Hello My Sweet Little Bird

Ваас Монтенегро ввинтился в крохотную клеть, предназначенную для сброса вещей пассажиров, с интересом вертя в руках свое новое приобретение - мультитул с ручкой из нержавейки. Рассматривая разборную конструкцию на винтах, он поочередно изучил шило, отвертку и ножницы которые выскакивали на свет божий из многофункциональной херни за секунду. Остановив выбор на лезвии ножа, Ваас присвистнул и пошел вдоль металлического стола, заваленного чемоданами, сумками всех видов и расцветок, поигрывая им. Вещицу Монтенегро изъял у одного богатенького брыкастого чувачка с нового приема. Судно называлось «Эндьюранс». Ваас даже хохотнул: «Стойкий»* не выдержал проверки на прочность. Поэтично, блять. Хакеранутый паренек, ноющий, что без очков слеп, как крот, не желал отдавать Ваасу свой ножичек, и ему пришлось об этом хорошенько «попросить» технического гуру в безрукавке с каймой задротских надписей по низу. После пары «просьб» он сам протянул требуемое». С улицы тянуло дымом с пожарищ на побережье, жареным мясом и затхлым запашком белья на веревках, слышался лай собак и пьяный смех. Ваас пинком ноги выгнал на улицу полоумную курицу, попутавшую дорогу, и ее тут же с гавканьем погнал прочь один из псов. Монтенегро замер у дверного проема и принялся увлеченно, высунув кончик языка от усердия, вырезать на дереве неизвестные инициалы, пробуя нож. Зачем он, собственно, это делал, было непонятно даже ему, но он очень огорчился, когда его прервал один из «посыльных», которые вернулись с пляжа с очередной добычей свежего «мяса». Лезвие соскочило с дерева в опасной близости с пальцами пирата. Причмокнув, Ваас цыкнул и сплюнул на земляной пол, затем обратил взгляд прищуренных глаз на подельника. - Здорово, братюнь. Как оно? А? Монтенегро вытянул вперед ладонь. - Зырь, я тут едва палец не отчикнул. Видишь? Ты уж, бля, будь погромче, лады? Или мне придется тебе колокольчик на шею повесить, задрал подкрадываться, блять! - Встречай прием, - глухо и безразлично раздалось в ответ из-под банданы пришедшего. Свет от костра с улицы отражался в его темных очках. Ваас всадил нож в косяк, игнорируя слова, и запустил руки в горку золотых и серебряных цепочек, колец и всяких побрякушек на столе, пересыпая их из одной ладони в другую. После он шумно втянул воздух и затуманенным взглядом посмотрел на своего соратника. - Знаешь, я тут подумал: а ведь не каждый товар оказывается оценен по достоинству, друг. Всегда новое - это хорошо забытое старое, которое наш сраный мозг перекраивает на свой лад. Да ведь? И ты такой вдруг думаешь: опа. Как же, черт возьми, тяжело смотреть новыми глазами на всю эту творящуюся вокруг херню, когда ты уже осознал, что да как в этом гребаном мире. А потом, фьють... И похуй. Как-то совсем похуй. Ваас оставил в покое сокровища и, отстав от безучастного собеседника, привыкшего, что босса иногда заносит, направился знакомиться с новичками. Особенно ему приглянулась японочка. Лет двадцати, тонкий аккуратненький носик, а ушки, ушки-то какие, просто загляденье. Испуганно пялилась на него, Вааса, раскосыми, как кошачьими глазками, а бледная кожа подсвечивалась отблесками костров, пока он тащил ее, изредка подталкивая вперед, чтобы не разевала рот и шевелилась резче. Эстетическое удовольствие от созерцания красоты он получил, е-мое. Было видно, что девочка готова скончаться на месте от испуга, она отшатывалась от каждого головореза, которого замечала, от каждой стены, даже от вида собственной тени иногда. Дурить она не стала, пусть и оглядывалась в поисках своих друзей. Тех уже кинули в забитый до предела «отстойник», да и Ваасу захотелось предоставить леди место в первом классе. Когда девчоночка наткнулась на особо устрашающего вида бандита и попятилась назад, тот вдруг харкнул и прорычал что-то в ее сторону, она врезалась в Монтенегро, идущего за ней, подобно тени. - Оу, оу, - зашептал пират, кивком указав на здоровяка, - это - Доминик, но мы зовем его Доминатор. В последний раз он знаешь, че учудил? Приметил одного шибко резкого на слова и придушил его, а потом вспорол тому живот стержнем шариковой ручки. Ха! Не будем его злить, ты согласна? Ваас подтолкнул ее в спину. Японочка согласно закивала, прижав к груди связанные руки, а из глаз ее полились слезы, но дальше все-таки пошла. Она видела, как капитана заставили раздеться догола на мостике, а потом избили и оставили валяться там же, и прятала глаза, когда проходила мимо пиратов, без стеснения справляющих нужду у всех на виду. В клетушке размером четыре на четыре без намека на... хоть что-нибудь, она разрыдалась пуще прежнего вместо того, чтобы успокоиться. Саманта Нисимура оказалась хлипкой девочкой. Ну чего ноет? Ей предоставили лучшее местечко, даже земля под ногами не черная от крови предыдущих посетителей, чего еще надо? - Саманта... - произнес Ваас, перебирая рукой прутья клетки. - Сахарная девочка Сэм, ну что, платить за тебя кто-нибудь будет, а? Как думаешь? За такую головку кто-нибудь просто обязан отвалить кучу бабла. Шмотки у тебя классные. Дорогие, полюбас, курточка, цацки, все дела. Мажорим, да? Кто спонсирует? Отец? Парень? Э, не-е, это я не туда, обычно у дохлячков весь пыл на трах уходит, хотя, надо признаться, жопа у тебя клевая, этого не отнять. Давай! Я тут не сам с собой разговаривать пришел, блять! Так, а это что? Ну-ка. Монтенегро вытащил из-за пазухи Сэм потрепанную фотографию, которая еще не высохла после кораблекрушения. На снимке были запечатлены две девушки, одна из них - Нисимура, а вторая незнакомая. Обе в черных мантиях и квадратных академических шапочках с кисточками, на фоне здания. Монтенегро перевернул карточку, на обороте было написано аккуратным почерком с завитушками: «Ларе на память об окончании университета. Скоро будем вместе грезить о будущих свершениях и находках. Just smile, Darling :)» И подпись: «Сэмми». - Как это... мило. - растрогался Ваас, потом добавил что-то на испанском. У Сэм уже не было сил даже на то, чтобы воспринимать голоса и понимать информацию. - Какие такие находки, о чем ты писала, Сэмми? - поинтересовался пират с псевдо-ласковой улыбкой назвав ее по имени. Нисимура завертела головой. - Ах, да. Кляп. Монтенегро вытащил грязную тряпку изо рта девушки. - Теперь говори, сеньорита. - Н-не скажу. - С чем связано? С чем связано, говорю? С островом? Сэм замолчала и не произносила больше ни слова. - Ты ответишь мне, не беспокойся. Ответишь, - деловито пообещал Ваас. Сначала Лара Крофт слышала только голоса, и доносились они, как сквозь вату. Что самое странное, она не понимала и половины из того, что говорят, и это ее пугало. Сквозь сон она слышала хлопанье дверц авто, шаги, снова голоса. Очнувшись, Лара увидела перед собой загорелое женское лицо. Так близко, что невольно даже отпрянула. Выяснилось, что она лежит на плетеной циновке. Помимо воли, по привычке она также заметила стены, оклеенные вощеной бумагой по японскому образцу. Девушка-метис, склонившаяся над ней, убрала со лба Крофт влажную холодную повязку. Лицо у нее красивое: четко очерченные скулы, оливковая кожа, полные губы. Иссиня черные спутанные волосы, перекинутые на грудь, которую обхватывает синяя ткань платья, понимающие карие глаза, разве что далековато посаженные. Руки до локтей, шея и лоб покрыты светло-коричневые письмена и некие рисунки, напоминающие мехенди. Под глазами проведена темная полоса, такая же - от нижней губы к подбородку. В ушах болтаются массивные серьги, а шею перехватывают несколько золотых обручей. И даже на ладони татуировка - круг из треугольников, кругов и линий. - Mèsi bondye yo, li te kapab vin konsyan! - изрекла незнакомка, подняв глаза к небу, и поспешила выйти из помещения. - Что? - прошептала Лара и снова легла. В воздухе витал запах не то благовоний, не то трав, и от этой духоты голова разрывалась на части. Девушка вернулась, снова произнесла что-то на креольском говоре и добавила на ломанном английском: - Здесь ты в безопасности. Лара смерила незнакомку недоверчивым взглядом, когда та подошла к ней, держа в руках чашу. - Что это? - Вода. Ты можешь доверять мне. Мы не обидим. Лара вспомнила о недавних событиях, осмотрела себя и увидела, что нога забинтована там, где прошлой ночью она получила рану. Или... уже не прошлой? Как много времени прошло? Крофт пошевелила поочередно частями тела и не почувствовала никакой боли. - Выпей. - Девушка протянула ей чашу. Лара взяла ее, поднесла ко рту и накренила. Жидкость коснулась сомкнутых губ и вернулась на место. Мало ли, что может быть здесь на самом деле. - Головорезы западного побережья, - заговорила тем временем незнакомка, которая казалась теперь озлобленной, - не перестают причинять боль острову! Они убивают его! «Острову? - подумала Лара с удивлением, - А не нам, случаем?» - Я могу выйти отсюда? - не озвучив мысли, поинтересовалась Крофт, и получила в ответ удивленный взгляд темных глаз. - Конечно, можешь. Но ты слаба, тебе нужен отдых и восстановление. «Ничего, справлюсь как-нибудь». - Я иду наружу, - сказала Лара, осторожно поднимаясь и стараясь не припадать на поврежденную ногу. Ей надо было узнать, попытаются ли ее остановить, когда она на самом деле пойдет к выходу. Из головы не выходил образ бандитов с пляжа. Крофт достаточно быстро преодолела расстояние до завесы входа, не оборачиваясь на девушку. Та все так же сидела на коленях возле покинутого ложа Лары, колдуя над кувшином и чашей. Лара раздвинула завесы, служащие здесь дверью. Помещение оказалось каркасно-столбовым домом, и на открывшейся улице виднелся еще не один такой же. Глаза ослепил солнечный свет. Крофт почувствовала, как у нее кружится голова от свежего воздуха. Люди, дети, животные - все смешалось перед глазами, и потребовалось долгих несколько минут, чтобы успокоиться. Ее взору предстало поселение. Темнокожий мальчишка, сидящий на ступеньках к подходу дома напротив и мастерящий корзину из стеблей орешника, воззрился на девушку с изумлением, потом окликнул кого-то. Через секунду добрая часть людей с улицы уставились на Лару, и она попятилась назад. Мужчины смотрели на нее почти враждебно, женщины - с жалостью. Все, как один, имели темную кожу, черные волосы и глаза, которыми и сверлили насквозь. И еще... многие женщины были беременны. Очень многие из них. Даже в такой ситуации Крофт заметила, что почти у каждой из женщин, в основном у старших, а не у девочек, на видных местах виднелись надписи на местном языке. Мужчина неподалеку от нее поднял с колен женщину, которая собирала что-то со своеобразной грядки у своего дома, и поспешил увести ее куда-то. Лара врезалась в девушку, которая приводила ее в чувство в доме. У нее не было татуировки со словом. А Крофт все же удалось разглядеть надпись: «soumèt», у всех она было разных шрифтов, разных размеров, но суть не менялась. У некоторых тоже были рисунки на теле, но не так много, как у первой, кого она встретила. И только у женщин. И вообще, люди выглядели, как настоящие жители племен, и это несколько пугало. Она же слышала до этого, на мгновения, но все же слышала, чей-то голос, лишенный всякого акцента, чистый английский! Лара помнила, парень даже ругался... Довольно-таки нецензурно. Где ты, друг, раз спас, то почему бросил ... туземцам? - Где я? - Меня зовут Наймиша, - сказала девушка с мехенди. - И куланг, народ Солнца, приветствует нового человека, рукой кахуны избежавшего гибели в пиратском пристанище! от автора: Надеюсь, все помнят Сэм, подругу Лары, ведь так?) Если же нет: http://s019.radikal.ru/i638/1307/e7/451ff0ca32a6.jpg *«Эндьюранс» (Endurance) - прочный, стойкий, долговечный.