После свидания с учителем Лёха впервые за долгое время крепко спал. По необъяснимым причинам он чувствовал, что его сердце в полной безопасности. Юрий Викторович не сказал ничего многообещающего, но Лёхе этого и не требовалось. Все его молитвы наконец-то были услышаны. Учитель обязательно будет с ним. Не может быть иначе.
Так ему казалось ровно до следующего понедельника. Осознание суровых российских реалий накрыло с головой. На хребте Цанцюн он мог позволить себе открыто ухаживать за своим наставником: приносить еду, помогать одеваться, убирать бамбуковую хижину, собирать волосы в причёску и подавать важные бумаги. Всё это считалось частью воспитания и дисциплины. Для Ло Бинхэ это была возможность сблизиться, получить драгоценное внимание особенного человека и проводить с ним время. Он никогда не был послушным учеником, который угождал Шэнь Цинцю лишь из уважения и благоговейного страха. Ло Бинхэ прекрасно знал, что он делал и зачем. Он терпеливо добивался своего с самого начала, как только учитель впервые проявил заботу по отношению к нему. Учитель же долгое время не догадывался о его истинных намерениях. Кто-то скажет, что это обман. Возможно, так и есть, но главное, что план сработал.
Но теперь правила игры изменились. В России возможности Лёхи были строго ограничены. Ни законы, ни воспитание, ни социальные нормы не позволяли ему проявлять внимание всеми доступными способами. Будучи адептом заклинательского культа можно было ухаживать за своим наставником десятилетиями, не подвергаясь осуждению со стороны. А в обычной русской школе всё может кончиться после одного косого взгляда. Древнекитайский институт семьи, осуждающий мужеложство, был писком сонного котёнка по сравнению с той травлей, с которой сталкивались сексуальные меньшинства в прогрессивной столице. И Лёху в данном случае чужое мнение совсем не волновало. Проблема была лишь в том, что одно неосторожное движение — и либо исключат его, либо уволят учителя. И это будет самый безобидный финал. О более трагичных исходах пока что невинной интрижки думать не хотелось вовсе.
Поэтому школьное утро началось с того, что Лёха старательно избегал зрительного контакта с Юрием Викторовичем. Лёха вошёл в режим ниндзя-сталкера, о слежке которого мог догадаться только тот, кто успел засечь его до первого свидания. По наблюдениям Лёхи это был только один человек: Мила. Лёха ещё не определился, можно ли ей доверять. С одной стороны, они дружили с первого класса. С другой, её братом был физрук, который питал к учителю нежные чувства. Лёха не был уверен, что у него в данном случае есть преимущество в глазах Милы. Она боготворила своего брата.
Но в одном Лёха был уверен: Мила точно не станет трепаться. А значит, теперь оставалось делать вид, что ничего не происходит, и прикинуться фикусом. Это было тяжело. Тяжело не смотреть на Юрия Викторовича, когда он находился так близко, не ловить его взгляды на себе, пытаясь лишний раз привлечь внимание. Но Лёха выбирал светлое будущее, для которого нужно было потерпеть в настоящем. Проявить упорство.
Почти весь класс собрался перед уроком литературы на своих местах. Лёха упрямо пялился в книгу, которую принёс с собой, чтобы не смотреть на учителя. Книга была ужасно скучной. Юрий Викторович был намного интереснее. Но Лёха терпел. Его силы воли могло бы хватить на двоих.
В дверях класса послышались подозрительно знакомые размашистые шаги. Лёха сверкнул взглядом в сторону физрука.
— Леонид Семёнович? Вы что-то хотели? — Юрий Викторович уж было подорвался с места, но физрук махнул рукой, сокращая дистанцию между ними. Учителю не пришлось вставать.
— Сидите. Я быстро. У меня урок, — протараторил Леонид Семёнович. — Цырена Баировна просила передать, что конференция планируется в пятницу. Пойдёте со мной?
— В пятницу? — спокойно переспросил Юрий Викторович и сделал небольшую паузу. — Я пока не могу сказать. Дам Вам ответ завтра, хорошо?
Леонид Семёнович коротко кивнул, развернулся и вышел из класса. Лёха готов был поспорить, что до спортзала физрук не шёл, а летел, потому что через две минуты прозвенел звонок. Так спешил пригласить Юрия Викторовича на свидание, что почти нарушил установленные им самим правила? Как на него не похоже! Даже не потрудился прикрыть свою заинтересованность напускным безразличием, как поступил бы Лю Цингэ. Видимо, не один Лёха стал смелее в этой жизни. Да и какая нахрен конференция?! С каких пор физруки на них ходят? Более идиотскую причину для встречи придумать сложно. Лёха хотя бы проявил изящество и фантазию в отличие от этой горы мышц.
— Боже, вы видели эти молнии вчера перед сном? Просто сказка, — с улыбкой начал урок Юрий Викторович. За полтора месяца он явно заслужил расположение класса, поэтому с каждым занятием чувствовал себя всё комфортнее. В сентябре он ещё вёл себя строго, но теперь урок начинался с интересного наблюдения из жизни, чтобы зацепить внимание класса. — Ну что? Готовы узнать результаты своих работ?
— Я сдал пустой лист! — широко улыбаясь, заявил Миша.
— Ну что ты врёшь? Ты ведь пожелал мне весёлой пятницы! Я всё помню, — рассмеялся Юрий Викторович. — Надо сказать, помогло! Такой хорошей пятницы у меня не было давно, — таинственно улыбнулся Юрий Викторович и задумчиво посмотрел в окно.
Лёха с трудом отвёл от него глаза и уставился в книгу. В пятницу состоялось их первое частное занятие. Юрий Викторович говорил о нём? Юрий Викторович говорил о нём. Не поэтому ли он не дал Леониду Семёновичу чёткого ответа насчёт конференции? Ведь Юрий Викторович пообещал Лёхе, что они увидятся в этот день.
— Признаюсь честно, вы удивили меня хорошими результатами. Хотелось бы отдельно отметить Соколову и Иванову. Лучшие работы в классе! — Юрий Викторович поднял два листа над головой, а потом прошёлся лично до парт учениц и положил работы им на стол. Юрий Викторович редко вставал с места. Обычно он передавал работы на первую парту, чтобы дети разобрали их сами, но в этот раз по неизвестной причине решил сделать это сам.
Нина кивнула, когда получила свои результаты, и гордо улыбнулась, глядя по сторонам. Кажется, ей удалось получить похвалу от строгого учителя, которого не получилось впечатлить с первого раза.
Лёха удивился. Он был уверен, что Нина будет плохо стараться из вредности, но, кажется, он недооценил её. Юрий Викторович сделал несколько пометок и взял ещё одну пачку листков.
— Эти работы как всегда на высоте. Держите планку, молодцы, — Юрий Викторович лично раздал работы пяти ученикам. В их число вошли Мила и Лёха.
Когда Юрий Викторович положил проверочную работу на стол, Лёхе пришлось задержать дыхание. Он старательно не смотрел на лицо, но в поле зрения попали руки учителя. Лёха, наверное, думал бы о них до конца урока, если бы не одно «но»: на своём листке он увидел стрелочку, нарисованную простым карандашом, которая указывала куда-то вбок. Лёха нахмурился, изучая послание, повернул голову и так, и эдак, но не смог его разгадать. А потом он додумался посмотреть на обратную сторону листа, где обнаружилась маленькая жёлтая бумажка с липким слоем, приклеенная сзади.
Лёха уличил момент, когда сосед по парте увлёкся перешёптыванием с другим одноклассником, и осторожно отцепил жёлтую бумажку, чтобы незаметно прочесть.
«Ты сможешь позаниматься в четверг вместо пятницы? Ответь в любом мессенджере: +79314159265»
Так у Лёхи оказался телефон учителя. С одной стороны, Лёха был рад, ведь Юрий Викторович не предложил обменяться номерами, когда они договорились о занятиях. Значит ли это, что они перешли на следующий уровень? С другой стороны, причиной головокружительного успеха стал Леонид Семёнович. Юрий Викторович всё же собирался пойти с физруком на свидание…
Часть Лёхи хотела сказать, что он не может в четверг. И тогда учителю пришлось бы отказаться? Ведь если он спрашивает у него о возможности, то Лёха в приоритете?
Но что, если учитель скажет, что в таком случае на этой неделе занятие отменяется? Проверять не хотелось. К тому же Лёха просто не мог соврать Юрию Викторовичу…
На следующей перемене Лёха спустился в столовую, нашёл учителя в телеграме и написал ему короткое сообщение.
Лёша: Смогу.
[Вам начислено 20 баллов расположения. Текущее количество баллов: 3990.]
Но удержать себя в руках удалось не до конца.
Лёша: Пойдёте на конференцию?
Юрий Викторович: Все успели услышать, да?
Юрий Викторович: Вот поэтому я и не люблю, когда подобные разговоры выносят на публику.
Юрий Викторович: Хорошо, что ты не такой.
Юрий Викторович: Тогда в четверг в то же время?
Лёша: Хорошо.
— Плохо, — сказал Лёха вслух.
— В плане? — уточнил Миша. — Ей же даже Юрий Викторович сказал, что хорошо!
— А? Что? — Лёха очнулся после переписки с учителем и обратил внимание, что Нина и Мила вылупились на него в немом осуждении. — Извините, я всё пропустил…
— Я говорю: работу классно написала! — Нина пихнула листок Лёхе в руки. — Вот, смотри, — Нина показала на надпись, выведенную красными чернилами. — Сказал, что я нестандартно мыслю. Видал?
— Ого, — искренне удивился Лёха. — И правда.
— Он мне даже отдельное задание дал. Сказал, что хочет именно мне дать тему доклада для следующего урока, — Нина с гордостью продемонстрировала свой дневник с мелкой надписью в строке домашнего задания и произнесла его вслух: — Роль женских образов в комедии «Ревизор». Прикиньте?
— Это была комедия?! Я уже забыл, о чём там. Но не помню, чтобы я смеялся, — скривился Миша.
— Больше не обижаешься на Юрия Викторовича? — усмехнулась Мила. — Легко же тебя подкупить.
— Ну, наверное, — Нина простодушно пожала плечами. — Он так старается мне понравиться. То телефон принесёт, то на уроке отметит, то вопрос какой-то лёгкий задаст. Может, виноватым себя чувствует?
— Или просто не выносит, когда кто-то его недолюбливает, — заметила Мила и приподняла бровь.
— И не только в классе. Физрука видели сегодня? Он и с учителями подружиться пытается, — добавил Миша. — Походу это больная тема у него.
— Ну вы даёте! Я даже не думал об этом, — поразился Лёха. Внимательности его друзьям было не занимать! Но ведь всё сходилось?
— А ты вообще непонятно о чём думаешь в последнее время, — Нина скрестила руки на груди. — В облаках витаешь.
— А тебе какая печаль? Может, он влюбился? — Миша зарядил Лёхе по спине. — Было бы круто!
— Ничего крутого! — насупилась Нина. — Сейчас надо на учёбе сосредоточиться!
— Тебя это тоже касается, душа моя, — упрекнула подругу Мила. Нина в ответ пихнула её локтём в бок.
Лёха в очередной раз получил подтверждение своей теории о том, что они с Юрием Викторовичем поменялись ролями. Учитель упорно старался доказать своё право на возможность находиться на своём месте, а Лёха чувствовал себя всеобщим любимцем. Возможно судьба сыграла с Шэнь Цинцю злую шутку, заставив его пройти через тот ужас социальной травли, с которым прежде столкнулся Ло Бинхэ? Если так, то карма оказалась жестока.
Лёха не мог до конца понять, в чём тут подвох, но знал своё преимущество: чувство отчуждения было ему хорошо знакомо. Пусть и не в этой жизни, но Лёха прошёл через всеобщее порицание и ощущение, будто тебе никто не рад. И несмотря на то, что Юрий Викторович шёл по жизни с улыбкой на лице, Лёха догадывался, что то была лишь маска, за которой скрывался уставший от попытки всем угодить ребёнок, ищущий безусловного принятия.
***
— Лёша! — в дверь осторожно постучалась мама.
— Да, мам? Входи! — отозвался Лёха, отрываясь от книги, которую ему посоветовал Юрий Викторович в качестве материала для дополнительного занятия. В начале книга показалась скучной, но с середины Лёха ушёл в неё с головой.
— Слушай, мне всю неделю названивает этот… этот… ну как его, Господи! — Светлана нахмурилась, подбирая слова. — Ну помнишь клубничное мороженое?
— «Ништяк»?
— Точно! — Светлана хлопнула в ладоши, явно довольная отменной памятью сына. — Помнишь?
Как такое забыть? В тот день, когда маленький Лёха развлекался с мамой в торговом центре, путь им преградила восторженная женщина. Она умоляла Светлану о возможности заснять Лёху в рекламе мороженого. Будто мальчик создан, чтобы стать лицом компании. Светлана пожала плечами и спросила сына: «Ты хочешь?». Лёха колебался недолго. Ему пообещали годовой запас мороженого, комплект фирменной одежды и освобождение от школы. В первом классе для счастья требовалось мало. А Светлана превыше всего ставила удовольствие сына. Деньгами её было не соблазнить, а вот если Лёше будет интересно, то почему бы и нет?
Это не помешало ей перечитать договор десять раз вместе с Тимуром и заставить менеджера переделывать его два раза, прежде чем она решилась подписать его. В первом варианте договора условия показались ей подозрительными и рабскими, хотя на словах всё звучало куда проще. Финальный же вариант давал Лёхе свободу и защиту прав, что Светлану с Тимуром полностью устраивало.
Так Лёха попал на телевизионные экраны стран СНГ в качестве рекламного лица клубничного мороженого «Ништяк». Видео сопровождала до ужаса слащавая музыка, а Лёха казался идеальным ребёнком. Ангелом, сошедшим с небес, чтобы наградить людей вкусным мороженым отечественного производства за вовремя отпущенные Богом грехи.
Реклама произвела такой фурор, что мороженое обрело невиданную ранее популярность среди покупателей. На семью Белоглазовых немедленно посыпались приглашения в другие рекламы и даже сериалы, но Лёхе хватило одного раза, чтобы понять, насколько скучна работа модели, и он отвечал бодрым отказом на все соблазнительные предложения.
Реклама сделала Лёху звездой школы. Так началась его история «мальчика из телевизора», послушный нрав и ангельскую улыбку которого выделяли среди остальных. Вместо издевательств и обидного погоняла Лёха получил уважение класса. Мороженое любили все.
— Помню, конечно, — кивнул Лёха. — А что они хотят-то?
— У них ребрендинг. Хотят, чтобы в новой рекламе снимался именно ты, — заявила Светлана.
«Ништяк» крутил полюбившуюся всем рекламу долго, но в какой-то момент она ожидаемо приелась. Мелодия уже сидела в печенках, а улыбающийся мальчик стал раздражать. Прошло десять лет, а он никак не старел. В общем, в последнее время популярность мороженого стремительно падала. И в попытке спасти ситуацию требовался новый подход.
Лёха внимательно изучил отправленное маме по электронной почте предложение, в котором рекламный менеджер объяснили важность участия Лёхи в рекламе. Это был принципиальный момент, потому что они рассчитывали, что многие запомнили Лёху из прошлой рекламы и ждут именно его. Одно «но»: они не были уверены в том, каким вырос Лёха, поэтому просили в ответ прислать портфолио (видимо, они были уверены, что мальчик, познавший радость публичной популярности так рано, уж точно не откажется от модельной карьеры), чтобы они выслали ему оффер.
— Что думаешь? — спросила Светлана, глядя на сына.
— Не знаю, зависит от того, что они предложат, — пожал плечами Лёха. — Мне нравится их мороженое. Но светить лишний раз лицом, конечно…
— Да у тебя и портфолио никакого нет, — напомнила Светлана.
— Есть какие-то фотки, которые Мила снимала. Отправлю их и посмотрим, что скажут, — порешал Лёха.
Он нашёл ссылку на инстаграм-аккаунт, в который Мила сбрасывала рандомные фотографии Лёхи. Каким-то неведомым образом фотографии собирали тысячи лайков. Мила намеревалась сделать Лёху инстаграм-звездой и уговаривала его установить инстаграм и писать свои философские размышления под кадрами, но Лёха наотрез отказался, запретив Миле использовать аккаунт в целях наживы. Для личного бренда Миле хватало и своей странички, в которой Лёха тоже частенько мелькал на общих с ней фотографиях. Но периодически Мила всё же обновляла выдуманный профиль Лёхи свежими референсами. Лёха знал, что настанет день, и эти странные кадры пригодятся.
Если уж на то пошло, то не светить своим лицом он не мог. Он с ним родился, поэтому реакция публики и так следовала за ним повсюду. Убегать от этого было глупо. Оставалось лишь не соглашаться на сомнительные предложения торговать лицом где попало. Лёхе нравилась идея с мороженым. Ему хотелось избавиться от прошлой ассоциации с улыбчивым ангелом.
К тому же, это был его шанс познакомиться с современной медийной сферой. Неизвестно, в какую сторону пойдет его карьера: он мог позволить себе выбрать и бизнес, и политику, и управление. Реклама являлась неотъемлемой частью любого дела. И, окунувшись в медиа-маркетинг из-за кулис, в дальнейшем будет проще разобраться, как всё работает.
***
Ответ менеджера пришёл на следующее утро. По тону письма стало ясно, что в участии Лёхи в рекламе заинтересованы более чем. Об этом также красноречиво говорила шестизначная сумма, которую ему обещали за несколько часов съёмки.
Перед сном Лёха как раз остановился на главе об искусстве переговоров в сфере финансов из той самой рекомендованной Юрием Викторовичем книги. Пораскинув мозгами, Лёха решил опробовать пару приёмов прямо сейчас. Он сформулировал чёткое и лаконичное письмо с просьбой поднять цену. Проще говоря, добавил ещё один нолик к гонорару. И только на таких условиях он пообещал рассмотреть их предложение и прочитать договор, который он, как и Света с Тимуром десять лет назад, собрался согласовывать пару раз перед подписью.
Лёха слегка охренел с собственной наглости, но ему было нечего терять. С довольной ухмылкой он отправил ответ и продолжил собираться в школу.
— Ух ты, ничего себе! Так быстро ответили! — поразилась Светлана за завтраком.
— И ты согласился? — поинтересовался Тимур.
— Не-а, — пожал плечами Лёха. — Я поднял ставку.
— О! Моя школа! — заулыбался Тимур.
— Ну, строго говоря, идея пришла мне в голову благодаря Юрию Викторовичу, — заметил Лёха, но гордый Тимур проигнорировал его и уже отсалютовал Светлане. Лёха закатил глаза.
Раздался звук уведомления на телефоне.
— Сынок! — возмутилась Светлана. — Мы же договорились, что за завтраком мы без телефонов!
— Извини, мам, — пространно ответил Лёха, доставая телефон. — Я поставил уведомления только на почту. Я просто не думал, что они ответят так быстро…
— Так ты им вроде десять минут назад написал? — уточнил Тимур с сомнением в голосе.
— Так и есть, — Лёха взглянул на экран. Его брови медленно поползли вверх от удивления. — Они согласились.
— А что тебя так удивляет? — уточнил Тимур.
Лёха произнёс вслух сумму, которую указал в качестве требования со своей стороны.
— Сколько?! — воскликнула Светлана.
