Птичка

Проходит невесть сколько времени со дня отправки последнего письма, да и не то чтобы Деймон по-настоящему отсчитывает. В конце концов, есть ли разница, какой сейчас день недели, если у тебя нет работы? «‎Работа... — мрачно думает Деймон. — У меня ведь неплохо получалось быть мальчиком на побегушках, верно? Почему бы снова не попробовать, приятель?»‎. На дворе девять вечера и у Деймона вполне сносное настроение, у него также простой, покусанный карандаш в руке и белый лист бумаги под ним, в голове целое ничего и так не хочется портить себе этот дивный, полусонный настрой мыслями о заработке и вдохновении. Он вздыхает и прячет лицо в ладонях, карандаш неприятно упирается ему в скулу. Около года назад, когда проблема (какая конкретно, Деймон сказать не может) только начала набирать обороты, он возвращался домой, держа в одной руке бумажный пакет с едой, а второй поправляя на тот момент густо отросшие волосы. То был тёплый весенний вечер и буквально ничего не предвещало беды, тротуар уходил далеко вперёд и ещё столько нужно было пройти, чтобы добраться до квартиры... Деймон взял пакет в другую руку — бывает легче, когда чередуешь. Он не сразу заметил, что слева от тротуара уже метров пятнадцать его ненавязчиво преследовал автомобиль. Деймон чуть сбавил шагу, чтобы понять, действительно ли водитель пасёт его или же у него попросту разыгралась фантазия от нервов и размолвки с Джастин. Автомобиль ехал аккурат с ним, шаг в шаг, Деймон мельком бросил осторожный взгляд на машину: простой немного потрёпанный пикап тёмно-серого цвета, стекло у сиденья водителя было опущено, и Деймону не терпелось посмотреть на незнакомца, чтобы выпытать наконец, что тому надо от молодого человека с проблемами в отношениях. Он прошёл ещё метра четыре, прежде чем, набравшись смелости, повернулся и прямо посмотрел на водителя. Тот сбавил ходу и улыбнулся. Выглядел он... обычно. Самый обыкновенный лондонский работяга средних лет: светлые глаза на выкате, широковатый нос, усы, скрывающие добрую половину губ. Тёмно-русые волосы выглядывали из-под синей панамки, лицо и тело у него были тяжёлые, будто высеченные из камня, характер, наверное, такой же, несмотря на ухмылки. Деймону стало не по себе, он не представлял, что подобному человеку может быть нужно от него. Он неловко переминался с ноги на ногу, обнимая пакет в охапку, непонятное напряжение лишь нарастало. Наконец мужчина нарушил молчание: — Привет. — Привет, — неожиданно для самого себя сфамильярничал Деймон и, смутившись, уставился в землю. Мужчина рассмеялся и внезапно спросил: — Тебя подвезти? — Меня? — тупо спросил Деймон. — Куда? Мужчина ощерился, паутина морщин разбежалась по его смуглому лицу, он отвёл взгляд в сторону и вытер рот тыльной стороной ладони, затем вновь посмотрел на Деймона, но уже по-другому, задумчиво. Оценивающе. Осознание вылилось на Деймона ушатом ледяной воды. Низ живота весь перетянуло от растерянности и тревоги, мыслей было то ли тысячи, то ли ни одной. Во всяком случае, ни одна из них не сформировалось во что-либо цельное и ясное. Он молча стоял и поджимал губы, сжав руки на пакете до побледневших костяшек. — Знаете, я ведь недалеко живу. Меня вовсе не нужно подвозить, — выдавил из себя Деймон. Язык разваливался, слова приходилось выталкивать из себя силком, он сам не до конца понимал, чего так сильно испугался и почему. — Уверен? — сощурившись, спросил водитель. Деймон закивал, отросшая чёлка закрыла ему пол-лица. Водитель поглядел на него ещё секунд пять, а затем уехал восвояси. Деймон стоял истуканом на том же месте и следил за его маршрутом. Когда пикап завернул за угол, Деймон сорвался с места, ватными ногами он побрёл, куда глаза глядят. Горло жутко пересохло, руки отнялись — еды в пакете было немало, нужный подъезд всё никак не появлялся. Это было похоже на бесконечную пытку, но вот, наконец, показалось знакомое здание, Деймон ускорил шаг и вбежал внутри. Впервые за долгое время он воспользовался лифтом, работал он к сожалению, не исправно, но Деймону казалось, что ещё чуть-чуть и его вывернет прямо под чужой дверью. Когда он буквально дополз до своей квартиры, легче почему-то не стало: ком всё ещё стоял в горле, а выяснить причину страха не выходило. Деймон боялся увидеть себя в зеркале в прихожей и зажмурил глаза, торопливо добираясь до кухни, пакет он плюхнул на стол, потом стянул куртку с ужасно вспотевшего тела. Он открыл кран кухонной раковины и лихорадочно вымыл руки, а затем лицо. Отчего-то очень хотелось плакать, но тело просто трясло, а глаза оставались сухими. Деймон подумал, что стало бы легче, расплачься он сейчас — у него бы получилось избавиться от этого гадкого чувства. Но слёзы не шли. Он развернул кран и отошёл от раковины. Тишина квартиры давила на уши, с лица и рук стекала вода, куртка валялась у кухонного стола на полу, и всё это выглядело и чувствовалось настолько раздражающим, что хотелось простого человеческого разодрать себе лицо к херам собачьим. Деймон метнулся в сторону прихожей, но затем, передумав, развернулся и ворвался в свою с Джастин спальню, на ходу перевернув стул и отбив ногу о дверной косяк, больно не было. В спальне он, уже сбавив обороты, подошёл к шкафу с зеркалом и посмотрел на себя, сначала мельком, а потом в упор, разглядывая. Выглядел он по-обыденному, разве что цвет кожи трупный и взгляд загнанной псины. «Жалкий»‎, — пронеслось в голове у Деймона, словно сказанное не его голосом. Он посмотрел в отражение ещё немного, прежде чем отойти от зеркала на пару шагов и медленно положить ладонь на низ своего живота, а затем пройти рукой ниже и ниже, остановив руку на внутренней стороне бедра. Дыхание сбилось, щёки стали пунцовые, и Деймона накрыло волной стыда. Отражение растерянно захлопало ресницами и приоткрыло рот. Он провёл ладонью обратно вверх, тошнота и отвращение снова подступили к горлу. Всё было неправильно, и Деймон не хотел и не контролировал это. Рука не успела завершить свой маршрут только потому что кто-то оглушительно громко зазвонил в дверной звонок. Деймон в страхе отскочил от шкафа и уставился в сторону шума. Восстановить дыхание не получалось, а мерзкое тягучее чувство внизу живота дёргало с новой силой. Хотелось сдохнуть на месте. Тем не менее, неожиданный посетитель спас его от нечто ужасного, чего-то, что он сам пока не понял. На тех же ватных ногах с горящими щеками и ушами Деймон побрёл открывать входную дверь. Джастин. Он не ждал её. Они ведь поссорились, верно? — Здравствуй. — Привет, — вышло хрипло, пить хотелось давно, но к воде Деймон до сих пор не притронулся. — Я хочу поговорить. Ты не против? — Джастин спросила это уставшим, тихим голосом. Странностей в Деймоне она явно не заметила, к его огромному облегчению. Его не подмывало объясняться сейчас. — Конечно. Входи, — спокойно ответил Деймон, впуская девушку внутрь. Потом они говорили, долго и изматывающе. Деймону не понравилось. Это происходило. Снова. — Я просто хочу сказать, что это не приведёт ни к чему хорошему. Раз. — Эй, слышишь? Я люблю тебя, окей? Но это нелегко, понимаешь? Такое ощущение, что тебя никогда не бывает рядом. Ты не со мной в облаках витаешь, просто признай это. Два. — Я не буду злиться, если у тебя есть другая, мы ведь договаривались, верно? Но я правда не понимаю, как объяснить это по-другому. Три. И ещё много-много всяких других слов, накладывающихся и перекрывающих друг друга, в какой-то момент они превратились сначала в белый шум и вливались в уши с треском радио, а затем переросли в ультразвук. Деймон болезненно поморщился. Весь мир был против него, как могло быть иначе. Закрыться бы руками и всё — никакого вреда. «‎Не сработает. Не сейчас»‎, — гулом отозвалось в голове. — Ты понимаешь, о чём я? — спросила у него Джастин, словно говорила с пятилеткой. Деймон моргнул и ответил: — Да. Я не в себе. — Нет, я не это имела в виду, — ещё более уставшим голосом сказала Джастин и, вздохнув, провела ладонью вдоль лица. — Деймон, я не считаю тебя странным или типа того. Я просто не понимаю, что с тобой происходит. Тут она, наконец, заметила изменения и, дернувшись, спросила: — Ты в порядке? — О чём ты? — шелестящим голосом спросил в ответ Деймон, внутренний гул разрастался. — Ты... Что-то случилось? Эй, — она мягко коснулась его раскрасневшегося лица и тут же отдёрнула руку. — Деймон, у тебя жар. — Ох, правда? — он усилием воли улыбнулся и наконец посмотрел Джастин в глаза, она выглядела действительно обеспокоенной и уставшей, но всё равно очень красивой. Это сделало ему больно, он отвернулся и поджал губы, слёзы снова подступили к горлу. Джастин подошла к нему ближе и тихо попросила: — Расскажи мне. Деймон, расскажи мне. Он помотал головой и издал какой-то влажный звук. Испугавшись расплакаться прямо перед ней, он отвернулся и отошёл на несколько шагов. Джастин молча подошла к нему и обняла со спины. Наступила тишина. Внезапно Джастин сказала: — Это не стыдно. — Что не стыдно? — удивительно ровным голосом задал вопрос Деймон. — Плакать, — просто ответила она. — Я выбрала неправильное время для разговора, да? — Нет-нет, всё хорошо. Правда, ничего такого. Я просто... — Ты просто? — Я не знаю. Вряд ли смогу объяснить, но мне сейчас очень не по себе и... я не понимаю, что не так и что делать. Деймону стало легче, когда он сказал это. Рассказывать про случившееся на тротуаре ему жутко не хотелось, но ему нужно было разделить это тупое чувство досады и унижения с кем-то ещё, с кем-то, кто мог бы понять каково это. Джастин — девушка. Внезапно, он понял, как это важно — то, что Джастин — девушка. Чуть дрожащим голосом Деймон начал издалека: — А... Когда ты бываешь снаружи, когда ты... Когда ты или какая-нибудь другая девушка слышите комплименты в свой адрес от незнакомцев, то есть... Чёрт! — Всё нормально, соберись с мыслями и спрашивай, — почти что прошептала Джастин. Деймон волновался, он глубоко вдохнул и чуть повернулся к Джастин лицом. По вечерам её глаза казались особенно тёмными, свет от лампы мягко освещал её волосы, и Деймон впервые за прошедший час почувствовал себя в безопасности. — Когда к вам клеятся незнакомые парни на улице, что вы обычно делаете? Точнее, как у вас вообще получается жить с мыслью о том, что... о том, что в любой момент, кто-нибудь может навредить вам или... — Деймон, — перебила его Джастин, её лицо выражало полное непонимание. — Почему ты спрашиваешь это? — Мне просто интересно, — неубедительно солгал он. — Я бы не смог. Мне бы всегда было страшно. Следить за одеждой, походкой, возвращаться домой затемно, не позволять себе лишнего, просто потому что кто-то решил, что имеет право на твоё тело. Это пугает меня. Я ненавижу это. Деймон не ожидал подобных слов от самого себя, потому что в голове они звучали бессмысленной мешаниной и, возможно, Джастин вовсе неизвестно это чувство. Обязательно ли все девушки проходят через это? Он съежился, тишина пугала его, осмелившись, он снова посмотрел на Джастин. Она молчала, её глаза сделались чёрными, а чёлка мрачно закрывала пол-лица. Это продолжалось ещё пару секунд, которые ощущались как целая вечность, прежде чем Джастин горько улыбнулась и ответила: — Мы просто живём с этим. Привыкаем. Когда боишься с раннего детства, в какой-то момент уживаешься даже с этим. Это, конечно, не значит, что мы не можем постоять за себя. — Это неправильно. — Я знаю. — Тогда почему? Почему это всё ещё существует? — Деймон чуть не перешёл на крик, но вовремя одёрнул себя и, выдохнув, с силой сжал челюсти. Изначальные страх и стыд переросли в неконтролируемую злобу. — Это, блять, несправедливо и так быть не должно. — Мир пока к этому не пришёл и вот мы здесь, беззащитные и слабые, — с презрением выплюнула последние слова Джастин. Деймон приблизился к ней, лихорадочно изучая блестящими глазами всё её существо. Он не знал, куда выплеснуть всё то, что сейчас бушевало в нём: и ненависть к мужику с пикапом, и злость на мир с его вселенской несправедливостью, и обиду за то, через что таким, как он и Джастин, приходится проходить, будто они куски мяса, а не живые люди. Они в молчании рассматривали друг друга, а потом обнялись так, словно увидели самих себя с обратной, доселе неизвестной стороны. Истеричный трезвон, доносящийся из прихожей, вырывает Деймона из воспоминаний, он дёргается и приподнимается на стуле, карандаш выпадает из его рук. Снова звонят, уже дольше прежнего. Деймон недоумевает, кому он может быть нужен в десять ночи. К двери он подходит неохотно с быстро бьющимся сердцем и, не посмотрев в глазок, медленно отворяет её. Снаружи стоит невысокий коротко стриженный молодой парень, он щурится и смотрит на Деймона с неким презрением. Деймон думает, что видит его впервые в жизни. — Мой брат у тебя? — раздраженно спрашивает потенциальный сосед и морщит лицо ещё сильнее. — Брат? — обескураженно спрашивает Деймон, тщетно пытаясь вспомнить, знакомы ли они. — Да, бля, мелкий братишка. Не у тебя ошивается? — он выглядит так, будто бы без лишних раздумий зайдёт в чужую квартиру в поисках нужного человека. — Нет, — коротко отвечает Деймон, у него не получается выдавить из себя улыбку, поэтому он просто разглядывает ночного гостя, нервно перебирая пальцы. — Мы соседи? Парень глазеет на него как на умственно отсталого, внезапно у него вырывается короткий смешок. Он смотрит на Деймона с неким озорством, делая шаг назад, и суёт руки в карманы тёмно-синей парки. Где-то Деймон такую уже видел, но парня не помнит, хоть убей. Вдруг снизу доносится: — Эй, еблан! Я здесь. Гость, оборачиваясь, присвистывает и, опираясь на перила, смотрит в направлении шума, а потом, ничего не объяснив Деймону, начинает спускаться вниз по лестнице. Деймон почему-то злится на всё происходящее: какого, блять, хера? Кто так к незнакомым людям с допросами вламывается? Его подмывает посмотреть на виновника торжества. Он выходит на лестничную площадку и так же опирается на перила, выглядывая блудного брата. Он видит ещё одного парня этажом ниже, тот выглядит моложе и на нём, какого-то чёрта, солнцезащитные очки. В десять ночи. Тот, словно услышав его мысли, приподнимает их, и внезапно переводит взгляд на Деймона, смотря на него снизу вверх, внимательно изучая. Деймона всего передёргивает, он смотрит на него в ответ, чуть приоткрыв рот. У него не получается разглядеть его лицо получше и это неожиданно злит. Какой-то мимолётный жар обуяет Деймона, что-то похожее на то, что он чувствовал когда-то давно с кем-то другим. Он соображает, что они уже виделись раньше. Вспышки памяти подкидывают ему возможные идеи, но опять-таки — грязное стекло, а под ним — ответы на все вопросы. Парень смотрит на него с каким-то нечитаемым выражением лица, но Деймон почему-то знает, что он чувствует то же самое. Лихорадочный озноб. Словно они двое — тайно влюблённые старшеклассники, глядящие друг на друга на выпускном вечере и не знающие, как поступить дальше. Тут незнакомец опускает взгляд и обращает внимание на старшего брата, который, слава Богу, не заметил их гляделок, пока спускался вниз. Они малость бранятся, Деймон слышит лишь обрывки фраз, он отходит от перил, чувствуя как его лицо покрывается красными пятнами. В спешке он возвращается обратно в квартиру, громко хлопая дверью.