***
Сказать, что Кира не любила этот бар, это ничего не сказать. — Не по-ни-маю! — по слогам прошипела она. — Почему мы не можем поехать в любой другой ресторан? В любой, но нормальный. Туда, где нет пьяных рож, огромных кружек пива и этой ужасной, вонючей рыбы. — Можем! — живо откликнулся Андрей, обрадованный, что она заговорила. — Хочешь, поедем в пельменную, или в какой-нибудь маленький ресторанчик подальше от МКАДа? — Я имела в виду «Турандот» или «Корицу», или в крайнем случае «Лиссабон». — Кирюш, это не «любой другой ресторан». Это рестораны, где мы можем встретить наших общих знакомых. — И что? — И ничего. Нас пока не должны видеть втроем, это понятно? — Но почему? — Вот встретимся с Ромкой, прочтем вместе письмо, тогда и решим, что делать дальше. — Глупость! Боже, какая глупость! Мало того, что я отменила встречу, я еще и обедать должна в какой-то тошниловке. — Ничего страшного, вечером отвезу тебя домой, и встречайся, сколько душе и телу угодно. А обед… У меня есть яблоки и какой-то бутерброд. Хочешь? — Не хочу! — Кира капризно надула губу, помолчала, и снова за ныла. — Андрюшка, когда это кончится? — Я думаю, после свадьбы, но гарантию дать не могу, мы же не знаем, какие еще сюрпризы нас ждут, — терпеливо, как маленькому ребенку, сказал Жданов. — Надоело! — выкрикнула невеста почти на истерике. Это пора было прекращать, и Андрей упрятал свою деликатность куда подальше. — А дивиденды получать не надоело? — Нет, — буркнула Кира. — А спать с другим с полного согласия жениха не надоело? — Нет. — Вот и хорошо. Тогда сиди и не гунди, вся наша афера может накрыться медным тазиком в одно мгновение. Поняла? — Да. — И не забудь, ты первая ко мне за помощью прибежала. — Ну и что, что первая? Зато ты стал президентом. — Кирюша, кто-кто, а ты прекрасно знаешь, что мне это президентство, как рыбе зонтик. Они въехали на крытую стоянку, спешно вышли из машины и быстрым шагом пошли в сторону бара.Часть 2
24 апреля 2021 г. в 19:32
Он всегда ее любил. Даже когда у нее начали выпадать молочные зубы и она стала похожа на маленькую старушку, потерявшую вставную челюсть, он все равно ее любил. И утешал, как мог.
— Жато вжрошлые жубы выраштут большие и шильные, — похлопывая ее по плечу, успокаивал он, сам беззубый, шепелявый да еще и облезлый от постоянного пребывания на солнце.
— Жачем мне большие? Я что, жаяц, что ли? — удивилась она такой глупости, и плечами пожала, мол, как он не понимает, что она девочка, и хочет быть красивой.
— Ты? — Он даже засиял от восторга. — Ты жаяц! Ты мой пушиштый жаяц.
С тех пор иначе он ее и не звал, только Зая, Заюш или, в крайнем случае, Заяц. А она его звала Ушастик и всякими производными от этого прозвища, например, Ушан, Ушик, Ухин. Но она начала его так называть намного позже, когда он в первый и в последний раз попробовал покурить. Отец его поймал на горячем, прямо с окурком в зубах, и так накрутил ему уши, что они стали красными и просвечивали на солнце.
— Бедный Ушастик, — вздохнула она. — А я тебе говорила, курение до добра не доведет. Никого не доводит.
Ну, а если они друг друга только так называли, то и мы их пока так же звать будем.
Они были почти ровесниками, и все же он был старше ее на целых три минуты, и их мамы там же в родильном зале не то в шутку, не то всерьез решили, что быть им женихом и невестой. Они подросли и возражать не стали. Он — потому что ее любил и искренне хотел прожить с ней всю жизнь, а она…
Зая была авантюристка, такой уж уродилась. Нет-нет, она не была дрянной девчонкой, напротив, она была доброй, чуткой, отзывчивой, щедрой, всегда готовой прийти на помощь, и училась она хорошо, даже очень хорошо училась. Впрочем, Ушастик тоже ни двоечником, ни троечником не был, а был, наоборот, почти отличником. Он тоже был вполне себе добрым и отзывчивым, энергичным и даже щедрым, но только для близких людей, особенно для нее, для своей Заи.
Для нее этот от природы апатичный, довольно безразличный к окружающему миру и не очень трудолюбивый молодой человек мог расшибиться в лепешку, перевернуть мир с ног на голову и вообще сделать все, что угодно, даже… Даже придумать ей занятие по душе, такое, чтобы было весело, интересно, задорно, а временами и рискованно, чтобы приносило доход и давало полную свободу ее буйной фантазии и неуемной жажде приключений.
И ладно бы только придумать — это любой может, а вот воплотить в жизнь… Ушик воплотил!
Сразу после получения диплома, когда все другие однокурсники были заняты поиском места работы, он разбил так называемую «заветную копилку» (снял со счета доставшиеся от отца, убегающего к молодой любовнице, деньги) и открыл детективное агентство. Правда, всего его наследства хватило только на годовую аренду помещения и закупку необходимого оборудования (всяких там жучков-паучков, камер слежения, двух сверхмощных компьютеров и кое-чего по мелочи), но они же не собирались валять дурака, они собирались зарабатывать!
Да, мы сказали, что они пытались зарабатывать. Но это и так, и все-таки, не совсем так. Дело в том, что независимая гордая Зая ни за что не хотела принимать подарков. Никаких и ни от кого. И от него тоже.
— Деньги твои, — категорично заявила она, — тебе и владеть агентством.
Однако, Ушик не был бы Ушиком, если бы не сумел убедить подругу, что это она делает ему одолжение, пополам разделив с ним всё бремя ответственности и тяжесть зарабатывания денег. Что-что, а манипулировать Заей он прекрасно умел, и если бы проводился конкурс на лучшего манипулятора, он несомненно занял бы первое место.
— Как ты не понимаешь, — кричал он, — да я же без твоих мозгов, твоей красоты и твоего умения общаться с людьми разорюсь уже через три дня. Папино наследство вылетит в трубу, а я останусь нищим и пойду побираться по миру. Ты этого хочешь?
— Нет, не хочу! Но почему ты со мной не посоветовался, когда затевал свою авантюру? Ты же прекрасно знаешь, что я…
— Знаю я, знаю, что ты никогда и ни у кого ничего не просишь и не берёшь. Поэтому и не советовался. Я же для нас, для нас обоих открыл агентство.
— Для нас обоих? — удивилась она. — Объясни, зачем мне, обладательнице красного диплома, у которой нет отбоя от предложений о работе, нужно твое агентство.
— Хорошо, загибай пальцы. Во-первых, я знаю, как тебе невыносимо трудно работать под чьим-то руководством, особенно, если начальник дурак, а таких большинство. Во-вторых, я знаю, как ты любишь свободу и независимость, а это возможно только в своем собственном бизнесе. В-третьих, Зай, ты же вся светишься, когда тебе на голову падают неразрешимые задачки и приключения. Вот тебе приключения — детективы, что может быть интереснее? И в-четвертых, ты обожаешь лицедействовать! Так вперед, посмотри, сколько я накупил париков, грима, и всяких других примочек. Глянь — это накладной живот, изображать беременную, а это горб, а вот… Вот, посмотри, видишь, как клево! Надеваешь эту шляпку, и все, ты уже старушка с седыми пасмами. А?
— Ты зачем купил эту груду барахла? Гримм, костюм и все прочее надо покупать под конкретное дело! А ты… Ты деньги выбросил на ветер! Неужели это непонятно?
Заинька завелась, замахала руками, копаясь в груде старого барахла, кучей сваленного прямо посреди одной из комнат. Ушастик смотрел на нее, улыбаясь (ах, как же она была хороша в гневе), прекрасно понимая, что он уже почти победил.
— Не бери в голову, — махнул он рукой, — мне все это богатство досталось практически даром. Закрылся какой-то театрик вот они и распродавали реквизит и костюмы, можно сказать на вес, по «рубль — штучка, три рубля — кучка, в кучке три штучки»*, — засмеялся Ушан.
— Ну, хорошо, допустим, ты прав, и это агентство действительно мне нужно. А тебе-то зачем?
— Объясняю. Во-первых, когда хорошо тебе, хорошо и мне, потому что я тебя люблю, и мне в кайф, когда у тебя лицо светится.
— Ушинька, милый мой, не надо! — Зая сразу нахмурилась и ладонью прикрыла его губы. Он знал, что так будет, так было всегда, когда он заговаривал с ней о своей любви, вот и воспользовался моментом, чтобы поцеловать каждый ее пальчик. Она тут же одернула руку. Он знал, что и это будет, поэтому придержал ее кисть. — Прости меня, ладно? Я же не виновата, что не умею любить.
— Конечно, не виновата, и хватит за это оправдываться. Главное, чтобы ты позволяла себя любить, о большем я даже мечтать не смею. И вот еще что… Ты умеешь дружить, как никто другой, поверь, я очень это ценю.
Она облегченно вздохнула, как вздыхала всегда, когда тема любви закрывалась, подумала, что он будет прекрасным мужем и отцом, улыбнулась и тут же хитро прищурилась.
— И все-таки ты ушел от темы. Зачем тебе-то нужно это агентство? Детективы ты не любишь, к авантюрам не склонен, бизнесом никогда не думал заниматься, потому что больше всего любишь покой, комфорт и отсутствие риска. Диплом у тебя очень приличный и недостатка желающих видеть тебя работником в своей компании, причем на хорошей должности, насколько я знаю, нет. Говори! Иначе…
— Про во-первых, я тебе уже сказал, правильно?
— Ага! Давай дальше.
— Во-вторых, я слишком ленив, чтобы каждый день ездить на работу и сидеть там с девяти до шести. Зай! Это же с ума можно сойти! Каждый день, круглый год — утром на работу вечером с работы. И так без конца по кругу! В толкотне и давке, а если куплю машину, то в пробках. А ведь там там ещё придётся общаться с людьми, это в-третьих. Ты же знаешь, что это для меня смерти подобно. Это невыносимо! Я сторонюсь людей, и тебе это известно, я ненавижу разговаривать с посторонними, не переношу, как они на меня смотрят, сразу чувствую свою ущербность. Пожалуйста, спаси меня от этого кошмара! Согласись стать моей компаньонкой.
Ну, насчет ущербности Ушастик немного привирал. Он умел привирать, когда ему было необходимо ее слегка разжалобить. Схитрил, прекрасно зная, что подруга всегда чувствовала свою вину, если он заговаривал о внешности. И все потому, что она была очень хороша собой, тогда как он… ммм… скажем так… был совсем не похож ни на Алена Делона, ни на Брэда Питта, ни даже на Дмитрия Исаева или Егора Бероева.
— Сколько раз я тебе говорила, что если мужчина чуть красивее обезьяны, он уже красавец? Но ты мне не веришь. Слушай, а может, тебе нужно к психологу?
Нет-нет, психолог его никак не устраивал, пришлось срочно менять приоритеты.
— Есть еще и в-четвертых, Заинька. Я хочу много денег! Чтобы ни ты, ни я, ни наши дети не считали копейки, чтобы мы могли им дать хорошее образование, чтобы можно было путешествовать, чтобы… В общем, все что захочется. И я знаю, нет, я уверен, что только вместе мы сможем их заработать.
Было и в-пятых, но об этом наш герой благоразумно промолчал. Ушастик панически боялся, что если она пойдет работать в какую-то контору, то у него очень быстро появится повод ее ревновать. Ему и так с огромным трудом удавалось держать ее подальше от разных хлыщей.
Название конторе дал их первый клиент, вбежав задыхаясь в офис, он с порога трагически прокричал:
— Помогите! Вы мой последний шанс!
Они помогли, получили приличные деньги, назвали агентство «Последний шанс», и начали раскручиваться. И все у них было хорошо и даже отлично. Было…
Примечания:
* Цитата из "Спортлото 82"