Наплевав на табу вожатого

Микаса уже третий день просыпалась не от звонка будильника, не от громких голосов вожатых, что будили в одно и то же время, а от жующих звуков. Саша просыпалась вместе с рассветом и никогда не могла дождаться завтрака, поэтому в семь утра она уже в тихую кушала еду, которой она запаслась, как может показаться, на всю смену. И если в течение дня девушка перекусывала всякими печеньками и конфетами, которые в лагере разрешались, то по утрам она ела сплошные канцерогены, которые прятала подальше от чужих глаз. Поедая чипсы, Браус заметила, что брюнетка уже не спит, и предложила ей разделить трапезу. – Подъем! – Саша дернулась от громкого голоса Зоэ, мигом подскочила и запрятала недоеденную пачку глубоко в шкаф. Она сделала это вовремя, потому что как раз подошла вожатая и убедилась, что все в комнате проснулись, включая Кристу, которая уже потягивалась в своей кровати, и пошла будить комнату напротив, где беспробудно спали Эрен и Конни. Мальчики всегда спали до самого последнего момента, и даже Армин не всегда был в силах их поднять. С самого утра лил дождь, поэтому многие ликовали отмене зарядки, но вожатые не были бы ими, если бы не устроили разминку прямо в корпусе. Все были в полусонном состоянии и кое-как смогли растянуться на весь коридор, чтобы вдруг случайно не ударить кого-нибудь. Браус больше всех ожидала конца всех этих упражнений, чтобы наконец пойти позавтракать. Хоть она и ела буквально полчаса назад, но ее желудок уже начинал ныть, требуя нормальной еды. Микаса, глядя на девушку, могла поверить в то, что в один момент Саша прибегнет к каннибализму, и тогда всем настанет крышка, потому что никто не сможет от нее убежать или скрыться. Услышав заветные слова «зарядка окончена», шатенка сразу оживилась, готовая хоть сейчас помчаться в столовую, не дожидаясь всего отряда. Но, к ее сожалению, пришлось еще ждать, пока все построятся, пока в столовой наконец накроют, а только потом уже можно было и завтракать. Микаса клевала носом, сидя за столом – проспала она часов пять от силы, если бы не ее чуткий сон, то могла бы поспать немного дольше. – Что вы делали всю ночь, что ты сейчас чуть ли не засыпаешь на ходу? – обратил внимание Армин на состояние подруги. Да, небольшие синяки под глазами выдавали ее с головой. – Ничем. Мои соседки спали, а меня мучала бессонница. Знаешь, у нас это семейное. – Сколько раз ночевал с тобой, ни разу за тобой не замечал такого, – в беседу влился Эрен. Уж он-то всегда мог распознать ложь брюнетки, он знал ее лучше, чем самого себя. – А может, я все те разы притворялась. Да и у бессонницы бывают разные причины. Разговор быстро замялся, девушка явно дала понять, что не хотела обсуждать причины, по которым не могла ночью долго уснуть. Ее, конечно, беспокоило странное поведение ее друга, особенно, когда он вообще начал курить, и почему она об этом не знала, но обсуждать это при всех было бы не очень тактично. И вообще, они приехали сюда веселиться, что это за унылое настроение нахлынуло на них в первую же неделю. Когда все вернулись в корпус, было объявлено, что самое интересное на сегодня отменяется, потому что негоже, чтобы дети носились под проливным дождем, не дай бог кто-то заболеет. Поэтому все утро отряд развлекался в корпусе. В первую очередь вожатые провели отрядное дело, которое погружало ребят в атмосферу бункера. У каждого была своя роль, своя профессия, и все должны были отстаивать свое место в бункере на случай апокалипсиса. Но был и низший уровень, который условно назвали адом. Случись апокалипсис, на этом уровне никто не выживет. Но, на удивление, ребята, которые оказывались в аду, не пытались выбираться из него, никто не хотел уходить на уровни выше, они скооперировались в небольшой кружок и играли в самые простые игры по типу «летел лебедь». И когда кого-то все же переводили на уровень выше, просто потому что этого требовали правила, человек начинал возмущаться, что «это его болото, и он никуда не уйдет». Микаса же одним своим пронзительным взглядом умела убеждать, что лучше бы ей находиться в бункере на случай апокалипсиса, но девушка не только выглядела грозно, но еще и владела прекрасным красноречием, что умела заговаривать окружающим зубы, и не важно, говорила она весомые аргументы или какой-то бред. После уже ребятам давали выбор: продолжить дальше играть, посидеть в комнате, чтобы отдохнуть с книгой или с блокнотом и карандашом, и еще вариант продолжить оформлять отрядный уголок. Микаса вместе с Кристой устроились на полу, взявшись за рисование новых атрибутов для уголка, с минуту подумав, к ним присоединился Армин. Позже подключился еще Бертольд, и они уже вчетвером рисовали список отряда. Они сошлись на мнении, что было бы прикольно нарисовать и вырезать чисто головы всех, приклеить где-нибудь на стене и возле каждой еще прилепить бумажку с именем. – Чур, я рисую Эрена, – сразу забила друга Аккерман. – Правда, боюсь, после моего творения он захочет меня прибить. – Сомневаюсь, что у него что-то получится, – Армин посмеялся с предположения подруги. Он не помнил ни единого раза, когда бы девушка не смогла уложить Йегера на лопатки. Спустя минут двадцать их кропотливой работы, к ребятам подошла Ханджи и восхитилась их идеей и рисунками. Ей тоже захотелось поучаствовать в данном процессе, поэтому она решила нарисовать себя и капрала Леви. Она хотела в одном лице передать все лучшие качества вожатого. Правда, увлеклась она настолько, что рядом с головой Аккермана было облачко с фразой: «Не подходи, а то съем». Микасе очень понравился рисунок ее брата, поэтому в мыслях она уже подметила, что после смены заберет эту маленькую голову с собой домой и повесит в кухне на холодильник. Жаль, что Леви уже давно с ними не живет, но зато он сможет беситься каждый раз, как будет приходить в гости. – Собираемся на обед, – так бы ребята могли рисовать еще долго, если бы вожатый не напомнил про прием пищи. После его слов ясно были слышны довольные возгласы Саши, которая буквально дожила до очередной трапезы. И как ей удавалось так много есть и оставаться при этом в хорошей форме? Скорее, то облачко с фразой больше подошло бы ей, нежели вожатому. В столовой Микаса ловила на себе недоуменные взгляды друзей, так как она впервые села не с ними, а за один стол вместе с девчонками. Места есть – почему и нет? Весь обед она слышала позади себя перешептывания мальчиков, они строили самые глупые теории: все начиналось с того, что она обиделась на них, и заканчивалось тем, что она планирует их убийство и ищет себе сообщников среди девочек. Аккерман даже не понимала, чего ей хотелось больше: рассмеяться с этих догадок или прибить мальчиков за их глупость. Ну, ничего, надо же хоть денек отдохнуть от компании парней. Где-то вдалеке слышался гром, и ребята пытались как можно дольше растягивать свою трапезу, так как никто не хотел так скоро выходить на улицу, когда одежда еще не успела просохнуть. Самым счастливым человеком оставалась Саша, это естественно, ведь девчонки отдали ей свои булки, которые в них уже не вмещались, а у девушки был явно бездонный желудок, либо у нее был отдельный для вкусностей. Во время сончаса Микаса буквально приложила усилия, чтобы уснуть, так как ее сонное состояние не позволяло ей активничать весь день. Но когда уже все затихли, к ним в комнату вломилась Имир, объяснив свое появление тем, что в ее комнате скучные девчонки, даже невозможно побыть токсичной и посплетничать. Девушка, что в самом начале не понравилась Аккерман, после часа увлеченной беседы не казалась такой уж ужасной. У них совершенно разные характеры и взгляды, но чувствовалось, что между ними двумя было что-то общее. Некоторые ценности у них были схожи, возможно, даже одна такая незримая, но важная мелочь была способна показать, что человека можно понять, каким бы он не был. Пока девушки тихо переговаривались, чтобы не наводить шум, брюнетка все же уснула и смогла восполнить недостаток сна. За полдником Микаса снова сидела в окружении девчонок, чем снова вызывала подозрительные взгляды друзей. Она буквально могла почувствовать мрачную ауру, царящую за соседним столом. – Да у вас сегодня буквально творческий день: сейчас у нас куча времени до ужина, чтобы нарисовать шарж ваших любимых и прекрасных вожатых, – после слов Зоэ кто-то тихо хихикнул, но возражать ее словам никто не стал. Нет, никто не боялся последствий после возражений, но никто и не мог сказать, что вожатые у них были какие-то ужасные. Все были довольны. «Шарж вожатых» – было условное название обычного рисунка, когда дети просто изображают своих вожатых. Никто никогда не соблюдал правил, как должен выглядеть шарж. Кто-то предложил просто перерисовать рисунки Ханджи в более большом варианте, чтобы не придумывать что-то новое, но вожатая запротестовала, что тогда это будет нарушением авторских прав. Отряд снова разделили на две части: те, кто рисует, и те, кто занимается иными развлечениями. Зоэ удалилась на две минуты в вожатскую, которая, кстати, была не ее, а Леви, принесла ватман для рисунка, а заодно и карты. Все знали, что карты в лагере были запрещены, поэтому были удивлены, что их же вожатая достала картишки для игр. Кто-то уже хотел было начать возмущаться, почему это у него в первый же день конфисковали игральные карты, как капитан Ханджи продемонстрировала карты для мафии. – Мафия не относится к азартным играм. Тут как раз приходится много думать, расследовать, строить такие уловки, чтобы отвести от себя все подозрения. К тому же, надо уметь искусно врать. Слова вожатой убедили всех, что к таким играм она относится очень серьезно. Микаса знала, что Эрена сразу с легкостью смогут раскусить, потому что на его лице всегда все было написано. Армин тоже был достаточно эмоциональным, но интеллектом он превосходил их друга, поэтому перехитрить остальных ему будет легко. А сама девушка умела сдерживать свои эмоции. По ее каменному лицу совершенно ничего нельзя было понять, блефует она или нет. Все уже привыкли к тому, что вожатые периодически остаются с отрядом по одному, поэтому мало кто заметил, что капрал Леви ушел куда-то, а всеми любимый капитан осталась с ними играть в мафию. Когда в самом начале Аккерман выпал шанс быть мафией, в первую ночь она увидела, что ее напарницей стала Имир. Они, конечно, более-менее нашли общий язык, но все равно в глазах брюнетки загорелся недобрый огонек соперничества. Она с самого начала выстроила в голове примерный план исхода событий, поэтому Имир очень удивилась, но не подала виду, когда ее напарница начала всех убеждать, что мафией является она. Микаса понимала, что живых мирных жителей оставалось уже немного, поэтому если она заложит Имир, то отведет от себя любые подозрения. Но следом она начала закладывать Эрена, который буквально был готов воспламениться от злости. Именно из-за эмоциональности парня все были уверены, что он является еще одной мафией, а Микаса хорошо изобразила на своем лице удивление и извинилась перед другом, когда оказалось, что это не так. А когда ночью Йегер увидел, что мафией является его подруга, он сдерживался, как бы не заорать тут же, а девушка всего лишь мило улыбнулась ему в ответ, чем еще больше выводила его из себя. Игра заканчивалась тем, что в живых оставались Райнер, Жан и сама девушка. Парни во всю голосили, что мафией является кто-то из них, поэтому исход игры зависел от голоса Аккерман. Мирные проиграли, когда они кинули свои голоса друг на друга, а Микасе всего лишь оставалось выбрать, в кого бы кинуть свой голос, но тут она уже просто с задором наблюдала, как парни пытаются убедить ее в виновности друг друга. К счастью остальных, девушке больше не выпадала роль мафии. Только вот слегка обиженный Эрен все равно отказался играть под предлогом того, что ему надоело. Он присоединился к ребятам, которые успели сделать набросок карандашом и только сейчас приступали к раскрашиванию. Но парню не нравилось рисовать что-либо на бумаге, он считал это скучным, поэтому картины рисовал он на своем лице. До шедевра это не дотягивало, максимум было похоже на боевой раскрас. – Это что такое? – с возмущением задала риторический вопрос Зоэ. Она уже начала собирать ребят на ужин, как увидела цветастое лицо Эрена. – У тебя есть ровно пять минут, чтобы смыть это безобразие. – Обижаете, капитан Ханджи. Неужели вам так сильно не нравятся мои творческие способности? – Ну что ты, конечно, ты можешь пойти и в таком виде, заодно похвастаешься своим творением капралу Леви. Думаю, он больше меня оценит такие труды, – после слов вожатой Йегер моментально понесся смывать всю гуашь с лица, лишь бы убрать лишние шансы получить по этому самому же лицу. После ужина все направились в актовый зал на просмотр фильма. Многие считали такие дни одними из самых лучших, когда тебе не приходится постоянно потеть на улице под палящим солнцем, когда вы спокойно сидите и смотрите фильмы, которые, возможно, уже дома пересмотрели десять раз, но готовы посмотреть и в одиннадцатый, лишь бы поменьше бегать. Одни только младшие отряды были слишком неугомонными, но первому отряду повезло в некой степени, что они сидели в самом конце зала и были далеки от всей той большой энергии младших. И только сейчас Микаса удостоила своих друзей чести сесть рядом с ними. Эрен как ни в чем не бывало начал разговаривать с ней на самые отрешенные темы, тут же и Армин присоединился к диалогу. Но в какой-то момент их болтовню прервал Аккерман старший, который, подойдя к Эрену, сидевшему с краю ряда, взял парня за подбородок и повернул его лицо к себе. Парень опешил, не успев ничего сказать или возмутиться. Глаза капрала находились слишком близко и рассматривали его лицо. – Почему у тебя лицо покрыто красными пятнами? – сначала шатен подумал, что он покраснел от смущения или негодования, но потом почувствовал, что с его лицом и правда что-то не так: кожа начала зудеть, в некоторых местах словно пекло. – Тц, похоже на аллергию, придется вести тебя в медпункт. Только вожатый уже повернулся и был готов попросить кого-нибудь приглядеть за отрядом, пока он ходит с никудышным пионером к врачу, так как его напарница уже ушла на планерку, как ему не дали сделать даже шаг. Микаса держала его за рукав рубашки, не давая далеко уйти. «Не беспокойся, я схожу вместе с ним», – Леви с несколько секунд подумал и решил, что он может довериться своей сестре и отпустить их вдвоем. Ребята шли по лужам, дождь, который уже почти закончился, пока еще моросью капал им на лицо. Только сейчас девушка заметила, что лицо друга и правда покрылось красными пятнами именно в тех местах, где была гуашь. Кажется, Эрен и дня не может прожить спокойно. – Ничего страшного, всего лишь аллергия на гуашь. Помажешь кожу этой мазью дней пять, все как рукой снимет. И в следующий раз думай, прежде чем наносить себе что-то на лицо, – милая женщина, дежурившая в медпункте, вручила Йегеру небольшой тюбик мази. Эрен почувствовал неловкость из-за своей глупости, с другой стороны, откуда ему было знать, что у него есть аллергия. Поблагодарив врача, парень с девушкой вышли и медленно двинулись к актовому залу. За то время, что они просидели в медпункте, дождь уже закончился, но на улице было довольно темно из-за туч, нависших в небе. – Микаса, ты обиделась на нас? – прервал тишину парень. – Откуда у вас вообще такие предположения? Эрен, ты и Армин – мои самые близкие друзья. Если вдруг я обижусь на вас или еще что, я обязательно вам сообщу об этом. Я всего лишь устала постоянно быть в мужской компании, поэтому весь день общалась с девчонками. – И всего лишь, – Йегер с облегчением выдохнул, и на его лице засияла улыбка. Он правда переживал, что мог сделать что-то не так, что могло как-то задеть его подругу. Он боялся, что снова мог кого-то потерять. – Запомни, что ты тоже можешь рассказать мне о любых своих душевных переживаниях. Но даже если у тебя не будет этого желания, я все равно все замечаю. Так что тебе не скрыться от моих зорких глаз. Эрена словно током прошибло. Ему казалось, будто его подруга знает о нем куда больше, чем он сам. А Микаса и правда замечала все его взгляды, которые он кидал на девушек или парней. Она подмечала каждую его эмоцию. А вечерами она анализировала все, что увидела, и строила свои теории, которые не могла подтвердить на все сто процентов. Возможно, когда-нибудь Аккерман попросит помощи у Армина, но не сегодня и не завтра. По возвращении в зал девушка сказала Леви, что с Эреном ничего страшного, и они сели досматривать фильм. Когда до конца оставалось всего десять минут, кинопоказ остановился, и всех повели на поздний ужин. Браус была на седьмом небе от счастья, когда повара предложили ей лишний пакет кефира. Зоэ предупредила, что она может забрать пакет, только если этим же вечером его уже не будет. Микаса поражалась восторгу девушки и думала, что та пытается опьянеть без алкоголя. До сна оставалось еще полчаса, и Имир, уже второй раз за день заглянувшая к ним в комнату, предложила пойти в комнату мальчиков и поиграть в правду или действие. Как бы девчонки не отпирались, но уговоры Имир были очень убедительными, поэтому уже спустя пять минут в одной из комнат парней собралась небольшая компания. Аккерман нутром чувствовала, что что-то пойдет не так. А все пошло по наклонной, когда Кирштайну выпало задание поцеловать девушку напротив, а ею оказалась брюнетка. Когда лицо парня оставалось буквально в нескольких сантиметрах от нее, Микаса резко извернулась, уложила Жана на пол и заломила его руки за спину. Опомнившись, она растерялась, встала и вышла из комнаты. Даже вовремя, потому что вожатые уже разгоняли всех по своим комнатам. Аккерман зашла в комнату, только это была комната напротив ее. Она в темноте подошла к кровати Эрена, взяла его за руку и потащила к выходу, но тут же в дверном проеме появился капрал. Он напомнил, что во время отбоя все должны находиться в своих кроватях, и уж тем более не должны бродить по чужим комнатам. – Ну пожалуйста, мне нужно решить вопрос жизни и смерти, – Микаса даже попробовала состроить умоляющий взгляд, но все же понимала, что для убеждения брата необходимо выдерживать на лице хладнокровие. – Либо вопрос подождет до завтра, либо я сам могу тебе помочь прямо сейчас. – Сомневаюсь, что ты хоть на время сможешь забыть, что ты мой вожатый и по совместительству старший брат. – Десять минут вам на все, – спустя полминуты тяжелого молчания Леви решил все же закрыть глаза на такую малую халатность. Девушка потащила своего друга на улицу и прислонилась к стене, пытаясь собрать все свои мысли в одну кучу. Парень выжидающе смотрел на нее, но не смел торопить. С минуту брюнетка молчала, но после на одном дыхании выпалила: «Жан пытался меня поцеловать». – Ну так… Даже не знаю, поздравить тебя или посочувствовать. – Ты не понимаешь, насколько это плохо? – Ну… Хочешь, я побью его? – Эрен, ты не понимаешь. Ужасно не то, что он пытался меня поцеловать, а то, что я приложила его лицом к полу. – Ого, мое уважение, – Эрен даже не пытался скрыть своего восторга и гордости за свою подругу. Девушка уже начинала кипеть. Йегер заметил это и поспешил ее успокоить. – Ты расстроена только тем, что ударила его? – кивок. – То есть ты была бы не против, если бы Жан довел свое дело до конца? – кивок… Но тут девушка резко начала мотать головой из стороны в сторону. – Ясно, ты и сама запуталась в себе. Мне кажется, в первую очередь тебе стоит извиниться перед Кирштайном. А дальше просто покопаться в своих мыслях, это ведь так просто. – Говоришь так, будто бы сам смог разобраться в себе. Эрена слова подруги задели за живое. Продолжать диалог не было смысла, к тому же десять минут, которые отвел для них капрал, уже закончились. Парень обнял Микасу, прошептал, что все будет хорошо, и пошел в свою комнату, напоследок кинув «Спокойной ночи».