***
Энжи снова напевала себе под нос какую-то песню. На этот раз Пятый узнал ее голос сразу, даже еще не полностью проснувшись. Он открыл глаза, и ощутил дежавю: тот же потолок, окно и кровать. И та же девочка сидит рядом. Однако солнце было гораздо ниже, и мальчик мысленно выругался. Он только напрасно теряет драгоценное время. - Эй, смотри! Я нарисовала зонтик, как у тебя. Круто? - девочка поднесла ему к лицу запястье, демонстрируя рисунок, практически полностью совпадавший с его татуировкой. Пять грубо перехватил ее руку, второй откидывая одеяла прочь. - Думаешь, это игрушки? - зло прошипел он. - Это тебе не твоя идиотская раскраска, чтоб тебя! Ты понятия не имеешь, во что лезешь. - Ах вот значит как? - личико Энжи покраснело от гнева, но в темных глазах стояли слезы. - Да что с тобой не так?! Пятый уже собрался ответить, но передумал, а затем медленно отпустил ее руку, бросив напоследок короткий взгляд на синий зонтик. Мальчик не питал к нему особой любви. Отец и без того никогда не считал их за людей, а татуировка лишь усиливала ощущение сходства с товаром, на котором проставлен фирменный знак. А вот его сестра когда-то, обделенная вниманием отца и братьев, поступила точно также, намалевав фломастером на руке подобие герба семьи, будто его наличие могло что-то изменить. Только Ваня всегда была настоящим Харгривзом, по крайней мере для одного из своих братьев. Где она теперь? Или вернее, почему он еще здесь? - Просто сотри рисунок, - холодно велел он, вылезая из кровати. Энжи шмыгнула носом, отворачиваясь. Она принялась тереть кожу, размазывая чернила. - Сколько я спал? - Пять глядел в потолок. Он чувствовал себя почти совсем хорошо. Силы вернулись к нему, и теперь он мог убраться из Канзаса в любой момент. - Часа три. Энжи молчала, по-прежнему на него не глядя. Пять тоже молчал - ждал, пока она уйдет. Исчезать у нее на глазах ему почему-то не хотелось. Но она все не уходила. - Кто отнес меня на кровать? - спросил он скучающим тоном, потому что напряженная тишина действовала на нервы. Энжи слегка улыбнулась. - Я, конечно! - она гордо выпрямилась, сверкая глазами. - Положила тебя на одеяло, и тянула до самой кровати. - Сообразила, значит, - губы Пятого тоже тронула улыбка. - Ага! Правда ты два раза чуть не проснулся, и еще постоянно дрался во сне. Заехал мне по ноге, даже синяк остался, - она ткнула пальчиком в коленку. - Кто тебе снился такой страшный? Энжи подошла к нему, встав напротив окна. Солнце зажигало язычки пламени на кончиках ее волос. Он смотрел на нее, и никак не мог избавиться от образа молодой девушки, какой она станет. Девушка с ее способностями убьет немало людей. То есть, поправил он себя, уже убила. Не услышав ответа, она продолжила: - Я вообще сообразительная. Например, я уже догадалась, что если сейчас уйду, ты опять выпрыгнешь из окна, - она самодовольно ухмыльнулась. - Я ведь права? А вот и фирменная улыбка, полная дьявольского очарования. Да, должно быть, Комиссия приняла ее с распростертыми объятиями. - О, ты просто видишь меня насквозь. - Не уходи пока, - тихо попросила Энжи. - Скоро Клэри придет кормить меня, я попрошу ее пожарить курицу на ужин. Поешь, а потом уже пойдешь, куда там тебе надо. А кстати, куда? - Домой, - просто сказал Пять.***
Диего гордился своей способностью стойко переносить удары лишь чуть меньше, чем умением бросать ножи. Но его нынешнюю противницу эти таланты не впечатляли. - Ты из Комиссии? - рявкнул он, вытаскивая новый нож и держа его наготове. - Что тебе нужно? Где Ваня? - Как много вопросов, - неизвестная девушка улыбнулась, снова уклоняясь от встречи с острым лезвием, нацеленным ей точно в грудь. Нож воткнулся в центр картины, которую всегда так любила мама, и Диего, вскипая от ярости, слепо бросился в атаку. Пол в холле Академии усыпали осколки, пыль стояла в воздухе столбом. Номеру Два было не впервой сражаться здесь с киллером из Комиссии, и в этот раз он был уверен в победе. Старый особняк хоть и был теперь покинут своими обитателями, но все еще хранил в себе их воспоминания. Именно в этих стенах Диего выучил приемы, которые намеревался сейчас пустить в ход. Он, как ему показалось, безупречно, выполнил обманный маневр, и нанес удар сбоку, но рыжая отбила его взмахом ноги. Он схватил ее лодыжку, пытаясь сбить с ног, а когда девушка устояла, Диего занес нож, но противница успела остановить смертоносное лезвие. Ножи со звоном скрестились между ними. Оружие в руках незнакомки принадлежало Диего. - Я слышала, что в метании всяких острых штук тебе нет равных, - руки рыжей дрожали от усилий, но нож она держала умело. - Давай проверим, так ли это. - Не знаю, кто сказал тебе такое, но он был абсолютно прав! - Номер Два подбросил нож в воздух, направив его траекторию аккурат ей в голову. Противница в последний момент избежала смерти, но лезвие срезало прядь длинных волос и оставило кровавую дорожку у нее на щеке. Не успел Диего порадоваться этому, как нога неизвестной, которую ему пришлось выпустить, ударила его в грудь с такой силой, что он отлетел назад, стукнувшись затылком о спинку дивана. Нож вонзился в пол между его ног. - Промазала, - прохрипел мужчина, вынимая его и морщась от боли. - Нарочно, - отозвалась она. Одежда рыжей пропиталась кровью, она была грязной с ног до головы. Диего нашел ее уже в таком состоянии. Если она ранена, то на удивление хорошо держится. - Послушай, - Диего крутанул ножи в пальцах, идя по кругу и не сводя с нее глаз. - Ты неплохо дерешься, но явно не в лучшей форме. Сдавайся, и я тебя пощажу. - О, теперь я вижу, что вы с Пятым братья, - незнакомка, защищаясь, выставила руку, вторую прижав к животу. Хотя нет, она пытается что-то достать? - Пятый? Что ты... Он осекся, услышав свист, и что-то с шипением лопнуло. Вмиг холл заполнился плотным дымом, от которого у Диего заслезились глаза. Он метнул нож в тень впереди и закашлялся, прикрывая лицо рукой. - Хочешь спрятаться от меня? Думаешь, это поможет тебе сбежать? Диего чутко вслушивался, но так и не услышал ее шагов до тех пор, как она не запрыгнула ему на спину сзади. Он почувствовал ледяное прикосновение металла у самого горла, а женский голос мягко произнес: - А я и не думала прятаться.***
Пятый чувствовал себя ужасно глупо, и это было ему в новинку. Энжи ни на миг не оставляла его одного и постоянно болтала без умолку, рассказывая о своей жизни на ферме. Он терпеть не мог пустой болтовни, и любого другого человека уже давно бросил бы. Но Энжи он не мог просто так бросить. Ни одна девочка родом из канзасской пустоши никогда не станет киллером Комиссии, какой бы способной и умной она не была. А значит, вполне возможно, что именно он виновен в тех убийствах, которые ей только предстоит совершить. Может, за тем она и отправила его сюда? Если он каким-то образом изменит ее будущее, он не только сохранит жизни тем людям, но и предотвратит Апокалипсис? Спасет Ваню. Спасет всех. Спасет этот чертов мир, который явно имеет суицидальные наклонности. - Эй, Пятый, давай я тебе устрою экскурсию по ферме? Заглянем в конюшни или просто погуляем. У нас еще есть время до прихода Клэри. Глупая. Времени у них нет. Его пустоголовая семейка не верит его словам, и едва ли кому-то из них под силу отыскать Ваню. К тому же, в будущем этому будет препятствовать Энжи Уиллис - первый человек, бой с которым он проиграл. У остальных Харгривзов против нее нет шансов. Девочка дернула его за руку: - О чем ты там задумался? Экскурсия это классно, можешь не сомневаться! И проведет ее тебе настоящий знаток, - подмигнула Энжи, широко улыбаясь. - Ты в курсе, что мир не вертится вокруг тебя? - Пятый отпихнул ее локтем. - Еще как вертится! - рыжая заливисто рассмеялась, и он растерянно улыбнулся. А ведь она даже не подозревает, что абсолютно права. Черт. Жара почти спала, сдаваясь под натиском прохладного вечернего ветра. Но до темноты было еще далеко. Пятый брел по траве за Энжи, засунув руки в карманы. В воздухе смешались аромат полевых цветов, дым костров, запахи хлеба и свежего молока, терпкий дух скота и вонь навоза. В поле слышались крики пастухов, перегонявших стадо, и лай их верных четвероногих помощников. Беззаботный дух лета накрывал теплой рукой пятнистые луга, стрекотавшие голосами бесчисленных насекомых. Взгляд мальчика затуманился, им овладело странное чувство покоя, какое он испытал утром, когда сбежал от Энжи и был поражен красотой места, где оказался. И вместе с тем, ему с трудом верилось, что эта мирная картина - реальна. Пять провел долгие годы в безрадостном царстве могильной тишины и привык только к тому пейзажу, что был нарисован смертью и разрухой. Но умиротворение канзасской глубинки не имело ничего общего с печальным, тяжелым покоем, какой бывает на кладбищах или в постапокалиптическом мире, оно порождалась цветущей жизнью, которой здесь дышала каждая лужа и каждая травинка. - Тебе здесь нравится, - Энжи произнесла это как утверждение, хитро глядя на него своими умными глазами. Она поймала лягушку и, сомкнув пальцы, зажала ее в ладони. Каждый раз когда пленница начинала возмущаться, девочка квакала ей в ответ и смеялась. - На улице - еще ничего, а вот в конюшне воняет ужасно, - проворчал Пятый. На самом деле если бы кто-то предложил ему перечислить десять отличий между Канзасом две тысячи девятого года и раем, он не смог бы назвать и одного. - Я здесь чужак, и оставаться не собираюсь. - Я понимаю, - кивнула девочка, заглядывая в кулак проверить лягушку. - Да ну? - он смерил ее скептическим взглядом. - Представь себе. Из какого года ты сюда прибыл? Пять так резко остановился, что Энжи прошла еще несколько шагов вперед. Обернувшись, она увидела, что мальчик стоит почти вплотную к ней. Пять так резко схватил ее за руку, что девочка невольно разжала пальцы. Лягушка, квакнув, исчезла в траве. - Эй, моя лягушка! - Откуда ты это знаешь? Ты уже работаешь на Комиссию? Отвечай! - он проклинал себя за легкомысленность. Как он мог забыть, кто она? Пусть сейчас она выглядит невинной милой девочкой, доверять ей нельзя ни в этом, ни в любом другом времени. Энжи непонимающе хлопала глазами. - Ну, ты ведь путешественник во времени? Говоришь странные вещи, и одежду такую уже не носят. А еще в тебя стреляли, наверное, плохие люди. И смотришь вокруг так, словно в жизни не видел деревню. Неужели в твоем времени нет Канзаса? Пятый захохотал так внезапно, что вспугнул стаю птиц, которые, взволнованно чирикая, унеслись в небо. Он схватился за живот, от смеха на глазах даже выступили слезы, а заживающий бок протестующе заныл. Энжи уставилась на него так, будто он прямо на ее глазах слетел с катушек. - Да ты совсем чокнутый. Или у людей из прошлого какое-то особое чувство юмора? - Я не из прошлого, - выдавил Пятый сквозь очередной приступ смеха. Он не мог вспомнить, чтобы ему когда-либо было так смешно. Одежда, ну конечно! - А из будущего. Из две тысячи девятнадцатого года. - Значит, мода и правда цикличная, как говорила мама, - Энжи задумчиво почесала рукой грязную щеку. - Зря я выкинула ее старое платье... Да прекрати уже! Она хорошенько встряхнула его, оставив пятна земли на его рубашке. Пятый глубоко вздохнул. Это был первый раз в его жизни, когда чувствовать себя глупцом было приятно. - Интересно, какой я буду в будущем? - мечтательно протянула Энжи. - Ты совсем не изменишься, - твердо ответил он, но улыбка исчезла с его лица.***
Диего просто не мог погибнуть от рук какой-то побитой девчонки, но нож, тесно прижавшийся к коже, сулил обратное. От мыслей о смерти его отвлекли тяжелые шаги. Рыжая тоже переключила внимание на человека, который стремительно приближался, надежно скрытый от глаз дымовой завесой. Он почувствовал, как хватка противницы ослабла, она слабо вскрикнула, когда кто-то стащил ее со спины Диего. - Эй, пусти ты, горилла! - Сначала ты отпустишь это, - Лютер, держа девушку за шкирку, как нашкодившего котенка, от души встряхнул ее. Рыжая скривилась от боли, уронив нож. Диего подхватил его и засунул за пояс. - Я бы и сам справился. И вообще, откуда ты тут взялся? - Спасибо, Лютер, что спас мой зад, - проворчал Номер Один. - У девушки своей спроси. В рассеивающемся дыму показались две женские фигуры. Следом возникла кучерявая голова Клауса, отчаянно размахивающего руками в надежде вернуть себе зрение. - Да, ребят, многовато тумана на этой вечеринке, - Четвертый часто моргал слезящимися глазами. - Интересно, моя старая заначка цела... - Привет, дорогуша! Как хорошо, что тебе не отчикали голову, - Лайла махнула ему рукой. - Да уж, вовремя подоспели, - подтвердила Эллисон, хмуро оглядывая следы побоища. - Ошибаетесь, у меня все было под контролем, - возразил Диего. Эллисон скрестила руки на груди. - Ну да, быть зарезанным собственным ножом - это же отличный план. Диего на сарказм сестры ответил лишь высокомерным взглядом и повернулся к Лайле. - Я же велел тебе не высовываться, а тебе приспичило всю семейку сюда притащить? Ты должна была быть нашим секретным оружием! Лайла не успела ответить, потому что Номер Три ее перебила. - Что за чушь ты несешь, Диего? Ваня пропала, Пятый пропал, а ты бегаешь со своей подружкой, которая совсем недавно пыталась нас всех убить? - Напомнить тебе, что это твоя драгоценная сестренка разрушает мир каждый чертов раз? - Диего увидел, как исказилось лицо Эллисон, а ее рука непроизвольно коснулась шеи. - А Лайла, между прочим, одна из нас! Смуглая девушка озорно улыбнулась, сверкнув ровными белыми зубами. - Все это мило, но что мы с ней будем делать? - подал голос Лютер. Он крепко держал рыжеволосую пленницу, хотя она все еще предпринимала попытки сопротивления. Диего, недолго думая, направил на нее нож: - Говори, где Ваня и Пятый, или на твоем теле живого места не останется. Рыжая усмехнулась, ее глаза под растрепанной челкой казались еще темнее. - Режь, сколько хочешь, Второй, я и слова не скажу. - Упрямая, вы ее не расколите так просто, уж поверьте моему опыту, - Лайла закивала с видом знатока, и сомневаться в ее словах ни у кого желания не возникло. - Но кое-кто из нас сможет. Она выразительно посмотрела на Эллисон, та ответила ей неуверенным взглядом. В разгромленном пыльном холле наступила тишина, почти сразу прерванная криками Клауса. - Ребят, ребятаааа, - Четвертый, задыхаясь, притормозил рядом с ними, согнулся пополам и вытянул руку, прося немного подождать. - Секундочку, я...хах...я там такое увидел! В общем, захожу наверх, проверить кое-что ну не то чтобы прям важное, но вы поняли. Мне просто вдруг интересно стало, а что... - Давай быстрей рожай, - нетерпеливо бросил Диего. Клаус укоризненно на него посмотрел, и быстро закончил: - Там кровь. В старой комнате Пятого будто фильм ужасов снимали. И его пиджак там же. Вот. Вновь воцарилось молчание. Диего переглянулся с Лютером. Лайла продолжала гипнотизировать Эллисон взглядом. Клаус тихонько вытащил из-под длиннополой куртки бутылку, и отпил прямо из горлышка. Потом Номер Три решительно выступила вперед. - Ладно, сейчас мы все узнаем. Она приблизилась к рыжей девушке, которая заметно изменилась в лице. Незнакомка снова попыталась вырваться, но руки Лютера держали крепче капкана. Эллисон наклонилась к ней и заглянула в испуганные темные глаза. - До меня дошел слух, что ты рассказала нам все, что знаешь о Ване и Пятом.***
Сон Пятого разорвал выстрел, прозвучавший так оглушительно, что он вскочил с кровати, как ошпаренный. В комнате Энжи было темно - солнце уже село. Пять помнил, как искрились волосы девочки в закатных лучах, когда она принесла ему курицу с ужина. - Клэри рано ложится и обязательно пьет на ночь специальную таблетку, чтобы спать без сновидений до пяти утра, тогда она встает доить коров, - сообщила Энжи. - Как только она отрубится, я тебе кое-что покажу, а пока сиди тихо и не выходи из комнаты. Девчонка любит командовать. В Комиссии такие обычно быстро делают карьеру при должных способностях, а потом пожинают плоды ненависти своих коллег. Но что же приведет ее туда? Как бы чутко ни вслушивался Пять в канзасские сумерки, повторных выстрелов не было. За окном стрекотали сверчки, и во дворе скрипела макушка клена, обдуваемого ветром, но кроме них, ничто не нарушало тишины. Секунды складывались в минуты, и мальчик уже почти убедил себя, что выстрел ему приснился, как он раздался снова. Он вытащил из-под подушки маленький охотничий нож, который обнаружил еще утром. Интересно, родители Энжи знают, с какими игрушками забавляется их дочь? Он в этом сильно сомневался. Источник звука находился в поле за домом - Пять переместился туда мгновенно. Он ожидал увидеть там киллеров Комиссии, воскресшего Куратора или даже зомби-заседателей Совета Директоров, но личность стрелявшего человека стала для него полной неожиданностью. - О, Пятый! Ты как из воздуха появился, круто! - Энжи широко улыбнулась ему, но Пятый смотрел только на ружье в ее руке. - Что ты делаешь? - прошипел он, спрятав нож в карман раньше, чем она его заметила. - Тренируюсь, - невозмутимо отозвалась девочка, прищуривая глаз и целясь в жестяную банку, стоявшую на покосившемся заборе в двадцати ярдах от них. Ее пальцы потянулись к спусковому крючку, но в этот момент Пятый выбил ствол с такой силой, что Энжи не удержалась на ногах и плюхнулась в грязь. Ружье едва успело стукнуться о камень, Пятый, поддев его ногой, отправил далеко в полет. Металл блеснул в темном небе и исчез в высокой траве. Энжи вскочила с земли, в ярости сжав кулаки. - Ты что творишь?! Это же ружье отца, если он узнает, что я его брала и потеряла, мне не... - Замолчи! - заорал он, и схватил ее теплые, как угли, руки, словно хотел одним прикосновением стереть с них следы пороха. - Послушай меня, послушай очень внимательно, я скажу это только один раз. Его голос задрожал, чего с ним раньше не случалось. Энжи смотрела на него широко распахнутыми глазами, невинными, доверчивыми глазами, которые все же таили в себе невероятную опасность, спрятанную в их темной глубине, как меч в ножнах. - Забудь о стрельбе навсегда, если хочешь, чтобы я остался на ферме. Ее щеки порозовели, и она отвела взгляд. Пятый подтянул ее ближе, заранее пресекая попытку побега. Сердце у него билось неровно, но сейчас его мало интересовало, почему. - Ты же говорил, что чужой здесь и потому не останешься? Теперь наступил черед Пятого избегать ее взгляда. - И почему мне нельзя стрелять? Отец научил сына пастуха обращаться с ружьем, а мне запретил даже говорить о стрельбе, потому что девочкам такое нельзя. Поэтому, когда его нет дома, я беру его ружье и тайно учусь сама. У меня отлично выходит! - Энжи... - К осени я смогу подстрелить куропатку, не глядя. Отец будет мной гордиться! - Нет, не будет. Он разозлится и накажет тебя, и будет прав. Пятый позволил ей вырваться из его рук. Когда Энжи заговорила, ее ноздри раздувались от гнева, но в голосе слышались слезы - он снова обидел ее. - Ты говоришь прямо как он! Почему вы все принимаете меня за глупого ребенка? - Потому что ты ведешь себя как глупый и капризный ребенок, - он засунул руки в карманы. Пальцы еще помнили тепло ее маленьких ладошек. - Такому я не доверил бы даже вилку, не то что ружье. - Ах так? Ты противный, высокомерный, надутый индюк! У тебя даже имени нормального нет! - Энжи принялась ожесточенно тереть глаза, изо всех сил пытаясь не расплакаться. - Я иду искать папино ружье, а ты проваливай ко всем чертям! - Ругаться девочкам тоже нельзя, - медленно произнес Пятый, с широкой улыбкой на губах наблюдая за ее бессильной яростью. - Увижу на ферме - застрелю! - завопила она ему вслед, и исчезла в густых зарослях. На небе взошла почти полная луна, освещая комнату Энжи. Пятый неподвижно лежал на ее кровати, напряженно уставясь в потолок. Достаточно ли того, что он сделал, чтобы изменить судьбу Энжи? Он повернул голову к окну и всмотрелся в посеребренные лунным светом поля, будто мог отсюда увидеть рыжую девочку, бродившую там в поисках своего утраченного сокровища. Пять чувствовал себя очень усталым. Он неустанно напоминал себе, как чужд ему Канзас со своими бескрайними лугами, вонючими лошадьми и смеющимися девочками. Среди здешней пестрой, счастливой жизни он с небывалой силой ощущал груз долгих лет, прожитых в горе и одиночестве. Боже, какой он старый! Вот бы вернуться домой... Он прикрыл глаза всего на секунду, но когда открыл их, уже занимался рассвет. Теплые руки обвились вокруг его груди, острый девичий подбородок уперся в плечо. - Я не нашла его, - прошептала она в отчаянии. - Отец меня убьет. "Зато ты никого не убьешь". Он смотрел на ее тонкие пальчики. Есть ли в них уже часть той смертоносной силы или она придет лишь через годы тренировок? - Прекрати дышать мне в ухо, это мерзко. Он еще не договорил, как Энжи, хихикнув, дунула ему в ухо, и Пятый, скривившись, дернул плечом. Он положил руки поверх ее, собираясь убрать их, но так и не сделал этого, сбитый с толку бешеным биением собственного сердца. "Будь проклят этот чертов переходный возраст!" - Я, видимо, больше не смогу стрелять, так что... Пятый был рад, что она не видит сейчас его лица, на котором, он подозревал, отразилась в полной мере буря эмоций, вдруг охватившая его. - Не уходи, Пятый. Не уходи...