Талисман

Тоня.       Веселый и незабываемый день с «Нервами» закончился, и на смену ему пришел скучный серый школьный будень (милая сокращённая форма словосочетания будний день). Мы с Сашей как обычно сидим за одной партой, откровенно скучаем и занимаемся всякой фигней, пока историк рассказывает о том, как люди жили два века назад.       Вчера после того, как мы насвинячили в Макдональдсе, нам всё-таки пришлось убираться. Да, тот мужик в костюме шел к нам не просто так. Хотя, нам с Сашей даже нисколько не досталось, «Нервы», как настоящие мужчины, убрали всё сами, а мы лишь сидели на местах, подгоняя их и смеясь над тем, как они под присмотром администратора собирают с пола мусор, который сами же туда уронили. Конечно, когда мы вышли на улицу, парни на нас немного повозмущались, но наше женское обаяние подействовало на них волшебным образом, и уже через минуту они обо всём забыли. Парни проводили нас вплоть до забора. Пока прощались, мы переобнимались столько раз, что у меня сложилось впечатление, будто мы прощаемся навечно.       Весь оставшийся день был ужасно скучным и ничем не отличался от предыдущих.       В дверь постучались, и в кабинете появилась молодая девушка, работающая у нас медсестрой. — Пархоменко здесь? – громко спросила она, оглядывая класс.       Мы с Сашей настороженно переглянулись. — Да, здесь, – ответил учитель истории. Посмотрев на меня, он строго сказал: – Пархоменко, встань.       Я поднялась со стула, уставившись на медсестру непонимающим взглядом. — Ко мне в кабинет зайди, пожалуйста, – попросила она, смотря на меня. — Сейчас? – ничего не понимая, спросила я. — Да, сейчас.       Я опять переглянулась с Сашей. Та только вопросительно смотрела на меня, тоже ничего не понимая. Тем не менее, мне пришлось подойти к медсестре и вместе с ней выйти из кабинета. По коридору мы шли молча. Она ничего не говорила, а я не решалась что-либо спросить. Зайдя в медицинский кабинет, девушка прошла к своему столу и рукой указала мне на стул, стоящий рядом с её рабочим местом. Я всё с тем же непониманием села, как меня и попросили. — Мне позвонили из больницы, – начала она, посмотрев на меня. – И попросили, чтобы ты подошла к ним ещё раз на УЗИ. — Зачем? – теперь я насторожилась ещё сильнее. Холодок пробежался по спине, а в голове проскользнули страшные и пугающие мысли. — Мне ничего не сказали, – пожала она плечами. – Это твое личное дело, и вмешиваться в него посторонним не следует. Поэтому они, как настоящие врачи, попросили меня лишь передать тебе то, что они хотят тебя видеть ещё раз. — И… когда они хотят меня видеть? – немного охрипшим от волнения голосом спросила я. — В ближайшее время. Они работают до двух каждый день. Если хочешь, то можешь пойти к ним прямо сегодня, – сказала она и посмотрела на часы, висевшие на стене. – Ты как раз успеваешь. Я напишу тебе записку, и ты быстренько сходишь. Тебе не надо даже записываться, можешь идти сразу же в кабинет, они будут тебя ждать.       «Они будут тебя ждать...» Вроде бы обычная фраза, но почему-то на меня она навевает ужас. Ладони вспотели, сердце ускорилось, в горле пересохло. Перед глазами тут же появились нерадостные картины.       Я не в состоянии была что-либо говорить. Мысли путались, а рот не мог даже открыться, чтобы сказать хоть что-нибудь. — Пойдешь сегодня? – видимо, заметив моё состояние, спросила медсестра. — Да, – посмотрев на неё, сказала я и неуверенно кивнула. – Да, пойду. — Да ты так не волнуйся, – улыбнулась она, взяв ручку и листочек, и посмотрела на меня. – Может быть, ничего серьезного. Они просто ещё раз проверят, чтобы убедиться.       Я натянуто улыбнулась. Конечно, не ей ведь ещё раз на УЗИ идти. Поэтому ей легко улыбаться и успокаивать. А мне вот что-то не до веселья. Совсем не до веселья. В голове одни удручающие мысли, мешающие здраво мыслить. Меня бросает из крайности в крайность, предполагая самые всевозможные варианты. И от каждой новой мысли меня бросает в дрожь, а по спине проносится стая мурашек.       Медсестра написала мне записку, в которой говорилось о том, что после этого урока я могу уйти из школы по уважительной причине. Поблагодарив её, я словно во сне вышла в коридор и, не видя ничего вокруг, еле как дошла до кабинета. — Ну что? – шепотом спросила Саша, когда я села за парту. — Меня попросили ещё раз придти и сделать УЗИ, – смотря на неё испуганными глазами, сказала я. — Зачем? – нахмурив лоб, спросила она. — Я не знаю. Медсестра ничего не сказала. Только лишь то, что меня хотят видеть ещё раз, и что я могу уйти после любого урока. Она мне даже записку написала, – я достала бумажку из кармана и положила её перед Сашей. — Ты пойдешь? – прочитав содержание записки, спросила подруга и посмотрела на меня. — После истории, – кивнула я и с надеждой посмотрела на неё. – Пойдешь со мной? — Конечно, – закивала она и с сожалеющим взглядом посмотрела на меня.       Буквально через минуту прозвенел звонок. Мы быстро собрали вещи и вышли из кабинета. Спустились на первый этаж, оделись в гардеробе и, не смущаясь никаких охранников, вышли из школы. Голова была настолько забита мыслями и опасениями, зачем вообще меня вызвали ещё раз в больницу, что я даже забыла предупредить кого-то из одноклассников, что мы уходим. Но сейчас мне было абсолютно плевать на всё, включая и тот факт, что нас могут потерять.       Подойдя к дяде Мише, который стоял возле главных ворот, я достала записку из кармана сумки и отдала её ему. Он пробежался по ней глазами и внимательно посмотрел на нас с Сашей. — Никифорова, а ты куда? — Я вместе с ней, – растерявшись от такого неожиданного вопроса, ответила подруга, стараясь сохранить непринужденный вид. — Тебе тоже в больницу? – недоверчиво поинтересовался он. — Нет... — Тогда возвращайся обратно в школу, а Пархоменко может проходить, – отдав мне записку, сказал он тоном, не терпящим возражений. — Ну, дядь Миш. Саша просто сходит со мной, что в этом такого? Отпустите её, пожалуйста, об этом даже никто не узнает, – попросила его я, посмотрев на него жалобным взглядом. — Нет уж, девчат, – категорично сказал он. – Я уже как-то с вами договаривался, и мне за это влетело. Поэтому давайте без всяких выдумок. Здесь ясно написано: отпустить Пархоменко Антонину к врачу, про Никифорову здесь нет ни слова, поэтому... – он пожал плечами с видом, мол, была бы моя воля, я бы вас давно уже отпустил, но, так как я здесь всего лишь рабочий, то должен подчиняться установленным правилам.       Я тяжело вздохнула, понимая, что мне сейчас придется идти одной опять в эту больницу страха и ужаса. — Ладно, я пошла одна, – четко проговорив каждое слово, сказала я, смотря на дядю Мишу. — Пошли, я тебя хоть до ворот провожу, – вздохнула Саша, разворачивая меня к выходу. Мы дошли до ворот и остановились, повернувшись друг к другу лицом. – В общем, быстро идешь в больницу, всё проходишь и возвращаешься обратно, поняла? И главное, не ссыкуй, – улыбнулась она, похлопав меня по плечу. – Всё будет отлично, я с тобой. — Надеюсь, – улыбнулась я, вздохнув. – Ладно, всё, я побежала, – я поспешно её обняла и, помахав, вышла за пределы детдома.       Итак, вот я и осталась одна. С одной лишь бумажкой, направляющей меня на УЗИ, и со своими безумными мыслями. Ещё раз тяжело вздохнув, я осмотрелась вокруг и не слишком быстрым шагом пошла на автобусную остановку, чтобы доехать до больницы. В голове как всегда ураган мыслей, и каждая новая хуже предыдущей. Я думала всю дорогу, пытаясь сообразить, зачем именно меня вызвали в больницу, что от меня хотят и как плохо для меня всё это может закончиться.       Я зашла в больницу, поднялась на нужный этаж, убедилась, что в кабинет, в который мне надо, никого нет и, постучавшись, зашла. — Здравствуйте, – поздоровалась я с девушками, сидящими за рабочим столом. – А я вчера здесь медосмотр проходила, и мне сказали, что вы хотели меня опять видеть. Я – Тоня Пархоменко. — А, Тоня, – оживилась девушка, вставая со стула. – Да, проходи, ложись.       Она села на стул возле кушетки, рядом с которой стоял препарат УЗИ. Я подошла к ней, постелила клеенку и легла. Мне опять намазали на живот какой-то холодный крем и начали водить по нему непонятной шуткой. — Так, – многозначительно протянула она. – Ну, да. Что я и говорила, – смотря на маленький экранчик, говорила она. — Всё-таки есть? – спросила у неё вторая женщина, подойдя поближе. — Ага, вот, видишь, – ответила та, указывая куда-то на экран.       Я лежала на кушетке, не понимая, что вообще происходит. Сердце, кажется, заколотилось ещё сильнее, и я отчетливо слышала каждый его новый удар. — В последнее время ничего не беспокоило? – посмотрев на меня, спросила девушка. – Живот не болел, не тошнило? — Нет... – я сглотнула. – А что?.. — Ну, вот, посмотри, – с дружелюбной усмешкой сказала она, кивнув головой в сторону экрана. Я немного приподнялась. – Знаешь, что это такое? – спросила она, указывая рукой на черно-белый экран, где было ничего не понятно. — Нет... – сглотнув, нервно ответила я. — Это теперь новая частичка тебя, – с улыбкой сказала она, посмотрев на меня.       Я упала обратно на кушетку. Весь мир будто остановился. Моё сердце, кажется, тоже.