Забытое наследие

Поттер упорно пытался обуздать энергию магии, витавшей вокруг него, но проклятие было слишком сильным. Чтобы не погибнуть от заклинаний, юноше приходилось почти всю силу бросать на защиту от скверны, хоть Снейп и помогал ему зельями и обрядом перевода, но этого все равно было мало. Гарри мог только принимать свой человечий облик, поскольку колдовать вне Хогвартса он не имел права. Даже если бы он осмелился нарушить правила — сила его заклинаний была бы слишком слабой, поскольку юноша слишком много магической энергии тратил на борьбу со скверной. Когда Снейп впервые увидел истинный облик Гарри, то едва не свихнулся от ужаса. Мужчина заснул в своём поместье, рядом с Люциусом и Поттером, а когда открыл глаза — увидел перед собой крылатое, чешуйчатое нечто. Конечно, от такого зрелища не только инфаркт можно схватить. Привыкнуть к такому чуду было сложно, но любопытство и научный интерес Снейпа к человекоподобному дракону взяло верх, и Поттеру не приходилось больше тратить силы на маскировку, по крайне мере, пока он был в поместье Принцев. Из-за своего огромного роста и крыльев юноше пришлось спать на полу, но это его не сильно смущало. Большой радостью было для Гарри недавнее открытие — пенис у него все-такие есть, просто он скрыт под пластиной на паху. Когда августовским вечером зельевар нежно водил кончиком языка по прохладной чешуе на животе студента, он увидел, как небольшая пластина на паху юноши медленно задвинулась под кожу, и перед его лицом «вывалился» внушительных размеров член. Заметившей это Малфой очень долго смеялся, наблюдая, с каким восхищением Снейп разглядывал гладкий член, цвета глицинии. Гарри так же с удивлением осматривал собственные размеры и небывалую ранее чувствительность. Стоило Снейпу просто провести мягкой подушечкой по всей длине, как тело Поттера дергалось в экстазе, и он ощущал, как по нему проходит волна обжигающего тепла. Их вечерние оргии длились не долго, в середине августа в поместье пришёл Дамблдор, ему нужна была помощь Гарри. Снейп вернулся в Хогвартс, а Люциус остался в поместье, в ожидании, когда Темный Лорд его простит. Оставшиеся летние недели Гарри жил в доме Сириуса, вместе с Уизли, но Пожиратель постоянно отправлял ему зелья, контролируя состояние мальчишки. Сложнее всего было в Хогрвартсе — Гарри слишком много сил тратил на скрытие истинного облика, но зато мог подпитываться энергией школы. Иногда по ночам он сбегал в запретный лес, тренируясь использовать заклинания без палочки. Порой мрачный Пожиратель составлял ему компанию, по привычке собирая лесные травы для зелий. Под покровом ночи Поттер сбрасывал с себя людскую личину и, воспарив высоко в небо, наслаждался прохладным ветром. Пару раз студент летал вместе с зельвеваром против его воли, разумеется — просто вздымал в небо, крепко держа мужчину под подмышками. Ноги Снейпа смешно болтались в воздухе, а его возмущенный крик эхом звучал над лесом. Поттер крепко прижимал к своей груди мужчину, чувствуя его страх и восхищение одновременно. Катать кого-то на спине было некомфортно — спину натирало, и взмахивать крыльями было неудобно. Поначалу обучение в Хогвартсе казалось просто невыносимо сложным — скверна ослабляла его так же, как и маскировка, но вскоре Гарри научился впитывать в себя энергию окружающего мира. Магия была всюду — её слабое свечение витало то там, то тут, где-то она была сильнее, а где-то слабее. Студент мог как брать, так и отдавать магическую энергию. Чем чаще мальчишка тренировался в лесу, тем сильнее становилась его магия. Однажды в ноябре юноша заметил, что сила скверны постепенно угасает. Хоть его магический потенциал был еще слишком слабый, Гарри уже мог поднимать в воздух предметы одним усилием воли. Однако невербальная магия на уроках бывшего зельевара по-прежнему ему не поддавалась. Это поражало как Снейпа, так и Малфоя, и каждый раз, когда студент все глубже осваивал древнюю магию, Пожиратели саркастично ухмылялись, мол, Гарри может колдовать без палочки, но не может научиться невербальной магии. Частные уроки с Дамблдором напомнили ему, что у него есть обязательства перед Орденом Феникса и магическим мира в Великобритании — ему нужно было обезвредить Волдеморта. Гарри не был уверен, что он способен на убийство, но пророчество ясно дало понять — один не может жить, пока жив другой. Для того чтобы понять, как уничтожить темного мага, Поттеру предстояло взять то недостающее звено в их с Дамблдором поисках. Несколько раз выпадал удобный случай, но юноше было как-то некомфортно рядом с профессором, и он уже три раза отказывался от предложения Горация. Помимо этого, Поттер уже несколько недель пытался следить за Драко — слизеринец странно себя вёл, и все чаще Карта Мародёрв показывала, что он просто исчезал из школы. Юноша был уверен, что это связано с болезнью директора, которую он чувствовал внутри могущественного волшебника. Студенту казалось, что Малфой пытается убить Альбуса, чтобы выслужиться перед своим господином. То, что Драко Пожиратель, Поттер подслушал, ещё когда он был в поместье Принцев. Вот только директор ему в этом не поверил, считая, что так Люциус хочет заставить Снейпа нянчиться с его сыном. В октябре, когда резко похолодало, Гарри с друзьями отправились в паб «Три Метлы», где их встретил Слизнорт и пригласил на свою рождественскую вечеринку. Поначалу Поттер намеревался отказаться, но вспомнив о просьбе Дамблдора — добыть нужное воспоминание — с радостью согласился. В тот день кто-то пытался убить Дамблдора с помощью проклятого ожерелья, и Гарри несколько часов потратил, чтобы обнаружить, кто это. На свертке, в котором была завернута проклятая вещь, остались следы всех, кто к нему прикасался. Юноша чувствовал запах мадам Размерты, Кэти и кого-то ещё. Ближе к вечеру студент понял, что долгое время сверток был у Драко — на слизеринце был слабый след от сияния проклятия, которым светился пакет. В связи с тем, что Кэти вывели из строя, в команде по квиддичу воцарился хаос. Кроме того, многие переживали, что Рон не справится со своей задачей вратаря, и в этом году Гриффиндор потерпит фиаско на матче. Впрочем, студенту удалось вдохновить друга, и первый матч в этом сезоне они вытянули игру со счётом «210: 0». Студент разрывался между школьной жизнью и собственными тренировками. Ему нужно было обуздать вековую силу Нол’Аранов как можно скорее, чтобы избавить мир от власти темного колдуна. Каждую ночь он сбегал в лес, медитируя и познавая магию вселенной. Однажды холодной ноябрьской ночью, когда метель бушевала уже двое суток, юноша скрылся за могучими деревьями, сбросил с себя мантию невидимку и пижаму и обратился в великого Нол’Арана. Встав твердо и прямо, подобно горе, юноша согнул правую ногу в колене и расположил правую пятку у основания левого бедра. Затем он поместил стопу на левое бедро, обратив пальцы ног вниз. Балансируя на левой ноге, Гарри соединил ладони и поднял руки прямо над головой, глубоко дыша, вдыхая морозный воздух носом и выдыхая ртом. Сколько он так стоял, Поттер не знал, но чувствовал, как по нему течет магия — она словно плыла из космоса. Протекая по его венам, магическая энергия погружалась в землю, и изумрудно-янтарно пурпурное свечение вокруг становилось все более обозримым и ощутимым. Улыбнувшись уголком безгубого рта, студент прикрыл глаза, наслаждаясь теплом, что текло внутри него. — Поттер! Как ты?.. Голос Снейпа прервал медитации, и юноша, резко обернувшись, потерял равновесие и рухнул на зеленую траву. В конце ноября, когда снег покрыл землю, словно белым одеялом, и морозный ветер пробирал до костей — на лесной поляне, в глубине запретного леса царила поздняя весна. Вместо снега земля была укутана зеленой травой. Ранее голые деревья стояли украшенными сочной листвой, а цветочные кусты и первоцветы наполняли поляну восхитительным ароматом. — Тебя не учили, что подсматривать нехорошо? — злобно буркнул Гарри, потирая повреждённую лодыжку. — Я из-за тебя ногу подвернул. Как я теперь до Хогвратса дойду? — Как ты это сделал? — восторженно спросил мужчина, ползая по поляне и собирая цветы луноцвета, ночной красавицы и ночного жасмина. — Луноцвет не растет в наших краях — это дорогой ингредиент для многих зелий и мазей. Мальчишка громко фыркнул, откинувшись на спину и глядя на чистое, звездное небо. Рядом бродил Пожиратель, собирая цветы в свою черную мантию. Несколько минут Гарри вслушивался в копошение вокруг и, когда мужчина сел рядом, стал разглядывать белые и бледно-розовые лепестки. — Неужели так сложно просто наслаждаться красотой природы? Ты больше не зельевар, для чего тебе так много цветов? — тихо проговорил Поттер, выкладывая в своей ладони мелкие цветочки. Вслушиваясь в ночные звуки, студент сам не заметил, как он сплёл небольшой венок и, глупо хохоча, надел его на голову Снейпа, как лесную корону. Вопросительно изогнув бровь, Пожиратель хотел снять с себя пахучий венок, но его руки остановились на уровне макушки, а глаза широко распахнулись, когда на поляну вышли кентавры. Зельевар помнил, что эти магические создания очень плохо относятся к людям, но присутствие Поттера сдерживало их ненависть, и люди-кони, едва слышно перешёптываясь между собой, изучали поляну. — Кажется, нам пора, — тихо проговорил студент, «втягивая» в себя крылья и чешую, — подай, пожалуйста, мою пижаму и мантию. Покинув лес, Снейп, придерживая Поттера, ещё долго расспрашивал юношу, как ему это удалось сотворить такое чудо. Долгое время Гарри не хотел делиться своим секретом, поскольку это не было его заслугой. Именно благодаря Гермионе и книге о медитации он нашёл способ, как связаться с предками и перенять их мастерство. Ближе к зимним каникулам на уроке защиты от темных искусств молодой волшебник едва не убил профессора Снейпа. Мальчишка, сосредоточившись на невербальном заклятии, пытался сдвинуть с места стул, но несмотря на все старания, у него не получалось сдвинуть мебель даже на пару сантиметров. Преподаватель решил помочь Поттеру и, направив на него палочку, собрался всему классу продемонстрировать, как это делается. Юноша инстинктивно направил ладони на мужчину, словно опирался на невидимое стекло между ними, и бывший зельевар взлетел к потолку, а потом с грохотом повалился на парты. Многие студенты аплодировали Гарри, дружественно хлопая его по плечу. Только Поттер с друзьями обеспокоенно подбежали к Снейпу. — Гарри, кусок сломанной парты проткнул его насквозь… Он умирает! — Гермиона обеспокоенно глядела на друга, и в классе воцарилась мёртвая тишина. Общая радость, что вредный Снейп получил по заслугам, спала, и среди студентов зародилась паника. С большим трудом ученики доправили профессора в больничное крыло, а Поттер стал опасаться колдовать в школе, переживая, что это может повториться. Магия Хогвартса подпитывала его, усиливая силу заклинаний. Когда юноша сидел в кабинете директора во время очередного экскурса в историю жизни Волдеморта, мальчишка поделился с Альбусом своими переживаниями, что он слишком опасен. Он едва не убил Снейпа, пытаясь овладеть невербальной магией. — Гарри, то, что произошло на уроке, случайность. Северус поймет тебя, когда очнётся. Все, что тебе нужно — научиться контролировать свою силу, но на это могут уйти целые годы. В тебе течет сила могущественных и забытых Нол’Аранов, но пока что нет их мастерства. Пока что тебе стоит прислушиваться к себе — твоя сила сокрыта в твоих эмоциях — чем сильнее твои переживания, тем сильнее твоя магическая сила. Это нормально! Просто ты сам по себе могущественный. Тебе не стоит переживать об этом, сейчас первостепенна задача понять нашего врага — Тома Реддла. Прошу, подойди поближе, сегодня ты узнаешь кое-что новое. Слова Дамблдора юношу не успокоили, а наоборот — насторожили. Гарри давно заметил, что когда он испытывает злость или радость, его чары сильнее обычного, но после перерождения яркие эмоции стали его же врагами. Из-за необузданной магии страдали дорогие ему люди. Страдал Снейп. — Простите, профессор, — едва слышно проговорил мальчишка, сидя у изголовья кровати зельевара. — Поттер, какая честь… — хрипло хохотнул профессор, приоткрыв один глаз. — Должен признаться, ты молодец. Наконец-то невербальная магия склонила перед тобой колено. У Тёмного Лорда не будет ни малейшего шанса против тебя, если ты научишься направлять свою ненависть в нужное русло… Со мной у тебя это получилось. — Это была не ненависть. Я испугался. Скрипнула больничная кровать, и мужчина приподнялся на локтях, садясь в кровати. Убедившись, что никого кроме них нет, Поттер принял свой истинный облик и, заблокировав все двери, стал бродить по залу лазарета. — Я чувствую, как растет моя сила, чем дольше я в Хогвартсе — тем слабее скверна. Последний обряд перевода был две недели назад, и с его момента я ни разу не испытал дискомфорта. Я боюсь этого. Если я покину стены школы, моя сила ослабнет, и проклятие станет ещё сильнее? — Не факт, Поттер. Ты превратился в древнее магическое существо, и чем сильнее твоя сущность, тем слабее в тебе скверна. Вполне возможно, что ты одолеешь проклятие раньше, чем Темный Лорд падет. Повернувшись спиной к мужчине, Гарри согнул руки в локтях, словно пытался поднять в воздух свободную кровать, и стал медленно сжимать ладони в кулаки. Изумрудно-янтарно пурпурное свечение вокруг него стало усиливаться, воздух стал густым, и даже Снейп смог увидеть магический свет. Казалось, из комнаты выкачали весь кислород, дышать стало невыносимо сложно, а перед глазами поплыли черные круги. Часть морщин на лице бывшего зельевара разгладилась, и мужчина с изумлением наблюдал, как его рана на его боку стала затягиваться. В один момент Поттер пошатнулся и рухнул на пол, тяжело дыша и хрипя — его крылья снова скрылись за спину, чешуя зашла под кожу, и юноша нагим распластался по полу. — Что ты сделал, Поттер? — хрипло спросил мужчина, слезая с кровати и подхватив одеяло, накрыл им юношу. — Исцелил тебя. Ты два раза едва не погиб из-за меня, — едва слышно проговорил юноша, кое-как поднимаясь на ноги. Послышалось невнятное ворчание профессора, и Гарри почувствовал, как его берут на руки и относят на кровать. Юноше казалось, что силы покинули его, голова кружилась, а внутри все словно перевернулось. Глаза мальчишки закрылись, но он ощущал, как теплая ладонь поглаживала его по лбу, отчего по телу табуном пробежались мурашки. Внизу живота разгорелось тепло, и Поттер ощутил слабое дыхание на своей шее. — Поттер… Почему ты так легко возбуждаешься? — Снейп шептал в самое ухо юноши, поглаживая его по макушке, чуть сжимая в ладони взъерошенные волосы. — Потому что мне приятны твои касания, — Гарри слабо улыбнулся, тыкаясь носом в щеку зельевара. — Ты нравишься мне, Северус. Не могу понять почему, но твой запах и голос сводят меня с ума. Все началось после того, как я попал в твое поместье. Послышался тяжелый вздох, и студент почувствовал пару капель на своей щеке. С большим трудом ему удалось открыть глаза, и ещё больше сил потребовалось, чтобы дотронуться кончиками пальцев до впавшей щеки мужчины. Впервые Гарри назвал зельевара по имени, вложив в это слово всю нежность, на которую он был способен. Поттер больше не отрицал, что влюбился в своего врага. Найти логическое объяснение он не мог — мужчина просто нравился ему. Узнав его поближе, юноша открыл для себя нового профессора по ЗОТИ. Снейп был черствым и злым, но в стенах своего дома он снимал с себя маску поганца и обнажал израненную душу. Стало понятно, почему мужчина вёл себя так по-скотски с окружающими — зельевар относился к окружающим так, как они относились к нему. Джеймс Поттер с друзьями и другие сверстники молодого Северуса хорошо поиздевались над ним во времена обучения в школе — в отместку Снейп отыгрывается на их детях. Увидев воспоминания профессора в омуте памяти, мальчишка долгое время не мог поверить в тот факт, что изначально мужчина не был злым и бесчувственным. Страх перед отцом и сверстниками заставил его искать способы, как защититься от несправедливости. Чёрная магия — один из лучших способов отомстить обидчикам. Несмотря на мрачное прошлое мужчины, его душа была светлой. Поттер видел её бледное свечение. Да, там были темные пятна, их много, но они небольшие. Но кто сейчас девственно чист? Даже у Дамблдора, мудрейшего и добрейшего человека, есть прегрешения. Подушечки пальцев мягко скользнули на поджатые губы мужчины, и Гарри убрал руку, чувствуя смущение Снейпа. Зельевар не чувствовал к нему ничего, кроме ответственности за его здоровье и жизнь. И при этом каждую пятницу он толкался в его задницу, выбивая пошлые стоны от удовольствия. — Поттер, ты ведь понимаешь, то, что ты чувствуешь — всего лишь сексуальная потребность. Тебе хочется активной интимной жизни — это нормально, ты подросток. Не нужно зацикливаться на мне — я слишком стар для тебя. Будет лучше, если ты обратишь внимание на девочек, крутящихся вокруг тебя. Я глубоко жалею, что поддался на провокацию Малфоя. Я должен был выгнать тебя из дому, как только ты увидел меня с ним, но твое здоровье этого не позволило. Я развратил тебя… Если бы это видела твоя мать… Ладонь мальчишки нежно легла на губы мужчины, заставляя того замолчать. Укутавшись в одеяло, юноша лёг набок, прикрывая глаза. Его одолевала сонливость, и молодой студент больше не мог воспринимать важную информацию. — Пусть так. Но сейчас ты мне симпатичен. Мне хорошо с тобой, и я был бы рад, если на этих выходных мы снова уединились в комнатушке на втором этаже трёх метел. Можешь даже Люциуса позвать, я не против групповушки. К тому же, вы по-прежнему связаны магическими узами, и если я не ошибаюсь — секс со мной не приносит тебе удовольствие. — Поттер, ты — магическое существо. Спать с тобой все равно, что спать с самой магией. Твоя сила словно передается мне на время полового акта, и я чувствую себя… Свободным. Гарри тихо хохотнул, свернувшись клубком и положив голову на колени мужчины. В памяти всплыл момент с Добби, когда он получил носок «из рук» Люциуса Малфоя. И теперь Добби — свободен! — Я сказал что-то смешное? — Загляни в мою голову — ты все поймешь. Закрыв глаза, Поттер расслабился, позволяя зельевару проскользнуть в его сознание. Ощущения, когда кто-то «ковыряется» в твоей памяти, не самые приятные, но спустя пять минут Снейп тихо захохотал, пряча лицо в ладонь. — Я действительно так на него похож? — Нет, конечно. С тобой обходятся куда хуже. Если не трудно — спрячь мою разодранную форму, мадам Помфри может неправильно понять ситуацию: я абсолютно голый, и ты сидишь рядом со мной. Оба с таким видом, будто несколько часов активно тра… За входной дверью послышались обеспокоенные голоса, и Пожиратель, взмахнув палочкой, быстро избавился от рванины на полу. Вернувшись в свою кровать, он кивнул Гарри, и тот, вяло махнув рукой, снял блокирующие заклинания. — Директор, я уже четверть часа не могу… Ну наконец-то! Что тут произошло? — Поппи, будь любезна, принеси профессору Снейпу немного еды из кухни, а я пораспрашиваю, что заблокировало дверь, что ни одни заклинания не могли отпереть её. Глубже зарывшись в кокон из одеяла, Поттер виновато поглядывал на Дамблдора. Старец медленно подошёл к его кровати и мягко сел с краю, склонив голову в бок от любопытства. — Гарри, можешь это объяснить? — Да, профессор. Я принял своё истинное обличие, чтобы исцелить Снейпа, и не хотел, чтобы нас потревожили. Когда я закончил, то ненадолго потерял сознание. Я не додумался раздеться перед тем как обратиться, и вся моя одежда разорвалась на мелкие куски. — Ты умеешь исцелять? Интересно… — Дамблдор мельком глянул на Снейпа, потом на свою почерневшую руку, и неуверенно поднял взгляд на Гарри. — Очень интересно… Хорошо, отдыхай. Севеурс, поможешь мне кое в чем? Ах, Гарри, за форму не беспокойся, через пару минут получишь новую. — Спасибо, профессор. Наблюдая, как Снейп переодевается с больничной робы в черный костюм, юноша едва поглаживал свою плоть, стараясь не выдать свое рукоблудство и в тоже время удовлетворить дикое вожделение. Когда массивная дубовая дверь закрылась, Гарри позволил себе немного расслабиться и, предавшись фантазиям, активно водил рукой верх-вниз, оглаживая большим пальцем влажную головку. В ближайшее время оргии не намечались, но где-то в середине января в паб «Три Метлы» должен был приехать Люциус. Вот тогда юноша сможет полностью расслабиться. С наступлением зимних каникул, Дамблдор исчез из Хогвартса, и все внимание со стороны новоиспеченного министра магии обрушилось на Поттера. Снейп так же избегал его после того случая в больничном зале. Гарри уже пожалел, что признался мужчине в симпатии, но в конце концов, зимние праздники охватили его с головой, и разбираться в собственных чувствах у него не было желания. К огромному удивлению Рона — новый дом был готов, и все семейство Уизли переехало в новую «Нору». Дом был намного больше и просторнее, чем ранее, и выглядел как замковая башня. Особенностью обновленной норы являлось то, что в доме не было ни одного угла — форма была спиралевидной и имела около четырёх этажей с конусовидной крышей. Дамблдор говорил, что у него был знакомый архитектор, но он не упомянул, что его друг был с «причудами». Впрочем, семейство оценило новый дом и с большим удовольствием принялось занимать спальные комнаты. Гарри ещё никогда не видел семью Уизли такими счастливыми. Блуждая по дому, юноша с удовольствием отмечал, что его деньги хоть кому-то пошли на пользу. Золото студенту больше не нужно — он потерял к нему интерес и не был уверен, что в будущем оно ему пригодится. Его мечты стать аврором испарились, у него была новая цель — вернуть наследию Нол’Аран былое величие. В конце концов, это всего лишь жёлтые кругляши, не имеющие никакой ценности в этом бренном мире. После каникул вернуться в школьную колею оказалось слишком сложным. Студент привык к своему истинному облику, и оболочка человека мешала ему, ограничивая его возможности. Кроме того, ему опять приходилось тратить свои силы на поддержку маскировки, и в те моменты скверна вновь напоминала о себе. Поттер заметил, что, когда он не обременен людским обличием, проклятие теряет свою силу и не тревожит его. Дамблдор объяснял это тем, что сущность студента слишком сильна для той магии, и если Гарри перестанет скрываться — он сможет побороть скверну, не убив при этом Волдеморта. — Мой дорогой мальчик, как успехи с воспоминанием Горация? Ты же понимаешь, у нас мало времени, и пока у тебя нет той информации — смысла в наших занятиях нет. — Я помню, профессор Дамблдор, я активно над этим работаю. Скоро оно будет у вас. После очередного званого ужина у Слизнорта, юноша попытался силой отобрать воспоминание у нового преподавателя зельеварения. Студент поддался искушению, когда почувствовал, что он может проникать в сознание людей и видеть их мысли и страхи так же, как и Снейп или Волдеморт. Поттер решил, что он сможет «вытянуть» нужную информацию и во время разговора с профессором, он все свои силы направил на «изъятие» того фрагмента. Воспоминания почти были у него в руках, но пребывание в чужой голове не осталось незамеченным — Слизнорт попытался «заблокировать» доступ к памяти, и когда Гарри решил сломать мысленную стену, Гораций едва не сошёл с ума. Магия и внушения Поттера были слишком сильными, и такое давление едва не убило нового зельевара. Хоть Гораций благодаря Дамблдору не понял, что с ним произошло, но мужчина почувствовал в Гарри угрозу и стал избегать его. Как на зло, директор намекнул, что без воспоминаний Слизнорта их поиски зашли в тупик. Впрочем, удобного случая, чтобы поговорить с Горацием, больше не выпадало — юноша потерял доверие и предрасположение преподавателя. Кроме того, Поттер все чаще стал следить за Драко Малфоем, подозревая его в попытках убить Дамблдора. Он уже попытался это сделать, подсунув Кэти проклятое опаловое ожерелье, но вот беда — кроме него, никто не видел того свечения вокруг слизеринца и след на ожерелье. Доказать, что это не его выдумка, просто невозможно, и единственным выходом было поймать парня на горячем. Люциус и Снейп игнорировали тревоги студента, хотя Поттер чувствовал, что от него что-то скрывают. В конце этой недели Малфой старший тайно прибудет в «Три Метлы», и тогда после очередной оргии, когда Пожиратели будут расслаблены, Гарри поднимет вопрос о Драко и его намерениях, и, возможно, он сможет разрушить магические цепи. Я чувствую себя… Свободным Раз уж он смог исцелить зельевара, сосредоточившись на своем желании, мальчишка может попробовать снять магические оковы. Нужно будет оговорить это с Люциусом и Снейпом. Гермиона верно сказала, у него синдром спасателя — его вечно тянет кого-то спасать. В этот раз он хочет спасти Северуса Снейпа.