Талисман

Тоня.       Сказать, что я в шоке – это ничего не сказать. В голове ни одной мысли. На душе как-то мерзко. Противно от самой себя, что я всю свою сознательную жизнь думала, что моя родная мама, благодаря которой я сейчас живу, безжалостно бросила меня в роддоме. Я даже подумать не могла о том, что она умерла. Да я вообще не думала о других вариантах, из-за которых я оказалась в детдоме. Мне сказала воспитательница, что от меня отказались, я и поверила. Мелкая же была, наивная. И именно тогда я поняла, что все на этом свете могут тебя кинуть. И верить нужно только себе. Нельзя никому доверять. А если доверишься, то получишь нож в спину. Может и не сразу, может быть через месяц, год или два. Но ты разочаруешься в этом человеке. Что уж говорить о других, когда родная мать отворачивается от своего ребенка. С самого детства я думала, что от меня отказались, как от ненужной тряпки. И с возрастом моё мнение не менялось. До сегодняшнего дня я стояла на своём и даже не думала, что когда-нибудь мнение моё изменится. Но Тошин рассказ полностью перевернул моё сознание.       В душе пусто, нет никаких чувств, абсолютно. Я ничего не чувствую. Тупо сижу и смотрю в одну точку. Я даже не знаю, как жить теперь. Это то же самое, как если бы ты всю свою жизнь был бы уверен, что Дед Мороз существует, и только в семнадцать лет тебе бы открыли правду, что это всё выдумки. Вот тут так же. Я семнадцать лет думала, что я никому не нужна на этом свете. Раз уж от меня отказались родные родители, то кому я вообще тогда нужна? Но, черт возьми, выясняется, что все мои стереотипы, которые строились долгие годы, взяли и в один миг разрушились. Меня опустошили. Вытряхнули всё, что было во мне раньше. Сейчас на месте прежних знаний и мыслей – пустота, черная дыра, бездна. Я не знаю, как дальше жить. И не знаю, как на всё это реагировать.       В глазах застыли слезы. Слезы безысходности и отчаяния. Я устала от такой жизни, честно. Устала всю жизнь принадлежать только себе. Устала осознавать то, что кроме меня мне никто не поможет. И кроме самой себя я никому не нужна. Иногда хочется взять и сбежать из этого чертового детдома. Скитаться по улицам и жить так, как захочу я. Но единственное, что меня останавливает – это Саша. Она моя последняя и единственная надежда на счастливую жизнь. — Прости меня, – на выдохе шепотом сказала я, не поднимая взгляда на Тошу. Он до сих пор стоял около окна и выкуривал уже третью сигарету по счету. От моих неожиданных слов у него дернулась рука, в которой он держал почти докуренную сигарету. И через секунду этот самый окурок упал на подоконник. — Твою мать, – тихо выругался он и стряхнул пепел себе на ладонь, выкинув затем его в приоткрытое окно. Тоша тяжело вздохнул и медленно, как будто раздумывая, сел обратно на кровать, аккуратно положив руку мне на ногу. — Всё нормально, Тонь, – грустно усмехнулся он, посмотрев мне в глаза. – Я тебя ненавидел до того, как узнал, что мы брат и сестра, а ты меня ненавидела до того, как узнала всю правду. Так что мы в какой-то степени квиты. — Это точно, – усмехнулась я, шмыгнув носом. — Главное, что мы наконец-то нашли друг друга, – искренне улыбнулся он и посмотрел мне прямо в глаза. Такие чистые и добрые. В них можно утонуть, забыв на время о том, что это мой родной брат, и так влюблено смотреть на него мне бы не следовало. — Знаешь, – усмехнулась я, отведя взгляд в сторону. – А ты не такой плохой, как я о тебе думала. — Ты тоже оказалась не такой, какой я себе тебя представлял, – весело улыбнулся он. — А какой ты меня себе представлял? – с усмешкой удивилась я, внимательно посмотрев на него. — Грубая, дерзкая, пафосная стерва, которой никто не нужен. А на самом деле ты ранимая и очень искренняя девушка.       Я в ответ только засмеялась, пихнув Тошу в бок. Тот засмеялся в ответ. — И, если честно, то я бы лучше поцеловался с тобой, чем с Мильковским, – ухмыльнулся он, вспомнив нашу ссору на базе. — Ну, спасибо, – засмеялась я, сев поближе к нему. Когда наш смех прекратился, я посмотрела Тоше в глаза и с искренней улыбкой спросила, положив руку ему на плечо: – Знаешь что? — Что? — Мне кажется, мы с тобой будем самыми лучшими братом и сестрой, – ещё шире улыбнулась я. — Я в этом не сомневаюсь, – улыбнулся он и, полностью развернувшись ко мне, крепко меня обнял. Как же это всё-таки круто, наконец-то найти действительно родную душу.