Долорес.

— Лютер, я серьёзно! Он дал мне в рожу! — Поздравляю, Бэн, ты сделал то, на что у меня за три года духу не хватило, — хохотнула Долорес, всё смотря туда, куда буквально минуту назад смотрел Сеанс. Она мечтала увидеть Бэна ещё тогда, когда Клаус впервые о нём рассказал. А он говорил много: до деталей расписал его внешность, повадки, привычки. Рассказывал смешные истории, говорил о том, каким его брат была глупым или наоборот. Тогда она начала по-немногу общаться с призрачным Шестым, ибо он больше не казался таким далёким. Обращалась к нему с бытовыми вопросами, шутила на разные темы, а Четвёртый был вовсе не против, лишь поддерживая их связь. В то время они договорились, что он будет передавать всё, что ей сказал его брат с условием, что он не станет для неё ближе. — Во-первых, он сказал всегда пожалуйста, а во-вторых, может вы прекратите уже? Вы меня смущаете! — Три года не смущали, а тут… — Она только что с Беном разговаривала? — настороженно спросил Пятый, сощурив глаза. Странное чувство мелькнуло в его сознании - такое же, которое он испытал, когда нашёл Долорес в обломках собственного дома под пристальным взглядом старшего физически брата. Чувству этому он даже не пытался дать название и надеялся навсегда забыть о нём как только они начнут проводить больше времени вместе. — Что за бред? Откуда она вообще знает про него? — Мы долгое время жили вместе… Ну, как вместе…в общем, вы поняли, — поймав на себе подозрительный взгляд скаута она примирительно улыбнулась, попытавшись взять его за руку, но тщетно. В принципе, это вполне объяснимо. — А чем докажите? — спросил вечно подозрительный Кракен, сложив руки на груди. — Точно! Точно, вот, смотри, — Клаус выхватил из стойки первый попавшийся мяч для боулинга (тот по иронии оказался голубым), а после кинул его куда-то в сторону стоек. Видимо, Бэн должен был словить его, но… шар просто полетел на пол, громко о него ударившись. — Слушайте, это ничего не значит, я могу... — Нет, Клаус, не нужно, — прошипел Лютер, выставив огромную лапу вперёд, останавливая открывшего рот Сеанса. — Как можно выключить голос в твоей голове, который норовит оказаться в центре внимания, м? — Он прав…мужик, я благодарен тебе за то, что ты спас мне жизнь, но нести такую чушь про нашего давно погибшего брата… — Он стоит…предположительно напротив тебя. Диего, в конце концов, прояви уважение! — конечно, людям было сложно поверить в существование призрачных образов: они ведь представляли способность Клауса совсем иначе. — Тебя не спрашивали, — ощетинился Космобой, повернувшись всем грузным телом в её сторону. Пятый, возле которого она сидела, чуть напрягся, по инерции уложив свою руку ей в районе талии, будто готовясь в любой момент толкнуть себе за спину, если брат решит вытворить что-то опасное и устремил взгляд прямо на него. Тот непонимающе оттопырил нижнюю губу, смотря своими туповатыми голубыми глазами куда-то сквозь них. — Прошу поуважительнее. — С какого хрена я вообще должен всех вас уважать? — Девственником ты мне нравился куда больше, — тишина после этих слов казалась Долорес звенящей. Пятый поперхнулся воздухом после трёх секунд молчания, Диего закашлялся. Элисон переводила взгляд с Лютера на Сеанса, ожидая услышать какое-то пояснение. — В смысле… — растерявшись, Клаус глупо улыбнулся, потирая затылок. — Вообще-то он был бухой в хламину…а ещё обкуренный, да! А клубы, знаешь, место такое…та девушка думала, что Лютер фурри, и… — Клаус, — предупреждающе прошипел вышеупомянутый. Под плотно прилегающим к телу пальто заиграли мышцы. Казалось вот-вот и оно с треском разорвётся по швам. — Замолчи, — но метаться было уже поздно. Элисон в очередной раз окинула его взглядом, после поднимая голову к цветастому потолку. На щеке блеснула слеза. Поняв, что ещё немного и она не выдержит, женщина резко развернулась на каблуках, стремительно удаляясь прочь из заведения. — Элисон! — просопел Первый ей вслед, срываясь с места. Шаги его были такими грузными, что пол затрясся. — Клаус, следи за выражениями! — прикрикнула Долорес, наблюдая за тем, как стремительно фигурка Элисон растворяется в тёмном выходе. — Господи, лучше бы вы все оставались девственниками, — ему всё ещё было неловко, но подъебать подругу для него было святым делом. Однако он не учёл, что помимо Долорес шутку может не оценить и младший (он не перестанет его так называть) братик. — Клаус… — Ладно! Сдаюсь. — Погоди, что? — Диего, который до этого поражённо молчал, лишь сейчас оклемался, хлопая пушистыми ресницами. — В смысле все? Господи, вы же. — Я убью тебя, Клаус, — прошипела Пемберли, норовясь встать. Однако, её остановил какой-то странный слащавый голосок. Это оказалась женщина - в прямом смысле слова круглая, рядом с которой стоял мальчик лет 12-13. — Здравствуйте, извините, — натянув на пухлое лицо миленькую улыбочку, колобок обняла своего сына за плечи, глазками бусинками осматривая их феерическую четвёрку. — У моего сына Кенни сегодня день рождения, а вашим детям, — кажется, она в упор не желала замечать, что сидят они слишком близко, — скорее всего, хочется играть со сверстниками, — улыбка её стала ещё шире, когда она остановила глазёнки на них. — Если, конечно, ваши папы не против, — и если до этого Ло пыталась держать себя в руках, то после захотела хохотать. Громко, очень громко - стоило посмотреть на лицо Диего, как это желание усилилось в разы. Но пришлось держаться, чтобы не показаться грубой и не испортить пацану праздник. — Да я лучше собственную ступню сожру, — однако, в отличии от неё Пятый милым не был. Он скривил гримасу полного отвращения, буквально отгоняя от себя женщину с ребёнком. — Ну, зачем ты так грубо? Я бы была не против поиграть, — мгновенная карма, Клаус. Возможность отомстить появилась слишком быстро, и она не собиралась упускать её. — Пап? Пап? — она перевела взгляд с Диего на Клауса, в глазах плясали чёртики. — Вы не против? — Ох, какая у вас милая дочка! А ещё говорят, что нетрадиционные пары не могут воспитать хороших детей! — Я против, — хмуро заявил Диего, — посидишь с нами. — Да, пусть посидит с нами, — рука Пятого спустилась ещё ниже, к её бедру, недвусмысленно показывая, какие крепкие семейные узы их связывают, заставив губы женщины искривиться и прошипеть что-то на подобии "извращенцы". — Пойдём, Кенни, ты не будешь играть с этими детьми! — Какое непотребство, дети! Немедленно прекратите, мы договаривались только дома! — Клаус, Пятый, какого хрена? — стоило им отойти, девушка недовольно поморщилась. — Могло такое шоу быть, а ты всё испортил! — Да ладно. Она же такая забавная. Извращеееееенцы, — протянул он, закрыв глаза. И также резко открыв их, чуть заметно дернувшись. — Эй? Всё в порядке? Пятый, ты куда? — тот резко убрал руку, отчего она покосилась на него вначале непонимающе, после обиженно. — Мне нужно кое-что проверить… — Ладно, — в прошлый раз после таких слов его забрала странная, на вид напряжная и с явными педофильскими наклонностями, женщина, способная останавливать время. И по его взгляду она поняла, что и в этот раз может произойти что-то подобное. — Будь осторожнее. — И куда он опять пошёл? — Поиграть решил, — закатила глаза Долорес, смотря прямо в глаза задавшему вопрос Кракену, — папуля. — Фу, господи, прекратите! Это отвратительно. — Я…я тебе отвратителен? — притворно-обиженным голосом вторил ему Клаус, прижав руки к обнажённому торсу. — Какой кошмар… — Даже если бы я любил мужчин, ты был бы последним, с которым я согласился вступить в отношения. — И тебе бы со мной очень повезло. — Врё-ё-ёт… — прошептала Ло, закрывая глаза, практически кожей чувствуя холодок - Пятый растворился в голубой вспышке. Конечно же, как могло быть иначе. — Не повезло бы. — Вот уйду…уйду куда подальше! — И за чем хорошим? — фыркнул Второй, встав на ноги, осматривая помещение. — От вас подальше. Вы же ненавидите меня. — Кто сказал тебе такой бред, Клаус? — она всегда слишком серьёзно относилась к таким вот словам от лучшего друга. Встав на ноги следом за Диего, она уселась на свободное место возле Сеанса, буквально заставив того обнять себя. Впервые за долгое время оказавшись в таких родных руках она ощутила наконец чувство покоя. А в голове одно за одним пролетали воспоминания. — Господи, тебя совсем не кормили что-ли? — Клаусу ещё двадцать семь. А выглядит всего лет на девятнадцать. Такой улыбчивый, немного смешной - именно он подобрал её на улице после нескольких месяцев пустого хождения. Тощую, дрожащую от страха. — Я…я из приюта сбежала. Дней…много дней назад, — голос у неё всё ещё был слабым, пока дрожащими от предвкушения руками она заносила вилку над куриной ножкой, от которой исходил такой аппетитный аромат свежеприготовленной еды. Почему-то ему было не страшно признаться. Будто она видела его раньше-образ казался смутно знакомым и вызывал огромное доверие. — Прошу, только не говорите им! — Так, во-первых, можешь начать нормально есть? Мне больно смотреть на то, как ты пытаешься кромсать мясо вилкой, — она удивлённо подняла на него потемневшие от волнения глаза, а после, получив кивок, буквально вцепилась пальцами в ножку, жадно отдирая зубами кусок за куском. — Хорошо. Второе, я не собираюсь никому заявлять. Будто у меня без этого проблем мало. А ты…ты мне нравишься, — в этот момент она испуганно вздрогнула — за эти пару месяцев слышала что-то подобное, и мужчины, которые это говорили явно не были хорошими людьми. — Оставайся, сколько твоя душа пожелает. — Правда? — Правда. Ты, кстати, так и не представилась. — Я Долорес. Долорес Пемберли.

***

— С днём рождения, Клаус, — она протягивает ему коробку, в которой покоиться книга, пару плиток шоколада и свитер - тёплый, который она упорно вязала практически три месяца. Как говориться - если что-то не нравиться, исправь это своими руками. А ей не нравилось, что Клаус одевался так, будто на дворе месяц май в то время, когда градусник показывал чуть ли не минусовую температуру. Вторая коробочка, поменьше, со связанными перчатками и одной плиткой горького шоколада была уложена сверху в аккуратную стопочку. — И тебя, Бэн. — Он передал спасибо, — тепло улыбнулся Клаус, приглаживая непослушные пряди, которые его мелкая пыталась заплести в какую-то мудреную причёску. Честно, он не считал, что это необходимо, но замечал, как она этого хочет — как-никак девочка, желающая нравиться парням. Он следом поставил на стол пакет, в который буквально часом ранее погрузил редкий учебник по географии, которую Пемберли просто обожала и палетку от какой-то дорогой фирмы, на которую ему пришлось немало работать. Однако улыбка, которая отразилась на вечно хмуром и сосредоточенном девичьем лице показала, что сделано всё это было не зря. Сам же он чуть не заплакал, когда достал из коробки свитер - видно было, что он не покупной, и оттого подарок становился ещё более трогательным. — Боже, малышка. Спасибо большое, — прошептал он, понимая, что чем громче скажет, тем возможнее слёзы потекут по его щекам. Ни разу за эти полтора года он не пожалел, что решил тогда пройти мимо того неприглядного переулка. — Иди сюда, — он крепко обнял её, чувствуя холод прикосновения призрачного брата к ладони - он тоже пытался вписаться в объятия. — Кстати…пока будешь распаковывать подарки для Бена, я хочу кое-что достать. — Ты что-то купил? — Не каждый год тебе исполняется пятнадцать, — возмущённо заметил Сеанс, проходя к холодильнику. Удивительно, но в этой затхлой хибарке он был неплохим - в отличии от всей остальной мебели. Спали они на матрацах, и столом для них был кусок фанеры, стоящий на стопках потрепанных библиотечных книжек. Но это им совсем не мешало, наоборот, Долорес часто говорила, что есть в этом какая-то своя эстетика, которой ему, видимо, не понять. Однако! Сегодня ведь их дни рождения - нельзя поддаваться грустным мыслям. Достав из этого самого холодильника торт, он водрузил на него свечи. Двадцать восемь лет - с ума сойти…в детстве он думал, что и до двадцати не доживёт, а тут такое… — «Тебе есть ради кого жить, Клаус, – сказал однажды его знакомый, который продавал ему марихуану, – не бросай малую, ты с ней рядом такой живой». Улыбка скользнула по тонким губам, когда он подпаливал фитильки. Долорес уже начала нетерпеливо стучать по фанере остро наточенными ноготками. — С днём рождения нас… — начал тихо напевать Харгривз, осторожно внося торт в комнату. — С днём рождения, с днём рождения, с днём рождения нас… — последнюю строчку они пропели уже втроём, усаживаясь за "стол". — Ну что? Задуваем? — Конечно.

***

— Спасибо Вам, Грейс, — в очередной раз активно закивала девочка, принимая в руки платье. Улыбчивая мать Клауса проявляла к ней так много нежности, что было даже непривычно — обычно, так делал только Четвёртый. — Не за что, милая. Спустишься к ужину как переоденешься, хорошо? — Конечно, — кивнула она. Стоило двери закрыться за этой невероятной женщиной, Долорес положила сложенную в стопку одежду на кровать, рассматривая. Форменная юбка, гольфы и белая рубашка с галстуком. Кажется, это была форма кого-то из академии. Хотя, ей было не привыкать носить ношеную одежду, главное, чтобы было удобно. Но, на удивление, вещи оказались абсолютно новые, и более того — шитые будто под неё. Юбка, как и рубашка, оказались как раз кстати, как и ботинки, что были любезно принесены Грейс перед самым ужином. — …но мы скоро съедем, стоит нам только решить некоторые проблемы… — стоило только Клаусу кинуть на неё взгляд - сразу замолчал. В голове пронёсся давно не попадавшийся на глаза образ, в голове билось одно единственное имя. Реджинальд тоже удостоил девочку своим вниманием, пару раз окинув её взглядом  — Вам идёт форма, Мисс… Пемберли, — на её фамилии он почему-то запнулся, уронив взгляд в тарелку. — Прошу, ваше место рядом с Пого. — Благодарю, мистер Харгривз, — этот мужчина вызывал у неё бурю эмоций, и одна из них-животный страх. Она необъяснимо боялась его, будто в детстве он закидывал её в карцер и пытал, или причинял её близким боль. — Ты сегодня очень красивая, — тихо шепнул Клаус, когда она накладывала в тарелку салат. Грейс отменно готовила, а её сын подбирал отменное время для комплиментов - щёки заалели как раз тогда, когда на неё испытывающие посмотрел Пого. Шимпанзе казалось ей очень милым. — Мистер Харгривз, — вдруг позвала она, лишь кивнув другу на его комплимент. Тот поднял на неё взгляд, полный немого укора — в этом доме во время еды не разговаривают. — Я бы хотела попросить Вас…можно мне немного мела? Я заметила, что все стены комнаты меловые, и подумала, что… Тот как-то странно оживился, пару раз кивнув.  — Да, конечно, мисс. Решим этот вопрос после ужина. — Благодарю Вас. — Вы слышите это? — идиллию прервал надрывный шёпот Диего, а после его крик — ЛОЖИСЬ! — в помещении их, на удивление, вновь было пятеро человек. — Элис и Лютер успели вернуться. Причём оба были вполне расслаблены — видимо, решили все вопросы, которые могли возникнуть. — Что? — этот Клоун наоборот поднялся на ноги. — Ложить… Ай! — девушка схватила его за волосы, протащив в сторону стоек, за которыми можно было спрятаться. И практически сразу после этого просвистели первые выстрелы, разрывающие наполненный людскими криками воздух. — Точно, ложиться! — Что это за чертовщина?! — крикнул им Лютер, в то время как Элисон в панике могла лишь закрывать и открывать рот. — Может они пришли на день рождения Кенни? — испуганно прижавшись к поверхности стойки, Сеанс молился макаронному монстру, или кому там, чтобы тот закончил весь этот трындец. Диего же, вместо того, чтобы трепаться вытащил из-за пазухи несколько кинжалов, метнув их в противников. Выстрелов стало в разы меньше - видимо, все пять попали точно в цель. Однако, меньше угроза не становилась - они продвигались всё ближе, и Долорес становилось с каждым мгновением всё страшнее. — Долорес? Пемберли, у тебя кровь…опять, — привычная струйка, катящаяся по губам, и чужая рука, утирающая её. Диего, на удивление, практически всегда вовремя находился рядом, как раз тогда, когда ей нужно. — Твою… Ваня здесь? — Ваня уж точно не здесь, — выстрелов вновь стало больше, и один просвистел буквально в месте от головы Космобоя - в этот момент глаза у неё начали наливаться красным. — Ло? Всё в порядке? Господи, Долорес, ты вся горишь… — он едва коснулся её руки, которую она практически сразу одёрнула, смотря испуганно. — Диего, я... — выстрелов становилось с каждой минутой всё меньше. — Я могу причинить тебе боль, — предупредила девчонка, отползая назад, за пределы стойки. Открытое пространство, в неё легко могут выстрелить. — Долорес! — крикнул Клаус. Лора испуганно смотрела перед собой, а красный огонь вокруг рук разгорался всё ярче. — Доло… — оборвавшись на полуслове, он с ужасом вглядывался в открывшуюся ему картину: с десяток человек, по цвету кожи практически сливающимися с белым кафельным полом, и они…были полностью обескровлены. — ...рес, — практически сразу было понятно, благодаря кому это произошло. И понятно было не только ему. Пытаясь приблизиться, он наткнулся на яростно отрицательную реакцию — она выкинула руки вперёд, вскакивая на ноги. — НЕТ! — крик был нечеловеческим. — Клаус…господи, это я сделала?! Клаус! Диего… Элисон? — они все одни за одним выглядывали из своего убежища, прикрывая рты руками. Элисон, кажется, чуть не вырвало. — Долорес… — вперёд выступил Кракен, подняв в примирительном жесте руки, — подойди сю… — Диего, нет! — она всё ещё кричала. Слёз не было - их просто не осталось. — Прошу, я не хочу…я не хочу убить тебя! — Долорес, ты не… — Не убийца? Диего, ты ведь видишь это…всё это - я! — Прошу, принцесса, иди сю… Но она не дослушала. Сорвалась на бег, поскальзываясь на крови, которая лужами расползалась меж тел. Второй сорвался следом, а Клауса остановил Лютер, объяснив это лишь одним — Диего быстрее её нагонит. На что Клаус простонал что-то типа "Господи, какой же ты идиот!" И действительно, через несколько минут запыхавшийся Кракен вернулся, сообщая, что он потерял её среди толпы. — Ты что? — переспросил Лютер, водрузив тяжеленные ручища ему на плечи. — Ты только что потерял в толпе бомбу замедленного действия? — Ребята, я не хочу нагнетать, но если мы сейчас же не выйдем отсюда, полиция прихлопнет нас. Я просто говорю. — Ещё раз скажешь, что она опасна, я ударю тебя, — агрессивно заявил мужчина, дёрнув плечами, сбрасывая с них чужие руки. — Клаус и Элисон правы. Пора валить.

***

Ноги принесли её на обломки дома Харгривзов. И только там она позволила себе безвольно упасть на колени, со страхом смотря на собственные ладони, которые больше не горели красным. — Господи…скольких людей…боже мой, — плечи её сотрясались в беззвучных рыданиях. Она убила с десяток родителей, с десяток сыновей или дочерей. И если бы она хотела, могла оправдать тем, что они позарились на самое дорогое, что у неё есть - её людей, но…она не хотела себя оправдывать. Не могла. Она была просто обязана взять себя в руки…господи, что с ней вообще было? Что это за адская способность? Ни одна, о которой она читала, помимо, кажется, Ваниной недавно открывшейся, не казалась такой пугающей. Нет, не сильной - она была больше чем уверена, что Элисон или Бэн были в сто крат полезнее - её способность именно пугала. — Дневник… — прошептала она, поднимая к обломкам раскрасневшиеся глаза. Конечно! Если этот человек писал, кто она, то он мог и написать о том, что с ней происходило. Или происходит. Вновь поднимаясь на ноги, отряхивая мешковатое платье, она побрела вдоль камней, подходя к тому месту, где тогда нашли их с Диего — место, где Ваня впервые показала ей, кто она на самом деле. В голову сразу ударили воспоминания: Диего, что стоял позади, Диего, которого она могла убить, стоило Седьмой сказать одно неосторожное слово. Она бы никогда себе этого не простила. Дневник был найден практически сразу — яркая красная обложка, покрытая небольшим слоем пыли выделялась среди остальных предметов. Чуть дрожащей рукой подняв её, она раскрыла на рандомной странице. В глаза бросилось единственное словосочетание: "Номер Пять". И тут её будто прошибло током. — Я не могу, отец, у меня не получается! — это была она. На вид ей было лет десять, не больше. Удивительно, ведь такого у неё в памяти не было. Да и отца…она никогда его не видела. Волосы у неё были значительно длиннее, а одета она была в форму: юбка, гольфы, белая рубашка и пиджак, что сейчас валялся на каменной плите недалеко от неё. Рядом стояло несколько лошадей, беспомощно опустившихся на землю - подкашивающиеся ноги уже не могли их держать. Подняв взгляд, она столкнулась глазами с… Реджинальдом Харгривзом, который холодно взирал на её явную неудачу. И обращение, которое последовало за этими переглядками подействовало для неё как холодный душ. Или как сильный удар под дых. — Ты должна, Номер Пять. Иначе ещё неделю будешь сидеть в камере. — Я не могу убить их! Папа, мне страшно… — она чувствовала что-то тёплое на щеках. Стало стыдно, видимо, она заплакала, когда говорила. Вот только это тёплое было намного гуще, чем слёзы. И стоило лишь прикоснуться к жидкости подушечками пальцев, девчушка поняла, что она из себя представляет. — Реджинальд, прошу… — только сейчас она заметила Грейс. —она была одета элегантно, в стиле пятидесятых — на кудрях покоилась аккуратная шляпка, руки, обтянутые в бархат лавандовых перчаток сжимались в кулаки, — у неё не выходит. — Значит она должна стараться лучше, Грейс. Она единственная, кто не может и вовсе справиться со своей силой, единственная, кто её боится! — Отец, я… — Молчать, Номер… Ноль, тебе не дали слово. Ты позоришь семью. Ещё неделя в карцере тебе не помешает. Но…вначале иди к братьям. Номер Два проел мне весь мозг своими криками… На смену первому сумбурному воспоминанию пришло следующее, не менее дикое. — Я бесполезна, Диего. Это фиаско, — уже тринадцатилетняя девчонка меряла шагами комнату, отведённую ей на втором этаже. Все стены у неё были исписаны уравнениями, цифрами, которые Диего было не понять. — Я хочу сбежать. Я продумала всё, до последней детали. Мне нужна будет только помощь Вани. — Долорес, это бред, — диван под мальчишкой скрипел — в свои тринадцать он уже был внушительных габаритов, высоким и плечистым. — Зачем тебе сбегать? Лучше докажи отцу, что ты можешь. — Что могу, Диего? Убивать людей? Я устала, что меня зовут нулевым номером, устала! Я Пятая, а он величает меня… Зиро. — Он просто урод, разве ты всё ещё не поняла? — Вы с Клаусом говорите одно и то же, — закатила глаза девочка. Как бы отец не унижал её, она чувствовала, что если захочет - перевернёт всю чёртову академию с ног на голову. Она была общепризнанным мозгом компании, Лютер позволял ей строить планы, а Диего не спорил, когда она приказывала что-то делать. — Все говорят одно и то же. Только Ваня понимает, что нам нужно как можно скорее валить из этого ада. — Но куда ты... — В лучший мир, Диего. Я всё просчитала — это должна быть другая, более благоприятная для понимания реальность. — Ты…с ума сошла, определённо. Я…сейчас спущусь, заварю тебе кофе, и... — Диего…господи, вы все…все идиоты, — прошипела она, кинув мел в стену. Никогда не славилась сдержанностью, да, в общем-то и не собиралась. Она ей ни к чему. — Я надеялась, хоть у тебя хватит ума понять, как велик мой план. Но ты… — Да даже если такое произойдёт, ты…тебя просто разорвёт. Ты не сможешь, Долорес. — Я должна. Иначе навеки застряну в этом кромешном аду.

***

— Не смей. Трогать. Моего. Брата, — глаза у неё горели красным огнём, но она впервые не боялась. Чувствовала, будто по её венам течёт чужая кровь. Чувствовала, как она может управлять ей, как она может приказать всем капиллярам в этом грузном теле полопаться, одному за другим. — Не смей. Даже. Пальцем. Касаться. Моей сестры, — из носа мужчины, который совсем недавно держал своими мерзкими ручонками Ваню теперь стремительно стекала кровь, и с каждой секундой её становилось всё больше. Она понимала, как это работает — стоило только закрыть глаза и представить, как жизнь покидает это тело. Капля за каплей, как он теряет всё, что из себя представляет. — Долорес… Ло, достаточно, — рука Второго слишком неожиданно легла на плечо. Она и не заметила, как мужчина повалился на бок, сотрясаясь в предсмертных конвульсиях. — Помнишь, ты не убийца? — конечно, семья опять подослала его-все остальные попросту боялись. Не хотели попасть под горячую руку, а Диего… а Диего она слышала. — Пойдём домой. Она до боли прикусила нижнюю губу, выпуская алую каплю.  — Да…да, — сжав руку брата посильнее, переплетя меж собой их пальцы, девочка горько улыбнулась, — пойдём.

***

Она бежала с сумкой наперевес по ночным улицам знакомо-незнакомого города. Чувство тревоги проснулось в груди с минуты четыре назад — значить, отец именно тогда успел понять, что она сбежала. Сбежала, прихватив ценные документы, несколько вещей и пару книг. Сбежала, оставив на прикроватной тумбе у Диего послания для каждого из членов семьи — она давно поняла, что план её по перемещению в иное место действительно не сработает, так может хотя бы покинуть штат она будет в силах. Спотыкаясь о собственные ноги, она несколько раз падала, больно ударяясь коленями о каменный пол, но продолжала. Продолжала бежать, несмотря ни на что. Нельзя останавливаться. — Мисс Харгривз, куда же Вы. Ваш отец себе места не находит, — голос, приторно-сладкий, и цоканье каблуков заставило девочку замереть, как вкопанной. Прикрыв глаза, она открыла их уже активированными. Однако женщина, что за это время успела обойти её и встать к ней лицом подняла руки в примирительном жесте. — Я не собираюсь драться, изначально зная, что будут потери. Я лишь хотела помочь Вам. — Вы? Мне? С чего я должна Вам верить? — На Ваше место в дом, волей судьбы уже был направлен мальчик. Он станет новым Пятым. Сильный и одарённый, — заметила женщина, — очень сильный. А вы, мисс Харгривз…я хотела поспособствовать вашей идее переместиться отсюда. — Что? Но какая…какая вам от этого выгода? — вопрос о доверии отпал сам собой — по женщине было видно, мало того, что она умна, так ещё о многом осведомлена. — Считайте, что это мой вклад в Ваше будущее, мисс Долорес. — А как мне вас называть? — Ох, можете звать меня Куратором. Осторожно прикрыв книгу, тяжело дыша, она пыталась осознать смысл того, что вспомнила. Она была ребёнком. И Харгривз…мистер Харгривз называл её именем Пятого. А после она сбежала, наткнувшись на ту мадам, которую всем своим сердцем презирала уже из одних только разговоров. Что-то не вязалось. Она ведь знала всю историю академии - она не могла быть ни одним из номеров, это просто невозможно. Однако, кое-чем эти воспоминания, или как лучше назвать этот обман сознания? Помогли ей. Теперь она знала, как управлять силой, что так пугала. Как заставить её подчиниться, даже если она сама того не хотела. Аккуратно поднявшись, Пемберли плотнее прижала книжонку к груди, вдыхая морозный воздух приближающегося вечера. Она нужна своим друзьям. И больше она не сбежит. *** — Проходи, Пятый. Я ждала тебя, — Харгривза передёрнуло от отвращения. Этот голос он бы пожелал не слышать ещё с десяток лет, однако, видимо не судьба. — М, какая прелесть. Кстати, умно, очень. Я не ожидал от комиссии такой сообразительности, признаю. — Ох, ты льстишь мне, — если бы не её манеры, он бы мог посчитать эту женщину привлекательной, и даже в какой-то степени соблазнительной. Однако, вела она себя так, будто сама о себе всё прекрасно знала, причём даже то, чего о ней не подозревали другие. — Присаживайся. — Зачем вы меня вызвали? — даже не обращая внимания на связанную в противоположном углу подружку Хейзела продолжал скаут, сложив руки за спиной. А что, если бы на её месте была бы Долорес? Как бы он поступил? — «Конечно никак. Ты бы не стал рисковать собой - вы знакомы всего восемь дней», – твердила часть мозга, отвечающая за критическое мышление. Однако, что-то не позволяло ему так думать, будто…будто они были связаны чем-то незримым и непонятным для него. — О, я хотела просто…поговорить с тобой, — халат у неё чуть распахнулся, открывая взгляду кромку кружевного лифа. В голову мигом ударило воспоминание - он едва справился с чёртовой застёжкой, скидывая эту деталь одежды. — Не подсобишь? — протянутая ему бутылка шампанского была лишь поводом в очередной раз к нему прикоснуться. Однако, он без труда его откупорил, буквально через несколько секунд поставив на стол. — Ох, ты такой напряжённый. Неужели подружка не удовлетворяет тебя? — Вы про что? — стоит лишь подтвердить ей, что Долорес с ним хоть косвенно, и она уже будет под прицелом, чего ему ой как не хотелось. — Про рыженькую…подружку твоего брата. Она разве не с тобой? — С чего вы взяли? — Ну, ты не так извращён как твои брат с сестрой, и не можешь достаточно туго завязать галстук, когда нужно упрятать следы…Подойди, я помогу, — он слепо повиновался, чувствуя, что в этой игре правила они придумывают уж максимум 80 на 20, и лидерство точно не в его руках. Холодная ладонь прошлась по затылку, путаясь в волосах, пока вторая поправляла повязанный на шее галстук. — Вот, так-то лучше. Не переживай, Пятый, я не собираюсь её убивать, — всего мгновение, и она уже выдала своё "но", — она ведь всё-равно скоро умрёт! — звонкий хохот ядом разлился по полу помещения, оседая где-то внутри неприятным осадком. — Но вот только у тебя есть выход. Отправиться со мной, ещё не пойми сколько лет проходя через апокалипсис и думая, приду ли я за тобой, или нет. Или можешь сражаться со своей семьёй и умереть с ними в один день, — сражаться. Твою мать, конечно…как он сразу не догадался. — Это всё было для того, чтобы разделить нас. — Конечно, — разлив шампанское по бокалам, она взяла один в руки, готовясь протянуть второй ему, но, увы, поздно. Голубая вспышка небольно ударила в глаза и вызвала на губах лёгкую усмешку. Конечно, всё идёт как нужно. — До скорой встречи, Пятый.

***

Она наряжалась, как будто у неё праздник. Нашла в старой задрипанной квартирке лучшее из того, что там осталось — джинсы, которые она когда-то давно покупала по скидке в неплохом магазине и чёрную водолазку. Волосы завязала в тугой хвост, при этом не сводя красных глаз со своего отражения, откровенно наслаждаясь тем, что она теперь понимает, как действовать дальше. Эта маленькая квартирка…она уже забрала из обломков дома Харгривзов старенькую фотографию, где они были ещё мелкими, и уместила в записную книгу. Туда же полетела фотография её с Клаусом, единственная в доме, которая гордо стояла в рамке напротив спальных мест. Всё здесь было такое родное и всё здесь указывала на то, как человеческая жизнь всего в одно мгновение может поменяться. Она ведь буквально полторы недели назад была готова провести тут остаток вечности, но ей на голову свалился школьник в гольфах с его странной семейкой и одержимостью спасения мира. Вышла из дома она в полной боевой готовности, при этом не забыв набрать хоть одного из Харгривзов, дабы узнать, где они. Номера у неё было всего два — Клауса и Элисон. Но ни один, ни второй не ответили. Значит, она уже немного опаздывает на шоу.

***

— Нет, Бэн, ты не понимаешь, я… Бэн, ты вообще меня слушаешь? Шестой уже с несколько секунд смотрел куда-то сквозь него. А ведь он пытался уговорить его найти Долорес, и чем раньше, тем лучше. Но он лишь указал ему куда-то за спину. — Ты там что, призрака увидел? — подколоть брата было делом святым, однако тот даже не отреагировал. — Нет, Бэн, я серьёзно, что ты там… — он оборвался на полуслове, стоило ему увидеть того, на кого указывал Ужас. Долорес…облегчение накатило остужающей волной, но на смену ему быстро пришло лёгкое непонимание. Сейчас его принцесса выглядела…непривычно. Уверенная походка, не сравнить с тем неуклюжим, убегающим от горы трупов им же созданным ребёнка, нет. Руки у неё чуть отсвечивали - это было видно даже с расстояния, на котором стоял Сеанс. — Долорес! Хэй… — однако, дважды ему окликать не стоило. В отличии от Вани она не была парализована способностью — обернулась практически сразу, счастливо улыбаясь — Боже, Долорес, ты в порядке? — обнимая как ему казалось хрупкое тело, Клаус едва заметно дрожал. — Где ты была? — На обломках, я там… — она подняла записную книгу, — потом, в общем. Где остальные? — А, они внут… — опять чёртовы выстрелы оборвали его слова. Нет, серьёзно, эти стреляющие ублюдки хотя бы раз дадут ему нормально договорить, нет? — Пятый, — севшим голосом прошептала девушка, практически сразу срываясь с места. — Ну конечно - Пятый! Всё как в типичных мелодрамах. Пойдём, Бэн, нас покинули… — шутками он пытался успокоить страх за родных и за свою собственную шкуру - ведь его поставили караулить, а он даже с этим не справился. — Шевели булками, Клаус, — недовольно фыркнул Бэн. — Чёрт, народ, какого… — Ты где шлялся? — рявкнул Диего, заглянув за угол, туда, где в Ваню пытались стрелять. Однако у них ничерта не получалось. Конечно не получалось, и Диего не знал, рад он этому или нет. — Где Долорес? — Пятый проигнорировал его вопрос, прикрывая голову руками. — И Клаус? — А хрен его… Клаус снаружи, а Долорес убежала, после того как убила нескольких. — Убила?! — Давай об этом позже, — последний нож попал чётко в цель - ещё один парнишка упал без дыхания. Однако их было ещё с пятнадцать человек, и его вклад был неизмеримо мал. — Нет, давай сей… — резко распахнулась дверь. Пару человек упало на колени, подняв голову - в свете прожекторов и голубого сияния Ваниной силы отразилось их залитое кровью лицо. — Бэн, давай! — крикнул знакомый голос, а после…дверной проём загородили полупрозрачные щупальца, хватающие киллеров, которых за ними послали. Те двое, что медленно, но верно истекли кровью были отброшены в сторону. — Б-Бэн… — запнувшись, просипел Лютер. — Но…как такое возможно? — Клаус, — практически сразу догадался Пятый, поднимаясь на ноги, дабы открыть себе полный обзор на происходящее. Его брат, которого он практически всегда считал бесполезным, сейчас стоял максимально напряжённый, контролируя, чтобы тело его призрачного брата было материальным. Рядом же стояла Долорес, которая пыталась настроить зрительный контакт, и как только у неё это получалось, пыталась обескровить жертв. Однако, делала так, чтобы те падали в обморок, не больше. И ни того, ни другого Пятый понять не мог. Какого чёрта…? — Так, а теперь объясните мне какого хрена? — рявкнул Диего. Бен пропал практически сразу, как только были ликвидированы все, потому Диего не успел его увидеть. Или захотел списать это на своё больное воображение. — А может мы будем объясняться после того, как остановим Ваню? — будто подтверждая недовольство Клауса, потолки вновь сотряслись. Как в прошлый раз, тогда, в доме у Харгривзов. — Ваня вновь всё рушит. — Ладно, хорошо, — первым себя в руки взял конечно же скаут. — Диего и Лютер сзади, я и Клаус - спереди. Попытаемся напасть максимально незаметно, по команде, ясно? — Почему я должен тебя слу… — Лютер! — практически одновременно прошипели Второй и Пемберли. — Ладно…хорошо, погнали. — Пятый, а я? Что делать мне? — А ты будешь сидеть и не высовываться, поняла? — Какого хрена? — Я не хочу рисковать тобой. — Пятый, я не сахарная. — Не смей. Спорить, — с расстановкой прошипел он, вновь поворачиваясь к братьям. — Вперёд. — Ребят…прошу, берегите себя, — прикрикнула девушка им вслед. Однако те её уже не слышали, продвигаясь к Ване. Что ж, кажется, игра началась. *** Они ошиблись. И теперь поплатятся за это жизнями. Стоило ли говорить, как больно было смотреть на любимых людей, безвольно висящих на волосок от собственной смерти? Это было обжигающе. Её будто окунули головой в чан с горячей водой — там и оставили. — НЕТ! — крикнула она вдруг, обращая на себя внимание Вани. Та лениво окинула её взглядом, опуская скрипку на пол и улыбаясь…безумная улыбка - даже Долорес было страшно. — Долоре-е-ес…прочла всё, что о тебе написано, да? — Ваня, прошу тебя…прекрати, — она начала медленно подниматься по лестнице, смотря на женщину. Не испытывала страха, потому что подсознательно понимала - её сила не подействует неё. Как и её сила не подействует на Ваню. — Почему я должна прекращать? Неужели ты не хочешь…не хочешь уничтожить всё это? Неужели тебе не омерзительно? — Нет, Ваня, мне не омерзительно. Я люблю этих людей, каждого из них…даже Лютера, будь он не ладен. — Из-за того что ты переспала с Пятым, ты теперь можешь сказать, что любишь его? Звучит грустно, Долорес. — Нет…я люблю его не из-за этого. А потому что он…он рядом. Как и Диего. Как и Клаус. Бэн, Элисон… — висящие на наэлектризованных жгутах были отпущены.Только Пятый хотел перенестись, как получил отворот поворот — Долорес выставила вперёд руку, будто прося его остановиться. — Но… — Они любят тебя, Ваня. И я…ты…знаешь, я видела воспоминание. Там мы с тобой были близки, очень. — Ты лжёшь! — Нет, я не лгу. Говорю правду. — Ну и какого чёрта ты делаешь? — недовольно фыркнула Пятая, после громко засмеявшись. Седьмая сидела возле неё, записывая в нотную тетрадь непонятные ей символы и как-то называя их. Но она всё ещё ничего не видела, кроме каракуль, но продолжала с интересом слушать сестру, будто она рассказывала весёлую историю. — Я пишу что-то типа симфонии. Правда… Диего сказал что я дурочка, и у меня ничего не получится. — Я надеюсь. — Да, я сломала один из его ножей. Пусть молчит побольше, — и они вновь засмеялись. В унисон. Как настоящие сёстры. — Но как же ты можешь знать меня? — Я также напугана как и ты. Прошу, поверь мне, — она протянула горящую красным руку. — Ваня… — и стоило только женщине едва улыбнуться ей в ответ, как девушка услышала глухой звук — Элисон ударила сестру в затылок тупым предметом, который нашла за кулисами. И от той, практически сразу отошёл огромный луч чистейшей энергии. — Что…что ты наделала… — растерянно прошептала Ло, упав на колени рядом с потерявшей сознание Ваней. — Я почти убедила её… — Но она без сознания. Это ведь конец…да? — Лютер был единственным, кто не смотрел на Долорес с улыбкой. — О нет, Лютер. Она выпустила чёртов луч чистой энергии в воздух, и одному богу известно, к чему это приведёт. — Долорес, неужели ты… — прошептал Сеанс, подойдя к ней, однако вместо ответа они лишь выдохнула сквозь плотно сжатые губы. — Я очень сильно люблю тебя, Клаус. Хорошо? Просто помни это. — Говоришь так, будто прощаешься… — Не будто, — пошептал Пятый, смотря на пробитый Ваней потолок. — Луна…раскололась. — Вау, какая прелесть. Мы все умрём! Здорово получилось, остановили апокалипсис, молодцы, ребята! — Диего начинал паниковать, в то время как Долорес была слишком…спокойна. Даже холодна. — Угомонись, — прошипела она, поднимаясь на ноги, отряхивая джинсы от невидимой пыли. Пятый был также спокоен. Лишь подошёл к ней чуть ближе, отводя назад - сейчас каждый из них был занят отдельными личностями. — Долорес… — Думай, Пятый. — Ты уже просчитала, да? — Да. Я уверена, мы сможем, если только… — Нас разбросает. — Я знаю. — Я… — Ты можешь заткнуться? — тихо попросила девушка, после впечатываясь в тёплые, податливые губы. Снова поцелуи в спешке, отчего ей вновь становится тошно. Они оторвались друг от друга через несколько секунд, с красными щеками. — Пора. — Пора. — Ты же найдёшь меня? — Конечно. Я обещаю, что найду тебя. Она кивнула, едва заметно улыбнувшись. Конечно найдёт.  — Так… Народ, кончайте сопли на кулак наматывать. Лютер, подними Ваню. — Что? Какого хрена ты командуешь? У нас… — Закрой рот, Лютер и слушай её. Я могу нас спасти, но мне нужно, чтобы вы все встали в круг. — Как в детстве? — нервно захихикал Клаус, встав рядом с Ло. — Да, Как в детстве, — кивнул Пятый, прикрыв глаза. Громкий взрыв, сотрясение земли - первый обломок упал. Она сразу почувствовала, как повысилась температура - лоб покрылся испариной, и это уж точно не от напряжения. — До встречи, — в самый последний момент шепнула Пемберли, после падая в темноту, как и все, кто тогда встал в круг. Она не знала, когда ещё раз сможет их увидеть.