Мальчик , который пахнет сиренью.

      Спустя пару месяцев Инко переехала с Тошинори в Нью-Йорк, после того как прошел период обучения, Изуку перебрался в квартиру к альфе. Совместная жизнь была чем-то необычным, новым. Брюнет смог устроиться в одну из частных клиник города. Тодороки яро отговаривал его от этого, ведь он вполне мог обеспечить их, но стремление работать было сильнее убеждений мужчины.       Возвращаясь домой, на плечи омеги ложилась готовка, уборка и стирка. Шото много раз объяснял, что это всё принципы, которые соблюдать не обязательно, но Изуку уперся в одно место, в очередной раз доказывая, что он способен на это.       Год счастливых отношений пролетел незаметно, ссор практически не было, на удивление характер Тодороки изменился в лучшую сторону. Коллеги и друзья узнали о продолжительном романе актера и искренне порадовались за них, поздравляя омегу с тем, что смог обуздать неугомонного парня.       Родители гетерохрома изначально смутились, но позже всё же поверили и были только рады за их союз.       Погуляв на свадьбе брата, голову альфы начали посещать довольно интересные мысли.

***

      Утро, двадцать третьего декабря. Недовольно промычав, брюнет уползает глубже под пуховое одеяло. В комнате стоит лютый холод, но видимо хозяину квартиры это не докучает. Свет от прикроватной лампы кажется таким тёплым, ещё немного и Мидория заберёт его к себе в кровать, чтобы согреться. Но навряд ли от этого станет теплее, и, понимая это, затею приходится отложить. Перевернувшись лицом к Тодороки и стянув с него остатки одеяла, Изуку недовольно хмурится смотря в гетерохромные глаза. Добившись внимания со стороны альфы, зеленоглазый решает высказаться. — Шото, это ужасно! Ты как будто полярник, знаешь как холодно? — недовольно надув губы, бурчит Изуку.       Посмотрев на омегу, Тодороки усмехнулся, разворачиваясь к нему лицом: — Даже одеяло тебе не помогает? Боюсь, что другого выхода не будет, — ухмыльнувшись, гетерохром наваливается сверху, стягивая одеяло. — Шото, ну чего ты делаешь, мне и так холодно! Отстань, мы недавно это делали, — омега зажмурился, стараясь выкрутиться из рук Тодороки. Понимая, что он настырный и скорее всего добьется того, чего хочет. Изуку открыл глаза и посмотрел на него. В это время соблазнитель оставлял ряд поцелуев от шеи до ключиц.       Подняв взгляд, он улыбнулся своей фирменной улыбкой и расправив плечи, поднял зеленоглазого с кровати. Подхватив под коленками, молодые люди переместились к рабочему столу. Гетерохром ластился, что-то мурлыкая на ухо Изуку. Иногда ему казалось, что Тодороки обладает какими-то чарами, и каждый раз Мидория в них попадает, не в силах отказать. А после залезает под одеяло и смущённо бубнит, вызывая у Шото хохот.       Отвлек от мыслей, напористый поцелуй. Горячие ладони поглаживали по плоскому животу. Приятное тепло потянуло внизу, распространяясь импульсами, отзываясь в каждой клетке тела. Поглаживания сменились хаотичными блужданиями по талии и бедрам. Тодороки любил прелюдии и не скрывал этого, по крайней мере полюбил. Ни с кем кроме Изуку он не чувствовал такого желания и нужды в них. Опустив на пол омегу, Шото стянул с него домашние шорты, обводя пальцем округлую ягодицу. Проведя рукой по линии позвоночника, гетерохром развернул его спиной к себе. Мягкость и нежность мгновенно улетучилась, на их место пришли страсть и желание. Настроение хозяина квартиры резко улучшилось. Повисло напряжение, которое никто не собирался нарушать.       Скривившись от жжения, Изуку развернул голову, желая разобраться, что случилось. — Шото, ну больно же! — пробубнил он, сверля Тодороки взглядом.       На свои слова, Мидория получил второй шлепок по ягодице, от чего та быстро нагрелась и поалела. Передрогнув, брюнет развернул голову обратно и сдавленно пискнул. — Если я завтра не встану, то… -не успев закончить, его прервали: — То я буду носить тебя на руках, душа моя, — улыбнувшись как ни в чем не бывало, пропел Тодороки.       Домашние спортивки с глухим шумом упали на пол. Два пальца скользнули внутрь, растягивая напряжённое колечко мышц. Покрывшись мурашками, послышался первый, негромкий стон. Пару минут сладкой пытки и пальцы сменяются, подрагивающим органом.       Единственное, что не менялось в сексе с Тодороки, это то, что он любил резко входить. Этот раз был не исключением. Достав контрацептив, гетерохром приступил к действиям. Положив руки на талию и наклонив туловище Мидории, кладя его на стол, Тодороки довольно ухмыльнулся. Специально, замедлив темп, Шото толкался, заставляя Изуку самому двигаться. Прохныкав, брюнет моляще двинулся назад, тут же вздрогнув. — Попроси меня, — хмыкнув, сказал альфа, крепче сжимая руки на талии. — Ещё…мхф…чего, — постаравшись нахмуриться выдавил Изуку, но попытка не увенчалась успехом. — Ну же, Изуку, дава-ай, я же знаю, что ты хочешь, — медленно засаживая глубже, ответил альфа.       Поняв, что тут он уступает, Мидория тяжело вздохнул и развернув голову, сказал: — Шото прошу, — на щеках выступил румянец. — Просишь что мой хороший? — издевательски переспросил Тодороки, хищно улыбаясь. — Мха…ну хватит мучать, п-пожалуйста, — подкусив губу, молебно промямлил брюнет. — Я не понимаю, что ты просишь дорогой, — медленно толкнувшись, гетерохром вызвал новую волну мурашек и сдавленный ох со стороны омеги. — Ах, Шото просто оттрахай меня! — рявкнул Изуку и тут же залился краской, отворачивая голову.       Усмехнувшись, гетерохром выполнил желание зеленоглазого, начиная ускорять темп. Тишину нарушали, равномерные шлепки, гортанные стоны и порыкивания. Восторженные отклики, подливали масла в огонь, заставляя Тодороки срываться и переходить на бешеный темп.       Подняв голову, Изуку увидел все происходящее в зеркале, стоящем на столе. Пошлое выражение лица, испарина на лбу и прилипшие, растрепавшиеся волосы. Румяные щёки и подрагивающие от наслаждения ресницы. Обкусанные плечи и багровые засосы на шее и ключицах. Позади стоит Тодороки, с довольной улыбкой и откинутой головой. Руки, крепко сжимающие чужую талию и порозовевшая от ударов задница. От разглядывания самого себя в зеркале, отвлек чужой голос. — Судя по всему, ему не холодно, — Шото кивнул в сторону отражения Изуку в зеркале и оскалился.       Он нагнулся, создавая приятную тяжесть, протянул руки и сплел пальцы. Теперь уже они оба созерцали свои лица напротив. Промурлыкав, гетерохром поцеловал Мидорию в ухо, проводя носом по изувеченной шее, оставляя новый засос. Одно мгновение, Тодороки припал к обкусанным губам омеги, вовлекая в поцелуй.       По прошествии времени, темп изменился, стал более медленный, но резкий. Все шло к разрядке. Рыкнув и нахмурив брови, Шото толкнулся последний раз и кончил. Оба выдохнули в унисон, подняв Изуку на руки, оба благополучно добрались до кровати и, не теряя времени, уснули. Брюнет прекрасно понимал, что завтра он не встанет.