Габритальские траблы

Двигатель автомобиля начал глохнуть, и Натали свернула на обочину. - Что еще? - раздраженный голос Габриэля Агреста с заднего сидения тут же нарушил тишину. - Сейчас посмотрю. Натали вышла, открыла капот и задумчиво оглядела внутренности автомобиля. Увы, она не была автослесарем и не могла предположить, в чем причина возникшей проблемы: аккумулятор сел, забился воздушный фильтр или топливо на местной заправке оказалось некачественным. Она вздохнула, тихо захлопнула крышку и вернулась в автомобиль. Месье Агрест молчал, взяв в руки каталог осенних коллекций. Натали бросила на него взгляд через зеркало заднего вида: - Не знаю. Вызову такси и эвакуатор. На фабрике в предместье Парижа, которая занималась основной работой по пошиву зимней коллекции, неожиданно возникли проблемы с тканью. Пришлось покидать дом, ехать через пробки, трястись по дорогам пригорода. Пришлось изучить неудавшиеся образцы и принять несколько технологических решений. Пришлось общаться с людьми вживую, а не через экран планшета! Господи, Габриэль был уверен, что, если бы акумы жили сами по себе, то к полудню они облепили бы его с головы до ног, настолько он был раздражён, зол и агрессивен. Пообедали в фабричной столовой. Пришли к решению, какие из деталей одежды отправятся в парижскую мастерскую, где отрабатывались коллекционные образцы. В целом, день прошел плодотворно: были предложены интересные идеи, проблемы были устранены, и со сроками сдачи одежды поставщикам рисков не было. Тем не менее поломка автомобиля всё-таки вывела Габриэля из себя. При посторонних он вел себя сдержанно, но Натали была своим человеком, и можно было высказаться. Ассистентка его какое-то время смотрела на руль перед собой, потом взяла свою термокружку и молча покинула салон автомобиля. Габриэль проследил за ней взглядом: она обошла машину и остановилась, прислонившись к багажнику. Мысленно Габриэль обругал себя за свое поведение. Она устала не меньше, только ей еще и приходится выслушивать его. Они нечасто выезжали за город, и поэтому природа приятно радовала утомленный взор городского жителя: никаких строений, только разноцветные деревья по обе стороны дороги и широкое поле. Натали медленно обводила взглядом ландшафт и, насколько могла при своем состоянии здоровья, глубоко дышала, пытаясь запомнить аромат осени. Ветер принес несколько бурых кленовых листьев и ушел в поля шуршать сухой желто-коричневой травой. Тучи от грязно-серого до стального цвета заволокли всё небо, и последние лучи солнца исчезли, словно растворившись. Натали опустила взгляд на термокружку в руках, как вдруг о поверхность крышки разбилась капля жидкости. Неуверенно Натали коснулась рукой лица, словно проверяя, не была ли та капля её слезой, но нет - то начинался дождь. Редкие крупные капли падали сверху, стекали по поверхности автомобиля, впитывались в ткань пальто и в землю, терялись в серости асфальта. Габриэль окликнул её из машины, но она не повернулась. Ему пришлось выйти с зонтом. - Может, вернёшься в машину? Натали покачала головой и сделала маленький глоток из кружки. Талисман павлина пошатнул ее здоровье, и, опасаясь простуд и ОРВИ, они решили, что ей нужны морсы и витамины. Ягоды с сахаром были залиты кипятком в столовой несколько часов назад, но сейчас морс был совсем негорячим. Габриэль отлепил от машины кленовый лист. Натали произнесла: - Не могу определиться: осенью природа умирает или засыпает? Он ответил не сразу: - Засыпает. Это временно. Мысли их перешли к Эмили, спящей непробудным сном словно принцесса в хрустальном гробу своей капсулы. - Что в кружке? - Облепиха. Он протянул руку, забрал ёмкость и сделал осторожный глоток. Дождь усилился, стуча по куполу зонта и поверхности автомобиля и образуя причудливые ручейки. От машины пришлось отстраниться. Габриэль поставил кружку на багажник, изменив траекторию движения дождевой воды. На кружке были следы губной помады Натали. - Не очень устойчивая, - заметил Габриэль, - на мне тоже осталась? Натали посмотрела на его губы, вытянула правую руку к его лицу и медленно провела большим пальцем по его губам, мягким и сухим. Никаких следов ее помады, Clarins joli rouge velvet в оттенке чайной розы, на нем, конечно, не было, но нужно было проверить. Габриэль еле сдержался и не склонил голову к ее руке, как когда-то склонился Бражник к ладони Маюры. Это длилось секунды, а потом он осознал, что у Натали холодные пальцы. Он убрал ее руку от своего лица, но отпустил не сразу: - Пора доставать перчатки, у тебя замерзли руки. Из-за поворота дороги со стороны фабрики вдруг показался автомобиль. Габриэль снова обратился к спутнице: - Посмотри по карте, где наше такси, может, нас подбросят до города, а там пересядем. Он махнул рукой водителю и, когда чужой автомобиль замедлил ход, словно невзначай, промолвил: - У японцев, кстати, есть термин для обозначения поцелуев через предмет, какой-то косвенный поцелуй. - Поцелуй?.. В шуме дождя и шуршащих по мокрому асфальту шин Габриэль не услышал ее вопроса. Их согласились подвезти, потом последовала пересадка на такси на бульваре Майо. К возвращению домой на улице совсем стемнело, дождь превратился в изморось, а Париж потонул в тумане. Габриэль отправил Натали спать, взяв с неё обещание выпить горячий чай с имбирём, и ушёл в свою комнату. Натали терпеть не могла имбирь, поэтому сделала только пару глотков и поставила кружку на столик у кровати. Мысли её то и дело возвращались к этому как будто поцелую под дождём. Экран телефона засветился, оповещая о сообщении в мессенджере: Габриэль интересовался её самочувствием. "Всё хорошо", - отписалась она. И добавила: "Косвенный поцелуй - кансэцу кису". Габриэль просмотрел ее сообщение, но ответил не сразу. Прошли три невыносимо долгие минуты, когда он наконец прислал ответ: "Спасибо за помощь сегодня. И за этот "кису" тоже. Не забудь про чай". Натали с нежностью перечитала его ответ, тут же допила чай, не замечая его противного вкуса, и легла спать.