Голод II

Хината Шоё — лжец. Он словно новорождённый котёнок, пытающийся восстать против опаснейших хищников этого мира. Однако, его общий оценочный бал, как человека, вовсе не соответствовал действительности. Личность этого мальчика была пугающей, разрушительной и совершенно точно необратимой вспять. Когда Вакатоши, подталкиваемый вспышками камер, — только для виду, — решился приобнять Шоё за плечи, глаза коротышки наполнились вселяющим ужас доверием. Хотя, в былые времена, Хината бы отшатнулся от Ушиджимы в сторону и, возможно, удивлённо завопил бы на весь зал. Это мероприятие было организовано руководителями японской V-Лиги по случаю открытия нового сезона. Основные составы команд «MSBY Black Jackals» и «Schweiden Adlers», как главные претенденты на победу, а так же потенциальные соперники в первом матче сезона, были приглашены на пресс-конференцию. Иногда Вакатоши думал о том, что было бы если бы Шоё играл за «Adlers». Однако, его мысли всегда обрывались, стоило только ему осознать, что Хината — это тот самый человек, которого Ушиджима понимал меньше всего на свете. Кагеяма, кажется, пытался наладить контакт с мальчиком после его возвращения из Бразилии: оставлял с полсотни сообщений каждый день, совершал множество безответных звонков и, согласно слухам, пытался подстеречь Шоё у тренировочного центра «Black Jackals», чтобы просто поговорить. Вакатоши был не в курсе конфликта, произошедшего между бывшими сокомандниками, однако, все старания Тобио вернуть доверие коротышки не окупили себя. Корай же, наоборот, предпочитал держать дистанцию с маленьким диагональным. Чего нельзя сказать о самом Шоё, который на протяжении всей конференции прожигал Хошиуми взглядом, вероятно рассчитывая на то, что ни блондин, ни многочисленные телевизионные камеры, ни другие игроки этого не заметят. Уже позже, во время короткого перерыва между финальной фотосессией и жеребьёвкой, Корай пожал Шоё руку, — слишком долго, как для человека, решившего уйти в игнор, — добродушно улыбнулся и шепнул несколько слов Хинате на ухо от которых мальчик зарделся и панически отвёл взгляд. Вакатоши передёрнуло. Вместо того, чтобы ответить на вопрос журналиста, он внезапно вспомнил о годах, проведенных в старшей школе. Об Ойкаве, Тендо и, конечно же, национальных. И пусть Шираторизава пролетела с Весенним турниром на межшкольных соревнованиях префектуры Мияги в две тысячи двенадцатом году, это вовсе не означало, что Ушиджима выпал из контекста, произошедших там событий. Вакатоши не забыл, как Сатори ворвался в его комнату в общежитии седьмого января две тысячи тринадцатого года со свежей новостью о том, что Хината Шоё — гей. Не то чтобы Ушиджима был удивлен, просто до недавнего времени он и представить себе не мог, что слова «секс» и «Хината» будут стоять в одном предложении. Рыжий был настолько сильно вовлечён в волейбольные дела, что сложно визуализировать как он трахается с сеттером из Инаризаки. Когда настал час жеребьёвки, неожиданно для всех, Вакатоши и Шоё оказались в одном помещении (больше похожем на кладовку, чем на место розыгрыша первой подачи в первой партии), вдали от камер и посторонних людей. Перспектива заманчивая, поскольку играть «Adlers» предстояло против одной из лучших команд Лиги. Стратегия для нападения должна быть идеально проработана. Дожидаясь модератора пресс-конференции, Ушиджима выстукивал пальцами какой-то ритм по столу, пока Хината сидел напротив него и скучающе следил за движениями своего соперника. Они молчали довольно продолжительное время. Вакатоши почему-то показалось, что он должен о чём-то спросить коротышку. О чём угодно. Задать элементарно лёгкий вопрос. Упомянуть Бразилию, например, или его новую команду, или Ойкаву, в конце-концов, но разговор как-то не клеился. Вблизи Шоё почти не изменился внешне. Он всё такой же тощий и бледнолицый. Ушиджима был уверен, что телосложение мальчика никак не влияло на его умения на площадке. А что касалось цвета кожи, то, если верить Кагеяме, Хината был куда загорелее, когда только вернулся из-за границы. Его черты лица стали взрослее, рыжие волосы короче и лохматее. А характер... Характер молил предъявить дежурную фразу по типу «Да что с тобой, блять, не так?». Все кто знал Хинату до Весеннего турнира две тысячи тринадцатого года ужаснулись бы такой внезапной перемене поведения коротышки после него. Хината неистово игнорировал прямой глазной контакт с Ушиджимой и, кажется, поддерживал его игру в молчанку, не собираясь говорить первым, как сделал бы это в школе. Вакатоши перевел взгляд к окну. Зачем ему вообще хвататься за остатки прежнего, знакомого ему, Хинаты Шоё? Возможно, потому что в те времена рыжий ещё не пропитался лицемерием и высказывал все свои мысли вслух. Хината вернулся из Токио проигравшим и надломленным людской тупостью. Вот тогда он и поехал по фазе. Но, к сожалению, не в лучшую сторону: без живости во взгляде, без подросткового упрямства и с чисто механическим желанием ебаться, которое ему до сих пор обеспечивали его многочисленные «друзья», по совместительству бывшие соперники. Внезапная судорога в плече захватила всё внимание Ушиджимы, полностью выбила его из колеи. Из-за неаккуратного падения на тренировке, Вакатоши заработал себе частичный разрыв левых плечевых связок, о котором соперникам лучше не догадываться. Это не вывих и не перелом, однако не менее серьёзная травма. Ушиджима примет участие в игре против «Black Jackals» (не в полную силу, конечно, и с сумасшедшим количеством охлаждающего спрея, чтобы избавиться от боли), а после полностью сдастся медикам. Хината Шоё, к несчастью, был единственным посторонним волейболистом, который увидел Вакатоши в столь плачевном состоянии. Только сегодня утром штатный медик «Adlers» жаловался их главному тренеру на то, что Ушиджима не должен выходить на площадку до полного выздоровления. Коротышка, в это время, бродил где то рядом. И поскольку СМИ ещё не трубят о том, что ас «Adlers» травмирован, значит, что Шоё умолчал о подслушанном разговоре. — Ищешь свои таблетки? — неожиданно спросил Хината, когда Вакатоши попытался дотянуться здоровой правой рукой до левого кармана форменной куртки. Его янтарные глаза сверкали ярче и фальшивее обычного. Хотя теперь в них промелькнуло что-то новенькое. Что-то, что Ушиджима так и не смог расшифровать. Шоё поднялся из-за стола и направился в сторону Вакатоши. Приблизившись почти вплотную, коротышка опустился на одно колено и осторожно запустил руку Ушиджиме в карман. Их пальцы ненадолго соприкоснулись, но уже через секунду Хината протягивал Ушиваке его лекарство. Вакатоши почувствовал, как каждая клетка в его теле затвердевает, становясь похожей на железо. — Я не хочу, чтобы твоя травма усугубилась до начала матча, — Хината вложил найденный пузырёк Ушиджиме в правую руку. — Но я так же не могу приказать тебе не играть завтра, чтобы наверняка избежать неприятных последствий. Думаю, на твоём месте, я поступил бы точно так же. Вакатоши сжал пузырёк в руке, но так и не решился его открыть. Шоё остался сидеть на бетонном полу, с умиротворённым интересом рассматривая выступившие на запястье Ушиджимы венки. Его будто вовсе не беспокоило его нынешнее положение тела. — Тебе, должно быть, больно сейчас... — голос Хинаты мягкий и ненавязчивый, а глаза остекленевшие. — Расслабься немного, Вакатоши. Потому что со стороны ты выглядишь так, будто боишься меня. — Я тебя не боюсь, — прошипел Ушиджима, возможно, слишком резко. Хината, уже было готовый подняться на ноги, мгновенно замер и вернулся в исходное положение. Он поднял руки вверх и потянулся вперёд, чтобы достать и расстегнуть застёжку-молнию на спортивной куртке Вакатоши. Мальчик плавно придвинулся ближе, удобно устроившись между ног Ушиджимы. Его холодная ладонь легла на крепкое бедро. — Я тебе не верю. Вакатоши с замиранием сердца глядел как Хината высвобождает его мягкий член из штанов и делает несколько размеренных движений вверх и вниз. — Зачем тебе это нужно? — голос Ушиджимы был тише чем всегда. Парень до одури боялся, что кто-то вот-вот ворвётся в кладовку и застанет их двоих на месте преступления. Как им потом объясняться? Заинтересованность исчезла из глаз Шоё. Вместо неё появилось некое подобие грусти. Возможно, это и было подлинное лицо Хинаты Шоё — он грустил. Ему было больно и одиноко, и он совершенно точно понимал, что творит ужасные вещи. На мгновение Вакатоши решил, что Хината впервые с окончания того самого Весеннего турнира произнесёт правду, однако доигровщик ошибся. Мелкие морщинки на лбу коротышки разгладились, постановочная улыбка окрасила безмятежное лицо, янтарные глаза смотрели прямо на Ушиджиму. — Но это ведь приятно, разве нет? — Шоё погладил пальчиком головку и заполучил первый полувздох-полустон Ушиваки. — Тебе не нравится? Вакатоши не был знаком с этой стороной жизни Хинаты, и уж тем более не собирался начинать. Признание Сатори о Шоё и правда произвело не абы какое впечатление, однако дальше нелепых, назойливых мыслей перед сном это не зашло. Ушиджиме никогда прежде не отсасывал парень. Да и стабильных отношений с девушками у него никогда не было. А тут... — Пожалуйста, Вакатоши... Ушиджима отвёл взгляд в сторону и закрыл глаза. Он не мог смотреть на раскрасневшегося, лицемерного Хинату. Плечо ужасно ныло, а ноги дрожали неизвестно от чего. Шоё видимо воспринял этот жест как знак согласия, поэтому, оставив быстрый поцелуй на розовой головке, с лёгкостью вобрал член Вакатоши в горло по крайней мере до середины. Ушиджима совершенно точно не испытывал к Хинате тёплых чувств. Он не был его агрессивным поклонником, как Котаро; не пытался притвориться героем-любовником, хотя в реальности быть ещё тем помешанным ублюдком, как Ацуму; Вакатоши не строил из себя холодного, ничего не видящего всезнайку, как Киёми; он ничего никому не доказывал, как Корай; и уж тем более не занимался сталкингом, как Тобио. Возможно, Вакатоши мог оказать своё почтение Шоё, как сопернику, потому что этот подонок чертовски хорошо играл в волейбол, но на этом всё. Никакого секса. Никакого секса! Ушиджима боялся опустить взгляд вниз, когда слышал как Хината сдавленно мычит на его члене, посылая тем самым приятные вибрации Вакатоши в живот. Его член уже полностью окреп и Шоё уверенно водил по нему языком. Он явно делал это не впервые. Вакатоши вспомнилась ублюдская статья о том, что секс в темноте способствует бо́льшему выделению спермы и более продолжительному оргазму. Скорее всего, так было потому, что мужчина-партнер имел крайне развитую фантазию и на месте женщины представлял того, кого ему хотелось больше всего. То же можна сказать и о женщине-партнере. Так вот с Хинатой это ни хрена не работало. Он буквально напоминал о своём присутствии. Неспешно двигал головой вверх и вниз, помогал своему рту руками в той части, до которой не мог дотянуться языком. Наверняка ещё и смотрел на Ушиджиму снизу вверх так, чтобы на него посмотрели в ответ. Ладонь Вакатоши зарылась и сжала мягкие волосы Шоё. Парень надавил на рыжий затылок, погружая свой член глубже в тёплое горло. Хината промычал громче. Ушиджима резко отдёрнул свою руку, осознав что натворил, но коротышка перехватил её за запястье. — Верни на место... — голос Хинаты был сиплым, зрачки расширились до предела, бледное лицо сделалось красным. Вакатоши кончил так быстро, как ещё никогда в своей жизни. Его грудь вздымалась и опускалась, а боль в плече казалась такой не значительной в данный момент. Возможно, Ушиджима понял почему парни так хотят Хинату Шоё. Он миловидный и изящный, к тому же, одним лишь взглядом молил отыметь его. Он покладистый и не привередливый, иначе не проглотил бы всю сперму Вакатоши до последней капли. Вряд ли на завтрашней игре Ушиджима хотя бы раз взглянет Хинате в глаза. Он так и продолжит считать, что приторная сладость Шоё — это лишь акт лицемерия. Настоящая же правда спрятана глубоко внутри его сердца.