I'll Be Your Mirror

— Балабол. Балабол, хей. Ричи, просыпайся, — Стэн трясет друга за плечо в попытках пробудить его от сна. Сейчас только 8 вечера, и Тозиер задремал на последних 20 минутах «Фарго», словно двоюродный дедушка Уриса Мойше. Они перекусили тем, что приготовила мама Ричи, прежде чем уйти с его отцом на свидание, сразу, как пришли, но отвлеклись на разговор, и фильм поэтому включили только в 6, когда за окном уже начало потихоньку темнеть. Ричи даже не подкрутил громкость телевизора на максимум, как делал обычно, так что Стэну стоило догадаться, что того разморит на удобном диване. Тозиер часто был вымотанным после школы, возможно потому, что ни разу за свою жизнь не спал положенные восемь часов ночью. Это Урис выяснил, когда друг обнаружил способ незаметно сматываться из своего дома и забираться к Стэнли в комнату в три утра. Чаще всего из-за кошмаров, но иногда Ричи просто становится одиноко. Стэн, все еще наполовину спящий и ворчливый, закатывает глаза, когда друг стучится в окно, но все же отпирает его и позволяет Тозиеру лечь горизонтально в своих ногах, смотреть на приклеенные к потолку фотографии птиц, пока тот не будет готов поделиться своими переживаниями. Воспоминания Стэна рассеиваются, когда Ричи начинает шевелиться. — Блять. Я опять вырубился, не так ли? — мямлит Ричи, поправляя свои очки, наполовину сползшие за время дремы с его лица. Вид сонного, дезориентированного Ричи вызывает странное щекочущее ощущение в животе Стэна. Он выглядит точно так же, как вчера вечером. После… — А, да. Впрочем, ты не многое пропустил, — произносит Стэн, прочищая внезапно пересохшее горло. Если Ричи и отмечает странный звук его голоса, то не подает виду. Тозиер потягивается и издает глубокий, удовлетворенный звук. Урис чувствует непонятное покалывание в губах и невольно поджимает их, стискивая зубы. — Океюшки. Думаю, я просто досмотрю его завтра. Не хочу заставлять тебя пересматривать. Хочешь глянуть еще что-нибудь? — спрашивает Ричи, разминая свою спину вплоть до хруста. — Эээ, — единственное, что смог Стэн, следя, как тело Ричи двигается, замечая, как напрягаются мышцы его рук, когда он заламывает их за свою голову. Тозиер его явно не услышал, заглушив друга хрустом своей шеи. — У меня есть… — начинает Ричи, но останавливается на середине фразы, чувствуя, как ладонь Стэна опустилась на его плечо. Он поворачивается и в свете единственной включенной тусклой лампы замечает, что рот Уриса приоткрыт, будто он хочет что-то сказать. Ричи немного наклоняет свою голову и хмурится в ожидании. — Я… Могу я, эм? Поцеловать тебя? Для второй практики, — произносит Стэн. Ричи теряется: если честно, он думал, что ему придется поднять эту тему — но согласно кивает и утвердительно мычит. Стэн встречается с ним взглядом, смущенно отводит свой в сторону, закусывая губу, но смотрит опять другу прямо в глаза. Краем сознания Тозиер отмечает, что Стэн пожимает плечами, но все его сознание сейчас сосредоточено на чужих зрачках и радужках. В них читалось странно волнующее напряжение. А затем Урис подается вперед и целует его. Ричи чувствует, как руки Стэна по очереди опускаются на него. Сначала легко на плечо, затем холодные прикосновения — четыре пальца зарываются в его волосы, а большой нежно поглаживает его щеку. Ричи стремительно отвечает, обхватывает талию Стэна прямо над костяшками бедер. А затем спускает ладони на сами бедра. Лучше. Ричи кажется, что в этот момент он может почувствовать все: мягкие выдохи Стэна, влажные столкновения их губ, шелест покрывала, когда он [Ричи] откидывается спиной на диван. Слышит, как Урис двигается, и через секунду чувствует чужой вес на своих коленях. На лицо Стэна падает тень, и Ричи залипает, пока тот не затягивает его в очередной поцелуй. Все его чувства фокусируются на прикосновениях губ, и ничего больше не имеет значения. Из гортани вибрацией вырывается стон, когда Стэн целует его приоткрытый рот и требовательно проникает языком внутрь, сталкиваясь с языком Ричи. Урис хмыкает в ответ на изданный Тозиером звук и чуть сильнее тянет черные кудри. Ричи никогда бы не подумал, что ему понравится такое. Но да, черт, ему пиздецки нравится. Ричи вновь тихо стонет прямо в рот Стэна, и Урис внезапно чувствует такое отчаянное желание, как в первый раз, когда они практиковались. Наверное, думает он, именно это ощущает акула перед тем, как впиться зубами в плоть жертвы. Голод, который заставляет закатывать глаза от переизбытка чувств, толкаться вперед. Стэн и не мог представить, что он настолько голоден. Очевидно, Ричи тоже не ожидал подобного, но вместо того, чтобы оттолкнуть Стэна, пока тот не потерял контроль над ситуацией, он подстрекает его, он всегда так делает, только на этот раз контекст абсолютно другой. Вместо того, чтобы рассказать несколько тупых (но все еще смешных!) пошлых шуток, Ричи хватается за его костлявые бедра, вытаскивает заправленную в брюки цвета хаки рубашку и забирается пальцами под хрустящую ткань. Медленно проводит мозолистыми пальцами снизу вверх, наслаждаясь тем, насколько нежная у него кожа. Слегка надавливает ногтями, когда Урис тянет его за волосы, заставляя запрокинуть голову и углубляя поцелуй. Стэну нравится, как Ричи впивается в его кожу, как Тозиер пахнет: так по-мужски, и тепло, и по-родному. Приятно. Так чертовски приятно. Густые кудри Рича между его пальцами, его нетерпение в ответ на любое действие Стэна. Все, что он делает с ним, каждый глубокий поцелуй, всякое натягивание прядей Ричи впитывает и поощряет рваными вздохами и нажимом ногтей. Целоваться невероятно. Целоваться с Ричи охуенно. И ему хочется выяснить, насколько Ричи может быть податливым и восприимчивым. Стэн отстраняется, и идея не успевает оформиться в его голове, как он уже приступает к ее осуществлению. Ричи едва издает недовольно-вопрошающий звук, как Урис наклоняет голову и мягко на секунду прислоняется губами к его шее, немного выжидает, вжимаясь в парня сильнее. Золотистые кудри касаются щеки Тозиера, а чужое дыхание опаляет чувствительную кожу, и Ричи пытается приглушить отчаянный вздох. — Ты не против? — спрашивает Стэн на удивление мягко, вопреки тому безумию, что он творил до этого. Он звучит спокойно, хотя, казалось бы, это Ричи должен был бы ощущать себя так. Но его хватает лишь на кивок, и только потом Тозиер осознает, что Урис его не смог бы увидеть, разве что почувствовать. — Д… Ага. Так нормально. Продолжай, эээ… ты можешь… — пытается выдавить из себя Ричи с горящим лицом и широко раскрытыми глазами. Его прерывает короткий вздох и легкий смех прямо ему в шею. Боже, это ощущение. Словно ток пробегает по его коже и застревает в горле: — Мгх… Стэн действительно смеется на этот раз, тихо и коротко, словно Тозиер прошептал ему что-то забавное во время школьного урока. Ричи чувствует, как парень проводит холодным кончиком носа линию по его шее, останавливая прямо за ухом. Мягкое нажатие губ, раз, два… Стэн действительно делает это. Ричи тает в касаниях. Такое же аккуратное всасывание, как при поцелуе, и Урис аккуратно прикусывает чувствительную кожу и проводит по этому месту языком. «Господи, — думает Ричи, — Стэн ставит мне засос». Ричи Тозиер умрет, потому что Стэнли Урис убьет его. «Б… лять», — произносит высоким и напряженным голосом в своей голове Ричи. Слова «Стэн» и «засос» в одном предложении отдаются током возбуждения в его живот, и Ричи надеется, что его внутренние провода просто перепутались, потому что «Стэн» и «наслаждение» не должны ассоциироваться друг с другом за исключением практики поцелуев. Но он прекрасно осознает, что да нет, все провода на своем месте. Стэн поставил ему засос, и это настолько чертовски приятно именно потому, что это Стэн, который поставил ему засос. Ричи поражен этим навалившимся осознанием. Он внезапно понимает, что должен прекратить это, должен сказать Стэну, что, кажется, они достаточно напрактиковались, должен защитить самого себя и выйти из этой ситуации. Но это же была его ебучая дурацкая идея, не так ли? Практика поцелуев. Как охуенно тупо было полагать, что он не потеряет голову из-за Стэна, если каждый идиот с двумя глазами и хотя бы относительно рабочим мозгом видит, что Урис привлекательный, остроумный, умный, интересный и пиздец как хорош в том, чтобы высасывать человеческие души через поцелуи. Но Стэн делает это все только ради него. Стэн всегда делает всякое тупое говно, только ради забавы Тозиера, потому что он отличный друг. Потому что он лучший друг Ричи, и Ричи был его, и это единственное, кем они могут быть друг другу, потому что разве есть шанс, что Стэн почувствует к Ричи то же самое, что тот чувствует к нему? Стоп. А что он к нему чувствует? Оу. О нет. Блять, блять, блять. Ричи слышит, как открывается гаражная дверь, и чувствует, как Стэн отрывается от его шее с влажным звуком и разочарованным ворчанием, и Тозиер определенно будет вспоминать это в постели во время мастурбации все следующее тысячелетие. — Блять, — произносит Ричи снова, когда Стэн прочищает свое горло и слезает с него. Они принимают более-менее приличные позы как раз перед тем, как Мэгги и Уэнворт Тозиеры входят в дом, вернувшись со своего свидания. — Оу, хей, Стэн! — машет Мэгги, заглядывая в гостиную. — Здравствуйте, миссис Тозиер. Вам очень идет это платье, — улыбается Урис своей особой улыбкой, которая призвана растапливать сердца матерей. Это всегда работало. Ричи с нежностью закатывает глаза. Он все еще чувствует слюну парня на своей шее. Черт. — О, спасибо! Ты всегда такой милый. Ричи, может, тебе стоит поучиться у своего друга? — лукаво интересуется Мэгги, Уэнворт подходит к ней со спины и обнимает за плечи. Ричи отчаянно трет шею, скрывая следы преступления. — Ну, в отличие от Стэна, я не умею так работать языком, когда дело касается всяких любезностей, — отвечает Ричи, краем глаза поглядывая на Стэна с кривой улыбкой, не сумев удержать себя от двусмысленности. Урис бы ударил его, но в то же время ему хочется сцеловать это ухмылку с его губ. Это… напрягает Стэна, но он держит покерфейс. — И, видимо, пультом ты пользоваться тоже не умеешь. Если только вы не разглядели что-то очень интересное в статике, что только восемнадцатилетние парни могут понять, — произносит Уэнворт, удивленно смотря на телевизор. Ричи напрягается. Видимо, они забыли про него, когда фильм завершился, а они… отвлеклись. — Оу. Мы как раз досмотрели фильм. И я, наверное, пойду домой. Уже девять, а завтра в школу. Моя мам… — Взорвется, — завершает Ричи, ухмыляясь. Стэн подавляет улыбку, но Тозиер все прекрасно видит по этому сжатому выражению лица. — Да, так и есть, я думаю, — заявляет Стэн, поднимаясь и подхватывая его портфель, который он оставил в ногах у кофейного столика. — Я его провожу! — вскакивает Ричи и, найдя пульт, выключает телевизор. — Хорошо, мальчики. Будьте осторожны! Ричи, когда вернешься, не забудь закрыть входную дверь, окей? — произносит Мэгги уже с лестницы. — Конечно, мам! — выкрикивает Ричи, и они выходят из дома. Как только дверь за ними закрывается, он слышит, как Стэн прочищает горло. Кровь стынет в венах. Стэн знает. Стэн знает, что он чувствует, и сейчас назовет Ричи отвратительным и злоупотребляющим ситуацией, и… — Прости, если это было слишком, — произносит он. И этого достаточно. Кровь снова начинает течь по организму, и холодный ужас сменился облегчением. Они направились к дому Стэна. — А, да нет, это не было слишком. Я скорее скажу, что это было, эм, что… Это было… Я забыл, что собирался сказать. Дико. В любом случае, ты очень, очень… хорош? В подобном? — выпаливает Ричи, морщась от того словесного поноса, что только что вышел из его лицевой дырки. И Стэн вновь прочищает горло, почесывая щеку. Ричи не может сказать стопроцентно, потому что на улице темно, но он готов поклясться, парень покраснел. — Гм, как бы то ни было… я понимаю, что вышел немного за параметры или что там у тебя в голове. Меня унесло. Я никогда не делал ничего подобного, и, наверное, совсем не думал, что творю. А должен был. Так что если ты не захочешь делать это снова, я… — произносит Стэн, подавляя свои эмоции и стараясь быть прагматичным. Пытается сохранить размеренный тон, хотя чувствует, что тот немного дрожит от вины за потерю контроля над собой. Он поставил Ричи засос, черт побери! Подобная импульсивность ему не характерна, даже когда дело касается Ричи и всех тех сомнительных приколов, которые они затевали. — Подожди, мы не должны это прекращать! По крайней мере, пока, эм, ты не захочешь этого. Потому что я думаю, я действительно научился чему-то. Но, опять же, если это слишком странно для тебя, и тебе не нравится, то мы можем… — начинает Ричи как раз тогда, когда они доходят до входной двери Урисов. — Это не странно! Это… Ладно, хорошо, это немного странно. Но это не то, чтобы прям слишком странно, я так не думаю. Это практика, а мы друзья. И мне это тоже приносит пользу. Так что… мне не надо, чтобы мы этого больше не делали. Ну, то есть, мы можем продолжать практиковаться. И… иногда это полезно для меня — не думать. Или, эм, не надумывать. Так что у нас нет причин останавливаться сейчас. Немного практики не навредит, — говорит Стэн, открывая входную дверь, и поворачивается к Ричи. Тот прочищает горло и все же выдавливает улыбку для лучшего друга. Ричи сделает все, что бы Стэну ни было нужно. Всегда было так, просто он только сейчас осознал, почему. — Ты, как всегда, прав, Стэн-Мэн. Немного больше дружеского петтинга никому не навредит, — лжет Ричи, морщась за ухмылкой.