Побег в ночи среди акаций

Диппер сидел в своей комнате, пытаясь отвлечься от всего происходящего. Он все еще не мог поверить, что его обвинили в нападении на Гидеона Глифула. Мальчик чувствовал себя загнанным в угол, ведь никто не верил в его невиновность. Единственным, кто, казалось, понимал его, был Сайфер. Который, собственно говоря, и был виновен. Внезапно, Диппер заметил на своем столе странный предмет - олений череп. Он нахмурился, недоумевая, как этот зловещий артефакт до сих пор остался в его комнате. Череп был покрыт затейливыми узорами, а его пустые глазницы, казалось, пронизывали Диппера насквозь, заставляя его внутренне содрогнуться. В этот момент в комнату вошел дядя Стэн. Его суровое лицо исказила гримаса недовольства при виде странного предмета на столе его племянника. "Диппер, что это за дрянь у тебя в комнате?" - грозно спросил он, сверля мальчика тяжелым взглядом. "Я... Я не знаю, дядя Стэн," - растерянно ответил Диппер, опуская глаза. - "Я впервые его вижу." Пришлось солгать. Стэн нахмурился еще сильнее и, схватив зловещий череп, вынес его из комнаты. Диппер облегченно вздохнул, но тут же напрягся, ощутив странное предчувствие. Пока Стэнли Пайнс собирался уходить в ночную смену... 999 середина ночи, раздался отчетливый стук в дверь. Сердце мальчика забилось чаще, когда он понял, что это не простой стук - это было настойчивое требование впустить кого-то внутрь. Дрожащей рукой Диппер открыл дверь, и на пороге тут же появились несколько человек в странных одеждах. Их лица были скрыты алыми капюшонами, а взгляды - холодными и пронизывающими. Не говоря ни слова, они молча схватили Диппера и затащили внутрь, грубо усадив его на стул и связав по рукам и ногам. Мальчик в ужасе озирался по сторонам, понимая, что оказался в центре огромной пентаграммы, начерченной на полу. в его жилах горела кровь и голова начала немного кружиться. Диппер от страха аж заикался. "Ч-что вам нужно?" - дрожащим голосом спросил Диппер, чувствуя, как страх сковывает его тело. Сердце было готово вырваться из грудной клетки. "Ты украл наш священный предмет," - холодно произнес один из них устрашающим баритоном, снимая капюшон и обнажая лицо с безумным взглядом. - "Теперь ты заплатишь за это." Диппер в панике начал вырываться, но его попытки были тщетны. Он чувствовал, как внутри нарастает отчаяние, а сердце готово выпрыгнуть из груди. "Пожалуйста, помогите!" - в отчаянии закричал он. - "Куда вы меня несете?" Совсем скоро они оказались в квартире сектантов, в которой связали и привязали к стулу. В истерике Диппер закричал: - Помоги мне, чертов Билл Сайфер!! Билл! Сайфер! Время будто замерло. Слеза словно в замедленной съемке потекла по щеке. И в тот же миг, словно по волшебству, Сайфер появился рядом с ним. Диппер почувствовал, как внутри него разливается облегчение - демон пришел ему на помощь. "Ну, ну, ну, что тут у нас происходит?" - ухмыльнулся Сайфер, глядя на ничего не подозревающих сектантов . - "Кажется, вы связали не того, кого нужно." Демон небрежным движением стер часть пентаграммы, после чего занял тело Диппера, притворяясь тем самым демоном, которого они вызывали. Ярко-желтым сверкали его глаза. Сектанты в ужасе попятились, глядя на него. "Вы посмели потревожить мой сон!" - рявкнул Сайфер не своим голосом. - "Теперь вы все умрете!" Диппер, наблюдая за происходящим, чувствовал, как внутри него растет чувство благодарности к Сайферу. Демон спас его, и Диппер был готов принять его, несмотря на всю его демоническую натуру. Он осознавал, что Сайфер был единственным, кто действительно его понимал. На следующий день стало известно, что все сектанты были убиты. Единственным, кто остался в живых, был Бад Глифул, отец Гидеона. Его признали невменяемым и поместили в психиатрическую больницу, а Гидеона отправили в детский дом. Диппер, узнав об этом, был потрясен. Он не мог поверить, что Сайфер пошел на такое ради него. Но в то же время, он чувствовал, что демон был единственным, кто действительно его понимал. С этого дня Диппер стал еще больше привязываться к Сайферу, видя в нем не только демона, но и своего единственного друга и защитника. И он готов был сохранить это в тайне.