***
Когда Мирон вернулся домой, свет не горел. Это означало, что Шурик ещё не проснулся после очередной вечеринки. Мирон обнаружил его мирно спящим на кровати. Как у него хватало сил после вчерашней тусовки с Лёшей и изматывающего секса ещё и пойти скакать в ночном клубе? Мирон не собирался ложиться спать так рано, но ему ужасно захотелось просто полежать, обнимая Шурика. Требовалась подзарядка после непростого рабочего (что бы там Тимур ни думал) дня. Пока Мирон выполнял задуманное, он всё-таки потревожил сопящего Шурика. Таков был план, но Мирону нравилось думать, что это счастливое совпадение. — Милый, — сонно позвал Шурик, захваченный в объятия со спины. — Ты вернулся. Мирон уткнулся ему в шею и расстроенно промычал. Шурик, потянувшись, развернулся к Мирону лицом и спросил осипшим голосом: — Что-то случилось? — Это Лёша. Шурик нахмурился, видимо, пытаясь спросонья понять, что вообще происходит, и как одно связано с другим. — При чём тут Лёша? — Он сын начальника. Шурик захлопал глазами, а потом резко сел на кровати и включил ночник. — Чего?! — хриплым голосом завопил он. — Ага, — грустно вздохнул Мирон. Ему пришлось кратко пересказать все события прошедшего дня. — Да что не так с этим ребёнком?! — раздражённо буркнул Шурик. — Появился в жизни Юры пару месяцев назад, а теперь он просто везде! В каждой бочке затычка! Разве это нормально?! Мы будто в кино про него снимаемся! Жуть! Я сейчас ему всё выскажу! — Кому? — не на шутку испугался Мирон, когда его парень вскочил с кровати и схватился за телефон. — Кому-кому! Юре! Шурик поднёс телефон к уху. Он ходил из стороны в сторону по комнате, а Мирон восхищённо за ним наблюдал. Шурик проснулся всего двадцать минут назад, но его сил уже хватало на семерых, и он готов был всем раздать пиздюлей. Работа в клубе пошла ему на пользу, сделав из забитой мышки властного диктатора. — Юра, блять! — заорал Шурик. — Ты вообще понял, кого ты к нам привёл?! Ты бы хоть раз его фамилию мне вслух сказал, ёб твою душу мать! Мирон тихо засмеялся. Хотя ситуация была невесёлая, но грозный Шурик выглядел очень забавно. — Хреновый же из тебя сталкер! Вот уж действительно! Но разве Мирон с Шуриком сами не были виноваты? Задай они ему вчера чуть больше вопросов про родителей, возможно, сегодня не пришлось бы нервничать. Хотя что бы это изменило, если со своим учителем он познакомился ещё раньше? Не могли же они сделать вид, что никак не связаны с Юрой… — ОН СЫН НАЧАЛЬНИКА МИРОНА! — повысил голос Шурик. Мирон готов был поклясться, что больше всего эта новость ударит именно по Юре. Но чем раньше он об этом узнает, тем лучше для него. Даже интересно, как их отношения после этого изменятся. — Юра, не молчи! Юра! — Шурик отнял телефон от уха и, увидев надпись на экране, цокнул языком. — Бросил трубку. Как маленький. — Ему надо подумать об этом, — защитил друга Мирон. — Раньше надо было думать! А ты зачем за него заступаешься?! — показал на него пальцем Шурик. — Это ведь тебе теперь всё разгребать! Шурик был прав. Мирону требовалось играть на три фронта: вести непринуждённые беседы с начальником о его сыне, пахать за него же на работе и свободное время проводить тоже с Лёшей. Не много ли чести? — Он ещё и сразу узнал про нас… Так для чего мы скрывались всё это время?! Всё было зря! — бесился Шурик, вышагивая из стороны в сторону. — Не говори так. Иди ко мне, — Мирон похлопал себя по коленке, приглашая Шурика занять его обычное место. — Мы с тобой всё решим. Пыхтя, Шурик сел верхом на Мирона. — Мы ведь всегда можем всё бросить и уехать куда-нибудь. И ищи-свищи, — предложил Мирон, ласково поглаживая Шурика по гладким волосам. — Мы ведь не дадим никому нас запугивать? — Я знаю. Просто у нас всё наконец-то стало налаживаться… И за Юру тоже переживаю. Почему из всех людей он выбрал именно его? — вздохнул Шурик и прижался к груди Мирона. — Надо было идти к нам третьим, и никаких проблем! — Любовь зла, — констатировал Мирон. — Полюбишь и охуенно богатого влиятельного красавчика. — И не говори, — цокнул языком Шурик. — Губа у Юры не дура, конечно.***
Юра должен был догадаться. До этого можно было додуматься логически, но он так увлёкся Лёшей, что попросту отключил голову. Оказалось, что он был сыном человека, которому и Юра, и Мирон были глубоко обязаны. Именно Тимур Белоглазов помог им обоим в трудные времена: «одолжил» Мирону адвокатов в суде против дяди и помог с наследством, а с Юры снял всю ответственность за фирму в обмен на большую сумму денег, которая тогда была ему очень нужна. Не удивительно, что такой человек смог воспитать идеального Лёшу… — А можно я хотя бы пять минут не буду им восторгаться? — раздражённо спросил себя Юра вслух и потёр переносицу. — Большое спасибо. Юра так старательно убегал от своего прошлого, что в итоге вернулся к нему же. Ну куда это годится? Впрочем, смысла корить себя не было. Их встреча в школе всё равно была неизбежна. Даже если бы он знал заранее, чьим сыном является Лёша, то что с того? Разве их бы это остановило? Возможно, он стал бы осторожнее рядом с ним, но Юра и без этого знания не спешил открывать душу. Он знал, что где-то поджидает подвох. И интуиция подсказывала ему, что вскрывшийся немаловажный факт биографии Лёши — лишь вершина айсберга. Юра не был наивным идиотом. Он понимал, что внешний идеальный фасад скрывал непростой характер. Репутация отличника, ожидания от родителей (теперь ещё и понятно, какого масштаба), восхищение всех вокруг (и Юра по-любому подливал масла в огонь) оставляли огромный багаж комплексов и внутренних противоречий, с которыми Лёша будет разбираться пол жизни. Ну и что? Юра тоже не святой. В тех местах, в которых скорее всего сломан Лёша, Юру уж точно миновало. Стало быть, они не наступят друг другу на больные места, верно? Ситуация с Мироном — совсем другое дело. И волнение Шурика можно было понять. И потому Юра позвал его в гости пить чай после уроков на следующий же день. — Послушай, Лёша совсем не такой человек, — уверял Юра. — Он не станет ничего докладывать отцу. — Да ты едва его знаешь! Ты просто смотришь на него сквозь розовые очки! — Даже отрицать не буду, — перебил его Юра. — Но он не подложит свинью, это я точно знаю. Я в нём уверен. Шурика, казалось, его речь ничуть не впечатлила. — Ну хорошо, пускай он кажется тебе подозрительным, — пожал плечами Юра. — Но мне-то ты веришь? Ты можешь на меня положиться в конце концов или нет? Лицо Шурика выражало максимальное удивление. — С каких пор ты так легко доверяешь людям? — Да потому что сколько уже можно постоянно ждать от всех только плохое? Вот пусть он сначала предаст моё доверие, тогда и подумаем. Как ни странно, от этих слов Шурику явно полегчало. Он окончательно отстал, но попросил держать его в курсе обо всех новостях по поводу Лёши, а Юра в свою очередь пообещал узнать его мнение о неформально-рабочей встрече с Мироном. — Как много Мирон ему рассказал? — уточнил Юра. Он пытался понять, придётся ли ему объяснять ситуацию с родителями на следующей встрече, или ещё можно потянуть время. — Ни слова о тебе, — успокоил его Шурик. — Теперь только если Лёша сам будет спрашивать отца. И то вряд ли. Судя по всему, они не очень близки. В отличие от Мирона, Шурик не обладал никаким чувством такта. И, как только с волнующей обоих проблемой было покончено, принялся лезть, куда не следует. Сразу зашёл с козырей: — Ты не боишься, что у Лёши к тебе может быть не дружеский интерес? Ладно, справедливости ради, Юра ждал его провокационных вопросов. Благодаря им он лучше понимал себя. Раньше он избегал подобных разговоров, теперь же использовал их для своего блага. — Это абсолютно невозможно, — спокойно ответил Юра и поправил очки. Шурик закрыл лицо руками и протянул тихое «а-а-а-а!», что выглядело довольно мило. — Ну а что ты будешь делать, если это произойдёт? — лукаво улыбаясь, спросил Шурик. — Мне правда интересно! — Глупости, — отрезал Юра. — Лёша не только со мной такой вежливый и внимательный. Ты просто его совсем не знаешь. Дело было не только в Лёше. Если уж в чём-то Юра был уверен, так это в том, что ни один человек на планете Земля не способен на него запасть. Полюбить после многих лет общения, в котором раскроется его глубокий внутренний мир — может быть. И это если очень повезёт и кто-то захочет узнать его настолько близко, что станет ошиваться рядом годами. Но вот так сразу стать чьим-то объектом воздыхания Юра попросту не мог. Слабый, инертный, неловкий, унылый, душный, ничем не примечательный очкарик не способен пробудить вожделение ни в одном нормальном человеке. Уж тем более в таком, как Лёша. Даже если бы тот оказался бисексуалом или геем, Юра был не из его лиги. Учитывая вскрывшиеся обстоятельства, шансов у Юры вообще не осталось. Так что волноваться было решительно не о чем. А если бы сошлись все звёзды на небе, и Лёша вдруг положил бы на него глаз… Они, в конце концов, имели серьёзную разницу в возрасте и являлись учителем и учеником. Всё было против этого союза. И слава Богу! Правда, почему-то собственные мысли больше походили на оправдания, нежели объяснения, но Юра задвинул эту мысль куда подальше. — Странно, — искренне удивился Юра. — Что? — Если честно, я ожидал другой вопрос. — Ты думал, я захочу узнать, нравится ли он тебе? — уточнил Шурик. Юра неловко кашлянул в кулак. Ему казалось, будто Шурик ещё с первого упоминания Лёши подозревал его в слабости к собственному ученику, и такой вопрос был бы в его духе. Но он всё никак его не задавал… Шурик звонко рассмеялся и пояснил: — Да нахрена это спрашивать? Я и так это вижу. Юра открыл рот, чтобы как-то прокомментировать столь смелое заявление, но в последний момент передумал. Зачем? Что бы он ни сказал, по-любому выставит себя идиотом. Не говоря уже о том, что это было чистой правдой. Так и не дождавшись никакой реакции, Шурик расплылся в умилённой улыбке: — Ты в самом деле вырос. Не закрываешься от едва знакомого человека. Не бросаешься яростно отрицать свою симпатию. Я тебя уже совсем не узнаю! — Пустая трата времени, — объяснил Юра и пожал плечами. — И то, и другое. Со временем всё пройдёт. Шурик шумно вздохнул. — Просто подождёшь, пока тебя отпустит? — Конечно. Через пару лет забудется. Наверное. Главное — не наделать глупостей, — уточнил Юра, деловито поправив очки. — Это сильно заметно? — Нет, — покачал головой Шурик. — Ты как всегда — сама невозмутимость. Хотя… — Что? — Может, всё дело в твоём отсутствующем либидо? Вряд ли ты бы оставался таким же спокойным, если бы у тебя было к нему хоть какое-то влечение. — М-м-м, — Юра отвёл глаза. — Может быть. Кто знает? — Я тебе завидую, — Шурик прилёг головой на стол. — Хотел бы я уметь также. Но если я влюбился — то не могу держать себя в руках. — Ты хотел сказать хуй в штанах? — Ну да, — грустно отозвался Шурик. — Это не я. Он сам, честно. Просто встаёт и всё. Хоть плачь. Юра закряхтел от смеха. — Соболезную. — И ты его совсем не ревнуешь? — спросил Шурик. — Если бы тот, кто мне нравится, изнывал от отсутствия секса, я бы вызвался первым. — Я что, ебанутый? — осадил его Юра. — Мне за решётку охота за совращение малолетнего? — Возраст согласия — шестнадцать лет, — перебил Шурик, хлопнув ладонью по столу. — От новостных заголовков в духе «учитель совратил наследника медиа-империи» меня это не спасёт. И вообще, — нахмурился Юра. — С чего бы мне его ревновать? Мы же даже не встречаемся. Теперь Юре стало ясно, зачем Шурик пнул его под столом, когда они обсуждали личную жизнь Лёши. Этот хитрец хотел взять Юру на «слабо», но крупно просчитался. Другое дело, что предложение рассмотреть одноклассниц вырвалось само по себе. В действительности Юра не считал их кандидатуру подходящей. Никто из них не дотягивал до уровня Лёши. — Можно подумать, для того, чтобы кого-то ревновать, тебе нужно разрешение, — буркнул Шурик. — Тоже мне мудрец выискался… — Мне куда важнее, чтобы он был счастлив, — возразил Юра. — Он ведь ещё столько всего не попробовал и не узнал. Даже если бы мы встречались, было бы ужасно глупо его ограничивать. Шурик посмотрел на него с недоумением и, отмахнувшись, выдал приговор: — Тебе просто лень трахаться.***
Юра: Ходят слухи, что Мирон стал твоим личным рабом. Лёша: Скорее наоборот. Лёша: Отец никогда бы не позволил мне наживаться на своих людях. Лёша: Просто он не сможет следить за мной на работе лично, когда я выйду в офис. Лёша: Отец постоянно в разъездах. Лёша: А Мирон в основном в Москве. Будет объяснять мне, как всё устроено. Лёша: Он сам так себя назвал? Юра: Нет, это я додумал. Лёша: Они больше не хотят со мной видеться? Лёша: Мирон сказал, что можно. Но я лучше спрошу у тебя. Лёша: Это всё-таки твои друзья. Юра: А ты хочешь? Лёша так долго отвечал, что Юра успел загнаться. Лёша: Мне показалось, мы хорошо провели время. Юра: Если тебе с ними комфортно, то всё будет в порядке. Лёша: Между нами ведь ничего не поменялось? Лёша: Я не хочу, чтобы ко мне как-то по-особенному относились из-за моего отца. Юра заскринил последнее сообщение, чтобы позже отправить Шурику в качестве подтверждения своих слов. Лёша: Мы с отцом отдельные друг от друга люди. Лёша: И я не тот, кто бежит жаловаться папочке, чуть что. Юра: Я знаю. Юра: Не переживай. Лёша: Мне просто показалось, что Мирон вёл себя иначе на встрече с отцом. Юра: Он просто ссыкло. Юра: Но он беспокоится не за себя. Лёша: Не думаю, что отец изменил бы своё отношение к нему, если бы узнал, что он встречается с парнем. Юра: Серьёзно? Лёша: Да. Он у меня современный. Лёша: Правда, я не был бы так уверен теперь, когда Мирона приставили ко мне… Юра: То-то и оно. Юра: Папочка будет переживать, что Мирон может плохо на тебя повлиять. Лёха: С этим он немного опоздал. Юра: Что? Лёха: Что?***
Правда в том, что Шурик сильно ошибался. Конечно, Юра мог держать себя в руках, потому что он взрослый и адекватный человек с высокой эмоциональной саморегуляцией. Но это не значило, что Лёша не привлекал его физически. Просто, в отличие от всего остального, Юра никак не развивал эти чувства и гасил ещё в зачатке. Ему не хотелось, чтобы между ними возникла неловкость, поэтому Юра строго-настрого запретил себе думать о Лёше в подобном ключе. Как выяснилось, не всегда эти мысли можно проконтролировать. До недавнего времени Юра действительно считал себя асексуалом. Он просто не думал о людях как о потенциальных партнёрах. Вообще. Если дело доходило до самоудовлетворения (к которому он прибегал ради здоровья, а не по велению сердца), то в его голове появлялась только двухмерная картинка. Если там были люди, то они не были реальными. А иногда там не было их вовсе. Юра считал себя девиантным и мыслил о сексе скорее в рамках философии и ещё одного способа самопознания. Это никогда не было целью. Ему этого просто не хотелось. А потом появился Лёша. Так Юра понял, что он оказался самым обыкновенным человеком, сексуальное влечение которого просыпается лишь при наличии глубоких нежных чувств. Как банально! Но Юра не врал, когда заявлял, что секс переоценён. Несмотря на то, что он узнал о себе много нового за последние месяцы, это не отменяет того, что уважение и восхищение Юре были дороже низменных желаний. Ценность первозданного интереса к другому человеку была так высока, что Юра не собирался просрать её из-за потребностей бренной мясной оболочки. Двадцать шесть лет он как-то жил без секса, и дальше прекрасно проживёт! А вот жить без Лёши уже не хотелось. К счастью, Лёша совсем забыл про свою кофту, в которой Юра проводил каждый вечер. Как бы ему не хотелось этого избегать, но через неделю её пришлось постирать. Хотя Юра пылинки с неё сдувал и надевал исключительно на футболку, чтобы не запятнать собой, но всё-таки умудрился испачкать её, пока ел мандарин. Чистая кофта больше не пахла Лёшей, но всё равно напоминала о нём. Этого было вполне достаточно, чтобы чувствовать себя менее одиноко. Юра был странным. То, что его сексуальность пробудилась из-за малолетнего ученика, ещё раз доказывало его ненормальность. Когда у него были возможности рассмотреть романтические отношения со взрослыми и самостоятельными людьми, проявляющими к нему интерес, он ими не воспользовался. И дело было не только в том, что Лёша при близком общении оказался в десять раз интереснее… Мирон неспроста назвал его лукистом. Один раз Юра действительно отказал девушке, которую считал простоватой на вид, хотя характер у неё был весьма покладистый. В другой раз Юра случайно чуть не переспал с парнем, красоту тела которого считал эталонной. На внешности было завязано многое. Когда Лёша оказывался рядом, Юру слепило, словно от яркого солнца. Он был прекрасен со всех углов в любых декорациях. И Юре было бы проще, если бы Лёша был просто красивый. Тогда всё остановилось бы на восхищении. Но Лёша зачем-то был такой замечательный и бесконечно интересный, что по вечерам Юра чуть не плакал от накатывающих на него чувств. Может быть, лет через десять, когда Лёша женится на потрясающей красотке себе под стать, Юра в шутку расскажет ему, как в самом начале неровно к нему дышал. Тогда уже им будет нечего терять, а их отношения окрепнут так сильно, что не сломаются от такой мелочи. Да и вряд ли Лёша сильно удивится…