Голод II

— Тебе больно? — спросил Хошиуми, когда увидел Хинату, досадно прислонившегося к скользкой стенке общей душевой комнаты для мальчиков. Коротышка был повёрнут к нему спиной, поэтому Корай очень отчётливо лицезрел, как мелкие капли воды срывались вниз со все ещё влажных рыжих прядей, и соединялись в ложбинке под поясницей. Хошиуми поймал себя на мысли о том, что это выглядит красиво. От финального свистка их матча прошло чуть больше часа, площадку уже давно наполнили новые игроки, однако Кораю отчего-то казалось, что Шоё всё ещё не пересекался со своими сокомандниками. Как впрочем и те не особо стремились увидеть свою приманку, очевидно пока не отошедшую от шока поражения. — Это не твоя вина, — от чего-то произнёс Хошиуми, хотя никогда прежде не ощущал потребности в том, чтобы подбадривать своих противников. Возможно, Хинате было неловко, потому что ему не удалось уберечь себя перед четвертьфиналом. Он недооценил январь, из-за чего Карасуно посыпались под давлением более сильной команды, как только была произведена замена игрока. А, возможно, Хината возненавидел саму несправедливость жизни, поэтому вся эта его внешняя подавленность — лишь результат рефлексии на многочисленные проигрыши. В любом случае, Весенний турнир для Хинаты пошёл по пизде ещё шестого января (с момента игры против Инаризаки), а сегодня, — седьмого января, — наступил апогей сего представления (волевая победа против Некомы и сокрушительное поражение против Камомедай). Хината покачал головой на вопрос Корая о боли и мелко задрожал, когда холодный воздух из настежь распахнутого окна окутал всё его тело. И почему Хошиуми раньше не заметил, что в душевой было так холодно? Скорее всего потому, что он был слишком удивлён вранью Шоё. Мальчик заболел, он едва оставался в сознании во время матча и ещё, он пытался истерикой убедить своего тренера оставить его в игре. Корай мог бы им восхититься, если бы результат матча был другим. — Я могу помочь? — спросил Хошиуми, сделав несколько шагов вперёд. Теперь ему полностью открылся вид нагого Шоё, которому по-видимому было плевать на то, что Корай рассматривал его бледные ягодицы и ещё не полностью окрепший член, проглядывающийся из-за согнутого, тощего бедра. Хината не пытался спрятаться от Корая, возможно, ещё потому, что сегодня с раннего утра по всем оставшимся в Весеннем турнире командам пронёсся слух о том, что Шоё не против «развлечений» с мальчиками в свободное от волейбола время. Информация была настолько убедительной и исчерпывающей, что её узнали даже те игроки, которые не участвовали в национальных. За несколько часов Шоё превратился в настоящую «знаменитость». Вот только значение этого слова по отношению к нему изменилось. Хината выписывал пальчиком круги на сером кафеле, лишь бы не смотреть Хошиуми в глаза. Корай же, наоборот, прожигал коротышку взглядом, смиренно ожидая ответа. Скорее всего, у Шоё произошёл ещё один истеричный припадок до того как Хошиуми нашёл его. Вокруг больших янтарных глаз залегли едва ли не фиолетовые пятна, щёки порозовели не от холода и не от горячей воды. Корай тяжело вздохнул и поддел край собственной футболки. Он закрыл окно, перекрыв таким образом путь морозному воздуху внутрь комнаты. — Если хочешь пропустить следующие школьные отборочные из-за воспаления лёгких, то я тебе в этом помогать не стану, — Хошиуми быстро разделался со своей одеждой, сравнившись наготой с Хинатой, и шагнул к нему в кабинку. — Так это правда? То, что говорят о тебе и Ацуму Мие? — Корай встал позади коротышки, всё ещё не зная стоит ли к нему вообще прикасаться. — Потому что если это так, то у тебя невъебически интересная личная жизнь, Шоё. Хината, не шевелясь и, кажется, даже не дыша, выждал несколько мгновений, а затем утвердительно кивнул. — Чудесно. Хошиуми скользнул ладонью вниз по спине Шоё к его пояснице и замер. Даже не нужно раздвигать ягодицы, чтобы увидеть покрасневший, опухший, использованный анус Хинаты. Мия должно быть попутал все берега, когда долбился в это хрупкое тело. Не смотря на то, что Шоё уже какое-то время провёл оголённым, его кожа была очень горячей. Вероятно, это один из предвестников сильнейшей лихорадки, которая ожидала Хинату к моменту исчезновения последних следов адреналина в его крови. Корай всё же попытался вставить указанный палец в дырочку Шоё, хотя бы на одну фалангу. Палец вошёл легко и, в ответ, Хошиуми получил болезненное шипение. Ацуму мог сколько угодно твердить мальчику о том, что влюблён в него до гроба, однако это не отменит того факта, что вся эта «популярность» (больше похожая на общественную травлю) коснулась исключительно Шоё. Исключительно по причине того, что он снизу. Не было ещё такого, чтобы японцы положительно восприняли человека с нетрадиционной сексуальной ориентацией, особенно мальчика-подростка. Особенно, если он не был выходцем из яой или сёнэн-ай манги. Мия не был удивлён, когда информация об их связи просочилась наружу. Он даже не пытался защитить Шоё, как более сильный ментально и физически человек. — Ну что за конч... — Хошиуми... — прошептал Хината, схватив Корая сзади за запястье. — Хошиуми... Парень подвис в своих мыслях, не сразу заметив, что всё это время толкался глубже внутрь Шоё. Добавлял другие пальцы, раздвигал упругие стенки, пытался отыскать простату. Шоё судорожно сгибал дрожащие коленки и опирался о стену. — Извини, — как-то отстранённо произнес Корай, прекратив растягивать коротышку. — Попробую по-другому... Хошиуми не хотел, чтобы во время секса Хината разрыдался, словно девчонка, поэтому попытался действовать максимально ненавязчиво. Он прислонился грудью к веснушчатой спине Хинаты и, убедившись, что мальчик не предпринимает попыток отбиться, провёл членом между его ягодиц. Хошиуми в жизни не мог вообразить, что станет одним из тех, кто будет в некоторой мере причастен к личностному падению Хинаты Шоё. Но лучше сейчас, когда у Шоё всё ещё есть время оклематься и продолжить двигаться вперёд, чем когда-нибудь тогда — в двадцать пять, когда уже поздно что-то менять. Да и не очень хочется. Поражение жестоко, однако Хината никогда не бросит волейбол. Хошиуми направил свой член в Шоё, с лёгким хрипом проникнув в разработанное отверстие. Волна наслаждения прокатилась по его телу вверх к груди и спустилась вниз к тазу. Хината приложился лбом к кафелю и, оттопырив задницу, сам сделал несколько толчков назад. Они почти одного роста, поэтому Кораю легко удалось схватить Шоё за талию и отойти на несколько шагов назад, чтобы толкнуть корпус Хинаты вперёд таким образом, чтобы коротышка схватился за краны смесителя. Теперь Хошиуми легче контролировал свои движения, задавал размеренный, неспешный темп, вслушивался в негромкие полу-стоны, полу-всхлипы Шоё, эхом отбивающиеся от стен душевой. И всё-таки Хинате проще заплакать, чем получить удовольствие, каким бы оно ни было. Проблемы, словно снежный ком, скопились вокруг Шоё, перекрыли ему весь кислород. Хошиуми сделал неосторожный толчок, и Хината, вскрикнув, случайно повернул кран на смесителе. На спину Шоё полилась прохладная вода. Она стекала вниз к заднице, отскакивала от начавших формироваться крепких мышц, попадала на волосы. Мокрыми они имели более темный оттенок. Завтра Корай продолжит слушать захватывающие истории о Хинате Шоё, — том самом мальчике из Карасуно, который спал с Ацуму Мией. А Хината продолжит терять себя, пока однажды не свихнётся окончательно.