YUNGBLUD feat. Halsey — 11 Minutes Billie Eilish — No Time To Die Linkin Park — One More Light Chord Overstreet — Hold On Pia Mia — 11 11 (freestyle) Sam Smith — Stay With Me WENDY — What If Love Ariana Grande — Into You
Телефон копа разрывается где-то на полу автомобиля. Он пытается дотянуться до него кончиками пальцев, не сводя глаз с машины перед ним, но ничего не выходит. — Вот черт, — шепчет он. Парень останавливается на светофоре и наконец-то достает устройство. Знакомое имя в пропущенных вызовах уже заполнило весь список. Чонгук тихо ругается. Он быстро перезванивает, чувствуя себя виноватым за то, что опаздывает. — Да где тебя черти носят?! Я жду тебя в нашем баре уже двадцать минут, — возмущенно говорит Юнги. — Прости, прости, я знаю, что ужасно опаздываю, — отвечает Чонгук, морщась, и смотрит на часы. — На работе задержали. — Так позвонил бы, я же все понимаю. Может, перенесем тогда? — Дай мне еще немного времени, я поставлю машину и быстро прибегу к тебе, — говорит он. — Ладно, но лучше возьми такси, а то придется ждать тебя еще час, — говорит друг. — Еще десять минут, и я буду на месте, хорошо? — Хрен с тобой, но тебя ждут штрафные. Я уже начал пить, — отвечает Мин с улыбкой. — Отлично, мне как раз нужно выпить побольше, — отвечает Чон. Юнги сбрасывает вызов, и коп начинает двигаться в спокойном потоке по направлению к дому, когда цвет на светофоре сменяется на зеленый. При повороте он вдруг слышит резкий гудок и поворачивается в сторону на звук. Все, что он помнит перед тем, как почувствовать ужасную боль, — два огня перед глазами. Черная машина на большой скорости несется прямо на него, и он даже не успевает среагировать. Сильный удар, громкий скрежет металла по дороге, разлетающиеся осколки, нестерпимая боль и темнота. На перекрестке в него въезжают практически на полной скорости. Автомобиль Чонгука от удара отлетает на несколько десятков метров в сторону, цепляя другие машины, и несколько раз переворачивается, останавливаясь на боку. Искореженный металл останавливает столб, а тело парня вылетает из машины. Осколки и различные куски деталей тачки растянуты на всем перекрестке, а ее владелец лежит в собственной крови. К нему сразу же подбегают другие водители и пытаются понять, жив ли он вообще. Вызывают помощь, пытаются привести его в чувства, но не выходит. Чонгук слышит, что происходит вокруг, но не может сказать ни слова. У него нет сил открыть глаза от сильной боли, и дышать становится слишком трудно. Гудки автомобилей просто разрывают череп, он слышит где-то вдалеке через какое-то время сирену скорой помощи, и как бесконечно звонит его телефон. Звонок прекращается и начинается снова. Кто-то настойчиво пытается дозвониться до него, будто предчувствуя, что с ним случилось что-то плохое. Чон ощущает, как кто-то прикасается к его запястью холодными пальцами, щупая пульс, и говорит какие-то медицинские термины, а затем он отключается. В таком большом городе практически невозможно ощущать себя одиноким. Такое огромное количество людей, ведь это один из самых крупных мегаполисов в мире. Десятки тысяч машин, небоскребы, постоянный шум и суета, но только Чимин чувствует себя одиноким. Его не покидает ощущение, что он лишний здесь. Не только в этом месте, а во всем мире и в этой жизни. Когда он осознал, что ему придется убить парня, к которому он привязывается… наверное, то что-то внутри сильно сжалось от боли. Всегда так происходит. Как только он кого-то подпускает к себе ближе, чем нужно, то этот человек потом страдает. Было очень глупо надеяться, что в этот раз будет иначе. Уехав из «smeraldo», он сразу же стал звонить Чонгуку снова и снова, но тот уже не отвечал. Пак узнал, что с ним произошло лишь спустя час, когда Тэ нашел его данные в одной из больниц среди поступивших пострадавших. Он только чудом остался жив. Получил сильную травму головы, переломы руки и ребер, а раздробленные кости пробили легкое. Ему сделали операцию, и сейчас парень находился в коме. Достаточно серьезное предупреждение, которое сложно воспринимать как несчастный случай, особенно — когда такое происходит сразу после того, как ты влипаешь в неприятности. Чимин понял, что испугался. По-настоящему испугался, потому что коп мог погибнуть. Черт, его не должно это волновать, но все же волновало, и он не мог этого отрицать. Он не хотел, чтобы с ним случилось что-то плохое, ведь Чонгук этого не заслуживает. Он влез в опасную игру со «smeraldo» и теперь для него нет обратной дороги, потому что не захочет сдаваться. А они не оставят его в покое, пока не уберут со своей дороги. Пак сидел на краю крыши высотки, опираясь на ограждение в виде решетки. Он смотрел вниз, пьяным взглядом рассматривая город внизу. Большая суета давно спала, потому что наступила ночь, в его глазах мелькали мутные огоньки, а сильный ветер пронизывал руки. Он не мог понять, что ему делать дальше. По каким-то совершенно непонятным ему причинам, он не мог сделать, о чем его просили. Сейчас «smeraldo» дали ему время на подготовку к заданию, но прямого указания убить копа еще не было. Пока что не было. Они ждут дальнейших действий от парня. Пока Чон в больнице, ему ничего не угрожает от них. Но, конечно же, Чимин прекрасно знал, что, выйдя из нее, он будет копать дальше. — Вот ты где, — слышит Пак голос за своей спиной и вздрагивает. — Привет, старик, — тихо отвечает он. — Господи, ты хоть понимаешь, как я испугался? Я сутки тебя ищу. Телефон недоступен, дома тебя нет, машины нет, — говорит Тэ. — Мне нужно было побыть здесь какое-то время, — говорит Чимин, делая большие глотки алкоголя из горла бутылки. — Для чего? Чтобы напиться? Ты мог это сделать и со мной. — Да и нет, — отвечает парень, пытаясь сфокусировать взгляд. — Единственное место, где мой телефон становится недоступен, а чип слежения в руке дает сбои из-за высоты. — Ты решил спрятаться от них? Они же все равно будут тебя искать. Это не вариант. — Да пошли они, — шепчет Пак со злостью. — Ты их игнорируешь? — спрашивает Тэ, подходя ближе. Чимин медленно кивает, глядя вниз, и снова пьет. Тэхен удивленно приподнимает брови, вот так новость. Что это с ним? Первый раз он позволяет себе такое и первый раз так открыто сопротивляется спустя столько времени. Это смело, и вызывает чувство гордости у него, давно пора было это сделать. Парень обводит его внимательным взглядом и видит совершенно разбитого человека. Вокруг валяются пустые бутылки из-под алкоголя, и на выступе крыши лежит его пистолет. Что-то не так. Неужели они снова что-то сделали с ним? Чем еще можно сломать уже сломленную личность? — Что ты здесь делал все это время? Просто пил? — спрашивает он настороженно. — Нет, — качает головой парень. — А что тогда? — спрашивает друг, косясь на пистолет. — Пытался прострелить себе голову, — говорит Пак и начинает пьяно смеяться. Этот смех наполнен такой болью и отчаянием, что Тэхена передергивает. — Не смог, представляешь? — Чимин, — вздыхает Тэ и подходит к нему, чтобы обнять со спины, — не шути так, пожалуйста. Ты единственное, что у меня есть. — Я и не шучу, — тихо говорит он, закрывая глаза. — Ты что, серьезно хотел это сделать? — удивляется Ким, легко толкая его, а затем снова крепко обнимает. — Ты в своем уме? А как же твоя жизнь? Ты просто решил сдаться? Кому ты сделаешь этим легче? — Всем, — шепчет Чимин с такой болью в голосе. — Моя семья меня давно похоронила. Я уже умер. Я бы больше не убивал людей. Мир стал бы лучше без меня. — А я? Ты обо мне не подумал? А Чонгук? Да, у вас все сложно, но все же ты для него что-то значишь. — Я паршивый друг, и прекрасно это знаю. А Чонгук, — пожимает плечами парень, — ему будет лучше без меня. Мы оба это понимаем. — Это не так. Никому не будет лучше, если тебя не станет. Ты мне нужен, слышишь? — спрашивает Тэ и целует его в волосы. — Мне ты нужен. Ты моя семья. Да, ты далеко не идеальный друг. С тобой сложно, ведь у тебя вредный характер. Ты холоднее, чем айсберг, и у тебя куча проблем. Ты часто меня динамишь. Не отчитываешься, что с тобой происходит. Не спрашиваешь как у меня дела, мне приходится заботиться о тебе, как о ребенке. Ты же даже иногда есть забываешь, а про твои ночные кошмары я вообще молчу. Но знаешь, я без всяких слов знаю, что ты любишь меня. И я абсолютно уверен, что если мне будет угрожать что-то, то ты оторвешь голову любому засранцу. Ты всегда проявляешь свои эмоции одним единственным известным тебе способом. Тем, что у тебя получается лучше всего — защищаешь, и меня ты защищаешь. Так что не смей даже думать бросать меня, понял? — Мне смелости не хватило это сделать, — хмыкает Пак. — Забавно. Я думал, что ничего уже не боюсь, если честно. Знаешь, убивать людей просто. Для меня это уже просто, ведь я, не сомневаясь и секунды, это делаю. Это так же легко, как стрелять в мишень в тире. Но выстрелить в себя, — он качает головой и делает еще несколько глотков, — это труднее, чем я думал. Меня что-то держит здесь, оказывается. Только я не понимаю, что это. Ты? Мама? Брат? Я не знаю, — парень несколько секунд молчит, глядя на верхушки небоскребов. — Черт, я не хочу умирать, но и жить так тоже не хочу больше. Я не понимаю, что мне делать. Тэ обнимает его еще крепче и целует в макушку, словно маленького ребенка. Впервые он говорит, что хочет жить, и это не может не радовать его. Он впервые цепляется за свою жизнь и хочет сохранить ее. Он видит в ней что-то хорошее, но не понимает пока что именно. Что-то в нем изменилось за прошедшее время. Он хочет жить в целом, но хочет избавиться от «smeraldo», говоря, что не может существовать именно таким образом. А это именно то, что так отчаянно пытался донести до него друг не один год и хотел от него услышать это когда-то. Он мечтал, чтобы Пак выбрался из этого дерьма и начал новую жизнь. — Чимин, что происходит с тобой? — спрашивает мягко он. — Я чертовски сильно устал, — отвечает парень. — Ты давно это говоришь. И это совершенно нормально, учитывая какую ты проживаешь жизнь. Я бы вообще давно умом тронулся. Но дело в чем-то другом. Что случилось? Ты редко так напиваешься. — Не знаю, — вздыхает Чимин. — Просто… не знаю, я, будто получил по лицу последней встречей с боссом. Ненавижу его, ты бы знал, насколько сильно я ненавижу эту мразь. Меня снова будто откинули в прошлое, и еще новое задание. Какая-то эмоциональная мясорубка. Что тебя удивляет в этом всем, если я захотел напиться? Моя жизнь ведь ад. — То, что ты игнорируешь их. Ты никогда этого не делал. То, что ты пытался покончить с собой, но понял, что хочешь жить. Ты всегда говорил, что жизнь тебе не нужна, словно это было какой-то мантрой. Что изменилось? Он что-то сделал с тобой? Этот ублюдок снова издевается над тобой? — осторожно спрашивает Тэ. Пак тяжело вздыхает и некоторое время молчит. Да, он прав. Этот ублюдок действительно кое-что сделал с ним. Он снова разбередил его болезненные раны и дал задание, с которым он не в силах справиться. — Ты ведь знаешь, что случилось с Чонгуком, — тихо говорит парень. — Да, конечно. — Он в коме уже несколько дней. Едва ли не погиб, — говорит Чимин. — Да, я помню, но врачи говорят, что он поправится. Так бывает, при сильной травме, и у него была тяжелая операция на легком. Чудо, что он остался жив при такой аварии. От его машины не осталось практически ничего. — Именно, — кивает Пак, снова делая глотки из горла. — И это все неслучайно. Тэхен несколько секунд молчит и до него быстро доходит. Черт возьми, так это были «smeraldo». Они хотели его убить? — Быть того не может, — шепчет он. — Может. Это они с ним сделали, а знаешь почему? Потому что он федерал, который занимается моим делом и переходит дорогу им, — говорит Чимин. — Господи. Они совсем больные, — вздыхает друг, запуская пальцы в волосы, и медленно ходит из стороны в сторону. — И это не все. Он знает про наши с ним... — говорит Пак, запинаясь, и бросает взгляд на него, — встречи. — Но это же не запрещено. Ты же взрослый человек, мужчина. Тебе необходимы такого рода встречи. Или вам уже и это запрещено? — Нет, но мне запрещены эмоции. Ему не понравилось, что у меня есть что-то кроме работы. Я старался показать безразличие, но не знаю, кажется, у меня не очень вышло. Я сорвался после этого. — А у тебя есть к нему какие-то эмоции? — мягко спрашивает Тэ, садясь рядом с ним. Чимин тяжело вздыхает, думая над ответом. Это сложно. Он вспоминает большие карие глаза, которые тепло всегда смотрят на него. Эту милую улыбку. Ему нравилось видеть, как коп смеется рядом с ним, и приятно быть причиной этих положительных эмоций. Их невероятно тянет друг к другу. Химия между ними настолько сильная, что сложно вообще сохранять здравомыслие при встречах. Ему хочется прикасаться к нему снова и снова. Его поцелуи слишком приятные и ему нравится, когда Чон обнимает его при встрече, запуская ладонь ему в волосы. Это так нежно и по-особенному. Сложно признаться в этом даже самому себе, но да, его сердце выскакивает из груди, когда он рядом с ним. Но этого не должно быть, это слишком опасно. — Нет, — отвечает он, прогоняя образ парня из головы. — Чимин, ты можешь сказать мне правду. Я ведь не он, — говорит друг. — Но это же правда, — усмехается Пак. — То есть ты мне хочешь сказать, что защищал агента ФБР, рискуя своей задницей, именно потому что тебе на него наплевать? И готовил ему ужин, потому что ничего не чувствуешь к нему? И возил его в кино в свое личное место уединения исключительно в целях посмотреть фильм, который смотрел десять тысяч раз? — выгибает бровь Тэ. — Ты можешь врать мне, ему, своему боссу, но себе не ври, пожалуйста. Это не игра в «секс без чувств», иначе бы все было иначе. — Старик, нам не стоит говорить об этом. — И не закрывайся от меня, а лучше ответь на один вопрос. Если бы он погиб в этой аварии, то что ты чувствовал бы сейчас? Чимин бросает на него недоуменный взгляд и хмурится. К чему подобные вопросы? Чего он добивается? Как можно даже допустить такую мысль? — Просто представь. Ты узнаешь, что в той аварии он погиб. Его больше нет, ты никогда не сможешь увидеть его, обнять, поцеловать, услышать его голос, ну? Все еще наплевать? Просто пошел бы по жизни дальше, будто его не было? — Нет, — отвечает он, переводя взгляд вниз. — А что за чувства это вызывает в тебе? — не унимается Ким. — Боль, — тихо говорит Пак спустя минуту. — Да. Мне было бы больно, черт тебя дери. Доволен? — О чем я и говорю, — заключает Тэхен, довольно кивая. — Так у тебя есть к нему какие-то эмоции? Ответь честно себе. — Кажется, — шепчет Чимин. — Я не… — Ты испугался за него, — перебивает его друг, мягко улыбаясь. — Когда ты мне звонил и просил найти его, я слышал панику в твоем голосе. — Я не хочу, чтобы он погиб. Он хороший человек и помогает людям. Разве он заслужил такое? — тихо говорит Пак. — Причина твоей паники была совсем не в этом, мой тугодумный друг, — говорит Ким. — А в чем же? — Чонгук становится важным для тебя. Ты можешь сопротивляться и врать, но твои поступки сами говорят за себя. Твои чувства всегда выражаются в защите, и ведь ты защищал его. А когда с ним это случилось, то ты сразу же помчался в больницу. Даже несмотря на то, что тебе не позволили бы его увидеть. И именно ты оплатил его лечение и содержание в больнице, не задумываясь даже. Чимина передергивает от этих слов. Он сразу вспомнил, как все же обманом проник в реанимацию, и каким увидел Чонгука в тот вечер. Всего в ссадинах, синяках, с переломами, с кучей трубок подключенных к аппаратам. Он даже не мог дышать сам, и поэтому на его лице была кислородная маска. Он был таким слабым. Словно маленький комок чего-то хорошего и хрупкого, среди всего этого дерьма, в которое он влез. В тот вечер он чудом выжил. Наверное, Тэхен прав. Он становится важным для него, хоть Пак и продолжает это отрицать. Ему кажется, что если он окончательно признает это, то это стремительно приблизит неизбежное. Очередную потерю в его жизни, которая разрушит все его стены, возведенные после смерти Хэйкэ. — Слушай, это не плохо. То, что ты чувствуешь к нему — это нормально. Ведь он красивый и умный, обаятельный парень. Да, вы совершенно разные и находитесь по разные стороны, он многое не знает о тебе. Я понимаю, что ему будет больно, если ты когда-то решишь открыться, и сбежит от тебя, но тебе тоже будет больно, я не поверю, что нет. И это совсем не значит, что ты должен вырывать из себя клещами чувства, которые он вызывает в тебе, и избавляться от них самым хладнокровным способом, понимаешь? Он делает тебя другим. Лучше, мягче, добрее. Он заставляет тебя испытывать нежность. Разве это может быть плохо? — спрашивает друг, обнимая его за плечи. — Даже если в конце этой истории, вы пойдете разными дорогами, ты не должен отталкивать его. Ведь если он заставляет улыбаться тебя, то ты просто обязан держаться за него всеми силами. Не так много вещей в этой жизни вызывает твою настоящую улыбку. Он тот самый кусочек тепла и света, который тебе был так нужен столько лет. Тебе комфортно рядом с ним, ты хоть когда-то это чувствовал с кем-то? — С тобой, — говорит Пак. — Не беря меня в расчет. Это совсем другое чувство. Ты понимаешь, что я имею в виду. Это другой комфорт. Я твой лучший друг, а он парень, который тебе нравится. Перестань это отрицать, хотя бы у себя в голове. Прекрати бороться с этим и просто прими. — Я боюсь, — тихо говорит он. — Это нормально. Учитывая, что ты пережил — это нормально, — говорит Ким. — Ты не понимаешь, — шепчет Чимин. — Ты прав, я не могу понять всег… — Я должен его убить, — говорит Пак. — Что? — ошарашено спрашивает Тэ. — Он мой новый объект. — Нет, — шепчет парень, качая головой. — Да, — кивает Чимин. — Вот дерьмо. — А я не могу. Я не могу этого сделать по разным причинам. Во-первых, он федеральный агент. Убить копа — это преступление особенного уровня. За это и срок грозит больше. Это не отморозки, которых обычно даже не жаль. Все иначе. Конечно, Чимину уже нечего терять, годом больше или меньше, это не так важно. Но разница в том, что убить хорошего человека гораздо сложнее, чем мразь вроде его босса или Гарсиа. Во-вторых, расследование о «smeraldo». Чон единственный федерал, который смог зайти так далеко. Для Пака это не совсем хорошо, потому что он один из них. Но с другой стороны, это показывает ему, что этот синдикат не так уж совершенен, как казалось. Да, он мощный и докопаться до правды без помощи невозможно, но это означает и то, что его все же можно разрушить. А в третьих — эмоции. Парень что-то чувствует к нему и не готов убить его. Он не понимает, как ему выкручиваться из этой ситуации. У «smeraldo» есть на него рычаги давления, но если он сделает этот выстрел, то это будет означать смерть для него, как для личности окончательно. Убить такого человека, как Чонгук, — это слишком. Еще одна невинная душа на его совести? Хватит. — Поверить не могу, что они заставляют тебя это сделать, — качает головой Ким, все еще в это не веря. — Да. И это тоже не просто так. Босс мог поручить это задание кому угодно, но выбрал меня. А все почему? Потому что знает, что меня что-то с ним связывает. Это очередная проверка, которую я не пройду, — говорит Пак. — И сколько у тебя времени на это задание? — Пока сказали готовиться. Чем дольше Чонгук в затишье, тем больше времени есть у меня. — Значит, нужно что-то придумать за этот промежуток времени. Мы должны как-то выкрутиться из этого. Он же мой хороший друг, я не могу допустить, чтобы его убили, — говорит Тэ. — Но что придумать? — спрашивает парень, глубоко вздыхая. — Здесь лишь две дороги, мы оба знаем какие. — Я не знаю, старик, — отвечает он. Тэхен берет его руку и взваливает на свое плечо, помогая спуститься с выступа. — Пойдем домой. Хватит тебе уже напиваться в одиночестве. Отдохни, и постараемся что-то придумать вместе, — говорит Ким и ведет его к выходу.***
Чонгук медленно открывает глаза, щурясь от солнечного света. Он тихо и недовольно стонет, а потом свет пропадает, когда кто-то задергивает штору. Голова и что-то внутри ужасно болит, а тело сводит от долгого лежания в одном положении. Коп все же поднимает взгляд вверх, а затем осматривается. Белый потолок с флуоресцентной лампой, светло-голубые стены, автоматизированная кровать, телевизор, живые цветы. Это похоже на вип-палату в больнице. Рядом с ним в кресле сидит мама, которая мягко берет его за руку. Парень аккуратно щупает голову и снова тихо стонет. — Господи, наконец-то. Ты пришел в себя, — тихо говорит она, с трудом сдерживая слезы. — Как же ты напугал нас. — Мама, — шепчет Чонгук, медленно моргая. — Да, милый. Я здесь. Как ты? Что-то хочешь? — спрашивает она обеспокоенно. — Помоги мне сесть, — отвечает парень. Женщина устанавливает кровать в сидячее положение и дает ему немного воды. Прохладная жидкость сразу же помогает прийти немного в чувства, потому что от жажды пересохли горло и губы. Он еще раз обводит взглядом помещение и хмурится. Это точно одна из лучших палат в больнице, только откуда у родителей деньги на это? — Ты помнишь, что произошло? — Да, кажется, — отвечает Чонгук, вспоминая обрывки. Две фары, удар, боль, люди вокруг, громкие звуки сирены. — Авария. — Да, мой дорогой. В тебя въехала машина на перекрестке. Водитель погиб, а ты просто чудом выжил. Ты так напугал нас, — отвечает женщина и мягко целует его в лоб. — Что со мной? — У тебя травма головы, была проблема с легким и переломы. Ты несколько дней был в коме, потом пришел в себя, но тебя держали в реанимации на всякий случай еще три дня. Вчера только перевели в палату, когда ты резко пошел на поправку. Для тебя достали хорошие лекарства. — Юнги, я же ехал, мне нужно… — Не волнуйся, слышишь? Все хорошо. Не паникуй. Юнги все знает, он был здесь несколько раз уже. Ему и позвонили врачи, потому что он был последним из исходящих вызовов, — отвечает она, гладя его по волосам. — Тебе нужно отдыхать и не нервничать. — Почему я в этой палате? — удивляется Чон. — Мне сказали, что все твое лечение оплачивает социальный фонд от ФБР. — Какой еще фонд? — спрашивает он недоуменно. — Я не знаю, мне сказали, что все расходы на твое лечение оплачивает фонд. — Как он называется, сказали? — Да, как же… еще такое название знакомое, — задумывается она. — Роуз… Роуз… — Боул? — спрашивает коп. — Точно, «Роуз Боул», — кивает женщина. — Ты уверена? — удивляется парень. — Да, дорогой. — Ладно, — хмурится Чонгук, трогая виски. — Хосок приходил? Ведь там должна была быть встреча, я должен узнать… — Перестань думать о работе хотя бы на день, хорошо? — Ну, мам. — Приходил твой Чон Хосок. Много кто к тебе приходил, но к тебе пускали только членов семьи. Сегодня никакой работы, — грозно говорит она. — Ладно, — вздыхает парень. — Тебе нужно поесть. Я пойду и принесу что-то вкусное, а еще позову врача, пусть осмотрит тебя. Она целует сына в щеку и глубоко вздыхает. Заметно, что много плакала и выглядит уставшей. Она тихо уходит за дверь, оставляя его одного. Парень видит свой телефон на тумбочке и аккуратно тянется к нему, морщась от боли. Много пропущенных вызовов от босса, Юнги и около двадцати от Чимина. Парень улыбается уголком губ. Он беспокоился о нем. Надо же, а говорил ему это все неважно. Чон останавливается на номере Хосока, собираясь ему позвонить, но потом все же передумывает. Мама права, пошло оно все. Он едва не погиб и имеет право хотя бы на один день забыть о работе, позже узнает, что там с Гарсиа. Он кладет телефон обратно, и дверь палаты открывается. В помещение заходит человек в белом халате и маске, скрывающей часть лица. Почти идеальная маскировка, но он узнает эти черные волосы, серьги в ушах и рваные джинсы в любом виде. Наверное, это тот самый человек, которого Чонгук хотел увидеть больше всего после родных, открыв глаза. Пак снимает халат, а затем свою маску, и на губах копа непроизвольно появляется улыбка, когда он видит его лицо. Он подходит к нему и садится на кровать. — Привет, Джей Кей, — шепчет Чимин с мягкой улыбкой. — Привет, — отвечает Чонгук, беря его ладонь. — Как себя чувствуешь? — Паршиво. А как я выгляжу? — спрашивает коп. — На 6 из 10, — морщится он, рассматривая его синяк на лице. — Мог бы сказать, что я красавчик, даже в таком виде, — тихо смеется Чон и затем шипит от боли. — Не хочу тебе лгать. — Засранец, — говорит Чонгук, улыбаясь. — Себе не изменяю, — самодовольно говорит парень. — Мама сказала, что ко мне не пускают никого, кроме родных. — Верно, — кивает Пак. — Что ты тогда здесь делаешь? — удивляется коп. — Разве мы недостаточно близки? Я же побывал во всех возможных местах твоего тела. — Господи, замолчи. Я серьезно, — отвечает Чонгук. — Думаешь, меня это может остановить? — Действительно, о чем это я. Чон несколько минут рассматривает его и переплетает их пальцы, замечая сильную растерянность на чужом лице. Брови нахмурены, он старается не смотреть ему в глаза, а изучает все вокруг, как будто это ему больше интересно. С ним, кажется, что-то не так, Пак выглядит очень напряженным или даже огорченным. — Все нормально? Или что-то случилось? — спрашивает Чонгук. — Нет, я просто... — запинается Чимин и ерошит волосы, — просто рад, что ты пришел в себя. Ты несколько дней валялся в коме, да и вообще все это время… было напряженно. — Не думаю, что это именно то, что ты хотел сказать. — Чонгук, — вздыхает он. — Поговори со мной. Что тебя беспокоит? — мягко спрашивает парень. — Я... — снова вздыхает Пак, качая головой. — Черт, это сложно говорить вслух. Я не могу. — Ну, попробуй сказать как есть. То, о чем ты прямо сейчас думаешь, — говорит Чон. — Я беспокоился… нет, испугался за тебя, — едва слышно говорит он через пару минут, глядя на его руку с катетером. Коп не может сдержать глупой улыбки. Внутри все начинает трепетать от осознания того, что Чимин действительно переживал и был здесь, ожидая минуты, когда он придет в себя, чтобы увидеться с ним. — Тебе же наплевать, что будет со мной, — дразнит его Чонгук. Чимин отрицательно качает головой. Он медленно поднимает на него глаза, и Чон замечает, что парень делает это с совершенно серьезным выражением лица. На нем нет даже намека на улыбку. — Ты мог погибнуть, и это… было страшно. Возможно, я не самый красноречивый человек, особенно если дело касается каких-то эмоций и чувств, но... — замолкает Пак и молчит несколько секунд. Ему с большим трудом удается подобрать слова и собрать в кучу свои мысли. Особенно — когда на него так выжидающе и пристально смотрят эти карие глаза. — Твою мать, я не понимаю, как ты это сделал? Просто… мне не наплевать, понятно? Да, ты был прав. И я хочу, чтобы ты это знал. Я боялся, что ты погибнешь и звонил тебе в тот вечер. Парень тяжело вздыхает, будто эти слова даются ему физически трудно, и Чонгук притягивает его к себе за шею. Он накрывает его губы своими в мягком поцелуе. Так нежно, но с диким желанием, как всегда. И, черт возьми, это словно глоток воздуха после долгого нахождения под водой для них обоих. Именно это было нужно Чону, чтобы наконец-то осознать, что он мог всего лишиться несколько дней назад. А Чимину это было нужно, чтобы понять, насколько ценны эти моменты рядом с ним. Коп вдруг вспоминает о двадцати пропущенных вызовах после звонка Юнги, значит, это он звонил ему в тот момент аварии. И вспоминает еще кое-что — «Роуз Боул». Это название кинотеатра, в котором они были, и, по удивительному совпадению, это название фонда, оплатившего его лечение. — Значит, фонд «Роуз Боул», очень интересно, — говорит коп у его губ, улыбаясь. — Черт, я прокололся? — улыбается Чимин в ответ. — Не думал, что ты запомнишь название. — Сложно забыть такое. Это же было наше свидание, — отвечает Чонгук, прищуриваясь. — Это было просто кино. — Ах да. Точно, — кивает Чон и коротко целует его. — Только не начинай говорить, что не стоило этого делать, что ты все сам мог и прочее, ладно? Я хотел помочь тебе и сделал это. Те лекарства, что тебе помогли, никто бы не стал искать… — Спасибо, Чимин, — перебивает его он и мягко улыбается. Парень рассеянно моргает и смотрит на него. Он не привык это слышать, да он и помогать то не привык. Делать хорошие поступки и получать за них благодарность — это что-то новое для него. — Необычные ощущения, — говорит Пак. — Видишь, некоторые люди умеют говорить «спасибо». Тебе бы тоже иногда не помешало это делать, — дразнит его Чонгук. — Не дождешься, Джей Кей, — смеется Чимин. — Ну и ладно. Но теперь я знаю, что тебе не наплевать, — довольно говорит парень. Чон ведь знал, что ему не все равно на то, что происходит между ними, но услышать это от него было особенно приятно. Это не то самое лучшее и романтичное признание в симпатии, но это даже гораздо лучше. Он сказал, что боялся потерять его и показал это поступками, а большего Чонгуку пока и не нужно. Коп морщится, чувствуя боль в голове и головокружение. Только неясно голова кружится от травмы или от нахлынувших на него эмоций после этой встречи с этим засранцем. — Ты же понимаешь, что эта авария была не просто случайностью? — тихо спрашивает Пак. — Догадываюсь, — шепчет Чонгук и вздыхает. — Ты должен остановиться и перестать искать эту правду. Ради своей же безопасности. Ты должен понимать, что и твоя семья может попасть под раздачу. — Даже не пытайся. — Чонгук, прошу тебя. Ты не понимаешь, насколько рискуешь. Это было одним и единственным предупреждением, дальше их не будет. Такие люди не шутят, — говорит Чимин, гладя его по лицу. — Когда ты уже поймешь, что я не из тех, кто сдается? Это моя работа. Ты думаешь, что я за все время службы не сталкивался с такой опасностью? Меня это не пугает. Я пойду до конца. Это важно для меня. Они именно этого и хотят, чтобы я испугался, — отвечает коп. — Пожалуйста, Чонгук-и, — просит Пак с таким отчаянием в голосе. — Ты спасешь не только себя, но и… «Меня» — думает про себя парень, но вместо этого произносит: — Свою семью. — Я буду осторожнее, но отступать не собираюсь, — говорит Чонгук. — Почему ты так рисковать-то любишь? — спрашивает Пак, качая головой. — Привык к риску на службе, просто теперь никаких операций без напарника. Буду аккуратнее действовать. — Да почему ты такой упрямый? — вздыхает Пак. — На кону моя мечта или понижение. Я не хочу упустить этот шанс. И я не хочу допустить, чтобы этот «неуловимый киллер» или его кукловод решали, кому можно жить, а кому — нет. Чимин некоторое время молчит, мягко перебирая его пальцы. Значит, все будет скоро кончено. Чонгук продолжит лезть глубже и в итоге поставит мишень на свой лоб, а в эту мишень должен будет выстрелить именно он. Твою мать, просто потрясающе. Он глубоко вздыхает, понимая, что ему конец. — Эй, не переживай так об этом. Что с тобой? Такое чувство, что ты меня уже хоронишь, — говорит Чонгук и мягко обнимает его за плечи. — Я буду осторожен, обещаю. — Ладно, — шепчет парень, понимая, что его невозможно переубедить, и ему придется выкручиваться из этого самостоятельно непонятно каким образом. — Что я могу сделать для тебя, чтобы ты так не грузился плохими мыслями? — спрашивает коп. — Например, не лезть в это, — отвечает Чимин, усмехаясь. — А кроме этого? — Я не знаю. — А я, кажется, знаю. Нужно тебя отвлечь, — отвечает Чонгук с улыбкой и смотрит на него. — Что ты уже задумал? — спрашивает Пак, прищуриваясь. — Сюрприз. Выйду из больницы, и все узнаешь. А пока просто не думай о плохом. Все будет хорошо. — Господи, нет. Ненавижу сюрпризы. Мне уже хватило тех, что мне преподносили в жизни, — морщится Чимин. — Доверься мне, пожалуйста. Я же доверяю тебе, теперь твоя очередь это сделать, — говорит Чон. Неожиданно дверь в палату открывается. Пак сразу же отстраняется и встает с кровати, нервно проводя ладонью по волосам. Он чувствует себя неловко, видя, вернувшуюся маму Чонгука. Женщина смотрит на него с подозрением, а затем переводит взгляд на сына. Она медленно подходит к нему и ставит на столик поднос с едой. — Не знала, что у тебя гости, дорогой, — говорит она с улыбкой, снова бросая взгляд на Пака. — К тебе же пускали только членов семьи. — Это я разрешил ему пройти. Все хорошо, — отвечает Чонгук. — Ладно. Познакомишь нас? — О, я уже ухожу. Не стоит, — коротко кивает Чимин и собирается идти к двери. — Нет-нет, если хотите, я оставлю вас наедине. Я вам помешала, — отвечает она, улыбаясь. — Мне уже действительно пора, а Джей Кей должен отдыхать и набираться сил, — отвечает парень, заметно нервничая. — Так вы? — спрашивает женщина, подходя к нему. — Мам, это мой... — бросает взгляд на парня Чон, — друг. — О, как здорово. Я Лин, рада познакомиться, — говорит она с нежной улыбкой на губах и протягивает ладонь. Пак осторожно берет ее тонкую руку и пожимает. Он обращает внимание, насколько Чонгук похож на маму. Темные волосы, медовая кожа, добрый взгляд, и у них одинаковые улыбки. А еще такая же теплая и приятная энергия. — Чимин. Я тоже рад познакомиться с женщиной, которая воспитала такого хорошего и доброго человека, как Чонгук, — отвечает он. — Он действительно удивительный. Спасибо. — Только чертов трудоголик, — говорит он, улыбаясь. — Ох, — вздыхает она, — это у них семейное с отцом. Он тоже и дня не мог без своей службы. Слава Богу, что пришло время отставки. Но Чонгук даже в этом его превзошел, иногда я не вижу его… — Эй, народ. Я как бы здесь и вас слышу. Не говорите так, будто меня нет в этой комнате, — говорит Чонгук, начиная есть. — Не обращайте внимания на него, тот еще ворчун и упрямец, — говорит она с улыбкой. — О, это мне хорошо уже знакомо, — тихо смеется Пак. — А я видела вас, кажется. Это же вы приходили практически каждый день сюда и сидели в ожидании новостей в фойе. Точно вы. Рада, что у моего сына есть такие хорошие друзья, — говорит Лин. — Да, вроде того, — отвечает парень, нервно ероша волосы. Чон бегает растерянным взглядом от мамы к нему, застыв с ложкой у рта. Он приходил практически ежедневно и ждал новостей? Парень сводит брови и с недоумением смотрит на него. Черт возьми, неужели он настолько переживал о нем? Он ловит растерянный и смущенный взгляд Чимина, а затем тот быстро прощается и уходит из палаты. Он сбежал, будто не хотел, чтобы кто-то об этом узнал. — Он так смутился. Похоже, этот парень не хотел, чтобы ты знал об этом, — говорит женщина, будто читая его мысли. Она садится рядом и смотрит на него с каким-то подозрением. — Что это еще за взгляд? — спрашивает он, закатывая глаза. — Ничего. Хороший друг у тебя, раз самый первый захотел тебя увидеть после самых близких, — отвечает женщина, продолжая улыбаться. — Да, верно. Он очень хороший друг, — говорит Чонгук и улыбается в ответ.***
«1000 Сарф Авеню, Бруклин» Это короткое сообщение Чимин получил от копа еще час назад и сейчас стоял рядом с местом назначения, вертя головой по сторонам. Он искал Чонгука и осматривался. На пирсе было практически безлюдно и тихо. Вечер был удивительно теплым, а небо чистым и звездным. В нескольких метрах от себя Пак замечает вход в Луна-парк и его светящиеся аттракционы, оттуда тихо играет приятная музыка и манит к себе разноцветными огнями и вывесками, словно он маленький ребенок. Это одно из самых популярных мест развлечений, расположенное прямо на побережье океана. Кое-где у входа работают лавки со сладкой ватой, напитками, воздушными шарами, сувенирами и открыты кафешки с фастфудом. Какого черта он притащил его сюда? Здесь даже делать нечего, тем более в такое позднее время. С другой стороны от парка расположен шикарный пляж. Большие волны мягко шумят и так сразу успокаивают. То, что так любит Чимин, и это сразу вызывает у него улыбку, в этом он попал в десятку. — М-м-м, а ты пунктуален, — слышит он голос Чона и оборачивается. Парень осматривает его с головы до ног и присвистывает с восхищенной улыбкой. Сегодня его стиль очень похож на стиль самого Чимина. Весь в черном, волосы в легком беспорядке, а эти чертовы узкие джинсы, вызывают сразу же неприличные мысли в голове у Пака. Его синяки на лице давно прошли, а переломы зажили. Он уже полностью оправился после жуткой аварии и выписался из больницы, поэтому и сделал обещанный сюрприз. Все это долгое время Чимин приезжал к нему, и они проводили вместе все больше времени с каждым днем. Но когда он узнал, что парня выписывают, то снова заметно напрягся и погрузился в себя, ведь это означало, что он возвращается на работу. — Ты тоже отлично выглядишь, — говорит Чонгук и улыбается, заметив его заинтересованный взгляд. — Что мы здесь делаем? — спрашивает Пак. — Будем создавать хорошие воспоминания, — отвечает парень. — Не понимаю тебя, — хмурится Чимин. Чон подходит к нему с загадочной улыбкой на губах и обнимает, глубоко вздыхая. Он уже в таком привычном для Пака жесте, запускает ладонь в его волосы на затылке и мягко их перебирает. Это каждый раз имеет над ним какую-то особенную силу, заставляя все внутри замереть и наслаждаться этими нежными прикосновениями. — Раз мне нельзя знать о твоем прошлом и нельзя рассчитывать на будущее с тобой, то я делаю вывод, что у меня есть только здесь и сейчас, верно? — спрашивает он, глядя в его карие глаза. — Верно, Джей Кей, — отвечает Чимин, все еще не понимая, к чему он клонит. — Я хочу создать счастливые воспоминания с тобой прямо здесь и сейчас. — Интригующе звучит. — У тебя не так много хороших воспоминаний, как я понимаю. Поэтому я решил создать новые для тебя и для себя. Хорошие, о которых не больно будет вспоминать, — говорит коп. — Уверен, что это хорошая идея? — спрашивает парень с настороженностью. — Раз мы живем одним днем, то я хочу взять все самое лучшее от каждого из них. И хочу, чтобы ты взял лучшее от меня. Я хочу стать твоим хорошим воспоминанием, — говорит Чонгук. — И что ты задумал? Как мы это сделаем? Парень улыбается и кивает в сторону Луна-парка. — Да нет, — протягивает Чимин, качая головой. — Нет. — Да, — кивает коп. — Я приглашаю тебя. Имеешь что-то против? — Даже не знаю. Я, кажется, в последний раз был на аттракционах, когда мне было пять, — отвечает Пак. — Ну вот и отлично, вспомнишь, каково это быть ребенком, — говорит Чонгук и тянет его за руку ко входу. — Я покажу тебе мои любимые развлечения здесь. — Так у нас что, свидание? — усмехается Чимин. — Нет, я просто люблю ходить в парк развлечений, — отвечает Чон, широко улыбаясь, и тянет его сильнее. Внутри парка все мигает разноцветными огнями и слышна еще громче музыка. Здесь такая удивительная атмосфера, словно погружаешься в какой-то волшебный мир или в сказку. Есть как старые аттракционы, так и современные, и это потрясающее переплетение между эпохами оставляет невероятное впечатление. Здесь можно кататься на совершенно безумных, современных или же на милых ретро-экстремальных. Чонгук продолжает вести его за руку, обходя один аттракцион за другим, и Чимин понимает, что он угадал на все сто с этим местом. Парк развлечений — то самое место, которое вызывает в нем теплые и приятные воспоминания о доме. Внутри него все радуется, будто он снова ребенок, и парень не может перестать улыбаться. Эта атмосфера невероятно приятная, и точно оставит яркое воспоминание в его памяти. Ему нравится идея Чонгука создать новые воспоминания, раз он не может поделиться с ним старыми. Это, черт возьми, гениально, и так просто. Он очень чутко относится к его эмоциональному состоянию и не давит на него. Здесь в воздухе летают маленькие мыльные пузыри, и это выглядит так волшебно на фоне темного неба и ярких огней от гирлянд и фонариков. Пак вдруг замечает, что здесь совершенно нет посетителей кроме них, и осматривается по сторонам. — А где все люди? — удивляется он, продолжая шагать за парнем. — Летний сезон, самый популярный парк развлечений и никого нет? — Я его закрыл для нас, — отвечает коп. — Ты что сделал? — смеется Чимин. — Ты же говорил, что предпочитаешь одиночество. Вот я и подумал, что будет разумнее нас оставить наедине без лишних глаз и толкотни. Каюсь, я использовал свой значок, чтобы это сделать. Поступил как плохой коп и воспользовался своим служебным положением в личных целях, — говорит парень с улыбкой, оборачиваясь. — Знаешь, так круто нарушать эти правила, и это все из-за тебя. Охренеть. Чимин резко останавливается и пораженно качает головой. Чонгук ради него это сделал, чтобы он не чувствовал себя дискомфортно среди большого количества людей. Черт возьми, он не перестает его удивлять сегодня. Пак притягивает его к себе за руку и с силой впивается в его губы, кладя ладонь на его шею. Он мягко и медленно целует его, вкладывая в это все чувство благодарности, которое есть сейчас в нем. Он наслаждается вкусом его губ и глубоко вздыхает. Наверное, никто еще не делал для него подобного. Для кого-то это может быть мелочью, но не для него. Чон, кажется, понимает, что он хочет этим сказать, и улыбается в поцелуй. Они приходят к одному аттракциону и останавливаются у ограждения. О прошлом в этом парке напоминает именно «Циклон». Когда-то это были самые большие в Америке горки. Сегодня их масштабом никого уже не удивить, большинство посетителей отзываются о них как о прогулочном поезде «для старичков». Но не прокатиться на этих уникальных американских горках со старинными деревянными кабинами — просто преступление. Они проходят в одну из кабинок и готовятся к поездке. Чонгук смотрит на Пака и замечает, как он боязливо ощупывает ремни безопасности и выглядит растерянным. Он будто напуган и не знает, как вести себя, ведь эту ситуацию он совсем не может контролировать. — Ты выглядишь слегка нервным, — тихо смеется коп. — Это точно безопасно? — спрашивает Чимин. — Более чем. Сотни людей ежедневно катаются здесь, и все прекрасно. Это один из моих любимых аттракционов. — Да, может быть, но безопасно это не выглядит, — говорит Пак с сомнением. — Ты что, боишься? — смеется Чон. — Очень смешно. Просто это не выглядит достаточно безопасным, я нервничаю. Почему эта кабинка так скрипит? — спрашивает Чимин, зачесывая волосы пятерней. — Потому что она старая. Это нормально. — Боже, мне это уже не нравится, — говорит он, глубоко вздыхая. — А скорость здесь большая? Она высоко поднимается? Мы же не вылетим отсюда? — Господи, да ты боишься высоты, — говорит Чонгук с улыбкой. — Что? Нет! — протестует Чимин, фыркая. — Боишься, — говорит Чон. Раздается звуковой сигнал, кабинка медленно начинает двигаться со скрипом, и Пак громко ругается. — Черт, да. Кажется, боюсь, — говорит он. — Подожди, ты что, никогда не катался на горках? — спрашивает изумленно Чон, глядя на него. — Нет. Я в последний раз был на аттракционах лет в пять, и то это были крутящиеся лошади, — отвечает Чимин, хватая поручень. Чонгук тихо смеется, он берет его за руку и переплетает их пальцы. Его умиляет, как парень мило боится, но при этом его глаза горят каким-то детским восторгом и интересом. Ему хочется попробовать это, но очень страшно. Он как большой ребенок. Скорее всего, его детство было не самым радужным, поэтому он так восторженно смотрит на все вокруг здесь. Сейчас очень заметно, что его привычное состояние, когда он контролирует ситуацию вокруг себя, — разрушено, и это его слегка выводит из зоны комфорта. Его погрузили в неизвестную ему среду, и он пытается адаптироваться в ней. — Не бойся. Тебе понравится, доверься мне, — мягко говорит Чон и коротко целует его. Кабинка быстро начинает набирать скорость и поднимается все выше, а затем резко едет вниз. Аттракцион двигается резко, круто и на большой скорости по рельсам. Они кричат от радости и восторга, держась за руки. Несмотря на то, что это не самый высокий аттракцион здесь, это все же очень круто. От этих ощущений просто захватывает дух, все внутри обрывается каждый раз, когда кабинка поднимается, а затем быстро едет вниз. Она двигается по извилистым дорожкам, ныряет в тоннель, а затем снова появляется высоко в небе. Кажется, что проходит целая вечность, но на самом деле всего лишь около пяти минут, и наконец-то все заканчивается. Они выходят за ограждение и смеются от переизбытка эмоций. Чимин пытается унять колотящееся сердце в груди и глубоко вздыхает. Это было потрясающе. Внутри было такое приятное ощущение свободы и радости. — Господи, это… — Круто? — спрашивает его Чонгук. — Невероятно. Я не думал, что это так весело, — отвечает он. — Я рад, что тебе понравилось. Запомнишь это? — спрашивает коп. — Определенно, Джей Кей, — кивает Пак. Чон обнимает его со спины и повисает на его плечах, а Чимин совсем не против этого. Они, так обнимаясь, неторопливо идут по дорожке мимо детской карусели с лошадьми, которая медленно крутится под милую мелодию. Пак берет руки парня, которые висят скрещенными на его шее, и мягко поглаживает теплую кожу. Именно на такой карусели он катался один и единственный раз, когда был в парке развлечений. Тогда они ходили всей семьей туда на его день рождения, и это было лучшим подарком. Он все еще помнит те ощущения восторга, когда лошади медленно поднимались и опускались, вертясь по кругу. Приятно вернуться в такое место снова, привести его сюда было определенно отличным решением. Этот вечер только начался, но уже точно навсегда останется в его памяти, как что-то особенное благодаря Чонгуку. Он счастлив. Впервые за много лет своей жизни он просто счастлив. Он радуется простым вещам, свободно дышит, смеется, и рядом с ним человек, с которым ему хорошо. Они проходят мимо тира с кучей игрушек, и Чимин останавливается, глядя на него. Коп замечает его заинтересованность и улыбается. — Хочешь пострелять? Ты же говорил это твое хобби, — спрашивает он. — Если только один раз, — отвечает парень. — Поединок? — предлагает Чон. — Ты же проиграешь, — отвечает Чимин. — У меня все отлично с меткостью, я же агент. — Ладно, на что поединок? — На желание. — Ох, ты даже не представляешь, какое я могу желание загадать, — отвечает Пак. Они подходят к тиру, и их приветствует пожилой мужчина. Он объясняет им, в какие мишени нужно стрелять, и выдает оружие. Оно, конечно, больше бутафорское, от настоящего только внешний вид, но все равно это будет весело. Первым начинает Чонгук. Коп прицеливается в мишень и очень легко в нее попадает. Так же просто он поражает и в следующие две мишени, довольно улыбаясь. — Неплохо, Джей Кей, — говорит Чимин, подходя к нему со спины. — Я же говорил, что с меткостью у меня все отлично, — отвечает гордо он. — Посмотрим, — говорит Пак. Чонгук наклоняется над столом, чтобы стрелять в нижнюю мишень. Он снова целится, и в момент выстрела Чимин нежно кладет ладонь на его шею, а затем медленно опускает ее вниз по спине, вызывая мурашки на коже парня. Конечно, коп промазывает и тяжело вздыхает. — Это нечестно, — говорит он, улыбаясь. — Не понимаю, о чем ты, — ухмыляется Пак. — Ты жульничаешь. — Может, просто ты оправдываешь свою неудачу? — говорит парень, делая еще шаг вперед, и запускает пальцы под его футболку. Он легко проводит пальцами внизу его живота в опасной близости от ремня, и Чонгук снова промазывает, отвлекаясь на прикосновения к своей коже в чувствительных местах. — Черт, — выдыхает Чон. — Так нечестно, отойди от меня. — Какая досада, да? — Ты выпускник Слизерина? Поединок же должен быть честным. — Об этом в правилах ничего сказано не было, — пожимает плечами Чимин и делает шаг назад. — Ты настоящий засранец, — говорит коп, делая выстрел. — Ты так хочешь победить? Синдром отличника в деле, да? — спрашивает Пак, рассматривая его профиль. — И иметь в запасе желание, которое ты обязан исполнить? Определенно да. Он легко попадает в оставшиеся мишени и заканчивает стрельбу с двумя промахами из-за него, а затем в игру вступает и сам Чимин. Ему даже практически не нужно целиться, ведь расстояние здесь небольшое, для него это легче простого. Он попадает в три мишени подряд, особенно не прицеливаясь. — Черт, да ты просто снайпер, — возмущается Чон, вздыхая. — Именно, — усмехается Пак. Чонгук подходит к нему со спины вплотную и во время нового выстрела целует его в шею. Попытка оказывается провальной для Пака, он не ожидал, что это его так отвлечет. Парень качает головой и улыбается. — Ой, кажется, ты не так идеален, — издевается коп, шепча возле его уха. — Ты же говорил, что поединок должен быть честным. — В правилах об этом ничего сказано не было, — повторяет его слова Чонгук. Чимин усмехается и попадает в следующую мишень, а на последней его отвлекает ладонь парня на его заднице, и он снова промазывает. Они сравнялись благодаря усилиям друг друга. — У вас равный счет. Нужно определить победителя, поэтому стреляйте до первого промаха по очереди, — говорит мужчина. — Приготовься исполнять мое желание, — говорит Чон. Чимин внимательно наблюдает за ним, и ему нравится, какая улыбка сияет на лице парня. Он счастлив. Так радуется каждой минуте этого вечера и очень хочет победить, чтобы получить это глупое желание. Коп, конечно, попадает и с нетерпением ждет выстрела Пака. Парень берет оружие и наводит на мишень. Он легко в нее может попасть даже не глядя, но это же просто маленькая игра, почему бы ему не позволить победить в ней Чону, когда он так сильно этого хочет? Это приносит ему радость, а он почему-то хочет, чтобы этот человек радовался. Он едва заметно сдвигает прицел в сторону и специально промазывает. Чонгук радостно вскрикивает и крепко обнимает его. Он так радуется такой простой вещи, что Чимин ничуть не жалеет, что позволил ему победить. Если ему так мало нужно для счастья, то пусть будет так. — И какое же будет твое желание? — спрашивает Пак. — О, не надейся. Я приберегу этот шанс, пока действительно чего-то очень сильно не захочу, — отвечает Чон. — На что я подписался? — смеется парень. Коп ведет его дальше по дорожке, и они подходят к какому-то закрытому помещению, из которого играет музыка. Это оказывается старый роллердром. Внутри расположен большой ринк для катания по кругу и прокат четырехколесных роликов, а рядом находится кафе, где продают молочные коктейли. Здесь так пахнет древесиной, полиролью и чем-то сладким, похожим на сахарную вату. Должно быть, здесь очень нравится проводить время детям: милое и уютное место. С трудом заставив Чимина надеть ролики, Чонгук выходит на каток и легко кружится на ровной поверхности, делая небольшой круг. Пак не решается выходить туда, потому что, откровенно говоря, катается очень паршиво. Он стоял на роликах раз в своей жизни, и очень много лет назад. Отец учил его кататься. Черт, разве он обязан этим заниматься? Он, оказывается, не умеет делать такие простые жизненные вещи, хотя хорош во многом, что не умеют другие. — Может, тебе помочь? — кричит Чонгук, улыбаясь. — Я справлюсь, — отвечает парень, глубоко вздыхая, и встает. Он пытается сохранять равновесие и медленно двигается к месту назначения. Ноги постоянно норовят разъехаться в стороны. Это чертовски трудно. Чимин наконец-то выходит на ринк и сразу же чуть ли не падает, но успевает ухватиться за бортик. Чонгук в это время наблюдает за ним с улыбкой и легко катается. Для него очевидно, что Пак стоит на роликах, возможно, второй или первый раз в жизни, но продолжает стойко самостоятельно сражаться с ними, не прося о помощи и не сдаваясь. Сейчас он похож на ребенка, который что-то не умеет, но очень хочет научиться. Так сосредоточен, и мило хмурится, прикусывая губы. Коп смотрет на его настойчивые попытки справиться с этим испытанием, а затем подъезжает к нему. — Знаешь, если бы ты попросил меня о помощи, то было бы гораздо легче, — говорит он. — Я справлюсь, — отвечает Пак, медленно двигаясь и держась за бортик. — Просить о помощи не стыдно, Чимин. Есть вещи, с которыми можно справиться гораздо легче вдвоем. Например, обучение, — говорит Чон. — Отстань, — отвечает парень, качая головой. — Просто доверься мне. — Я могу с этим справиться, — отвечает Чимин, глядя на него. — Конечно, можешь. Но если мы будем это делать вместе, то будет не так сложно, понимаешь? Я буду поддерживать тебя. У тебя большие сложности с доверием, но это хороший шанс научиться это делать. Я ведь не хочу угробить тебя здесь. — Ты мне проверку, что ли, устроил? Насколько я могу тебе доверять? — спрашивает Пак. — Вроде того. Я ведь доверяю тебе, теперь твоя очередь, — говорит Чонгук. — Я могу рассчитывать всегда только на себя. — Позволь мне помочь тебе. Просто дай мне руку, и я буду крепко держать тебя за нее. Чимин молчит и продолжает пытаться прокатиться самостоятельно. Он прав, у него сложности с доверием и он привык все делать сам без чьей-либо помощи. — Если ты будешь пытаться это делать один, ты, конечно, научишься рано или поздно. Но ты будешь падать много раз, и это будет довольно больно. В итоге ты можешь психануть и бросить эту затею, но если ты возьмешь мою руку и примешь помощь, то тебе будет легче. Я помогу тебе, и ты сможешь сделать это гораздо быстрее, — говорит Чонгук и протягивает ему ладонь. — Доверься мне, пожалуйста. Пак бросает взгляд сначала на его руку, а затем на парня. У него такое ощущение, что он говорит совсем не о роликах. То же самое ему часто говорит Тэ, что один он из этого дерьма не выберется и ему просто нужно принять помощь, а Чонгук сейчас говорит эти слова. Несмотря на то, что он понятия не имеет с кем сейчас находится рядом, хочет помочь ему и хочет, чтобы он доверял ему. Он не знает о плохой стороне его личности, но ему нравится та, которую Чимин позволяет ему узнавать. И он прав, ведь доверие должно быть двусторонним, иначе будет очень сложно. Парень тяжело вздыхает и берет его ладонь, позволяя себе довериться другому человеку, и на лице Чонгука сразу же расцветает широкая улыбка. Он помогает ему научиться управлять своим телом, и спустя десять минут Чимин уже чувствует себя гораздо увереннее. Они плавно и спокойно едут по кругу, делают медленные развороты, и все это время Чон держит его за руку, а Пак улыбается. Ему нравится здесь, это весело, а он редко веселится. В компании с ним ему так спокойно и хорошо все время, это удивляет. Они слушают музыку и катаются на роликах в таком необычном месте, смеются, целуются. Это напоминает о том кинотеатре в Монтклере, оно тоже в ретро стиле с налетом прошлого. Спустя некоторое время Чимин уже сам может держаться на роликах и аккуратно катится по кругу, пока Чонгук едет перед ним и продолжает улыбаться. Коп случайно оступается и падает, а парень не успевает затормозить и падает на него. По всему ринку раздается заразительный смех Чона, и Пак не может сдержаться, присоединяясь к нему, и перекатывается на спину. — Вот видишь, даже я падаю, хотя всегда стараюсь во всем доводить все до совершенства. Падать — это нормально. Без этого не бывает хорошего результата. Главное, чтобы был тот, кто поможет тебе подняться в нужный момент, — говорит коп, поворачивая голову к нему. — И ты хочешь, чтобы я был тем, кто поможет тебе подняться? — спрашивает парень. — Нет, я хочу, чтобы я был тем, кто поможет подняться тебе, — отвечает он и встает, а затем протягивает ему руку. — Учись доверять людям, Пак Чимин. Твоя жизнь станет гораздо легче, ведь есть те, кто искренне хотят помогать тебе. Черт возьми, он даже сам не представляет, насколько эти слова важны для него. В его жизни есть только один человек, который пытается вытащить его из всего этого ада и уже не первый год подталкивает его к этому, а он боится рисковать и доверять ему в этом. Он боится, что потеряет и его, если Тэ влезет в это слишком глубоко. А сейчас свою помощь ему предлагает Чонгук, и это так приятно, ведь он даже не знает, кому именно хочет помочь, но пытается. Маленькими и неуверенными шагами, но он завоевывает его доверие и самого Чимина, как бы тяжело ему ни было это признавать. Пак берет его руку, и парень помогает ему подняться. Они катаются еще около десяти минут, болтая о всякой ерунде, а затем выходят в парк. Чонгук идет, жуя сладкую вату, словно ребенок, и расспрашивает его о всяких мелочах, вплоть до того, что он любит есть. Они стараются узнать друг друга лучше, собирая по кусочкам детали и разную информацию. И это время, проведенное с ним, Чимину очень нравится. Ему комфортно рядом с ним, и он чувствует себя счастливым, а этого не было еще ни с кем. Он смеется, улыбается, дурачится, как ребенок, и не думает абсолютно, что за пределами этого парка у него совсем другая жизнь. Этот вечер определенно станет самым лучшим воспоминанием за многие годы его жизни. Они проходят к очередному аттракциону, и Пак рассматривает большое колесо обозрения в огоньках, поднимая голову. Старинное и скрипучее «Колесо Чудес» просто завораживающе выглядит. Но самое интересное находится наверху, ведь с его высшей точки можно полюбоваться на океанский пляж. Необычно оно тем, что часть кабинок может менять направление движения и ездить по рельсам внутри колеса. Они садятся в одну из них, и колесо сразу же начинает свой ход. Аттракцион двигается неторопливо и тихо поскрипывает, поднимая их все выше. И когда они добираются до самого верха, то их глазам открывается просто потрясающий вид: с южной стороны простирается длинный пляж с мягкими волнами. На северо-западе виднеются огни на мосту, соединяющему Бруклин и Статен-Айлен, а дальше, на севере, торчат небоскребы Манхэттена. Ночной город горит сотнями огней и вид этого просто завораживающий. Чонгук смотрит с улыбкой на горящие восторгом глаза Чимина, и берет его за руку. До этого вечера он еще никогда не видел его таким, и от осознания, что ему удалось сделать его счастливым, сердце просто выпрыгивает из груди. — Невероятно, да? — спрашивает он. — Изумительно, — отвечает парень, рассматривая линию океана вдалеке. — Это мой любимый аттракцион. Я хотел, чтобы ты увидел этот ночной вид. — Ты удивил меня сегодня, а это происходит не так часто, если честно, — говорит Пак. — Значит, у меня получилось создать для тебя хорошее воспоминание? — Определенно, — кивает Чимин, глядя на него. Коп протягивает ему фотографии, которые они сделали в фотобудке несколько минут назад. — Мне тоже было хорошо с тобой. Я ведь не так часто могу позволить себе отдых, но сегодня было потрясающе. — Как твоя работа, кстати говоря? Есть успехи? — осторожно спрашивает Пак, разглядывая забавные фото с улыбкой. — Пока я был в больнице, Гарсиа арестовали при передаче детей. Троих мальчиков вернули домой, а тот лысый исчез. Карло до сих пор пытаются расколоть, но он молчит. Скоро суд, и если он не будет сотрудничать, то ему же хуже. Его последний шанс будет дать показания в суде. Срок будет больше, думаю, что мы его дожмем, — говорит Чонгук. — Думаешь, он сдаст тебе того типа? — Я сделаю все, чтобы он это сделал. — Хороший ты федеральный агент, Чон Чонгук, — говорит Чимин, глубоко вздыхая. — Целеустремленный, умный, упертый, принципиальный, добрый, не отступаешь от своей цели. — Таким и должен быть хороший коп. Следовать закону и помогать беззащитным. — Верно, — говорит парень, кивая. — Но будь осторожен. — Мы уже это проходили, — говорит он, вздыхая. — Все будет хорошо. Я больше так не рискую. Рискует даже еще больше и, к сожалению, не понимает этого. Его будущий убийца сидит рядом, хотя нет, это не совсем так. Чимин никогда не сможет этого сделать, ему придется найти какое-то решение в этой ситуации, и, скорее всего, его наказание будет фатальным. Кабинка опускается вниз, и они выходят из нее, двигаясь к выходу из парка. Прекрасный вечер подходит к завершению, но оба не хотят прощаться, тем более, когда ночь такая теплая и приятная. Они идут к пляжу, прогуливаясь по песку, и слушают шум волн. Время уже перевалило за полночь, и здесь нет никого кроме них, а это просто идеально. Никто из них не хочет, чтобы эту идиллию между ними нарушали случайные прохожие. Парни приходят на пирс и садятся, чтобы посмотреть на воду. Линия океана на горизонте сливается с темным небом, которое усыпано звездами, здесь потрясающе красиво и это прекрасная точка в сегодняшнем вечере. — Спасибо, — вдруг тихо говорит Чимин, глядя на спокойные волны. Чонгук удивленно смотрит на него, не ожидая услышать такое. — Не смотри так на меня. Да, я нечасто говорю это, но я и нечасто это испытываю. Сегодня ты устроил для меня нечто невероятное. Для меня никто не делал чего-то такого, и поэтому я благодарен. Ты даже учел то, что я не люблю скопление людей, и позаботился об этом. Это… вау. Просто спасибо, правда. Я этого никогда не забуду, — говорит парень. — Я тоже этого никогда не забуду, — улыбается Чон. — Сегодня ты помог мне перейти границы собственного комфорта. Сделать то, что я бы никогда не сделал раньше. Я веселился и мне было приятно чувствовать себя обычным, живым человеком. Это было так странно, но мне понравилось, — улыбается Чимин. — Ну, ты тоже часто заставляешь меня расширять некоторые мои границы. — Например? — Сейчас я могу позволить себе делать маленькие, безумные поступки, несмотря на то, что я законопослушный гражданин и представитель власти. Я не хочу больше быть таким идеальным, каким всегда старался быть. Я хочу быть просто собой, — говорит Чон и вдруг начинает раздеваться. — Мы же один раз живем, да? Здесь и сейчас. Должно же быть что-то, что я буду вспоминать в старости с улыбкой. — Что ты делаешь? — спрашивает Пак недоуменно, когда парень полностью оголяется. — Глупости, — говорит Чонгук и резко прыгает в воду. Чимин смеется и качает головой. Вот он, тот самый огонек, который он видел в нем с самого начала их общения. Он вырвался наружу, и Чон его больше не сдерживает. Бунтарь, который старался соответствовать какому-то идеалу, перестал быть таким уж идеальным. В глубине души Чонгук плохой мальчик. Парень выныривает из воды и радостно кричит, смахивая воду с лица. Температура воды приятная, но слегка прохладная. Она освежает и дарит ощущение какого-то освобождения. — Черт, это просто потрясающе, — говорит он и смотрит вверх на него. — Не хочешь ко мне? — Я не люблю плавать, — отвечает Чимин, морщась. — А ты вообще умеешь? — выгибает бровь Чонгук. — Умею, просто не люблю. — Здесь неглубоко. Иди ко мне. — Черт, соблазнительно звучит, — отвечает Чимин. — Напоминаю, что я голый, — говорит Чон, улыбаясь. — Твою мать, — вздыхает Пак, проводя рукой по волосам. Но долго его уговаривать не нужно. Он раздевается и прыгает в воду следом за ним. Она окутывает его и вызывает приятные мурашки. Пак выныривает, хватая ртом воздух, и подплывает к Чонгуку. — Классно, да? — спрашивает коп с улыбкой. — Вот именно этому безумию я учусь у тебя. — А я говорил, — отвечает Чимин, подплывая к нему вплотную. — Порочный, плохой мальчик. — Да, похоже на то, — шепчет Чон, рассматривая его губы. — И что мне с этим делать? — Наслаждаться, Джей Кей, — усмехается Пак и накрывает его губы своими. Между ними сразу же появляется знакомое напряжение, и коп обвивает его руками и ногами, пока руки парня скользят по его телу. Чимин прижимает его к деревянной опоре пирса и углубляет поцелуй. Его язык быстро скользит по чужому, и Чон издает тихий стон, ощущая разрывающее на части желание. Они вспыхивают, словно один из них огонь, а второй — горючее. Словно один катализатор для другого. Плохой идеей было купаться голышом вместе с ним, но обратной дороги нет, он и сам не хочет останавливаться. Он крепче обхватывает тело Пака и начинает тереться о его возбужденный член. — Ты же понимаешь, что мы должны остановиться? — тихо говорит Чон. — Слишком поздно, — улыбается он в ответ. — Мы на публичном пляже, это нарушение административной ответственности. Непристойное поведение в публичных местах, — шепчет Чонгук, тяжело дыша. — И это говоришь мне ты? Кажется, это ты все начал, — отвечает Чимин и целует его шею, слегка покусывая. — Я хотел просто искупаться, — отвечает парень, запрокинув голову назад. — Да ну? — спрашивает Пак, ухмыляясь, и мягко вводит в него пальцы. — Черт, — выдыхает коп и закрывает глаза. — Можем просто искупаться, раз ты не этого хотел, — говорит он, продолжая двигать рукой. — Заткнись. Все, чего я сейчас хочу — это ты, — говорит Чонгук и целует его. Он хватает его за шею, как обезумевший, полностью отключая голову. Эти эмоции между ними буквально душат все вокруг и их самих. В груди Чимина образуется какое-то странное, но приятное тепло, а сердце громко бьется практически до боли. Ему все мало. И он только сильнее прижимает его к себе, будто хочет залезть ему под кожу, и продолжает входить в него пальцами. Чонгук приглушенно стонет в его губы и начинает сам послушно двигаться в ритме, заданном парнем. Желание накрывает его все больше с каждой минутой, и ему становится мало этого. Они так скучали друг по другу все это время, что он был в больнице. Поэтому он так сильно хочет ощутить уже хорошо знакомые ему эмоции и почувствовать его в себе, а Пак это понимает без всяких слов. Он несколько раз проводит рукой по своему члену, а затем входит в него плавно и медленно, продолжая крепко прижимать к себе. С губ Чона срывается тихий вскрик, когда он входит максимально глубоко, и коп постепенно привыкает к этому ощущению наполненности пару минут, целуя Чимина. Парень начинает совершать толчки сначала спокойные и размеренные, а затем все более резкие и грубые, с силой сжимая пальцами кожу на бедре копа. В его глазах Чонгук видит такое безумие и дикое желание, словно он совершенно не думает о том, где они. А они, черт возьми, на пляже, и в любой момент их могут даже арестовать за это. Осознание этого вызывает улыбку на губах Чона. Он коп, который нарушает закон, с ума сойти. Кто бы мог подумать, что он когда-то согласится на подобное, но с Чимином все иначе. С ним он не может думать совсем, эмоции гораздо сильнее его. Пак немного разводит его ноги и приподнимает их, прижимая крепче тело Чонгука к деревянной опоре пирса. Угол входа его члена сразу меняется, и ощущения становятся намного острее и глубже. Он начинает входить в него резче, а каждый толчок вызывает сладкий стон парня. И Чонгук сам впивается в его пухлые губы, чтобы заглушить эти звуки. Вода бьется об их тела, как о какие-то скалы, теплый ветер заставляет их кожу покрываться мурашками, а яркая луна освещает их, слившихся в одно целое. Их тяжелое громкое дыхание и стоны разносятся, наверное, по всему пляжу, но обоим на это наплевать. Чимин продолжает напористо и ритмично входить в него, а член Чонгука трется между их тел и парень готов развалиться на части от этих ощущений. Они теряют счет времени, и не слышат ничего кроме дыхания друг друга, и не видят ничего кроме затуманенных страстью глаз напротив. Когда стоны Чона становятся все громче, то Пак замечает патрульного на пляже, который ходит по берегу и светит фонариком по сторонам. Он ухмыляется и поворачивает голову копа в сторону, мягко держа за челюсть. — У нас гости, — шепчет Чимин, продолжая входить в него. — Черт, — выдыхает Чонгук. — Опять нас могут застукать, — улыбается парень. — Думаешь, он пойдет сюда? — спрашивает он, сдерживая стон. — А ты стони громче, тогда пойдет, — говорит Пак, целуя его шею. — Боже, ты совсем не помогаешь мне. Я и так еле сдерживаюсь, — шепчет Чон. — Я знаю, Джей Кей, — самодовольно говорит Чимин и начинает двигаться еще быстрее. Чонгук вскрикивает и зажмуривается, стискивая зубы. Это слишком глубоко и так приятно, просто невыносимо хорошо, а сдерживать свои эмоции невозможно. Пак наблюдает за тем, как патрульный прислушивается, но затем уходит, решая не идти к пирсу. Если бы он их заметил, то им бы грозили штраф и арест на несколько суток. И если ему на это наплевать, то Чон выглядел бы довольно нелепо, учитывая, что он специальный агент ФБР. Он ритмично двигается, с силой входя в парня, и чувствует, как задыхается от переполняющих его эмоций. — Чимин, — стонет коп. — Чонгук-и, — отвечает Пак, глядя ему в глаза. — Я не могу больше, — шепчет он. — Я знаю. Невероятно, правда? — Как никогда и ни с кем, — отвечает парень, сжимая его волосы в кулак. — Господи, просто идеально. Не хочу, чтобы это заканчивалось. — Ты очень скоро кончишь, — отвечает Чимин, улыбаясь. — Я не об этом, — отвечает Чонгук и громко вскрикивает. Он кладет ладонь на его щеку и рассматривает его лицо. Красив, как чертов греческий Бог, но глаза такие темные, словно два омута, в который он погружается все глубже и глубже с каждым днем. Губительный омут, из которого ему не выбраться. — Я не хочу отпускать тебя. — Тебе придется, — шепчет Пак скользя губами по его щеке и челюсти. — Нет, это же не обязательно. — Ты сам захочешь сбежать от меня, потому что возненавидишь, — говорит Чимин. — Не думаю, что это возможно, — отвечает Чонгук и горячо целует его. — Еще как возможно. — Это ведь больше, чем просто секс, скажи это, — просит Чон. — Я не знаю, что это. — Знаешь. Я что-то значу для тебя? — Возможно. — Тогда почему все это должно закончиться? — Не думай об этом сейчас, — шепчет Пак и целует его. — Есть только здесь и сейчас, помнишь? Создавай воспоминание. — Черт возьми, — стонет Чон. По его телу пробегает горячая волна от мощного напора, а кончики пальцев начинает покалывать от наполняющих тело приятных ощущений. Еще несколько точных мощных толчков, и Чонгук кончает с громким стоном. Пак тоже стонет с ним практически одновременно, изливаясь в него, и после начинает замедляться, а потом шумно вздыхает. Они пытаются выровнять дыхание и унять бушующие эмоции. Коп смотрит на темное небо, усыпанное звездами, и удовлетворенно улыбается. Его держит в крепких руках человек, от которого он начинает терять голову, и это точно самый потрясающий момент в его жизни. Страстный, даже в чем-то романтичный, он вряд ли когда-то повторится, но абсолютно точно станет незабываемым.