмешкой смотрела ему в глаза. – Просто наблюдай. После ее слов все прошло как на одном дыхании. Вожатые каждый год показывали высший класс. Конечно, у них ведь не жалкая пара дней на подготовку номера, а целых пять или даже шесть. Хотя и номер не один, их штук десять. Не каждый вожатый участвует в абсолютно каждом номере, роли тщательно распределены самым разумным образом, чтобы у людей было время на переодевания, на небольшой грим, а самое главное, эмоции. Эмоции, которые вожатые прекрасно отыгрывали, даже Аккерман старший, который постоянно выглядит непробиваемой льдиной, прекрасно владел всеми эмоциями. И в какой-то момент Эрену показалось, что улыбка, которая появилась на лице вожатого, совсем не наигранная, а самая настоящая. Никто не поверит, если рассказать об этом. Все это завораживало. Йегер никогда раньше не замечал, что в рубашках с закатанными рукавами руки выглядят так привлекательно. Возможно, он возьмет себе это на заметку и сам начнет так ходить. Микаса наблюдала то за другом, как он с восторгом глядел на сцену, а чаще всего в одну конкретную точку, то за братом на этой самой сцене. В этот момент она гордилась не только им, но еще и собой, потому что именно она подкинула идею поехать в давно забытый им лагерь. Девушка давно не видела своего брата таким счастливым. Он так не радовался, когда наконец выпустился из университета, тогда он скорее вздохнул с облегчением. Концерт уже подошел к концу. После второго ужина ребят ожидал небольшой огонек, где каждому пришлось высказать свои мысли и эмоции по поводу выступления. Большинство ребят были в восторге, были и те, кто скептически относился к этому и решил высказаться, что у вожатых было куда больше времени для номеров, а не как обычно дается детям для любых мероприятий. Пожелав друг другу спокойной ночи, весь отряд отправился за мыльно-рыльными (так многие называли зубную пасту, щетку, мыло и полотенце) принадлежностями. Микаса не успела зайти, потому что ее уже второй раз за день схватили за руку. В этот раз это был не Жан, а второй Аккерман, который следил за тем, чтобы все остальные зашли в дом. Девушка тут же почувствовала неладное. – Хэй, ты был просто великолепен. Я так тобой горжусь. Концерт был огонь, – брюнетка пыталась увести еще не начавшийся разговор в другое русло и для правдоподобности даже обняла своего брата. В какой-то степени даже для того, чтобы не встречаться с его холодным взглядом. – Ты набросилась на девчонку из второго отряда? – эти слова, конечно, были произнесены с неким вопросом, но Микаса и так знала, что Леви в курсе всего, что произошла перед играми. Отпираться было некуда, если бы она соврала, то на одну лекцию стало бы больше. – Да, но... Я просто увидела, как она уложила Эрена. Откуда мне было знать, что это была чистая случайность. Всего лишь хотела постоять за... – А ты не думаешь, что Эрен достаточно взрослый сильный парень, который может постоять за себя сам? Пожалуйста, перестань быть нянькой. Это довольно неблагодарное дело, знаешь ли. Девушка не увидела во взгляде брата укора. По большей части он заботился о ней. Да, он не лез в ее личную жизнь, не мешал общаться, с кем она пожелает, с нежеланными ухажерами Микаса и сама могла разобраться. Но иногда он все же пытался давать дельные советы своей младшей сестре, она уже не маленькая, но и недостаточно взрослая, чтобы самой разбираться со всем, что сваливается на ее плечи. Микаса, кинув неловкое "спокойной ночи", отправилась побыстрее в комнату, надеясь отгородиться ото всех мыслей, что лезли в голову.