необъяснимое

- Ты все еще обижаешься на меня, Надюш? Прошла уже почти неделя с того вечера в лесу, и Виктор Николаевич не терял надежду помириться с девушкой. Надя же стабильно игнорировала его жалкие попытки искупить вину за смерть друга, как впрочем игнорировала и всех остальных. Днем она ходила как зомби, была безучастной и закрылась даже от самых близких. Ночью же, когда Алиса, как в прочем и остальные ученики школы, крепко спала, Надюша горько плакала в подушку, каждый раз доводя себя до полного изнемождения. И так по кругу. Каждый день с момента гибели Гномика. Ни Алиса, ни Андрюша, ни даже противный Юра Веревкин не могли вызвать у Нади хоть какие-либо эмоции, а Виктору Николаевичу становилось не по себе от ее холодного взгляда, которым она прожигала его при каждой встрече. Она ненавидела его. Наневидела каждой клеточкой своего тела. Ненавидела, когда он говорил, что Гномик был опасен и для нее, и для Елены Сергеевны. Ненавидела, когда он говорил, что это был просто монстр, живущий в лесу. Ненавидела, когда не находила в его глазах ни капли сожаления или раскаивания. Все вокруг будто сговорились, обеспокоенно вдалбливая в голову Надюши, что именно Гном в этой сказке был злодеем. Никто даже не пытался услышать весомые аргументы девушки, понять ее чувства и мотивы, и именно поэтому она сдалась. Она устала от притворст и лицемерия, которые главенствовали в усадьбе графа, и ей было невыносимо больно от того, что среди всех этих людей нет ни одного, кто хотя бы попытался заглянуть ей в душу. А того единственного они убили и теперь пытались смешать с грязью, из которой сами недавно вылезли. - После завтрака зайди ко мне на кухню, а? - Галина Васильевна возникла из ниоткуда, привлекая к себе внимание Андрея, Даши и Алисы, которые сидели вместе с Надей в столовой. - Ой, а можно с вами? - оживилась Алиса, за что тут же получила три укоризненных взгляда, - ааа, совсем забыла, мне же нужно математику переделать! - Ну, я жду тебя, - еще раз обратилась к Надюше женщина и исчезла так же неожиданно как и появилась. Доедали ребята в гробовой тишине, хотя в последнее время это стало для них обыденностью. - Галина Васильевна, здравствуйте, - тихо сказала Надя, неуверенно заходя на кухню, где, на удивление, никого из поваров не было. - Проходи, садись, - женщина жестом указала ей на место напротив, - я смотрю, тебе действительно не по себе после произошедшего, - Её голос звучал мягко, и Надя подумала, что она давно так ни с кем не говорила, - послушай, Надюш, Егор, - она запнулась, потому что сама еще ни с кем это не обсуждала, - Егор был хорошим человеком, и я рада, что ты смогла разглядеть в нем нечто большее, чем видели все остальные. Мне, как и тебе, будет его не хватать, и то, что с ним случилось, то, что с ним происходило последние тридцать лет, несправедливо. Но такова жизнь, - ее командирский голос вернулся, от чего Надя мысленно улыбнулась, - близкие уходят, и к этому никогда нельзя быть готовым. Но это совершенно не значит, что твоей жизни тоже настал конец. Ты должна жить еще ярче и счастливее, ведь, я уверена, этого и желал тебе Егор, - Галина Васильевна достала из буфета лист бумаги и ручку, - вот, напиши ему письмо, попрощайся и возращайся в реальный мир к друзьям и брату. Она ушла, и Надя еще минут десять просто смотрела в одну точку, крутя в пальцах ручку. В голове было пусто, тело было ослабшим, хотелось просто закрыть глаза и ничего не чувствовать. Через какое-то время в памяти девушки начали всплывать обрывочные воспоминания и о Гномике, и о родителях, и о первых школьных друзьях. Рука Нади сама потянулась к бумаге, выводя аккуратные буквы, которые складывались в слова и предложения, рисуя мысли и чувства. Постепенно она вошла в раж и просто писала все, что думала, все, о чем наболело. Исписав первый лист с двух сторон, она достала из ящика еще один, но и его не хватило, чтобы сказать все, что она хотела. За то время, пока Надя писала письмо Гному, на кухню никто не заходил, и у девушки была возможность побыть наедине с собой. Видимо, Галина Васильевна стояла на входе, понимая, как это сейчас важно для девочки, ведь она сама переживала гибель Егора. Наконец, когда Надя написала письмо Гномику, Галина Васильевна отвела ее на задний двор, где они его и сожгли. Ветер уносил пепел в лес, и в какой-то момент Надюше даже показалось, что она слышала шаги. Они простояли так, пока не замерзли, и Наде действительно полегчало, так что на следующий день она вновь громко смеялась с шуток Макса в столовой. Ей стало легче, ведь она написала Гному заветное "всегда буду любить тебя" и была уверена, что он об этом знает.