Он никогда не узнает

Только бы сон. Только бы сон, только бы… Чёрт. Ну да, такой уж я человек, что когда посреди ночи тот, кто мне нравится врывается ко мне домой и начинает чуть не в любви признаваться, я начинаю хотеть, чтобы это был сон. Но нет! Обойдёшься! — кричит мне уезжающая прочь удача, а в своей гостиной я нахожу спящее британское недоразумение. Которое я, кажется, разбудила. Том заворочался и, чуть не упав, встал с дивана. Пару секунд он пытался понять, что происходит, после чего на меня обрушились отборные британские ругательства.  — Чай или кофе? — он испуганно посмотрел на меня.  — Чёрт, а я надеялся уйти незаметно. Чай?  — Чёрный без сахара, да? — удивлённый кивок. — У меня память хорошая. Пошли, пьянчужка. Я показала Хиддлстону, где ванная, и хотела уже идти делать чай, но меня отвлёк звонок в дверь. Ну. Кого ещё там принесло? Меня, кажется, ничем уже не удивить. Я открыла дверь. А нет. Есть чем.  — Харди?! На пороге я увидела одетого в новенький костюм и держащего букет красных роз Томаса-Венома-Харди.  — Привет, красотка! Я хотел извиниться за вчера, вот и пришёл, — ну спасибо, ещё одного Тома мне как раз не хватало. — Слушай, что насчёт сходить сейчас в одну кофейню тут неподалёку, я угощаю! — спросил он, отдавая мне цветы.  — Эм… Прости, сейчас не могу. Мы оба не можем, надо ехать подписывать контракты на второй сезон.  — Ах да, точно… — вечно он всё забывает. — Тебя подвезти?  — Да нет, я такси себе вызвала. Пока! — протараторила я и захлопнула дверь. Кстати, вы же не знаете. Эдди тоже играет в сериале, и играет он пассию моего персонажа. При этом после его комплиментов, небольших подарков и приглашений все на площадке уже поняли, что я ему нравлюсь по-настоящему. Но я большинство его попыток отвергала. А вчера после моей помощи (?) Хиддлстону он соизволил отвезти немного пьяную меня до дома, причём по приезду начал распускать руки. Я, конечно, дала отпор. А его понесло извиняться, Один его задери…  — Так вот оно что… — раздалось позади меня, и я обернулась. Представьте себе такую картину. Средних размеров квартира. За окнами — Лондон. На выходе их ванной стоит Том Хиддлстон — уже без пиджака и бабочки, но с полотенцем в одной руке и сжатой в кулак другой. Напротив него стою я, с лохматой причёской и букетом роз. А ещё в футболке с Тором. Кто-нибудь, запечатлите это для потомков!  — Ты о чём? — рискну притвориться дурочкой.  — О Харди, конечно! Всё это время тебе нравился он, поэтому ты… Не в силах слушать этот бред я не придумала способа заткнуть его лучше, чем поцелуем. Да, банально и по-киношному, но это того стоило. Даже с моим высоким ростом пришлось встать на носочки, чтобы поцеловать его. На губах британца ещё чувствовался привкус вчерашнего алкоголя, и это лишь сильнее распаляло огонь внутри. Очнувшись от своеобразного транса я поняла, что уже успела запустить руки в его кудряшки, да и Том не отставал, отвечая на поцелуй и поглаживая руками мою талию и бёдра. Поняв, что надо прояснить ситуацию, а ещё чуть-чуть и нем обоим снесёт крышу, я упёрлась ладонями ему в грудь. Том недовольно замычал и даже легонько укусил меня, но всё же отодвинулся.  — У меня тоже есть к тебе чувства, — переведя дух сказала я, в ответ на что получила его широченную улыбку, — просто… Хиддлстон, ты же знаешь, что с моей-то самооценкой мне сложно поверить, что я кому-то нравлюсь, а что я нравлюсь тому, кто нравится мне… Так что…  — Надеюсь, я могу изменить твоё самомнение, — перебил меня он. Я хотела ещё раз его поцеловать, но он не дал. — Подожди. У вас с Харди точно ничего не было?  — Да клянусь щитом Капитана Америки! — я большой фанат Марвел, и все знают — если я клянусь так — я говорю правду. Я вновь потянулась за поцелуем, но на этот раз меня прервал звонок в дверь.  — Я сейчас, — буркнул Том, направляясь к двери, за которой оказался… Святой Мьёльнир.  — Хиддлстон? А ты что тут делаешь? — удивлённо воскликнул Харди.  — Могу спросить то же самое.  — Никакого такси внизу не было, и я решил спросить, уверена ли…  — Катись в Хельхейм, Харди! — не выдержав рыкнул Том, рывком захлопывая дверь.  — Надо же, а наш манерный британец даже ругаться умеет! — хохотнула я. Хиддлстон обернулся, окинул меня взглядом и улыбнулся. Не той улыбкой, которая означает, что ему весело, а той, что мы зовём улыбкой Локи — она так и кричит, что британец что-то задумал. Медленно расстёгивая помятую рубашку он стал надвигаться на меня. Кажется, на поедем мы сегодня подписывать никакие контракты.