Талисман

Тоша. — Здорова, пацаны, – усмехнулся я, заходя на базу. Парни, репетируя какую-то песню, прервались и посмотрели на меня. Я, веселый и в какой-то степени счастливый, прошел мимо них, упав на диван и полностью на нем развалившись. — Че такой веселый? – усмехнулся Влад, отложив гитару в сторону, и подошел ко мне, сев рядом. — Всё было даже лучше, чем я себе представлял, – широко улыбаясь, сказал я. — О-оу, а это что? – удивленно спросил Женя, взяв мою руку. — Ау, – простонал я, тут же почувствовав резкую боль, которую не ощущал до этого. Посмотрев на свое запястье, которое внимательно разглядывали Влад и Женя, я заметил, что все костяшки были разбиты, и кровь, сочившаяся из ран, обхватила весь мой кулак. – А-а… Это? Боевое ранение, – самодовольно хмыкнул я. — Нужно обработать, – с заботой в голосе сказал Женя, встав с дивана и направившись к выходу. — Да, Жек, зачем? Царапины украшают мужчину, – остановил его я, всё так же усмехаясь. — Царапины останутся, не переживай. А вот кровь всё-таки придется обработать, чтобы заражения не было, – сказал он и вышел из комнаты. — Сильно больно? – внимательно рассматривая мою руку и изучая каждую ссадину, спросил Маус, внезапно оказавшийся сидящим рядом со мной и Владом. — Да не, – усмехнулся я, запрокинув ногу на ногу и самодовольно улыбаясь. – Парнише было больнее. — Сильно ты его избил? – поинтересовался Влад. Как показалось мне, он это спросил не столько ради интереса, сколько ради того, чтобы узнать все масштабы проблемы. — Достаточно, – задумавшись на секунду, ответил я. — Достаточно для чего? – не унимался он, смотря на меня внимательным взглядом. Маус продолжал сидеть рядом и с любопытством изучать моё запястье, как будто впервые его увидев. — Достаточно для того, чтобы он всё понял, – уточнил я, неуверенно взглянув на Влада и не до конца понимая, что он от меня хочет узнать. — Так, расступитесь, – дверь на базу неожиданно распахнулась, и в ней появился Женя, заходивший к нам спиной и держа в двух руках какую-то коробочку. — Же-е-ень, – заныл я, понимая, что меня сейчас ждет. Это не первая моя драка и после каждой неудавшийся врач Женя меня лечит. И именно поэтому я в курсе, что сейчас будет больно, страшно и неприятно. – Не надо, само всё пройдет, – закрыв руку другой рукой, протестовал я. — Давай её сюда, – столкнув Мауса с дивана и сев на его место, сказал Женя, роясь в коробочке. Я прижал к себе запястье и смотрел на него отчужденным взглядом, боясь того, что этот горе-доктор опять начнет меня лечить. Женя достал из аптечки все нужные медикаменты и, увидев, что я не выполнил его просьбу, посмотрел на меня исподлобья и сказал приказным тоном, протянув ко мне свою ладонь: – Руку сюда дал, я сказал.       Его тон меня немного удивил, и, не решаясь сказать что-то против, я медленно протянул запястье к Жене, который тут же взял его в руку и притянул к себе. — Ай, – скривился я от резкой и неожиданной боли. – Понежнее как-то можно? – возмутился я, внимательно наблюдая за тем, как друг открывает баночку-скляночку с какой-то фигней. — Нежности от своих девок требуй, а не от меня, – ухмыльнулся он и в доказательство того, что нежного лечения мне не дождаться, щедро вылил какое-то лекарство на вату, которой потом провел по моей руке. — А-а, – взвыл я, закусив нижнюю губу. Ссадины и раны тут же защипало. — Ой, всё, не ори, – отстранившись немного от меня, попросил Женя, убрав вату с моей руки. Легче не стало. Царапины всё так же продолжало щипать. – Как маленький, ей богу.       Мильковский собрал все медикаменты обратно в баночку и, взяв её в руки, встал с дивана. Я, продолжая морщиться от боли, рассматривал свое пострадавшее запястье. — Играть сможешь? – спросил Влад, который не сидел возле меня, а уже давно стоял посередине базы, держа в руках гитару. Из-за страха и боли я даже не успел заметить, как два моих друга – Влад и Маус – успели разойтись по своим местам. — Не уверен, – изучая каждую царапинку и каждую ссадинку, ответил я и, прикоснувшись пальцем к одному из пораженных участков, сморщился от боли. — Пусть полечится недельку, – улыбнулся Женя, зайдя в комнату, отнесся перед этим аптечку на место. – Он же у нас неженка, – наигранно милым и до жути противным голосом сказал он, посмотрев на меня, как смотрят бабушки на своих внуков. — Иди в жопу, – засмеялся я, кинув в него подушку, которая по счастливой случайности оказалась у меня под рукой.       Тот засмеялся в ответ ещё сильнее и, подняв моё "оружие" с пола, кинул его обратно в меня, но я увернулся. Замахнувшись, я целился в друга, который, смеясь, прятался за спиной Влада. — Ребят, ну, хорош, – неохотно крутясь вместе с Женей, тихо возмутился он. – Ну, реально, – его просьбы никто не слышал, и мы с Женей, продолжая смеяться и использовать Влада в качестве укрытия, не воспринимали его слова в серьез. Влад, видимо, поняв это, сказал чуть громче: – Хватит, – и ещё громче: – Так стоп! – и очень громко, остановив при этом Женю, который всё это время крутился вокруг него: – Стоп, я сказал!       Его крик подействовал на нас мгновенно: мы перестали смеяться, и Женя встал на месте, как вкопанный. Воспользовавшись тем, что Мильковский стоит на месте и не шевелится, я бросил подушку, но промахнулся и попал... Прямо в лицо Владу. Женя было почти засмеялся, но тут же сдержал себя и, закрыв рот рукой, смотрел на друга, который, угрожающе посмотрев на меня и закатив рукава, убрал гитару на место, поднял подушку с пола и, резко подняв её наверх, в этот момент, у меня, кстати, вся жизнь перед глазами пронеслась, он аккуратно положил её на колонку, возле которой стоял. — Если вы не забыли, то у нас посерьезнее есть проблема, – сев на колонку, сказал он и посмотрел на каждого из нас поочередно. – С Тоней мы что делать будем? — Бли-и-ин, – простонал Женя, возвращаясь в реальный мир. Пройдя пару раз вперед-назад, он остановился и сел прямо на пол. – У кого-нибудь есть какие-нибудь предложения?       Он посмотрел сначала на Влада, который с задумчивым видом пожал плечами, затем на меня и, не увидев никакой положительной реакции, перевел взгляд на Мауса, после чего его взгляд, выражающий до этого надежду и просьбу, переменился на удивленный и в то же время возмущенный. Я посмотрел на Мауса и, увидев, как тот, что-то бормочет, поглаживая гитару, усмехнулся и тут же прикрыл рот рукой, чтобы не рассмеяться. — Маус! – крикнул Влад и тут же кинул в него подушку, чтобы привлечь внимание. Парень, не ожидавший такой неожиданности, встрепенулся и поднял голову, посмотрев на нас удивленным и испуганным взглядом. – Вернись из космоса, хватит с гитарами разговаривать. — А почему вы на меня так смотрите? – переводя взгляд с одного на другого, взволнованно спросил он. Маус, такой Маус. Вечно зависает. Благо хоть на концертах ведет себя нормально. Хотя... Видел я однажды, в какой эйфории он находится, когда стоит на сцене. Нормальным его состояние вряд ли можно назвать... — Мы серьезный вопрос обсуждаем, который, думаю, тебя тоже касается, – серьезным голосом сказал Женя в то время, как мы с Владом еле сдерживали смех. – Не хочешь к нам присоединиться? — А что за вопрос? – продолжая смотреть на нас каким-то испуганным и взволнованным взглядом, спросил он. — С Тоней что мы будем делать? Случайно не знаешь? – ухмыльнулся я. — Её, наверное, нужно забрать из детдома... – неуверенно предположил он, пожав плечами. — Слушайте, точно, – согласился с ним Женя, тут же оживившись. – Её нельзя там оставлять, нужно как-то вытащить её оттуда. — Ты предлагаешь, украсть Тоню из детдома? – уже без всяких улыбок и усмешек, которые ещё совсем недавно были на его лице из-за странного поведения Мауса, серьезно спросил Влад, смотря на Женю. — Но как мы это сделаем? – спросил я и оперся локтями на колени. — А вот это пока загадка. Причем даже для меня, – усмехнулся Мильковский.       В комнате воцарилась тишина, что крайне редко и необычно бывает у нас на базе. Каждый думал о том, как нам вытащить Тоню из детдома, который охраняет несколько десятков камер, два охранника и больная директриса, ещё и с учетом того, что через неделю мы уедем из Киева и не вернемся сюда в течение полугода. Мыслей было навалом, но не одной по делу. Мы раньше не сталкивались с таким делом и как-то совсем не готовы. Каждый из парней сосредоточенно думал о том, что нам делать с маленькой семнадцатилетней девочкой, которая по глупости вляпалась в такую херню.       Подняв взгляд, я увидел, как Женя с еле заметной усмешкой смотрит на меня, буквально сверля взглядом. Сначала я не обратил на это никакого внимания, но его необычный и слегка ненормальный взгляд меня начинал смущать. — Блять, Мильковский, че ты на меня смотришь, как будто глазами раздеваешь? Я тебе не пятнадцатилетняя школьница, – возмутился я. — Слушай, Тош, а надень капюшон, – видимо, даже не услышав моих слов, попросил Женя, смотря на меня всё тем же загадочным взглядом. — Ещё что для тебя сделать? – нахмурившись, удивился я. Влад и Маус в это время отвлеклись от своих мыслей и посмотрели на нас, выжидая с тем же нетерпением, что и я, что же будет дальше. — Просто надень капюшон, – ещё раз попросил он.       Посмотрев на Влада и Мауса и не заметив в их взгляде ничего, что бы могло мне помочь, я недоуменно надел капюшон на голову. — И солнцезащитные очки, – опять попросил Мильковский. — Где я тебе их... – начал было возмущаться я, как в меня тут же прилетели очки.       Теперь совсем не понимая, что здесь происходит, я неуверенно надел очки и выжидающе посмотрел на Женю, надеясь, что тот всё-таки объяснит, в чем дело. — Парни, я, кажется, знаю, что нам делать, – только лишь усмехнулся тот.