***
Его старая комната не вызывала у него никаких чувств, кроме отвращения к царившему здесь образцовому порядку - одному из застывших во времени отпечатков подавляющей воли его отца, которую он ощущал даже сквозь все минувшие года. Поэтому о грязных следах, ведущих к кровати, и кровавых пятнах на дверной ручке, полу и простынях Пятый не сожалел. Он тяжело дышал, дрожа в приступе начинающейся лихорадки. Рана оказалась гораздо серьезнее, и он не был уверен, что сможет заштопать себя, как в прошлый раз. Может понадобится переливание крови... Сознание стремительно ускользало, когда он шевелился, перед глазами вспыхивали цветные круги. Почему-то преобладали красные и оранжево-желтые оттенки. Огонь...рыжие волосы... Пятый заскрипел зубами, беспомощно лежа на кровати в огромном пустом доме. Он переместился сюда, в Академию, даже не подумав о других вариантах, и вложил в прыжок все оставшиеся силы. И совершенно напрасно. Потому что никто из бывших воспитанников Реджинальда Харгривза больше не жил здесь. Диего первым покинул семейное гнездо, Клаус всегда был сам по себе, а Лютер теперь жил с Эллисон. Только Номер Пять по-прежнему был привязан к высоким стенам старого особняка. Только у него не было другого дома. Вот только сама Академия, будучи местом, где выращивали героев, не могла никого спасти, даже своего единственного ныне обитателя. Мальчик сквозь стиснутые зубы застонал, часто моргая и уверяя себя, что влажная пелена на глазах - это пот, а не слезы. Одиночество и боль воскресили в памяти зловеще привычный страх смерти. Он мог бы отправиться к Ване, но ее похитили, а он даже не смог найти ее. Не смог спасти... "А знаешь, почему?" - прошептали ему холодные белые стены строгим голосом отца. - "Потому что ты опять сбежал, самонадеянно полагая, что справишься в одиночку." Пять крепко зажмурился, сжавшись в болезненный комок и почти провалился в сон, когда услышал тихие шаги. Затем какой-то хруст. Он уже был готов увидеть чопорную фигуру в костюме, недовольно взирающую на него через монокль, но призраком оказалась рыжая девушка с серебристым чемоданом в руке. - Как.., как ты меня..., - прохрипел Пятый, тщетно пытаясь нашарить что-нибудь, что можно было бы использовать как оружие. Она показала на его пиджак, брошенный у двери. - Сунула жучок тебе в карман. Не волнуйся, я его уже уничтожила. Рыжая склонилась над ним. Ее лицо казалось таким бледным в окружении пылающих волос, и ладонь, которой она сжала его руку, была так же горяча, как пламя. Пять вздрогнул, когда тепло ее руки сменилось холодом металла. Его пальцы слабо сомкнулись на ручке кейса, и незнакомка негромко произнесла: - Сейчас ты все поймешь. Пятый, пожалуйста... "Канзас две тысячи девятого?" хотел спросить он, но не смог выговорить ни слова. Образ девушки и стены его комнаты размылись и исчезли, больше он ничего не видел, не слышал и не чувствовал. Все затянула густая, как чернила, и такая же непроницаемая тьма. И в ней затихающим эхо отозвались ее последние слова. "Верь мне."***
Во рту горчило от вкуса крови, а веки налились свинцовой тяжестью. Пятому чудился запах гари, и перед внутренним взором сразу предстали дымящиеся руины. Больше всего мальчик боялся, что, открыв глаза, вновь увидит печальный пейзаж Апокалипсиса. Однако это никак не мог быть он. Пятый лежал на чем-то мягком и был заботливо укутан одеялами. К тому же он не мог вспомнить, чтобы кто-то держал его за руку хоть раз за все время, что он провел в опустошенном мире, где не было ни одной живой души. А здесь, очевидно, кто-то был. - Ты уже не спишь? Девчачий голос. Вроде незнакомый, но он не был уверен. Пять напрягся, и почувствовал упругий бинт, стянувший тело. Внутренне готовясь к чему угодно, он сжал пальцы в кулак и открыл глаза. Светло-коричневый деревянный потолок. Через большое окно виден кусок полей, заросших пшеницей и кукурузой, и загон с пасущимися лошадьми. Бежевые полупрозрачные занавески тронул порыв ветра, принесшего с собой запах травы и выпечки. Ни черного дыма, ни развалин. Только уютная маленькая деревенская комната. - О, очнулся! Здорово, что ты все-таки не умер! Он повернул голову на голос. У кровати сидела рыжеволосая девочка, на вид ровесница его дурацкого нового тела. - У тебя классная татуировка, - девочка, улыбаясь, погладила большим пальцем купол зонта на его запястье. Эти волосы, улыбка, голос... Не может быть! Это же любительница наручников из Комиссии, которая пыталась его убить! Только лет на десять младше. - Старое клеймо, - взволнованно прохрипел Пять, не сводя с нее глаз. Он попытался сесть, но тело было тяжелым и неповоротливым, а при более активных движениях бок отзывался болью. Однако жизнь его была вне опасности - кто-то позаботился о ране как следует. - Где я? - Городок Дайрвилл, штат Канзас. Хотя от города у нас только название, - она хихикнула, но потом на ее курносом личике проглянуло беспокойство. - Ты не помнишь, как сюда попал, да? У тебя что-то вроде амнезии? Пять покачал головой. Рыжая девушка из Комиссии хотела, чтобы он отправился в Канзас две тысячи девятого года, и, по всей видимости, он здесь. Неужели затем, чтобы он познакомился с ее младшей версией? Бред какой-то. Но еще она говорила что-то про Ваню... - Эй, ты, что, меня игнорируешь? - Где моя рубашка? И обувь? - Пятый медленно сел, и опустил ноги на пол. Голова закружилась, и он ухватился рукой за край прикроватного столика. Проклятие, он потерял слишком много крови! - Тебе, наверно, лучше прилечь, - девочка протянула ему ладонь, но Пятый лишь отмахнулся, отвергая помощь. - На это нет времени. Где одежда? И что важнее - он повернулся к ней, глядя в упор. - со мной был тяжелый кейс, серого цвета? Он мне нужен. Это срочно. - А вот не скажу, - рыжая скрестила руки на груди. Пятый почувствовал прилив раздражения, мгновенно придавшей ему сил. Поднявшись, он шагнул к ней, пошатнулся, но устоял и заговорил вкрадчивым, тихим от злости голосом. - Слушай сюда, малявка, если мы будем тут препираться, от этого пострадаешь не только ты, но и твоя семья, друзья, соседи - все, кого ты знала или кто тебе дорог, - он ткнул пальцем в ее сторону, а затем широко раскинул руки, подчеркивая масштаб своего предупреждения. - Потому что я занимаюсь такими вещами, какие деревенским детишкам в кошмарном сне не приснятся! И у меня нет никакого желания тратить время на уговоры какой-то упрямой и непослушной девчонки, это тебе понятно? Ее глаза сузились, а на лице не осталось и следа былого веселья. Но все же это был совсем не тот результат, который добивался Пятый. Он рассчитывал быстро поставить наглую глупышку на место, но его слова не возымели должного эффекта. Даже наоборот. - Эту упрямую девчонку зовут Энжи Уиллис, и она спасла твою жизнь, - рыжая проворно ткнула пальчиком в живот Пятого, и он невольно охнул. - Так что мог бы быть и повежливее! Пять медленно отступил назад, потрясенно уставившись на девочку. Она - Энжи Уиллис? Так это Энжи Уиллис чуть не убила его, а потом закинула в прошлое, но с какой целью? Предательски дрожащие коленки подогнулись, и он осел на пол, прислонившись спиной к кровати. - Теперь это похоже на правду. И если про Ваню тоже..., - он выругался про себя и от души стукнул кулаком по тонкому шерстяному ковру. - Значит, засада и бой - все было не более чем представлением, разыгранном по ее сценарию! Но зачем кому-то из Комиссии помогать мне? - Что за Комиссия? Пять поднял глаза на Энжи, с любопытством наблюдавшей за ним. И эта девочка может стать причиной гибели мира... Сколько ей сейчас? Двенадцать? Она еще совсем ребенок. Как она окажется в Комиссии? Ради чего станет убийцей? Неужели... - Что ты так странно смотришь? - девочка присела рядом. Она совсем его не боялась, даже после того, как он обругал ее. - И как тебя вообще зовут? - Номер Пять, будем знакомы, - не глядя на нее, он протянул ей руку, и Энжи с чувством пожала ее. - А теперь скажи мне вот что, Энжи Уиллис, в Канзасе умеют варить нормальный кофе? - Конечно! Я тебя угощу, - она со смехом умчалась на кухню, оставив дверь открытой, так что Пятый мог слышать, как девочка гремит посудой, беззаботно напевая себе под нос. - Спасибо, - пробормотал он ей вслед. - Можешь не торопиться! Добрая девочка. Но идиотка. Притащила к себе домой окровавленного незнакомца в странной одежде, будто он потерявшийся котенок, и как ни в чем не бывало варит кофе. Пять нервно провел рукой по лицу, пряча улыбку. Пусть она такой и остается. И пусть выпьет кофе сама, потому что, когда она вернется, его здесь уже не будет.***
Энжи осторожно перешагнула порог, придерживая большую кружку кофе обеими руками. - Кофе для мистера Номера Пять! - возвестила она, но комната была пуста. Занавески раздувал ветер - окно было распахнуто настежь. - Да быть не может. Энжи торопливо поставила кружку на тумбочку, и легко перемахнула через подоконник. Приземлившись в траве, она оглядела поля, простирающиеся вокруг насколько хватало глаз, но никого, кроме лошадей, не увидела. - Эй, ты! Номер Пять! Она пошла по периметру дома, жмурясь от солнца и выкрикивая это странное имя. Энжи была уверена, что он не мог далеко уйти за те пару минут, что она провела на кухне. Тем более, с такими ранами! Она затаилась, прижавшись к теплому боку дома, и высунулась из-за угла, воображая себя охотницей, идущей по следу редкого зверя. - Пятый! Где ты? Ты хочешь поиграть в прятки? Энжи, по-прежнему осматриваясь, нырнула в кучу сена, лежавшей у тропинки, ведущей в конюшню. "Не уйдет, - подумала она весело, - я тут каждую травинку знаю, а он ведь, кроме моей комнаты, еще ничего не видел, и не знает, где что." Девочка захихикала, прикрывая рот ладошкой, представив, как заблудившийся Пятый испуганно озирается. Вдруг кто-то схватил ее за ногу, и Энжи громко пискнула от неожиданности. - Чего ты разоралась? - Пятый одним движением выволок ее из укрытия. Он хмурился, а еще был очень бледен, и Энжи решила, что он чувствует себя по-настоящему хреново. - Куда ты вдруг ушел? Мальчик выпустил ее ногу, и выпрямился, прижав руку к животу. Бинты уже заметно порозовели. Ну вот куда он собрался идти в таком виде? - Слушай, я не могу тут остаться, - он снова отвел взгляд. Энжи посмотрела туда же, куда и он, и не увидела ничего необычного. У изгороди росли полевые цветы, яркими пятнами рассыпанные по зеленым лугам. Солнце светило все ярче, приближаясь к зениту. - Но ты еще не поправился. Кстати, а в тебя правда стреляли? Я подслушала разговор врача. Пятый поморщился, и устало вздохнул. Почему-то Энжи вспомнила своих родителей - у них бывало почти также же выражение лица, когда они узнавали о ее проделках. - Энжи, - сказал мальчик и запнулся. - Ты мне помогла, я... Я благодарен. Но на этом все. И не ходи за мной больше, - добавил он, отворачиваясь. - То есть, одежда тебе больше не нужна? Ну и ладно, - Энжи, пожав плечами, отряхнулась от сена и направилась к дому. Через пару шагов она обернулась. - Кофе, наверно, еще не остыл...***
Энжи, положив голову на руки, наблюдала, как Пятый пьет кофе. Выглядел он при этом ужасно довольным, хотя на ее вопрос, нравится ли ему кофе, он проворчал, что сойдет. Энжи его ворчание даже нравилось - он был как тот бродячий пес, которого они с отцом спасли от плохих людей в прошлом году. Пес почти постоянно глухо рычал, но отец объяснил ей, что он на самом деле не злой и бояться его не нужно. Может, и Пятому досталось от плохих людей? Она могла бы спрятать его от них. Тем более, он куда симпатичнее собаки. Хотя отец вряд ли разрешит... - Где твои родители? - Пятый смотрел на дно кружки, словно обращался к кофейной гуще. Бинты он сменил, и натянул свою рубашку, с которой Энжи, как смогла, свела пятна грязи и крови. Ему и самому не мешало бы помыться, но это успеется. - Уехали за покупками. Отец на обратном пути наверняка захочет проведать дядю Роба на ранчо, так что, наверно,их все выходные не будет, - обычно это печалило Энжи, но только не сегодня. Она планировала все-все разузнать об этом чудном мальчишке, а родители бы тут только мешали. - Они оставляют тебя на ферме одну? - в его голосе слышалось беспокойство, и девочка недовольно фыркнула. Он ее совсем за ребенка держит? - Если бы. Я тут живу с рождения, но они все равно волнуются по всяким пустякам, поэтому просят тетю Клэри - она обычно доит коров и всякое такое, присматривать за мной, словно я одна из ее глупых овечек, - Энжи неодобрительно покачала головой. - Хуже нее только няня, которая по-прежнему приходит по выходным, но не волнуйся, - девочка загадочно улыбнулась. - Сегодня она не придет. И завтра тоже. К ее великому разочарованию, он не додумался спросить, почему на этот раз няня не придет, поэтому девочка наклонилась над столом и шепотом призналась: - Я ей пригрозила, что если она и дальше будет пытаться плести мне косички или играть в дурацкие куклы, я просто убегу из дома, и буду жить в степи вместе с какими-нибудь индейцами. Круто, да? С предыдущей няней тоже сработало. - Любишь убегать из дома? - спросил он, чуть улыбнувшись. Но улыбка была какая-то напряженная, а глаза Пятого остались серьезными и далекими, словно он, слушая ее, одновременно считал в уме математические уравнения. Ей захотелось завладеть его вниманием, встряхнуть, поразить, как тогда, когда он услышал ее имя. К счастью, у нее еще были козыри в рукаве. - Если б не любила, мы бы и не познакомились. Да и вообще, ты бы умер, если бы не я. Ну и тот ветеринар. - Ветеринар? - брови Пятого выразительно изогнулись. Удивление на его лице всегда мешалось с легким раздражением, словно он не привык чего-то не знать. - Да! Доктор Милз не успел бы приехать из города, а тебе требовалась срочная помощь. Ты был в плохом состоянии, когда я нашла тебя в канаве у дороги. Весь в крови, и без сознания, а твои волосы жевала Ягодка, наша коза. Так что я позвала Гарри, он как раз был в поле, с лошадьми. Он тебя перенес в дом, и вроде как сделал операцию. Я тоже хотела оперировать, но он меня выставил за дверь. Зато я подслушала, как он говорил Клэри об огнестрельном ранении. - И ты не испугалась? - теперь он внимательно смотрел на нее, и Энжи вдруг стало неловко. - Да нет. Я раньше видела трупы животных, а ты ведь был еще жив. - Хм, - она не поняла, понравился ли Пятому ее ответ или нет. Но он кивнул, будто для него теперь все встало на свои места. Время перевалило за полдень, но солнце с новой силой испускало жаркие лучи, которые, просачиваясь сквозь мутное стекло, подсвечивали пыль и зажигали косые ярко-желтые прямоугольники на полу и кухонном столе. Но в тени, где Энжи сидела с Пятым, было прохладно. За окном стрекотали насекомые, где-то вдали заржала лошадь. Энжи вспомнила, что надо принести воду в конюшню. - Пятый, я отойду...Пятый? - не дождавшись ответа, она на цыпочках подкралась к нему. Глаза мальчика были прикрыты, голова склонена на бок. Даже во сне он хмурился, не расслабляясь ни на секунду. Энжи захотела коснуться его лица, разгладить морщинки, придать ему умиротворенный вид, но побоялась разбудить. Он должен поспать, чтобы скорее поправится и рассказать ей все, что она пожелает узнать. Какими бы важными ни были его дела, они подождут.