***
Июль, 1974 год
— Привет, Бри. Как ты себя чувствуешь? — Бледный и какой-то весь подобранный Фредди прошел в комнату. Брайан «отдыхал» уже целый месяц — сперва на больничной койке, а после — дома, в своей маленькой съемной квартирке. Крисси окончательно переехала к нему, успевая не только подрабатывать приходящей няней в одной богатой семье, но и нянчиться со своим будущим мужем. Вопрос о женитьбе был давно решен, все упиралось только в деньги, которых катастрофически не хватало. Теперь еще эти проблемы, которые основательно сказались и на кошельке, и на дальнейших планах. Начавшаяся было работа над записью третьего диска застопорилась, когда Брайан свалился приступом — оказалось, уже не этого гадостного гепатита, а язвы. Проблема усугубилась. В больнице Брайана навестил Норман Шеффилд и подробно, без обиняков, рассказал о перспективах. Внезапная болезнь одного из музыкантов сделала невозможным своевременный выпуск альбома и ставила под вопрос дальнейшие гастроли. Брайану было предложено в кратчайшие сроки принять решение, что делать теперь. Фредди и Роджер всеми силами день старались подбодрить Брайана. Ро, строясь отвлечь Брая от плохих мыслей так и вовсе - прибегал к нему почти каждый день. Но увы, получалось плохо. С первого взгляда Брайан понял, что Фред пришел не просто так. И судя по всему, его визит не предвещал ничего хорошего. — Неплохо… Нормально. Проходи. — Брайан отложил книгу и устроился в кровати поудобнее. Периодически на него все еще накатывали приступы слабости, но в целом он уже был скорее жив, чем мертв. Хотя ни о какой работе и речи пока идти не могло. По крайней мере, в ближайший месяц. — Бри… — Фредди замялся. — Ты знаешь, нам предложили сессионного гитариста, чтобы мы закончили альбом как можно быстрее. Нельсон уже даже подобрал кандидатов. Я пробовал говорить с ним, с Барри, с Норманом — все бесполезно. Они и слушать не хотят ничего о том, чтобы хоть немного отодвинуть сроки. Джек — мудак! Я… Впрочем, ладно, это опустим. Ты же понимаешь, он не даст нам спокойно работать. Вся эта хуйня, что началась еще зимой… Он это специально нам устраивает. Мстит. Помнишь, я ему намекнул, что он купил себе вторую машину, хотя нам четверым иногда жрать не на что? — Фредди потер подбородок. — Эта сволочь мне такого наговорила… Ну и хер с ним! — Фред, не темни. Что ты хочешь мне сказать? — Брайан уже начал догадываться, к чему все идет. С ужасом и обреченностью он понимал, что сейчас решается его судьба. — В общем, я… послал их нахуй. — Фредди побледнел еще больше. Его губы превратились в тонкую линию, руки дрожали. — Кого — их? — Их всех. И Нельсона, и Шеффилдов. Мы с парнями с самого начала решили, что будем работать только с тобой. Никаких сессионных музыкантов. Мы не можем без тебя. Без тебя мы — уже не «Queen». — И что теперь делать? — Сердце Брайана рухнуло куда-то вниз (он и не думал, что земное притяжение такое сильное). А еще даже не догадывался, как это больно и противно, когда ломается, хрустя костями и разрывая душу в клочья, твоя самая главная мечта. — Ну, я думаю ты, по крайней мере, сможешь порадовать своего отца. — Фредди кисло улыбнулся, стараясь держать лицо. — Бри, я тут поговорил с парнями… Может, пора перестать биться головой о стену? — Ну… у нас только-только начало получаться! Ведь правда, получалось? Такой отличный альбом… Да и материал, который успели записать… — Голос дрожал. Все силы уходили лишь на то, чтобы не зарыдать. — Я знаю, Бри, знаю… Но дело даже не в том, что все бесполезно. Скажу тебе правду. Нам не дадут работать. Ни с «Trident», ни с другой аудиозаписывающей компанией. Сделай милость, помолчи минут пять, и я опишу тебе ситуацию, хорошо? Брайан слабо кивнул, откинувшись на подушку. — Я… я окончательно разругался с Нельсоном. Эта сука хочет большего. Он вообразил, что и так много для нас сделал. Что мы должны быть ему благодарны по гроб жизни, жопу вылизывать… — Фредди осекся, как будто подавившись словами. — Да и похуй. Не в том дело. Нельсон — мой личный враг. Он уже начал ставить нам палки в колеса и будет продолжать — и впрямую, и исподтишка. — Но ведь можно попытаться найти кого-то другого. Почему ты считаешь, что нам не дадут работать? — Потому что Шеффилды будут давить на все рычаги. Ни один уважающий себя менеджер не согласится работать с нами. В этом бизнесе никому не нужны враги. Да не только в этом дело… Барри и Норман собираются выкатить нам счет, за все, что они на нас потратили. И это точно не обрадует ни одного потенциального менеджера! И дернул же нас черт связаться… Бляди! — Фредди закрыл лицо руками. По его вздымающейся спине было ясно, что он сдерживается из последних сил. — И как же… как же быть? — Брайан смотрел на Фредди во все глаза, не понимая, что же ждет их в ближайшее время. — Да никак! Начинать жизнь сначала. Мы все молоды, здоровы. И головы на плечах имеются… Хуй с ними, с Шеффилдами! Брай, у тебя почти написана диссертация. Полагаю, твой руководитель возьмет тебя на работу с распростертыми объятиями… Ро уже начал строить грандиозные планы, сбирается заняться бизнесом. А Джон найдет работу за пять минут. Он уже поговорил с парой приятелей. Мы, дорогой, конечно, в жопе, но все же, думаю, потихоньку вылезем. Все права на издание дисков и доходы от продаж остаются у Шеффилдов. В счет нашего долга. Судиться мы с ними не будем. Я тут посоветовался с одним парнем пообщался — не слыхал про Джима Бича? Отличный адвокат! — так вот, благодаря ему мы заключили предварительную сделку с «Trident». Уж извини, что не поставили тебя в известность, но надо было все решить максимально быстро. Барри с Норманом согласились, что в любом бизнесе есть место риску. Так что, мы им ничего не должны. — Фредди тяжело вздохнул. — А ты, Фред? Что ты будешь делать? — Как ни старался, Брайан никак не мог поверить, что Меркьюри — именно он, потративший столько сил и энергии на то, чтобы «Queen» жила и работала — так легко сдался. — А я… Есть одна идея. Может, и выгорит. Посмотрим... В любом случае, мы и не из таких задниц вылезали, парень! — Какая идея? — Брайану вдруг в самом деле захотелось начать новую жизнь. Поскорее оставить это дерьмо за спиной. Ведь и правда, не все потеряно. Может, это даже хорошо, что они вовремя остановились. Уверенно стоять обеими ногами на твердой земле — это тоже не плохо, да? Во всяком случае, так он сможет почаще смотреть на звезды… Да и родители будут счастливы. И Крисси. Быть женой рок-звезды — не самая завидная участь. Несомненно, Крис предпочла бы мужа-профессора астрофизики. Брайан знал, что еще сто раз пожалеет. Но ведь никто не отбирает у него ни гитару, ни музыку. Он по-прежнему сможет играть на студенческих вечерах и в пабах, как в старые добрые времена. — Так что за идея, Фред? — Ты знаешь, у меня есть хорошие знакомые в Ковент Гарден. Так вот, я разговаривал с директором театра, он пригласил меня в новый проект. Постановщиком будет Морис Бежар. Сначала разговор шел только о костюмах и декорациях, но потом я показал ему кое-какие наброски новой... я думал это будет песня, и… — Что «и»? Ну не тяни же! — Ему очень понравилось! Да, работа предстоит долгая и трудная, но я очень хочу попробовать. — Это здорово, Фред! Правда здорово…. — Я уже и название придумал. Все решится осенью, и мне правда интересно. Как считаешь, стоит попробовать? — Похоже, Фредди ухватился за эту идею, как за спасительную соломинку. — Я пока с трудом представляю, что из этого выйдет. Но может, у тебя и получится. — Брайан улыбнулся. Его всегда удивляла и восхищала бурная энергия Фреда, его редкостное умение искать и находить выход из любой ситуации. Он уже знал. Точно знал, что будет делать дальше. Когда шел сюда с этой новостью. — Ну да! Вот поговорим с постановщиком… Я хочу показать ему те самые кусочки. Это будет современная история. История про парня из низов, который увлекся мишурой богемной жизни и потерял себя… — Черные глаза Меркьюри вдруг загорелись, и Брайан сразу понял: для Фреда музыка точно не кончилась. — Так вот, это будет одноактный балет. Но все же настоящий балет в крутом театре. Пока контракт не подписан, но я уже работаю вовсю. Как-нибудь покажу тебе наброски. — А название? Какое название ты придумал своему первому балету? — «Богемная рапсодия» — так этот проект будет называться. И бог мой, я буду не я, если это не станет лучшей премьерой сезона, дорогой!***
30-е ноября 1992 года
— Нет, Ро. Я думаю, эту тему лучше закрыть раз и навсегда. Вряд ли у нас бы тогда что-то получилось. — Фредди глубоко вздохнул. Все сложилось как сложилось. И это, наверное, хорошо. Вдруг он улыбнулся. — Такая чудесная погода! Пошли прогуляемся, пока не стемнело. А еще ты, хозяин дома, собирался включить парную. Или я зря тащил с собой плавки? Роджер задумчиво посмотрел на Фредди и нехотя проговорил: — Да нет, не зря… Ладно, и правда, чего штаны протирать! Давайте уберем в холодильник, что осталось от еды, и составим тарелки в мойку, идет? Потом пройдемся по саду. Я тут кусок соседского участка выкупил. — Роджер с большим трудом стряхивал с себя оцепенение, пытаясь вернуть атмосферу праздника, хотя получалось, откровенно говоря, слабо. Брайан тут же горячо поддержал инициативу. Этот разговор о том времени, когда они еще были «Queen», год от года оставался таким же болезненным. Обоим было понятно, о чем грустит Роджер. Оба чувствовали его настроение. Иногда и на Брайана нападал сочинительский пыл. Он брал гитару и по нескольку часов наигрывал приходящие в голову мелодии. Младшая дочь занималась музыкой, пришлось купить ей пианино, и частенько Брай проходил мимо инструмента, с ностальгией поглаживая клавиши, а бывало, садился и играл что-то свое. Крисси это не очень-то нравилось. Она не любила вспоминать музыкальную карьеру мужа. Статус жены профессора ее и впрямь более чем устраивал. Она считала опыт с «Queen» попросту одной из причуд молодости. Но сам-то Брайан в глубине души знал, что тогда все было очень и очень серьезно. Еще несколько лет после он втихаря пописывал песни, особенно в командировках на Канарах, но никому не показывал написанное. Дома эта тема была если и не под строгим запретом, то уж точно из разряда нежелательных. Джон промолчал. Как всегда... Он неизменно хранил молчание, когда речь заходила о «Queen». В отличие от парней, его музыкальные притязания были довольно скромными. И честно говоря, поначалу он хотел лишь заработать на дом и на благополучную жизнь. Он считал, что, играя в рок-группе, сможет скорее стать самостоятельным и начать самостоятельную семейную жизнь. В те времена при хорошей раскрутке музыканты могли быстро и хорошо заработать — а уж раскрутку-то им в «Trident» и впрямь обеспечили просто отменную! После знакомства с Вероникой он хотел собственный дом и семью. Их отношения развивались по всем правилам, и все шло к тому, что они будут вместе, как говорится, до гробовой доски. Пока он не совершил одну глупую и, как оказалось, роковую ошибку.***
Лето, 1974 год
— Привет, Дикки! Вы с Верон придете на мой День рождения? — Брайан говорил нервно, подбирая слова. — Крис будет очень рада. Приходите. Родж приведет Джо, он уже согласился. Хорошо? Придете? — Нет. Точнее, я приду один. Ты не сердись. — Ну… хорошо. Приходи обязательно! Мы будем ждать! Брай повесил трубку, не задавая вопросов, но Джон чувствовал, что неприятного разговора избежать не удастся. Придется пояснить, куда вдруг в одночасье подевалась девушка, с которой у него, вроде бы, складывались серьезные отношения. Крисси училась с Верон и Джо в одном колледже, и, как это нередко случается, познакомившись с компанией симпатичных девчонок, Джон, Роджер и Брай легко сошлись с ними. Все трое — красивые, умные, интересные, хотя и порядочные хохотушки. Джон искренне считал, что ему досталась лучшая, а как иначе? Крисси слишком озабочена тем, что думают о ней остальные. Джо независима и крута, они с Роджером то живут душа в душу, то цапаются, как кошка с собакой. А вот Верон — это то, что надо. Даже родители, ревностные католики, не мешали ей иметь достаточно широкие взгляды (хотя надо признать, до секса у них пока не дошло). И все же, она была нацелена на семью и детей, такое уж воспитание. Джон разделял ее настрой, и еще буквально пару недель назад все было прекрасно. А теперь… Расставание было быстрым и без особых церемоний. Две недели назад, вечером, когда Джон провожал свою, как они оба считали, будущую невесту до дома, между ними состоялся тот разговор, положивший конец всему. Уже подойдя к скромному домику семейства Терцлафф, Джон завел разговор на весьма щекотливую тему. — Верон, у меня есть к тебе предложение. Обещай подумать? — Джону надоело из раза в раз провожать любимую девушку, с которой собирался прожить жизнь и произвести на свет двух, трех, а может, даже четырех детей (как-то раз они это обсуждали и сошлись на том, что большая семья — это отлично). Он хотел жить с ней под одной крышей. — Обещаю. Я вообще люблю думать. Так какое предложение? — Глаза Вероники сверкали в темноте. Ну наконец-то! Неужели он решился? Она уже давно ждала этого решительного и мужского шага. Дикки, как его прозвали, был надежным. Настоящим мужчиной. — Переезжай ко мне! Сколько можно вот так, будто мы с тобой — пятиклассники? Брай и Крис уже давно живут вместе. Про Джо с Роджером и говорить нечего, они уже и поругаться, и помириться успели, а мы… — Увидев несколько растерянное лицо Вероники, он зачем-то продолжил: — Я конечно хочу быть твоим официальным мужем, но боюсь, это перспектива не ближайшего будущего. Сперва нужно встать на ноги, а потом уже можно все оформить как полагается, с гостями и церковью. Если ты захочешь, разумеется. А пока… Больших денег я не обещаю. Рок-звезды из меня не получилось, но работа у меня есть, и платят сносно. Так что, давай пока просто поживем вместе, а? Вероника молчала несколько секунд. А потом голосом, полным холода, сказала: — Ты прекрасно знаешь, Джон Дикон, что я ожидала от тебя предложения, но точно не такого. То, что родители никогда меня не поймут, еще полбеды. Но неужели ты думал, что я соглашусь жить во грехе? — Но Верон, сейчас многие молодые пары так живут… — Меня не интересуют «многие»! Я знаю одно: жить вместе без брака — это грех! Спать с мужчиной, который не является твоим мужем, — это грех. И не нужно пытаться переубедить меня. — Но мы поженимся… — Джон совершенно растерялся. — Я заработаю денег, мы купим свой дом, и уж тогда… — Что «тогда»? А если у нас никогда не будет дома, я так и останусь всего-навсего твоей любовницей? А как же дети? Мы будем ждать, когда ты скопишь денег на дом, чтобы завести детей? О чем ты вообще думал? — Верон распалялась, сама того может быть не желая. Она представила лица родителей, когда они услышат… Да они с ней разговаривать перестанут! Они каждое воскресение посещают мессу, прелюбодеяние для них — смертный грех. — Нет, Джон Дикон, найди себе другую дуреху! И подстригись наконец, с длинными лохмами ты похож на бабу! — Последнее было явно лишним, но слова, как-то раз брошенные отцом, теперь вырвались сами. Джон застыл с таким видом, будто на него вылили целое ведро, полное ледяной воды. — Верон, зачем ты так? Ну ладно, не переезжай, если не хочешь, но… Я же люблю тебя! — Нет, Джонни, все кончено. Мне надоело ждать у моря погоды. Сначала твоя несостоявшаяся карьера рок-кумира и кучи девиц вокруг, а теперь я, оказывается, буду любовницей, всю жизнь переживающей, как бы не забеременеть и не повесить на твою шею еще одну обузу. Извини, но, похоже, ты спутал меня с какой-нибудь из тех девок, которые таскались за вами по всей Британии. Пэт, Сью… как там этих подружек Роджера? Ступай, позвони им, они будут счастливы! Удачи! Отныне можешь считать себя свободным мужчиной! И Верон, не дав ему вставить ни слова, заскочила в дом. Сказать, что Джон был в шоке, — не сказать ничего. Он был в нокауте. Что, черт подери, случилось с его Вероникой? Он не вполне понимал, чем так уязвил ее, зато отчетливо понимал другое — это чашку, увы, уже не склеишь. И вот, спустя две недели он абсолютно свободен, одинок, и на душе воют волки. Он — не Роджер, который легко завязывает новые знакомства, хотя Джо, похоже, задержалась в его официальных девушках надолго, не Фред, который легко и непринужденно разбивает сердца фанаток, не Брайан, который вцепился в Крис мертвой хваткой... или она в него? Он завязывал любые отношения очень долго и осторожно. С парнями, и то они пару лет сходились… И что же теперь? Несколько дней спустя Джон написал Верон большое письмо — он извинялся, молил простить его, расписывал перспективы их отношений… Еще через неделю пришел суховатый ответ: «Джон, не мучай себя, все кончено. Я желаю тебе счастья». Вот и все. Теперь на День рождения к Брайану Джон Дикон точно пойдет один. Свежеподстриженный инженер крупной лондонской студии звукозаписи. Началась новая жизнь. Правда в ней все равно осталось место старым друзьям, но заводить новых у Джона пока не было никакого желания.